И дольше века длится день

Утро наступает всегда неожиданно. Я прикрываю глаза рукой, пытаясь скрыться от злосчастного солнца, но все впустую. Яркий желтый свет заливает комнату и рискует стать причиной моего ослепления. Рядом сопит Рейта, укрывшись небольшим куском одеяла, который я все же ему пожертвовал ночью. Я потягиваюсь. Во всем теле ощущается приятная усталость. До ужаса хочется есть и в душ. Хотя нет. Сначала в душ, а потом уже поесть. Чуть покачиваясь из стороны в сторону, я сажусь на постели. Странно, но голова не болит ни от выпивки, ни от выкуренных в приступе меланхолии сигарет. Я чувствую себя свежим, бодрым и готовым на подвиги. Секс подействовал на меня как нельзя лучше. Я с ленивым спокойствием поворачиваю голову в сторону Рейты, который начинает ерзать и, в конце концов, открывает глаза. Я с легкой улыбкой наблюдаю за тем, как он смотрит на меня, голого и сидящего рядом, глазами, полными недоумения. А затем к Рейте приходит понимание и шок. По-другому сказать нельзя. Глаза его становятся круглыми, как две монеты, а сам он задумчиво роется рукой под одеялом. Видимо, проверяет наличие, а если быть точнее, то отсутствие одежды. И произносит таким тихим, вкрадчивым и донельзя обреченным голосом: - Твою ж мать. - И тебе доброе утро, - я пытаюсь распутать челку и несколько раз провожу по волосам пальцами. Затем по привычке облизываюсь и морщусь. Точно. Я же вчера первый раз в своей жизни отсосал другому парню. Что-то мне подсказывает, что дело не в алкоголе, а в Рейте. Не будь это он, я бы в жизни не стал заниматься такими глупостями. В душ. Срочно. Я с трудом поднимаюсь на ноги. Одеяло сползает с меня, открывая взору все еще шокированного Рейты все мои прелести. Я, ничуть не стесняясь, поднимаюсь на ноги. - Охренеть. - Вот и я о том же, - не могу я не согласиться. Рейта упорно трет глаза кулаками. Я, пока он не видит, кручу пальцем у виска. – В душ пойдешь? Рейта хмуро молчит и испепеляет меня взглядом. - Не хочешь, как хочешь. Тогда я первый, - пожимаю я плечами. - А ну стоять, - скорее рычит, нежели говорит Рейта. Мне ни капельки не страшно. Я с жуткой неохотой оборачиваюсь, всем своим видом показывая, что мне сейчас не до задушевных бесед. - Чего тебе? Рейта открывает рот, но он так сердит и возмущен, что даже сказать толком ничего не может. - Чего?!... - Ну, да. Ты что-то собираешься говорить или нет? Я жутко хочу в душ. - В душ, - мрачно уточняет Рейта. Я поднимаю глаза к потолку. - Да. В душ. - В душ? - Блядь. В душ. - То есть, мы с тобой потрахались, будучи оба пьяными, а ты с утра, как ни в чем ни бывало, собираешься идти в душ. Я на секунду замолкаю. - Ну… Да. А что в этом такого? Ты предлагаешь мне весь день пролежать голым и измазанным твоей и своей спермой? Да и появляться на людях в таком виде будет как-то неприлично, - утренняя тупость Рейты начинает меня раздражать. Может, просто похмелье? - Нет, дорогуша, ты никуда не пойдешь. - С чего бы это вдруг? – фыркаю я и спокойно продолжаю свой путь в коридор. Но дорогу мне вдруг преграждает Рейта с неожиданной для него резвостью. Я скрещиваю руки на груди. - А с того! Пока мы не поговорим, ты никуда не пойдешь. - По-моему, ты наглеешь. - Ну, до тебя мне еще далеко. - Меня? Хочешь сказать, что это я наглею? Рей, тебе напомнить, кто кого трахал сегодня ночью? – я вовсе не против разборок. Но не тогда, когда все тело чешется, а желудок требует завтрака. - Мы были пьяны! - Говори за себя, - мягко поправляю я друга. Или любовника. Или черт его уже знает. - То есть? – голос Рейты похож на патоку. Еще пара фраз, и он будет кричать, знаю я его. И не понимаю, как мы его