О бедном сержанте замолвите слово

Если копы решались сунуться в Ист-Сайд, их облавы бывали даже масштабней. И громче. Вой сирен, ор легавых и прочий дебилизм в стиле: «руки за голову, вы ничего не имеете, мелкие***». Услышав, что будет скучать по этой камасутре, Брок долго бы ржал, заодно разбив болтавшему морду. Но не сложилось. В этот раз сдаваться не предложили. Молча перекрыли выходы со склада, где зависала банда, и начали методичный, как в тире, отстрел. Парни поумнее валялись между ящиков, не думая палить в ответ, но помогало слабо. Рамлоу успел сообразить, что снайперы – или кто у них там – снимают братву с открытыми лицами, и мимоходом порадовался черепастой бандане на морде. Интересоваться, почему, парень не стал. Он активно отползал к дальней стене. С заколоченными хлипкой фанерой окнами. Когда выстрелы как по команде смолкли, Броку хватило ума не подниматься. Мысль, что радоваться рано, материализовалась вместе с возникшим среди выживших мужчиной. А дальше начался типичный слэшер. Банда редела с каждым ударом кулака или ножа. Волки Ист-Сайда впервые почувствовали себя скотом в когтях зверя, и добравшийся до окон парень даже не смог испугаться сильнее, когда за спиной оборвался последний крик и плечо сжала стальная хватка. Любого другого Брок встретил бы хуком с разворота, помножив инерцию на добротный кастет, но тип в черном будил тупой глубинный ужас. Сдаться, закрыть глаза и умереть. Простая последовательность, но сдаваться к своим семнадцати Рамлоу толком не научился. И на чистом упрямстве посмотрел в лицо смерти. Спокойное и слишком внимательное для слетевшего с катушек монстра. Убийце понадобилась пара мгновений, чтобы стянуть с лица платок, просканировать черты на соответствие и замахнуться ножом. Рвущееся к жизни сознание оказалось быстрее. – Я знаю, где он! Тот, кого вы… – парень все-таки зажмурился, но падавшая рука замерла, будто в стоп кадре. Взгляд поощрял продолжить, обещая секунды отсрочки, но Брок уже начал соображать. Осторожно перевел дыхание и даже поверил в свой блеф. Потому что кавалерия могла явиться только за одним типом, объявившимся недавно и слишком крутым для нью-йоркского дна. Сдать его не было проблемой, но Рамлоу не мечтал умереть вслед за бандой и поспешил забыть адрес. – Я покажу. Мужчина кивнул и разжал металлические пальцы. *** Несколько лет в Гидре, и уличный звереныш превратился в подающего надежды агента. Ранний алкоголизм и ХОБЛ больше не прельщали. Законы банд сменили не менее жесткие директивы. А матом агент Рамлоу теперь не разговаривал, а ругался. Регулярная промывка мозгов, как он думал, на маргинальную молодежь влияла слабо, но идеи Организации неприятия не вызывали. Конечно, жаль было иллюзии свободы, но на нее и так покушались все, от соцработников до федералов. Гидра же, в отличие от них, знала, что предложить взамен, а парень с малолетства умел видеть перспективу. И мечтал прогрызть путь наверх, даже когда не представлял, что там ждет. Организация дала направление и трамплин для старта, и Брок успешно оправдывал ожидания. Почти всегда. Но тут уж как и все – никто не идеален круглосуточно, без перерывов на выходные и легкое сумасшествие от передоза кофеина. Коллективные помешательства личного состава случались редко, но порой люди вспоминали, что они…просто люди, и за всеми «есть, сэр» у каждого живет что-то личное. Любопытство, к примеру. Или умение веселиться. Вместимость зала превысили вчетверо, но агентов это не смущало: открытые уроки с Зимним Солдатом устраивали нечасто – на памяти старожилов, считай, раза три. Реши начальство продавать билеты, хорошо бы сэкономило на окладе. К счастью, финансисты обретались тут же и дурных идей не подавали. Сидя на