Когда они не видят

День прошел быстрее, чем мы ожидали. Я надеялся, что время замедлится, чтобы дать мне возможность насладиться моментом. Но вот на календаре воскресенье, а за окном сумерки. Эрин стоит у плиты в простой футболке, что едва прикрывает бедра. Волосы собраны в неаккуратный пучок, из которого выбились несколько длинных прядей, так что она раздраженно убирает их с лица каждые 20 секунд. Вот девушка встала на носочки, пытаясь дотянуться до верхней полки, так что футболка приподнялась, открывая очень живописный вид. Раздраженно ворча, Линдсей попыталась оттолкнуться от столешницы, но потерпела неудачу. Тогда я и решил помочь, подходя сзади. Положил руки на ягодицы, наслаждаясь незамедлительной реакцией ее тела, поцеловал оголенный участок шеи, а потом без труда дотянулся до штуки, которую она так упорно пыталась достать. — Холстед, я умираю с голода, — протянула она, когда мои руки вернулись к ее безупречному телу. — Я тоже, — лукаво прошептал ей на ухо. Девушка хрипло рассмеялась, поворачиваясь лицом ко мне. Руками обвила мою шею и чуть подпрыгнула, чтобы я мог усадить ее на столешницу. Ногами крепко прижимала меня к себе, руки перебирали волосы (ее любимое занятие), а губы оставляли горячие поцелуи по всему моему подбородку. Я бесцеремонно оторвал ее от этого занятия, чтобы посмотреть в глаза. В них я увидел задорный огонек, который не покидал девушку все выходные. Большим пальцем обвел контур ее губ, коснулся выбившихся прядей волос. — Быстро же они отросли, — раздраженно буркнула Эрин, нетерпеливо поерзав на месте, что вызвало у меня бурю ощущений. — Мне нравится, — пожимая плечами ответил, потому что мне и правда нравилось то, что они такие длинные. Девушка улыбнулась и, высвободив одну руку, стянула резинку, позволяя чуть вьющимся волосам упасть на плечи. — Так-то лучше! — похвалил, зарываясь руками в мягкие локоны, и поцеловал очень нежно. Не знаю, на что я рассчитывал, но все пошло также, как и всегда: едва почувствовав ее язык, у меня сносило крышу. Руки лихорадочно ласкали тело Эрин под футболкой, она до боли сцепила ноги вокруг моих бедер, вызывая нереальный спектр ощущений. Господи, сколько раз мы делали это за выходные, но мне все еще мало. Я все еще мечтаю оказаться в ней. Ее нетерпеливые стоны — музыка для моих ушей, и я ощущаю себя музыкантом в такие моменты. Прикладывая нереальные усилия, я все же смог оторваться от губ Эрин. — Я приготовлю что-нибудь поесть, — хрипло прошептал ей в губы. — Да, — подняла она затуманенный взгляд, отлепила свои ноги от моих бедер и чуть толкнула меня назад. Мне нравилось смотреть на эту девушку. Столько времени мы работаем вместе, а мне все еще мало. Каждый рабочий день мы были рядом, и я только и делал, что пялился на нее непрерывно или бросал мимолетные взгляды. Счет идет не на минуты, на месяцы. Если сложить все те секунды, что мы провели вместе, получится внушительное число, целая жизнь. Это со стороны кажется: всего секунда, она ничего не решает. Но какая же это ложь. В одну секунду она дарит мне теплую улыбку. Еще секунда — чувствую легкое касание ее маленьких пальчиков на щеке. Следующая — она закрывает глаза и закусывает губу. Секунда — облизывает засохшие губы и делает едва уловимый шаг назад. Секунды, цепляющиеся одна за одну, соединяющиеся в целую жизнь и являющиеся жизнью каждая по отдельности. Никто не ценит секунды, но в них вечность. Я никогда не был романтиком. Но, как оказалось, это не выбор, а состояние души. Готовлю хорошо, но делаю это очень редко. А сейчас прямо захотелось. — Знакомы почти полтора года, а я узнала о том, что ты