Когда они не видят

Первое, что я почувствовала, — боль. Всепоглощающую, невыносимую, режущую боль во всем теле. Мое состояние уже не было сном, но это не было и бодрствованием также. Глаза не желали открываться, тело будто не принадлежало мне, не отзывалось на команды мозга, когда я пыталась заставить себя немного поменять положение. Так странно и очень больно. Где я? Я не могу открыть глаза и осмотреться, так что приходится полагаться на другие чувства. Звуки не поддаются идентификации, а вот запах невозможно спутать ни с чем. Лекарства. Больница. Боль. Что-то случилось. В память медленно пробиваются воспоминания.. какой давности? Сколько я пробыла без сознания? День? Неделю? Годы!? Спокойно, Эрин, какие годы, ты что? Все в порядке. В меня стреляли. Почему-то осознание этого не испугало меня так, как должно было. Все ведь хорошо,я жива.. А жива ли? Страх живой змеей заполз в мозг. Я снова попыталась двинуться. Что-то получилось, но я не могу быть уверена. Слух не желал улавливать слова, хотя я отчетливо понимала, что кто-то говорит. Нужно открыть глаза. Просто чтобы убедиться, что я жива. Не то, чтобы меня это сильно волновало.. Конечно, черт возьми, меня это волнует. Боже, кажется, я разговариваю сама с собой. И это еще большее сумасшествие, если учесть, что я даже не открываю рот. Мне точно нужно открыть глаза. Никогда это действие еще не было таким сложным. Даже когда я не спала сутками, а потом спала всего 4 часа и клялась, что просто не могу открыть глаза, потому что они устроили мне байкот. Сейчас хуже. Это уже война. В самом разгаре. И я проигрываю, а я, мать вашу, ненавижу проигрывать. Собирая все силы, пытаюсь отдать единственную команду мозгу. Открыть глаза. Ничего не выходит, и я начинаю злиться. Еще одна попытка, снова безуспешная. Злость быстро перерастает в панику. Начинаю молиться, вспоминая, что Джей довольно религиозный человек, в отличии от меня.. Джей. Где он? Это его голос я слышу? Я хочу его увидеть. Я должна. Что если пуля, попавшая в меня, была не единственной? Я мало что помню. Вдруг это была перестрелка? О боже.. Страх накатывает мгновенно, буквально выталкивая меня в реальный мир. Глаза распахиваются, а тело дергается, будто мозг отдал команду подскочить с места. Но боль не дает этому произойти. Может оно и к лучшему. Как только глаза открылись, начали оживать и другие чувства. Звуки стали понятными, а состояние стало более похожим на бодрствование. Почти нормальным. — Она пришла в себя, — спокойно проговорил незнакомый голос. — Уберите его отсюда. "Кого?" — хотелось спросить мне. Но воспроизведение звуков — подвиг, а я сегодня не герой. Мне и так хорошо. — НЕЕТ! Позвольте мне остаться! Про.. Эриин! — до боли знакомый голос заставил меня замереть. — Эрин, все хорошо! Слышишь, я войду как только мне позволят! Джей. Мой Джей. С ним все хорошо, а это дает надежду, что и остальные в порядке. — Мисс Линдсей, меня зовут доктор Джерсон, я хирург, — начал тот голос. Как-то раздражающе. — Вы знаете, где находитесь? "В больнице, где же еще, напыщенный индюк", — сказала бы я, если бы хотела. Но я точно не буду с ним разговаривать, он меня бесит. Хотя мужчина вроде видный, лет сорок, не больше. Высокий, загорелый, мускулистый, будто хренов спортсмен. Хренов? Когда я начала ругаться? А когда я начала разговаривать сама с собой в мыслях? — Ладно, все в порядке, ничего, если Вы пока не можете говорить, — "Я могу, но не хочу, идиот несчастный". — Вы в больнице, в Вас стреляли. Пуля попала в область сердца, но сейчас все в порядке. Как-то непохоже на "в порядке", но ему это знать не нужно. Пока. — Эрин? — снова начал доктор. — "Мы не знакомы, докторишка, нечего называть меня по имени!" — Вызовите доктора Сили, похоже у нее шок. "Шок? Это у тебя шок будет сейчас, старикан заморский! И что это за фамилия такая, Сили? Хотелось бы посмотреть на это чудо". И мое желание исполнилось. Реальность переплюнула все ожидания. Доктором Сили оказался дедок в почтенном возрасте, которого я бы назвала милым, если бы в данный момент не ненавидела