гимнастическом коне плечом к плечу с зав. лабораторией и младшим аналитиком, Брок чувствовал себя десятилетним пацаном на первом в жизни матче – то, что в десять он лазил по форточкам, ощущения праздника не отменяло. В первых рядах, венцом социальной несправедливости, группировались ведущие оперативники. Которым, к слову, спарринги с Агентом и без того доставались. Несколько товарищей Брока из молодняка заикнулись о равенстве возможностей, но после ощутимых объяснений от разминающихся коллег, быстро осознали свои заблуждения. Рамлоу в бессмысленной вылазке не участвовал отнюдь не из-за тихого характера. Молодой агент не мог оторваться от череды схваток, почти влюбленным взглядом провожая невозможные, нечеловеческие движения. Глядя на четкие, выверенные, неизменно проигрышные действия оперативников, даже секретари догадывались, что реальный бой выглядел бы иначе и кончался, едва начавшись. Броку гадать не приходилось: в сознании навсегда отпечаталось, что схватка с Агентом – это бойня. И окровавленные пальцы киборга на плече иррационально позволяли чувствовать себя выше матерых командиров. Рамлоу не сомневался: однажды это машина будет слушать его. *** Де-юре инструкции не советовали грубить допрашивающим. Это невежливо и ведет к сокращению целых костей. Де-факто командиры объясняли, когда руководства – священная книга, а когда на их страницах остается писать завещание. Рамлоу видел достаточно допросов третьей степени, чтобы понимать – перспектив у него две: медленно и мучительно или так же, но быстрее. Код от перевозимого из точки А в точку Б кейса он все равно не знал, во что собеседники верить не спешили, и провалившемуся агенту оставалось только скалиться окровавленным ртом, стремясь приблизить второй вариант. Сил на продуманные азартные оскорбления не осталось, и Брок отвечал на издевательскую вежливость и удары одинаково грязной бранью. Не то чтобы она задевала кого-то, кроме работавшего с телом костолома, но уж как получалось. – Не передумали? – голос Костюма излучал участие. Рамлоу рискнул пожать плечами, тут же зашипев от скрутившего мышцы спазма. Визави сочувственно вздохнул. – Продолжай. Брок с трудом подавил желание закрыть глаза, когда к лицу склонилась довольная раскрасневшаяся рожа. Улыбнулся разбитыми губами и боднул рожу лбом. От избиения его отделили пять секунд восхитительного воя. А через пару минут придушенных криков мутное сознание подкинуло забавную ассоциацию. Не с работой в Гидре, а с уличным детством и развлечениями банд. Юные головорезы так же дурели от крови, и Брок пьянел не меньше. Играми вроде нынешней, правда, не увлекался, но дружкам не запрещал: боялся за репутацию, считал неважным, хохотал и советовал, подтверждая причастность. Сквозь боль пробилось отвращение к себе. Рамлоу даже удивился. От воспоминаний к горлу подкатила тошнота. Хотя, может, это было сотрясение? В любом случае, приступ раскаяния не помешал порадоваться красному пятну на сорочке вежливого франта и его разлетевшимся смятыми куклами телохранителям. С первым выстрелом Брок вместе со стулом повалился на пол. Удар стоил выбитого плеча и белых вспышек за веками. Отдышавшись, он с трудом открыл глаза: на телах взгляд не задержался. Потому что Зимний Солдат в двух шагах минировал помещение, кейс стоял у него под рукой, и до валяющегося у ног коллеги Агенту дела не было. Неловко сплюнув кровь с желчью, Рамлоу попытался перевернуться. Тело высказалось против. – Развяжи, – сорванное горло выдало хриплый стон вместо приказа. Зимний не отреагировал – у Брока в любом случае не было допуска. Выровняв дыхание, оперативник собрался повторить команду, но вместо этого сорвался на громкий неконтролируемый смех. Потому что нелепо