Программа

Вот уже почти целую неделю муж не терроризирует тебя смущающими и выбивающими почву из-под ног вопросами. Правда, и твой осторожный вопрос о том, куда он сбежал в конце вашего субботнего разговора, остаётся без ответа. Тэгун больше не пропадает круглосуточно на работе, возвращаясь не позже семи. Вы каждый день завтракаете вместе, после чего он отвозит тебя на работу. Слегка напрягает внезапно появившаяся у него привычка целовать тебя на прощание в лоб. Особенно неприятно было в среду, когда этот странный ритуал наблюдал подъехавший именно в это время к офису ВонЩик. В пятницу вечером Тэгун забирает тебя с работы пораньше и вы идёте гулять по парку. По твоему любимому парку, по которому ты всегда гуляла в одиночестве. Он берёт тебя за руку, и ты вынуждена смириться. Его холодные пальцы постепенно теплеют, согретые твоей горячей ладонью. Вы забредаете в какой-то совсем уединённый закоулок и устраиваетесь на деревянной скамейке. Тэгун подносит твою руку ближе к глазам и разглядывает кольцо на безымянном пальце. – Я готов, – говорит он вдруг, и ты думаешь что-то вроде «Ну началось». – К чему? – Сочувствовать, – заявляет он, и ты едва не начинаешь нервно хихикать. – Расскажи мне. Ты вдруг думаешь, что ведь когда-то должна это сделать? А тут всё располагает прям: муж даже готов сочувствовать! Из-за этих мыслей, начинаешь говорить с неуместной ухмылкой, но она пропадает почти сразу: – Помнишь, я рассказывала, что моя подруга, которая вышла замуж, не смогла сблизиться со своим мужем? Тэгун кивает. Весь его вид говорит о том, что он очень внимательно слушает. Это… мило. – Мою подругу зовут КаДи. И она замужем за Ли ЧжэХваном. – Ли ЧжэХван? Из Отдела Безопасности? – вспоминает Тэгун. – Да, – ты киваешь и смотришь на шуршащие листьями деревья на фоне темнеющего неба. – Она – моя единственная подруга. Единственный близкий человек в Сеуле. Она очень поддерживала меня всегда, – ты умолкаешь, потому что в горле застревает ком. Тэгун сжимает твою ладонь чуть крепче, и это помогает говорить дальше: – Если бы не она, я была бы действительно одинока. А теперь… она очень несчастна, – ты поднимаешь глаза повыше, чтобы слёзы не катились. Кто бы мог подумать, что рассказывать в третий раз будет так тяжело. Словно пока ты неделями прятала эту боль глубоко внутри, она росла, с каждым днём становясь всё невыносимее, и теперь превратилась в целый океан, в котором ты начала беспомощно тонуть, захлёбываясь страданием, стоило тебе открыть рот. – Из-за замужества? – тихо спрашивает Тэгун, и ты неосторожно киваешь, отчего слёзы выливаются, мгновенно скатываясь по щекам. Ты удивлённо выдыхаешь, когда он притягивает тебя к себе, обнимая со спины. Чувствуешь его тёплое дыхание на своей макушке и немного расслабляешься. Он вкладывает в твою руку платок, и ты прекращаешь попытки не плакать. Но стараешься говорить внятно: – Он оказался очень жестоким. Я видела её, хотя он запретил ей встречаться со мной. Он запретил ей работать. Он… он бьёт её. Издевается, – ты громко всхлипываешь, но находишь в себе силы продолжать: – Он сделал из КаДи рабыню. – Чем я могу помочь? – так же тихо спрашивает Тэгун. Его прохладные пальцы поглаживают успокаивающе твою руку, судорожно сжимающую платок. – Я хочу… – ты поворачиваешь голову, чтобы встретиться с Тэгуном взглядом. Его лицо оказывается очень близко. – Хочу, чтобы они развелись. Но ЧжэХван не позволит этому случиться. – Ты хочешь, чтобы я не дал ему вмешаться и предотвратить бракоразводный процесс? – мягко уточняет твой муж, глядя тебе в глаза. Ты киваешь, сердце замирает, ты переполнена страхом и надеждой. Тэгун отворачивает голову и задумчиво смотрит на брусчатку. У тебя пересыхает в горле. – Хорошо, – говорит он. – Хорошо? – переспрашиваешь хрипло, не до конца понимая. – Хорошо, – повторяет Тэгун, снова глядя тебе в глаза. – Я сделаю это. Больше всего ты боялась, что после всех твоих жертв и усилий КаДи сама не захочет разводиться. Ты