весь мир. Объемный, маленького роста человечек с огромной залысиной и глупейшей улыбкой был больше похож на колобка, нежели на психотерапевта, коим являлся, если верить бейджику. Наверное его маленькие глазки за толстыми очками должны были призывать к доверию, но выглядело это устрашающе. Он очень щурился, несмотря на очки, так что мне пришлось пару раз моргнуть, чтобы понять, есть ли у него глаза или мне показалось. — Здравствуйте-здравствуйте, Эриния, — начал он хриплым, елейным голосом. — "Эриния?? Это он так мое имя исковеркал? Господь, где я нахожусь? Оставьте меня в покое, прошу!" — Мне тут поведали, что у вас шоковое состояние после того, как в Вас стреляли. Было дело, меня тоже подстрелили как-то, моя красавица жена была в ужасе. Ну это тогда она была красавицей, а сейчас старая баба.. только Вы ей этого не говорите.. Если бы мне не было так больно, я бы вскочила с кровати и выпрыгнула из окна. Старичку было совершенно фиолетово на меня, мои проблемы, мою жизнь, да ему вообще на все плевать было. Он поведал, что до пенсии всего неделя, а когда мужчинка начал описывать, какая у его внучки симпатичная подружка, я предпочла закрыть сознание от этого ненормального дядьки. Спустя какое-то время, когда я уже не знала, куда себя деть, старикан наконец выговорился и ушел, объяснив мое молчание как "ей просто необходимо немного времени, чтобы прийти в себя". Почему он вообще еще работает? Это у меня все отлично с психическим состоянием (хотя это можно оспорить), а есть же люди, которым нужна реальная помощь. Не могу больше молчать. Кажется, если я сейчас не скажу что-нибудь, то забуду вообще, что нужно делать, чтобы заговорить. — Молодой человек скоро выломает двери в палату, так что принимайте гостей, — хмуро пробормотал доктор Дже-как-там-его и удалился. Ну наконец-то. Я уж и не думала, что мне позволят с ним встретиться. Джей Холстед собственной персоной. Такой же высокий и обаятельный, как я и помню. Простая черная футболка плотно облегает мышцы, и низ живота приятно тянет от неприличных воспоминаний. Он кажется уставшим. Оно и не удивительно. — Эрин, — выдохнул он едва слышно и в два шага преодолел расстояние между нами, чтобы тут же впиться губами в мои губы. Я бы может и возмутилась такому напору, если бы не желала этого еще с.. да с первого дня знакомства я этого и хотела. Просто понимать и признавать это — разные вещи. Так что я с удовольствием отвечала на столь желанный поцелуй, ощущая уже знакомый вкус его губ. Мята и.. клубника? Наверное, хотя я не думаю, что есть какое-то нормальное объяснение тому, что его губы имеют такой вкус. Разве что он пользуется помадой. Мысли об этом заставили меня рассмеяться прямо в губы Джею, и он слегка отстранился, при этом не сводя с меня глаз. — Что? — улыбнулся он, и от этой улыбки стало так тепло. — Я тоже хочу такую помаду, — пролепетала я еще более хриплым, чем обычно, голосом и рассмеялась в ответ на его поднятые в изумлении брови. Улыбка Джея стала еще шире, ямочки показались на щеках, а он хрипло прошептал: — Думаю, тебе хватит обезболивающих. — Неет, — громко запротестовала я, хотя боль и правда слегка отошла. Так вот, почему я так странно себя чувствую? Интересно, я под кайфом, значит? Прикольно! И это полицейский называется! Полицейский.. мм какое странное слово. Я снова засмеялась, закусывая губу. Холстед не отводил глаз от моего лица, а рукой легонько водил по моему предплечью, но.. — Я почти не чувствую, — наблюдая за его пальцами, спокойно заметила я. — Почему твое полноценное прикосновение я чувствую только как покалывание? Спокойный тон был своеобразной маской. Было какое-то простое объяснение тому, что я не чувствую, но мозг был перегружен, и я просто не могла понять, поэтому ждала его объяснений. — Джей? — с его лица сошла улыбка, а пальцы едва заметно начали дрожать, когда я заметила медсестру, вошедшую в палату. Она переглянулась с Джеем, тот кивнул и девушка вколола что-то в капельницу. И прежде чем я успела что-то спросить или о чем-то подумать, темнота накрыла меня с головой.