умирать, когда рядом свой, но он, простите, машина, а твою жизнь забыли внести в список приоритетов. Хохот не дает напоследок возненавидеть начальство с их цепным терминатором, когда Солдат оборачивается на лающие звуки, недоуменно вскидывая бровь. От растерянности Рамлоу толком не радуется срезанным веревкам. *** Вообще-то, Зимнего Солдата хотели все, от юристов – смеха ради – до ученых с вивисекторскими замашками. Претензии силовиков были самыми очевидными и, в их глазах, обоснованными – к лучшему оружию руки тянулись у каждого. Мотивы разнились. От мальчишеской мечты о самом крутом роботе до зрелого понимания тактических преимуществ. Не говоря о повышении квалификации, статуса среди коллег и – до первой глупости – чувства собственного величия при совместных операциях. Об Агенте сплетничали все, кому позволял допуск. Им хвастались. Ударные группы дружески – без тяжких телесных и материальных потерь – грызлись за право работать в подтанцовке. На этом фоне агент Рамлоу из коллектива не выделялся. Тихая одержимость Зимним внимания не привлекала, а о ее силе Брок окружающих не информировал. Спасение жизни сдвинуло исписанные директивами шоры на глазах, заставляя буквально разделывать Агента взглядом в поисках новых признаков человечности. Упертая машина задачу не упрощала: Солдат не шел на контакт, в разговоры «за жизнь» не вступал и неуставных эмоций не проявлял. Агент Рамлоу бесился и искал другие пути. Раз личность видна только в поле – надо оказаться рядом. Агенту не нужны напарники – прости, любимая работа соло, проявим рвение в командной игре. Солдату без нас оперативных групп хватает – подождем, докажем на других проектах, добьемся. Дожив до тридцати, Брок так и не научился отступать. *** Скудные инструкции, приложенные к Агенту, гласили, что чудо советской бионики выполняет задания автономно на любом удалении от базы, в меняющейся обстановке, в том числе при потере связи с командованием. Гидра информацию экспериментально подтвердила, но практику не одобрила – в загранки Зимний Солдат всегда отправлялся под присмотром. А командиру группы доставалась не только работа бок о бок с легендой, но и право приказывать. Сбылась мечта идиота, в смысле оперативника. Только не радует. Не велишь же Агенту стать человеком – а на меньшее Брок с некоторых пор не согласен. Разговоры по душам – для обнаружения последней – среди своих позволить можно, но инструктаж, проверка экипировки, переброска…и сидящий в шаге Зимний едва ли ближе, чем в криокамере или за спиной Пирса. Остается выбросить личную блажь из головы и работать. Выйти на точку, проигнорировать – по приказу центра – дельные замечания Агента, отменить переговоры гениального ботаника, убрав конкурентов. По зайчикам лазерных прицелов понять, что Зимнего Солдата надо было слушать, низким прыжком уйти с линии огня. Связать трюки Зимнего на соседней крыше с замолчавшими снайперами. Подобрать в дыму – что горит? – дезориентированного ученого, прокашлять отступление и не свернуть шею на лестнице. Спихнуть Роллинсу ботаника, недосчитаться прикрывавшего отход Уайта, вернуться за подчиненным. Все-таки споткнуться, потерять мокрый платок, вдохнуть полные легкие дыма и сползти на выщербленный пол. Очнулся Рамлоу уже на другом полу. Укрытый пропахшей гарью курткой, в окружении знакомых рож, с Зимним Солдатом у плиты. Решив не дожидаться зеленых чертей, танцующих с Тони Старками, командир Удара спешно вернулся в бессознанку. При втором пробуждении странная картина не забылась, но Брок открыл глаза с верой в адекватность реальности. Отдыхающие вповалку бойцы, бесстрастная собранность Агента, разложенные на всех поверхностях разгрузки и оружие помогли этой вере окрепнуть. Тем сокрушительнее был вид пластыря-сердечка на щеке склонившегося к командиру Роллинса. После этого разномастная посуда, расставленная на полу конспиративной конуры, почти не удивила. К губам приложили чашку с холодным чаем, а заместитель бодро доложил об успехе миссии, отсутствии двухсотых и отдыхающем под присмотром профессоре. Рамлоу медленно, во избежание головокружения, кивнул. Осталось выяснить одно. – Блины откуда? – С провизией лажа вышла….