готовишь, только сейчас, — по-тихому подворовывая порезанные мной овощи, заметила Эрин. — А я тебе специально не говорил, знал же, что начнешь подлизываться, чтобы я тебе готовил, манипуляторша, — ответил я, поворачиваясь лицом к девушке. Она быстро убрала руку, в которой держала морковь, за спину и мило улыбнулась. Само очарование! — И хватит воровать мои овощи, леди! — У тебя ложная информация, я ничего не ворую, — тут же пошла в защиту Линдсей. — Правда? — почувствовал, как брови произвольно поползли вверх, а руки обвили ее за талию. Ну как за талию.. скорее пониже. Мое тело живет собственной жизнью. — То есть ты хочешь сказать, что у тебя нет ничего в руках? — в ответ получил лишь легкое отрицательное покачивание головой и лукавую улыбку. — Что если я буду тебя пытать? — горячо прошептал на ухо Эрин, чувствуя, что возбуждаюсь. Коснулся губами мочки уха, опустился к подбородку, потом шея. Я оставлял легкие поцелуи, нежно задевал кожу зубами, ощущая руками, которые сильно сжимали ягодицы девушки, как она напряглась. Ее дыхание стало прерывистым, а вздохи грозились перерасти в умопомрочительные стоны.. — О боже, ладно, — отпрыгивая назад, прошептала Эрин. Я видел, каких усилий ей стоило оттолкнуть меня. Ее затуманенный взгляд не мог сфокусироваться на чем-то конкретном, а тело еще помнило прикосновения моих рук. — Ты пытаешься убить меня? Что ж, ты на верном пути. Если не хочешь, чтобы я умерла от голода прямо в своей постели, тебе придется накормить меня. И самому поесть, — с этими словами она засунула мне в рот кусок морковки и оставила легкий поцелуй на губах. Было невероятно осознавать, что мои поцелуи заставляют ее чувствовать себя так. Еще более ошеломляющим было то, что Я чувствую себя также, если она даже просто касается меня. — С чего ты взяла, что мы сделаем это в постели? — будничным тоном поинтересовался я, внимательно разглядывая лицо Линдсей. И не зря: губы слегка приоткрылись, будто приглашая поцеловать, тело напряглось, а к щекам подступил очаровательный румянец. — Вот дерьмо! Ты ангел или демон? — обреченно захныкала девушка. — Тебе решать, — усмехнулся и, собирая остатки самообладания, вернулся к готовке. Чем быстрее я накормлю ее, тем быстрее смогу воплотить в жизнь фантазии, верно? — Мне нравится это, — спустя минуты молчания вдруг услышал голос Эрин. Она стояла, облокотившись на дверной косяк, и смотрела на комнату, что пестрела яркими красками. Вчера мы с помощью трафарета разрисовали стены. Получилось что-то совершенно невероятное! — А мне нравишься ты, — прошептал ей на ухо, подходя сзади и обхватывая за талию. Она чуть повернула голову и улыбнулась уголками губ. — Это взаимно, ты ведь знаешь? — пробормотала она еле слышно. — Ты всегда знал. Я позволил себе просто насладиться моментом. Я ничего не говорил, ничего не делал, ни о чем не думал. Просто пытался прочувствовать момент. Но все когда-нибудь заканчивается. — Не представляю, что нам с этим делать, — спокойно сказала Эрин, и я сразу понял, о чем она. — Хочешь, чтобы я рассказал ему? Или мы можем просто оставить все.. — Да, я скажу ему позже сама, — выпутываясь из моих рук произнесла девушка. — Это будет грандиозное разбирательство, которое обязательно испортит настроение всем, а я хочу побыть счастливой еще немного. Давай поедим? — Да, уже все готово, — проводил ее до стола и отодвинул стул, на который она забралась с ногами. — Знаешь, все будет хорошо. В конце концов, он уже не изменит это. — И не заставит меня усомниться в правильности этого, — усмехнулась она и добавила, направив серьезный взгляд своих красивых глаз на меня: — Никогда.