***

Я снова проснулась, когда солнце уже было почти за горизонтом. На этот раз глаза раскрылись легко, но тяжесть во всем теле не желала уходить. Боли не было, и я не решилась попробовать подвигаться, чтобы она не дай бог не вернулась. В палате была медсестра, проверяющая бесконечное множество трубок, подключенных к моему телу. Сколько раз меня протыкали иглами за время пребывания здесь? Ненавижу больницы. — Простите, а можно мне воды? — прохрипела, чтобы привлечь к себе внимание. Молоденькая девушка едва не выронила из рук какой-то пакетик с прозрачной жидкостью. — Да, конечно. Подождите секунду, сначала я позову Вашего врача, — последовал вежливый ответ. Спустя пару минут в палату вошел доктор Джерсон, серьезный и все еще раздражающий. — Мисс Линдсей, Вы знаете, где находитесь? — последовал уже знакомый мне вопрос. — Я нахожусь в больнице, потому что во время задержания в меня выстрелили, а как известно, когда получаешь травму, тебя отвозят в больницу. Можем мы оставить Ваши вопросы на потом, а сейчас приступить к моим? — я изо всех сил старалась сдержать неизвестно откуда взявшийся гнев. — Конечно, — спокойный ответ. — Пуля прошла в опасной близости к сердцу, но к счастью, органы не были задеты. Однако.. Пуля задела позвоночник. Пауза. Не понимаю. — Объясните немного понятнее, пожалуйста. — Она не задела костный мозг и не раздробила позвоночник, но сместила несколько позвонков. Операция прошла успешно. Но это не значит, что последствий не будет. Это значит лишь то, что Вашей жизни ничто не угрожает. Подводя итог, — устало проговорил хирург, — сейчас я не могу сказать точно, можете ли Вы двигаться. В дверях показался Войт. За его спиной я видела целую толпу, которая, несомненно, знала то, о чем мне только что рассказали. Вероятно, у меня и правда шок, потому что реакция нормального человека не должна быть такой. Я чувствовала себя.. спокойной. И это было очень ненормально. Я подняла глаза к потолку. Простой, белого цвета. Никаких звездочек или картинок, скучный, как и весь взрослый мир. Почему в детских палатах потолки красивые, а нам, взрослым, приходится пялиться на белую штукатурку? Несправедливо. — Когда я проснулась.. — хрипло начала я, пока палата наполнялась самыми дорогими людьми. Моей семьей. Войт, Джей, Олински, Доусон, Рузек.. Ника?.. — О боже, Ника!? Сомнений быть не могло: эта красивая девушка — моя лучшая подруга. Одежда, совершенно несочитающаяся друг с другом, что, в общем-то, нрикогда ее не волновало, рыжие волосы, сияющие глаза. — Эрин.. — выдохнула она, стремительно подлетая к постели и едва ощутимо обхватывая холодными руками мое тело. А я закрыла глаза, наслаждаясь приятными ощущениями тепла, разливающимися прямо в сердце. Мы болтаем по телефону очень часто, но вот виделись последний раз около полугода назад, если не больше. — Я очень люблю тебя, но если ты попытаешься умереть еще раз, я убью тебя, ясно? Я рассмеялась, осозновая, что время и обстоятельства не могут изменить ее характер. Она навсегда останется раскрепощенной девчонкой без комплексов, которой не нужно чье-то