Виндлвуд

— Обойдусь и без этого! — хлопнул дверью ведьмак, оглядывая коридор в поисках жертвы для выброса негативной энергии. Настроение, если и было когда-то хорошим, ухудшилось ещё больше. Его, мага третьей категории, сплавляли на какой-то мелкий шабаш. Главный аргумент главврача: "На благо Святого Александра!" — на колдуна никак не подействовал. И дело не в том, что мужчина не любил такие сборы, в последнее время на него возлагали большие надежды, которые в силу своих обстоятельств он выполнить не мог. Томас взлохматил копну черных волос неаккуратным движением руки. Он так устал, так устал… На его спасение, уже вечерело. Маг, собравшись с силами, решительно зашагал в направлении своего кабинета, планируя покинуть больницу и очутиться у себя дома, желательно, с кружкой чая в руках и завёрнутым в тёплый плед. Главное, не столкнуться с главным хирургом… Словно услышав мысли мага, высокий блондин материализовался совсем рядом с Хиддлстоном, ничуть не напугав вирусолога. — Опять ты грустишь, — сделал вывод ангел, склонив голову. — И что? Иди куда шёл, а мне надо покончить с этим днём как можно быстрее. — Том отвернулся от ангела, вспоминая, куда он положил ядовитую пыль. — Преодолевая трудности, твоя душа крепчает. — Крис повернул его к себе лицом. — Что-то случилось? — Да так, мелочи, — недовольно буркнул Томас, направляясь в лабораторию. — Я могу чем-то помочь? — Ангел поравнялся с ним, залюбовавшись профилем колдуна. — Не думаю, — колдуна передёрнуло от мысли пребывания небожителя среди магов. — Я сам разберусь. — Но я же твой ангел, я обязан тебе помогать, — настаивал Крис, открывая двери. — Да хоть метла моя! У тебя других обязанности нет? — раздражался его присутствием Том, скидывая с себя халат. Ангел постоянно таскался за ним и советовал всякую чепуху, вроде: быть дружелюбным, не грубить и быть позитивным во всём, как фея на празднике. Хиддлстон ему уже и зелье облысения давал, и на Небесах приковывал, но тот всё равно возвращался, чем ещё больше бесил Томаса. — Ты моя главная обязанность. — Найди себе кого-нибудь другого, — повернулся к пробиркам врач, заканчивая разговор. Ангел никуда не уходил и не собирался, лишь больше поник головой. — Он хотел бы видеть тебя счастливым… Томас замер, сжимая пластиковый футляр для колбы так, что пальцы побелели. — Но он уже ничего не увидит… — глотая слёзы, выдавил из себя маг, разглядывая стенку, будто кто-то стоял там. — Проваливай. Крис чувствовал своего подопечного, не в силах помочь ему. Невидимые глазу крылья трепыхались в воздухе, ангел боялся видеть Томаса таким, и, чтобы переманить его боль на себя, он мягким крылом накрыл напряжённые плечи. — Уходи! Это ты во всем виноват! — Мужчина резким движением скинул на пол все колбы, в кровь оцарапав руки. На белую плитку капля за каплей с раненного запястья стекала кровь, но Томаса это не волновало. В его светло-голубых глазах бушевало зелёное пламя безумия, он в два шага пересёк расстояние между собой и ангелом, прожигая того ненавистным взглядом. — Это ты виновен, ты отнял у меня его! — В руках разъярённого мага образовалась сфера ядовито-зелёного цвета. — Это всё ты! Ты! Ты! — кричал в безумии Хиддлстон, наполняя шар энергией. Ангел испуганно отметил дикий взгляд и магию колдуна, тот подходил к черте бездонной чёрной пропасти, от которой с трепетом и нежностью так долго берёг его Крис. — Остановись! Прекрати! — молил Томаса ангел, насильно заключая в объятия. Хиддлстон вырывался из каменного захвата, царапая плечи побледневшего ангела. Том стал сходить с ума ещё в юности после несчастного случая… С каждым годом он терял нить реальности, всё чаще замирал на одном месте и мог стоять сутками. Его душа умирала, разрывалась на части за ночь, но снова собиралась из остатков светлых воспоминаний, что заменяли ему мрачные картины будущего. Он впадал в депрессии, мучился кошмарами, иногда, когда ангел улетал на Небеса, тот запирался в ванной, пытаясь закончить бесконечный ужас своей жизни и уйти в тот мир, что подсовывало ему воспалённое сумасшествием воображение. Крис боялся не успеть, упустить момента и лишиться подопечного. Уже давно он дал клятву защищать его, охранять. И каждый раз, находя Томаса в петле или наглотавшегося таблетками, он думал, что когда-нибудь не доглядит, упустит из виду мелкую деталь и увидит столь спасительную для мага смерть. Колдуна мелко затрясло от выброса чёрной