все терпим? Хотя. А как терпят меня? Тут еще можно поспорить. - То есть, ты был пьян, а я нет. - Ага. Я, пьяный в стельку, трахнул тебя, такого трезвого и во всех отношениях несчастного, а теперь не даю сходить тебе в душ? – медленно произносит Рейта. Я пожимаю плечами и киваю. - Если тебя устраивает такая версия, то да. Конечно. - Таканори. Хватит строить из себя идиота, - как-то устало произносит Рейта, но вторую попытку смыться в душ пресекает. - Эй-эй, попрошу без оскорблений. Пусти меня, - я снова пытаюсь пройти мимо, но Рейта хватает меня за запястье и, заведя мою руку за спину, сердито рычит на ухо. - Знаешь, что? Я бы мог тебя сейчас запросто избить. Меня выводит из себя твоя любовь делать вид, что ты не при чем. Не знаю, как остальные, но я не позволю тебе со мной так говорить, ты меня понял? - Отпусти, сволочь, - у меня вырывается шипение, похожее на змеиное. Я зол, черт возьми! Кто этот придурок такой, чтобы мне указывать и чтобы делать мне больно?! - Нет. Пока ты мне не объяснишь, какого черта между нами произошло, - Рейта куда сильнее меня, и захват у него стальной. У меня нет ни капли шанса из него вырваться, если только Рейта не отпустит меня сам. Но он этого не сделает, а я не собираюсь плясать под его дудку. - О, детка. А ты не знаешь? Сочувствую, - ехидно я отзываюсь. – Если вкратце, то это было «вставил-кончил-высунул-заснул». Да, кстати. Это называется «секс». Мой ответ Рейте не нравится, судя по тому, что он еще сильнее сдавливает мою руку. Я не могу удержаться от оханья. Больно, мать вашу. - Отпусти меня. Немедленно меня отпусти, у меня могут остаться синяки. - Ничего, походишь пару дней в закрытой одежде. Я делаю резко шаг назад, и Рейта врезается в стену. Раздается негодующий возглас. Наверняка, ударился затылком. Так ему и надо. Я почти готов сдаться и ненавижу себя за это. Я резал себе вены и терял слух, да. Но я не могу терпеть чужое насилие, это выше моих сил. - Неужели тебе это нравится, а? – он шепчет мне прямо на ухо. – Тебе сложно ответить на вопрос? - Господи, ну что ты хочешь знать?! Ты ведь и сам помнишь, что произошло! Переспали мы, мать твою, переспали. Что тебе еще надо? - Какого черта это произошло?! - Мы были пьяные, - цежу я сквозь зубы. - Ты сказал, что ты был трезв. - Я пошутил! - А насчет чего ты еще пошутил, а? – он дергает мою руку, заставляя меня кусать губы. На моих глазах выступают слезы, и я понимаю, что больше сегодня шутить не хочу. Какая муха укусила Рейту? Впрочем, не имеет значения. Я ему еще припомню. Я ему, припомню, скотине такой. - Ладно, ладно! Я тебя споил. И соблазнил. Мы переспали. И я хочу в душ! – требовательно кричу я. Рейта резко меня отталкивает, не забыв напоследок дать подзатыльник. Я сердито потираю след на запястье и со слезами на глазах смотрю на красные пятна, оставшиеся на пальцах. Что за…? Кровь? Переворачиваю руку. Так и есть. Не до конца заживший шрам от стекла разошелся и теперь слегка, но все-таки кровоточит. Я всхлипываю и ощущаю, как сердце начинает биться в удвоенном темпе. Номер в отеле. Пол, усыпанный осколками. Страх оказаться ненужным. Боль от собственного одиночества. Все это возвращается ко мне за какую-то долю секунду, будто было вчера. - Рейта, - я начинаю задыхаться от волнения. – Рей. Рей, у меня кровь. - Что? – он отрывается от созерцания стены и смотрит на меня взглядом, полным непонимания. Я протягиваю дрожащую руку. От выступивших слез все плывет, а щеки становятся мокрыми. - Кровь. У меня кровь. - Как… Господи. Сейчас. Сейчас, погоди, - он мечется по комнате, выдвигает ящики, затем исчезает в коридоре. Я опускаюсь на пол, склоняя голову. Больше