подтверждение, чтобы назвать себя великой или идеальной.. или какой ей там еще вздумается побыть. — Да, я поняла, — отсмеявшись произнесла и прошептала, едва двигая губами :"Позже". Она кивнула и отошла. Я всегда любила ее за то, что она понимала меня с полуслова. Я попыталась построить стены, которые отделяли бы меня от эмоций, и сказала доктору: — Когда я еще не совсем пришла в себя, я чувствовала боль. Во всем теле. Как будто меня прямо в тот момент разрезали на куски. Боль — это тоже ощущение. Не думаю, что парализованые люди чувствуют нечто, похожее на ощущение расчлененки, — я чуть помолчала, собираясь с мыслями и продолжила: — Прикосновение Джея я ощутила, но.. как-то.. странно, будто сквозь пелену.. не знаю как объяснить. Сейчас я боюсь двигаться. Я очень боюсь, что снова почувствую ту боль. Не думаю, что переживу это снова. — Не бойтесь, мисс Линдсей, вам введен морфий, так что боль вы не почувствуете, разве что совсем чуть-чуть.. Я закрыла глаза, выдохнула и пробормотала, совершенно не осознавая, что именно говорю: — Что-то вы меня раздражаете. Воцарилась тишина. Не то, чтобы до этого кто-то производил какой-либо шум, но сейчас даже дышать перестали. — Простите, это все Ваш морфий, усталость и эта дрянь с пулей. Раз уж я начала говорить вещи, которые никогда бы не сказала, находясь в своем уме, то нужно добавить, что Ваш галстук отвратительный. Простите, но при виде него хочется только повеситься. И ваш доктор Сили.. он вообще врач? Потому что мне так не показалось.. Я непроизвольно провела рукой по волосам. И только спустя долгие мгновения поняла, что такое обычное действие было все же движением. Я подвигала рукой. И потом все в палате, в том числе и я, пялились на мою правую конечность, как на чудо природы. Но как я не пыталась подвинуть хотя бы пальцем, ничего не выходило. — Мы проведем несколько тестов, — слегка ошарашенно произнес доктор Джерсон. — А пока вам нужно отдохнуть, мисс Линдсей. — НЕЕТ! — проорала я. — Я уже не могу отдыхать! Вы собираетесь снова оставить меня одну в этой до безобразия белой палате??! ДА Я ЖЕ ВЫБРОШУСЬ ИЗ ОКНА! — я чувствовала, что это состояние очень похоже на истерику, вероятно, потому что это она и есть. Но мне надоело отдыхать. Я увидела, как медсестра аккуратно подходит ближе с иголкой в руках, так что я снова заорала: — НЕ ПОДХОДИ БЛИЖЕ! Наверняка мои вопли слышны на всю больницу. Почему я такая злая? Я никогда не была такой злой. — Мне надоели ваши гребаные уколы. У меня уже рука болит, и это при том , что я вроде как парализована!! — перевела дух и продолжила уже спокойнее: — Просто.. проведите тесты сейчас, а не после того, как снова накачаете меня успокоительными, обезболивающими и прочей наркотой, после которой я едва могу открыть глаза. Я вам не подопытный кролик и я ненавижу больницы. А вы только подпитываете мою ненависть своими пилюлями. Откинула голову на подушку и наткнулась глазами на скучный потолок. — И покрасьте потолок, — устало добавила, тяжело вздохнув. — Один взгляд на него заставляет меня ненавидеть вас еще больше. Ненавижу больницы.