никогда не понимала, как такое возможно, но знаешь, что очень много женщин в подобных ситуациях предпочитают смириться и терпеть. К счастью, КаДи оказывается достаточно смелой, чтобы подать заявление. Она вцепляется в подаренную тобой надежду руками, ногами и зубами. – Не могу поверить, что ты сделала это, – пятый раз повторяет подруга, глядя на тебя круглыми глазами. – Не могу поверить, что ты вышла замуж за сотрудника Управления ради меня. – Меня всё равно заставили бы выйти замуж за кого-нибудь, – тебя смущает какое-то пугающее восхищение в её взгляде. – Но ты могла выбрать ВонЩика. Ты сама сказала. Я ведь его знаю. Он очень хороший, ты могла бы быть действительно счастливой с ним. Но ты вышла за этого Чжонга Тэгуна, который… о, нет, не пойми неправильно, я безумно благодарна ему за помощь, но… Но Боже, СоПхи, ты ведь вышла замуж за этого странного типа! – Я ведь говорила, – стараешься её успокоить ты, – он не плохой. Он… странный, да. Но он меня ни разу не обидел. Он старается заботиться обо мне. И это… ну, знаешь, мило. – Но зато ВонЩик тебя любит! – почему-то возмущается КаДи. Ты моргаешь недоумённо. Любит? – О, да брось! Ты что, правда не замечала?! – подруга качает головой. – Ты совершенно безнадёжна. Он всегда заботится о тебе. И так смотрит… Ох, могу представить, как он ждал, когда тебе будет 23. И как расстроился, что ты выбрала «иные перспективы». А потом вовсе вышла замуж за другого. Бедный, бедный ВонЩик. Ты чувствуешь растерянность. И думаешь, что глубоко в душе уже знала это, просто не хотела признавать, что делаешь больно хорошему человеку. Ты опускаешь голову, чувствуя себя по-настоящему ужасно. – Эй, – осторожно трясёт тебя за плечо КаДи. – Прости. Я не должна была это говорить, – она отводит взгляд и с грустью смотрит на стену. – И спасибо тебе. Правда. Я знаю, это был трудный выбор. Это огромная жертва. И я вряд ли когда-нибудь смогу расплатиться. Ты вскидываешься протестующе, но подруга перебивает твои возражения: – Знаю, знаю. Ты не ради расплаты это сделала, – она улыбается. – Но это ведь не значит, что я могу чувствовать себя свободной от всяких долгов. Просто знай, что я всегда буду тебе очень благодарна. Если когда-нибудь я смогу сделать что-то хоть вполовину настолько же большое для тебя, я буду счастлива. У тебя в горле застревает ком. – Ким КаДи? – из двери, напротив которой вы сидите, выходит хмурый мужчина в рубашке с засаленными манжетами и воротником. КаДи поднимается и заходит за ним в кабинет, оставляя тебя в коридоре одну. Сегодня бракоразводный процесс окончательно завершён, и твоя подруга должна получить соответствующие бумаги и специальную печать в паспорте. Для этого вы пришли в Управление Программы. Ты немного нервничаешь, хотя ничего плохого за дверями в кабинет Инспектора по Разводам случиться не должно. Но всё равно. Тебе почему-то страшно. Сами стены Управления давят. Ты прикусываешь ноготь, буравя расфокусированным взглядом стену. – Нервничаем? – раздаётся над ухом весёлый голос. Ты вздрагиваешь и поворачиваешь голову, чтобы увидеть усевшегося рядом и теперь с большим интересом разглядывающего тебя худого парня с какими-то девчачьими чертами лица. Вынимаешь ноготь изо рта. – Чха Хагён, – жизнерадостно представляется парень и протягивает руку. – Юн СоПхи, – с некоторым сомнением пожимаешь его ладонь. – Правда?! – Хагён аж подпрыгивает на сиденье. – Это ты жена нашего Тэгуна-щи? – Эээ. Ну да, – бормочешь озадаченно. – Здорово! – восхищается это крайне активное существо. – Он много о тебе рассказывал! У тебя глаза лезут на лоб. Рассказывал? Тэгун? О тебе?! – А вы… друзья? – как-то сложно представить, что у твоего мужа могут быть друзья. – В каком-то смысле, – смеётся Хагён. – Я ему помогаю в некоторых вопросах. – По работе? – И по работе, и в личных делах. Вот, например, недавно он просил меня научить его проявлять сочувствие. Вряд ли это для работы, сама понимаешь. Ты начинаешь кашлять, поперхнувшись воздухом, и