всего мне сейчас хочется, чтобы рядом кто-то был. - Рейта! - Подожди, я сию секунду, - кричит он мне с кухни. Но у меня нет этой секунды. Потому что я схожу с ума. - Сюда. Иди сюда, пожалуйста. Очень тебя прошу. Рей, иди сюда! Он влетает в комнату по моему призыву, опускается рядом на колени, аккуратно касается моего кровоточащего запястья. - Не волнуйся. Я сейчас продезинфицирую, и все будет в порядке, - голос у Рейты уверенный, руки у него не дрожат. И я невольно начинаю успокаиваться. Рейта надежный. Ему можно верить. Он льет на рану перекись водорода, протирает ватой сочащуюся кровь и перевязывает запястье бинтом. А потом ласково стирает с моих щек слезы. Я придвигаюсь ближе и требовательно его обнимаю. - Прости, - вздыхает Акира, заключая меня в объятия. Я пропускаю просьбу мимо ушей. - Я в душ. Хорошо? – и аккуратно высвобождаюсь, стыдясь своего неожиданного порыва. - Да, конечно. - Поможешь мне искупаться? Не хочу мочить руку, - прошу я. Рейта кивает. - Только оденусь для начала. Я понимаю вдруг, что Рейта все еще голый, и виновато опускаю глаза. - Я тебя позову. Я скрываюсь, наконец, в ванной, но дверь не закрываю. Включаю душ, отводя руку в сторону, и несколько мучительно долгих минут стою под холодными струями воды. Когда начинаю замерзать, переключаю на горячую. Надо поскорее управиться. Некоторые места я бы предпочел мыть в гордом одиночестве. Но когда дело доходит до спины и головы, возникают сложности. - Рейта. Рейта, кажется, все это время стоит у двери, дожидаясь моего крика. Заходит и несколько мгновений задумчиво на меня смотрит. Я протягиваю ему мочалку, он молча ее принимает и аккуратными круговыми движениями начинает тереть мне спину, затем моет мне голову. Пальцы у него огрубевшие из-за многолетней игры на гитаре, но Рейта аккуратно и мягко массирует кожу голову. Я невольно начинаю улыбаться и не перестаю даже тогда, когда Рейта это замечает. - Прекрати, - бурчит он себе под нос, но я даже и не думаю его слушаться. - Не думал, что Сузуки Акира способен быть таким внимательным. У тебя очень хорошо получается, - я поднимаю на него глаза и показываю язык, а он окатывает меня брызгами. Он же закутывает меня в полотенце, стоит мне выйти из душа. Прижимает к своей груди и обнимает руками. Мне так тепло и уютно, что я даже забываю про завтрак. Ненадолго, впрочем. - Теперь моя очередь одеваться. А потом я что-нибудь сварганю нам поесть, - обещаю я. Рейта кивает и исчезает на кухне, где еще спустя пару минут появляюсь я в одном домашнем кимоно. Случайно откопал его в своем чемодане. Что-то мне подсказывает, что собирал его Ютака. Рейта долго смотрит на меня заинтересованным взглядом. - Никогда в жизни тебя не видел в кимоно. - Пользуйся моментом, - Рейта сидит у окна, но я не собираюсь садиться рядом. - Можно я тебя сфотографирую? - Можно, - я не подаю вида, что удивлен странной просьбой. Мне не до этого. Сейчас главное – поесть, иначе грохнусь в обморок. Вряд ли Рейта этому обрадуется. Пока он где-то лазит по углам в поисках фотоаппарата, я вожусь с едой. - Посмотри сюда, - слышится за моей спиной. Я лениво поворачиваюсь и показываю камере фак. Щелчок, и теперь у Рейты есть возможность любоваться мною в кимоно в любое время суток. Он возвращается на место, но фотоаппарат не убирает. - Решил на меня компромат собрать? Рейта не отвечает. Морщится и прикладывает ладонь ко лбу. Конечно. Мне страшно вспомнить, сколько он вчера выпил. - Болит? - Угу. - Дам тебе сейчас таблетку. - Можно кофе? - Только после таблетки и завтрака. У Рейты нет сил спорить. Я завариваю ароматный кофе, ставлю на стол приготовленную на скорую руку