***

— Отдел по борьбе с наркотиками попросил нашей помощи, — громко заявил Войт на следующее утро. — Они пытаются прикрыть не просто мелких наркоторговцев, а целую банду. Система продажи укоренилась по всему городу, вывоз препаратов за пределы Чикаго. На их счету жизни подростков, женщин и мужчин. И отделу нужна наша помощь, чтобы напасть на все точки одновременно. Операция через пару часов, будьте готовы, — и он развесил несколько снимков на доске для улик. Это были дети. Называть их подростками было неправильно, они были слишком малы. — Я тоже могла бы оказаться на этой доске, — сказала я подошедшему Джею, а он едва ощутимо коснулся моей руки и ответил: — Но не оказалась. Ты здесь сейчас, чтобы подарить покой семьям этих детей. Мы закончим это. Ты предотвратишь десятки смертей. — Мы закроем лишь одну точку. И даже если она будет последней в городе, рано или поздно появится еще. Это как отрубать голову гидре: на месте одной вырастает две. Бесконечный водоворот смерти, — обреченность в голосе сбивала с толку даже меня саму. — Иногда я думаю, что все это — напрасная трата времени. Мы ничего не меняем! Люди продолжают убивать друг друга из-за денег, измен, имущества, любви. Даже из-за любви!! Мы ловим плохих парней, пытаясь доказать всем вокруг, что это подарит кому-то облегчение, но на самом деле ничего не меняется. Мы будто находимся под прозрачным куполом. Видим ту жизнь, которую хотим создать, но не можем сделать и шаг, потому что мешает стекло. Мы застряли во вселенной.. иллюзий.. Обречены на вечные страдания. Я глубоко вдохнула после долгого монолога и пошла в комнату отдыха: кофе, где же ты? Холстед молчал. Он подал мне сахар, налил воды в чашку, достал молоко, но не проронил ни звука. Я знаю, о чем он думал в эти моменты: считал, что я ошибаюсь, но в то же время говорю чистую правду, не приправленную идеалистическими бреднями. — Что станет с нашим миром, если мы прекратим? — после долгой паузы ответил он. — Мы можем просто уволиться, разгромить всю систему полиции. Не будет ни отдела по борьбе с наркотиками, ни отдела расследований. Не будет капитанов, сержантов, патрульных. Но преступники все еще будут. Люди все еще будут убивать друг друга из-за денег и.. любви. Только никто не будет искать виновных. Если все врачи вдруг уволятся. Что станет с нашим миром? Работа врачей зависит от их знаний и умений, но удача играет не самую последнюю роль. Их работа — дело случая. Дети рождаются в больницах. Кто-то выживает, кто-то — нет. Тоже самое было бы без врачей, только количество смертей было бы больше. Без полицейских, врачей, политиков, пожарных, строителей, учителей, детей мир превратится в пепел. Но мы — мы с тобой — мы можем забить на все. Мы можем уехать куда-нибудь в Палау и повторить наши незабываемые выходные в постели. Мы можем остаться там навсегда! Утро будет встречать тебя ярким солнцем каждый день и скоро ты забудешь, что значит печаль.. Я улыбалась. Я могла спокойно представить себе эту жизнь. Жизнь вместе с ним. Я хотела слушать это вечно, а он был готов описать каждую секунду этой вечности в красках. Мы увлеклись. Друг другом, заманчивой идеей, тайным планированием совместного отдыха. Увлеклись всем и сразу. На работе. И Войт слышал каждое слово. Особенно ту часть, где Джей красиво описывал бесконечный водоворот наслаждения телами друг друга. О боже, катастрофа...