– посыпались комментарии с места, и Джек сменил тон. – Зимний нашел оптимальное применение имевшимся ресурсам во избежание… Не ржи, командир! – Если что, с пластырями – это Саммерс отличился. – Я счастлив. Правда. *** Процедуру обнуления командир Удара видел второй раз в жизни и отчаянно не понимал происходящее. Годы назад все было простым и ясным: Агент задавал ненужные вопросы и мог стать нестабильным. Рамлоу быстро уяснил, что Организация позволяет думать «как», а не «зачем». И не только Солдату. Брока это не напрягало – умные агенты решали проблемы тихо и без участия командования. Глядя на безучастного к приготовлениям Зимнего, он впервые прикинул, не стоит ли за молчанием Солдата та же тактика. Неправильная какая-то процедура навевала такие же дикие мысли. Больными лихорадочными глазами медика, удвоенным расчетом оперативников, холодным бешенством начальника базы. Зимний Солдат толком и не нарушил ничего: задержался в аварийной лаборатории, вытащил пару младших сотрудников. Даже не рисковал ценным имуществом в своем лице – угроза была смешной для суперсолдата. И фатальной для гражданских. Человека бы поощрили. Оружие, думающее о других, потащили на перезагрузку. Во избежание лишних функций. Рамлоу перевел взгляд с берущего капу Агента на закусившего губу врача, однозначно похожего на спасенного лаборанта, и четко понял: в этот раз Гидра разом обнуляла двоих. Оперативник привычно промолчал. И не отвернулся – запоминал глаза каждого в комнате. Мерещилось, что Зимний Солдат делает то же самое. *** Взлетная полоса в сердце джунглей никак не называлась, за что и ценилась. Несуществующие борты принимали безымянных пассажиров и растворялись в безоблачном небе. Сервис отсутствовал как таковой, и никто не мешал беглецу предаться отчаянью на самом краю мира. Или не предаваться, просчитывая дальнейшие шаги и перебирая в голове выживших друзей. Для официального покойника дела шли очень неплохо. Остальных пассажиров мирная тишина – молчаливые парни с автоматами не в счет – расслабляла не меньше. Пара латиносов дремала на бронированных контейнерах. Мальчишка-азиат в цветастых наушниках возился с ПК. Под навесом группа с военной выправкой и свежим загаром резалась в подкидного. Последнее ставило крест на планах Рамлоу, а заодно на нем самом. Потому что обернувшегося мужчину он узнавал в любых обстоятельствах. Зимний Солдат, к сожалению, тоже не забывал лица. Даже в худшие дни. С последней встречи в глазах Зимнего прибавилось эмоций, но вряд ли среди них затесалась любовь к Организации. И вряд ли беглое оружие Гидры в курсе аналогичного статуса бывшего агента. Недавно зажившие швы и переломы предупреждающе заныли. Выкинув из головы неприглядные картины, Брок широко улыбнулся. Потому что не сомневался – Солдат дотянется до «Вихря» под рукой первым. Драматическая пауза повиснуть не смогла – Зимний, подумав, обозначил ответную улыбку и вернулся к игре. Рамлоу не стал искать причин своей удачи. Как разумный человек, он быстро ретировался на противоположный край пересадочного пункта. И, как полный псих, пожалел, что Зимний Солдат не пошел следом. До прибытия транспорта оставалось семь часов. Достаточно времени, чтобы внести в планы коррективы. И для начала узнать, каким именем теперь называет себя Зимний.