магии. Сфера, перегревшись в его ослабших от потери крови руках, разлетелась по всему помещению мелкими частицами, выбивая стёкла из рам. Томас упал в объятья ангела, потеряв сознание. Крис, укладывая того себе на руки, благодаря ангельским способностям перенёсся в дом вирусолога. Залечив повреждения и щелчком пальцев переодев обессиленного мага в пижаму, Крис укрыл Томаса одеялом, присаживаясь на край кровати. Во сне Том угрозы не представлял; забываясь в своих снах, он восстанавливал энергию, что отнимал у себя сам. Внимательным взглядом голубых глаз Крис оглядывал изнемождённую фигуру волшебника. Тот весь вспотел и ворочался, тяжело дыша. Даже сны пугали его своей реальностью. Морозным касанием к щеке ангел уменьшил жар, исходящий от тела. Он проделывал это из ночи в ночь, в тайне надеясь, что болезнь, так давно поглотившая сознание колдуна, отступит в тень, давая возможность жить нормальной жизнью Томасу. — Ты такой раскрепощённый в этом фартуке. — Хемсворт подкрался сзади, целуя мага за ушком. — А ты меня сбиваешь с толку, — не скрывая улыбки, повернулся к лицу мужчины Томас, помешивая зелье. — Хочу тебя, — уткнулся в светлые кудряшки Крис, развязывая узел на фартуке. — Ох, Крис, мне нужно доделать этот отвар, — вяло сопротивлялся Хиддлстон, чувствуя собственнические поглаживания внизу живота. — Ты и без него самый крутой маг, — Крис возбуждал его жаркими ласками, поглядывая за котлом. — Фамильяр, ты должен слушаться, — промурчал Томас, перехватив руку Криса и приложив к своему бедру. — Я твой фамильяр, — особо выделил предпоследнее слово Хемсворт, поглаживая худые бёдра, другой рукой преодолевая преграду в виде штанов. — И ты нагло этим пользуешься, — прикрыл глаза Том, улыбаясь. Крис, протянув руку, выключил конфорку, усаживая своего мага на ближайшую столешницу. — А ты не особо сопротивляешься. — Крис стянул с колдуна домашние штаны, целуя того в носик. — Не смогу тебе отказать, — охнул Том, когда фамильяр шлёпнул его по ягодице. — Я знаю. На секунду Крис взглянул в потемневшие от возбуждения глаза мага, целуя того в губы. Оторвавшись от своего мага, фамильяр оглядел кухню на предмет смазки. Фиолетовое зелье, что так старательно варил Томас, подошло как нельзя кстати. По пальцы в густой жиже, Крис ввёл одну фалангу в Томаса. Тот дёрнулся от неприятных ощущений, схватив фамильяра за плечи. — Тише... Тише, — зашептал Хемсворт, слизывая слёзы, что кривыми дорожками побежали по высоким скулам. Растягивая его, фамильяр поглаживал чуть опавшую плоть мага. Неприятная боль мерными шагами отступала от тела юного колдуна. Крис почувствовал готовность партнёра, когда тот толкнулся пальцам навстречу. Раздвинув гладкие ноги Тома ещё шире, Хемсворт вытащил пальцы, заменяя их собой. Первые стоны сорвались с тонких губ мага, когда фамильяр задвигался в нём. Чтобы балансировать от неровных толчков Криса, Том закинул ноги тому на талию, скрещивая за спиной. Союз фамильяра и мага считался идеальным вариантом для обоих. Энергия, которую постоянно контролировал помощник колдуна, и его собственная смешивались, изменяясь в новую, придавая им долголетие и душевное спокойствие. Было бы страшно терять одного из них… — Мой фамильяр… Мой фамильяр, — твердил как мантру Томас, покрывая поцелуями мускулистую грудь Криса. Хемсворт от таких важных для любого помощника слов уткнулся макушкой в ключицу мага, громко скуля от наслаждения и осознания принятости своим человеком. Утробно, подобно гордому льву, Крис зарычал, выплёскиваясь в тянущую тугость Томаса. От заполненности своим фамильяром и вызывающих дрожь рычаний Хиддлстон кончил, пачкая в сперме своего партнёра и себя. — Мой царь, мой лев, — прижался к Крису Том, целуя того в висок. — Твой, — устало улыбнулся фамильяр, дотягиваясь до полотенца. — А зелье надо закончить. — Томас собрался слезть со столешницы, но был перехвачен и усажен обратно. — Я сам всё сделаю, отдыхай. — Крис понёс его в спальню и уложил на мягкую кровать. — Я люблю тебя. — И я тебя, — вторил ему Том, усыпая с блаженной улыбкой на лице. Ангел всю ночь не сводил глаз от умиротворённого его стараниями лица мага. Он знал, что завтра Томас пробурчит слова извинения и снова вернётся к работе. А Крис так и будет винить себя за безумие его подопечного, ничуть не преувеличивая. Правду, что он скрывает уже много лет, ангел никогда не расскажет магу, осознавая, что добьётся словами истины последнего вздоха Томаса.