***

— ТЫ ХОТЬ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО НАТВОРИЛА?? Войт даже не потрудился закрыться в своем кабинете, чтобы обсудить все с глазу на глаз. Как только он понял, что мы спали, будто с катушек слетел. Мои же нервы также были на пределе, но я решила не ухудшать ситуацию еще больше. Молчала. Терпела. Слышала, хоть и пыталась не слушать. Отдаленно понимала, что он взбешен, поэтому и говорит все это. Что если бы он подождал пару часов, мы бы поговорили об этом спокойно. Может, я бы даже извинилась, чтобы успокоить его. Но сейчас это были лишь эмоции. Джея я почти сразу вытолкала подальше, потому что боялась, что они сцепятся. Было бы интригующе посмотреть на это, но оба мужчины дороги мне, так что рисковать не решилась. — Ты считаешь, что правила не распространяются на тебя? Что к тебе будут относиться по-особенному из-за того, что мы семья? — съязвил Хэнк, а мое терпение лопнуло, и я буквально задохнулась в словах: — ТЫ САМ ОТНОСИШЬСЯ КО МНЕ ПО-ОСОБЕННОМУ! Любому другому ты бы сделал выговор и приказал не отвлекаться на работе, но это ведь я. Тебе плевать на правила, это знают все. Но когда дело доходит до меня, ты сходишь с ума! Я не могу дышать, Хэнк!! В какой-то момент я превратилась в Золушку, которую запирают на чердаке, чтобы она не узнала, как прекрасен мир вокруг! Ты душишь меня! — Ты совершишь ошибку!! — Ты не веришь мне и не веришь в меня! — я почувствовала, как по щекам стекают горячие слезы обиды. — Даже сейчас ты говоришь это с утверждением. Ты не даешь мне шанс доказать, что я больше не та девочка, которую нужно спасать от самой себя! Я стою прямо у выхода из длинного лабиринта, но даже не знаю, в какую сторону нужно сделать шаг, потому что ты упорно закрываешь мне глаза! И я теряюсь все больше.. Забываю, кто я. Забываю, что могу быть счастливой, потому что ты не перестаешь напоминать мне об ошибках, совершенных так давно. Это лишь секс, Хэнк, но за эти выходные я вспомнила.. — И что, чтобы быть счастливой, может, будешь спать со всеми подряд? — бросил он резко. А я задохнулась. Эти слова не были пощечиной. Это не нож в спину. Лишь царапина на сердце, еще одна, добавка к тем, что появились годы назад. Еще одна слеза скатилась по щеке, стремясь убраться подальше от такого сгустка отрицательных эмоций. А затем я отвесила ему крепкую пощечину. Вложила в этот удар все, что копилось. Звук, резкий, громкий, отдался эхом в звенящей тишине, отлетел от стен, чтобы стать частью вечной пустоты. — Хэнк, — послышалось через рацию. — Выдвигайтесь по адресу..

***

Если оценивать по шкале от 1 до 10, то это было 11. Еще никогда не видел таких ссор. Я не знал, нужно ли что-то сказать Эрин, как-то успокоить, ведь, по сути, я был виноват в этой ситуации. Но она улыбнулась мне и тихо спросила: "Сядешь за руль?" Доехали до места мы в молчании. Мне не нравилось, насколько подавленной она казалась. — Может, тебе стоит остаться здесь? Уверен, мы справимся, — осторожно поинтересовался, пока мы еще сидели в машине. — Все хорошо, Холстед, серьезно. Это моя работа, а работу и личные чувства нужно разграничивать. Вот, практикую. И, полная энтузиазма, она направилась прямо ко входу. Положительная энергия быстро передалась остальным, так что все застыли в предвкушении приказа. Через секунды после его получения, дверь уже слетела с петель, а кучка людей была связана. Атмосфера между нами всеми была дружелюбная, даже восторженная. Я перевел взгляд на Эрин, которая светилась гордостью и радостью. Ее широкая улыбка освещала всю комнату, взгляд, бездумно блуждавший до этого, остановился на мне, а рот чуть приоткрылся, будто она собиралась что-то сказать. И тут произошло это. Мгновение. Такое незначительное, мимолетное. Призрачное. Быстрее ветра и звука. Сначала я увидел, как ее тело едва уловимо пошатнулось, а дыхание перехватило. И только потом услышал звук. Пятно красной крови росло на ее груди быстрее, чем я мог уследить. В кромешной тишине она просто стояла и смотрела на меня, пока рука тянулась к сердцу. На бледных пальчиках осталась алая кровь, от которой я не мог оторвать глаз. И только потом она упала: сначала на колени, начиная кашлять кровью, а потом на бок. Всего мгновение прошло. А я успел подумать о том, что она была слишком расстроена, чтобы вспомнить про жилет, который так и остался лежать на стуле в отделе. Я подлетел к ней, услышал, как кто-то кричал о скорой, и положил ее голову к себе на колени, пока подоспевший Рузек сильно давил на рану. Я был в шоке. А она была спокойна, что пугало меня до потери пульса. Она лишь часто открывала рот, пытаясь выдавить хоть какие-то звуки, но ничего не выходило. Наконец, она смогла прошептать: "Я никогда не пожалею..." Мгновение. Это со стороны кажется: всего секунда, она ничего не решает. Но какая же это ложь...