яичницу и молчу. Банально не знаю, что сказать. Рейта, кажется, тоже. Только поглядывает на меня время от времени и кивает в знак благодарности. - Прости, - произносит он вдруг. Я мотаю головой из стороны в сторону. - И ты меня. Я перегнул палку, - не могу этого не признать. Вижу по выражению лица Рейты, что он снова начинает закипать, а потом перегорает. Как спичка. - Оба хороши. Можно поинтересоваться, зачем ты меня соблазнил? - Просто так, - вырывается у меня помимо воли. Я прикусываю язык, когда Рейта начинает хмуриться. Черт, ну надо же быть таким идиотом! Когда я начну учиться на собственных ошибках? - Извини. Правда, извини. Не подумав, сказал. - Угу. Так, зачем? Я вздыхаю. Ну как такое объяснишь? - Слушай, мне двадцать шесть лет. У меня черт знает сколько не было девушки или парня. И черт знает сколько не было секса. Вот и все. - То есть, ты просто мною воспользовался? – абсолютно равнодушно уточняет Рейта, делая глоток кофе. Я морщусь. - Мне не нравится, как это звучит. - Но это так. - Да. Наверное, так. Не произнеся ни слова, мы завтракаем. Тишина давит на уши, но я не смею ничего сказать. Боюсь, что Рейта снова разозлиться. Не хотелось бы пойти на первую за длительное время репетицию в синяках и ссадинах. - Поедем на твоей машине? – осторожно спрашиваю я. Рейта угрюмо кивает. – Тогда я одеваться пошел. Через полчаса мы готовы ехать. Рейта все еще роется в карманах, ищет ключи от машины, а я терпеливо жду у двери, теребя браслет на руке. Рукава водолазки удачно скрывают перевязанную рану, но я еще сильнее их натягиваю. На всякий случай. В автомобиле я сажусь на заднее сиденье. Меня переполняет желание побыть в одиночестве, да и Рейту нервировать своим присутствием не хочется. Но он сам начинает говорить. - Ты снова начал курить? - М? – я отрываюсь от созерцания проносящихся за окном урбанистических пейзажей. - Я нашел окурки в пепельнице, - поясняет Рейта, внимательно выворачивая руль. - Да. Нашло что-то. Даже не задумываясь, взялся за сигареты. Извини, кстати, у тебя упаковку стащил. - Ничего. Я бросил. - Серьезно? – я удивленно подаюсь вперед. Рейта кивает. - Пока ты в больнице лежал, весь свой среднегодовой лимит исчерпал, наверное. - В первый или во второй раз? - Что? - Пока я лежал в больнице в первый или во второй раз? - В оба, - коротко поясняет Рейта. Я еще некоторое время на него смотрю, потом снова отворачиваюсь к окну. - Это правильно. Мне тоже не следовало возвращаться к этому. Я больше не буду курить. - Пока ты был в душе, я все сигареты выкинул. Я не отвечаю, но с моего лица не желает сползать предательская улыбка. Мы заруливаем на территорию студии и выползаем из машины. Автоматизированная автостоянка сделает все остальное за нас. Нам остается лишь подняться на лифте на нужный этаж и преодолеть знакомый коридор. Перед дверью в нашу комнату я медлю. Касаюсь ладонью дверной ручки, но отчего-то боюсь входить. Группа, конечно, не прекращала репетиции, пока я валялся в больнице и тратил свое время на терапию, но что это за репетиции такие без вокалиста? - Давай уже, - торопит меня Рейта, дыша мне в шею. Я бросаю на него короткий взгляд, для храбрости, и отворяю дверь. Шумный разговор в комнате тут же смолкает. Три пристальных взгляда заставляют меня растеряться. Рейта подталкивает меня вперед, на что я отвечаю тихим шипением. Он смеется, хлопает меня по плечу и проходит дальше, интересуется новостями и просит кого-то из команды принести ему гитару. Меня дружно приветствуют очнувшиеся одногруппники, персонал спешит выполнить любую мою прихоть и поздравляет с выздоровлением. Я киваю. Все в порядке. Пока все в порядке.