Хагён энергично стучит тебя по спине. Научить проявлять сочувствие? – Как? – выдыхаешь хрипло, отмахиваясь от его ладони. – Что как? – Как можно научить человека проявлять сочувствие? – О. Существуют методики, – расплывается Хагён в улыбке. – А почему он обратился с этим именно к тебе? – К кому же ещё ему обращаться? – удивляется твой странный собеседник. – А. Ты, наверное, не в курсе. Я из Четвёртого Отдела. Ты вздрагиваешь и впиваешься в него взглядом. – Четвёртого Отдела? – Ну да, – беспечно болтает ногами Хагён. – Программа должна учитывать чувства людей. Мы изучаем это дело. В общем, специалисты по чувствам и эмоциям. Так что я консультирую Тэгуна-щи, когда он разрабатывает алгоритм. – То есть ты – что-то вроде психолога? – пытаешься анализировать поступившие сведения. – Ну, в каком-то смысле, – хмыкает Хагён. – А ты что тут делаешь? Надеюсь, ты не собираешься разводиться с нашим Тэгуном? – голос у него весёлый, но взгляд цепкий и не слишком приятный. – Нет, – улыбаешься натянуто. – Я пришла с подругой. – О! Моральная поддержка? – Да. – А почему она развелась? – Это её личное дело, – хмуришься ты. – О, прости. Я иногда могу быть бестактным. Просто мне всегда любопытны мотивы поступков людей. Профессиональный интерес. В этот момент дверь открывается и в коридор выходит КаДи. Хагён окидывает её своим цепким взглядом, улыбается, прощается с тобой и растворяется в недрах Управления. На всё это у него уходит несколько секунд. – Кто это был? – растерянно спрашивает КаДи. – Коллега Тэгуна, – выдыхаешь напряжённо, но заставляешь себя вернуться к текущим делам: – Ну как? Всё хорошо прошло? – А, да! – подруга расплывается в какой-то недоверчиво-счастливой улыбке. – Представляешь, я теперь свободна. Совсем. Ты поддаёшься порыву и крепко обнимаешь её. Вот теперь ты можешь быть спокойна. Всё было действительно не зря. После развода КаДи ты совершаешь весьма неприятное открытие. Последние месяцы ты жила единственной целью – помочь подруге, и теперь твоя жизнь словно резко утратила смысл. Хотя вообще-то всё просто вернулось на круги своя – как оно было до того, как ты занялась спасением КаДи. То есть не совсем всё, конечно. Теперь у тебя есть муж. Но вот грандиозной цели нет. И ты внезапно чувствуешь себя бесполезной. И ещё одинокой. КаДи приходится уехать из Сеула, чтобы избежать травли многочисленных знакомых. Развод не может пройти бесследно и не отразиться на отношениях с другими людьми. Ты скучаешь по подруге, по маме и – чуть-чуть – по улыбке ХонБина. – Тебе стоит начать собирать вещи, – замечает Тэгун, появляясь в дверях вашей спальни. – Зачем? – ты оборачиваешься, продолжая сжимать в руках крем, который наносила на лицо. – Свадебное путешествие. Послезавтра самолёт. Ох. Ты совсем забыла! Он говорил тебе о дате вылета пару недель назад, но ты была так занята мыслями о КаДи и её разводе, что пропустила всё мимо ушей. Меньше всего на свете ты хочешь лететь в это свадебное путешествие. Ты уже не так боишься мужа, который неоднократно проявлял заботу о тебе, пусть и только потому, что так нужно. Но проводить с ним время всё ещё далеко не самое твоё любимое занятие. Однако твоё мнение вряд ли кого-то интересует, так что очень скоро ты обнаруживаешь себя в роскошном номере шикарного отеля в Париже. Здешняя кровать даже больше той, что стоит у вас дома, а это внушает уважение. – Почему именно Париж? – спрашиваешь раздумчиво, просто чтобы спросить. – Тебе не нравится? – Нет, ничего не имею против, – вздыхаешь устало. А какого ответа ты ждала? – Париж – город романтики, – заявляет Тэгун своим равнодушным тоном, и ты находишь это очень забавным. Он обращает внимание на твою улыбку и смотрит, наверное, вопросительно. – Разве это не твоя мама выбирала? – Она предлагала Италию. – То есть Париж – это твой выбор? – очень удивляешься. Тэгун кивает и скрывается в ванной, оставляя тебя переваривать мысль, что ему отчего-то было не всё равно, куда ехать. Город романтики?