Нет вестей с небес

«Я не умею ненавидеть, но я умею убивать. Все просто оказалось, но сложнее, чем помыслить разрешено», — мысли, холодные острые шарики-пики в недрах сознанья, кто ближе, кто выше. В сознании пусто, точно в тишине природы пред грозой. Только спуск с холма и неизвестная дорога к кораблям. А сердце тоже пароход или курок, когда идет на взвод. Превращение предметов, похожих на строчки сонетов. Бред среди комет. Случайные рифмы разбитого. Но вроде бы в своем уме. Она уже научилась убивать, но не научилась ненавидеть. Могла бы передать, что такое боль потери, что такое ужас уничтожения. Но что значит ненависть? Враг. Ненависть — это взгляд безумных мутных глаз врага. Ненависть, от которой легко задохнуться. Ненависть — это тот миг, когда враг без колебаний пнул с края скалы бетонный блок, к которому была привязана веревка. Впрочем, нет. Это не ненависть, это боль, страх, бессилие. Тогда что же ненависть? Она хотела убить врага, чтобы он не навредил еще больше всем, кого она знала, да и кого не знала. А желание убить не всегда означает ненависть. Джейс потрясла головой, чтобы мысли не дислоцировали сходные чувства на диаметральные понятия. Впрочем, она ушла куда-то глубоко в себя, и это позволяло телу идти дальше, почти не ощущая тяжести автомата и рюкзака. В такой момент и правда веришь, что ушедшие в глубокую медитацию йоги никогда не умирали, вернее, не замечали этого. Возможно, им удавалось прорваться сразу дальше, минуя все пороги боли, пресловутые стадии принятия гибели на земле, потому что земля и небо перетекали друг в друга, точно открывался портал. Только она — всего лишь человек, и едва держалась, но гнулась, точно тростник, точно камыш, что злой степной ветер пригибает к земле, но не в силах вырвать с корнем. Она всего лишь человек. Но человек — это уже много и достаточно, если человек, а не зверь, если человек, а не механизм. Так она и дошла вдоль уступов, спускаясь по камням, до края моря. Море… Если бы крылья, если бы научиться ходить по воде. Да только куда ей идти? Трусливо сбегать? Все сошлось воедино, все миры воедино сошлись для нее на этом острове. И миры балансировали. И она балансировала на острой грани этих миров. А у подножья холма устало ржавели корабли в ожидании исчезновения, для них закончился счет лет и совершений. Скелеты кораблей, несколько портовых контейнеров и пираты. Да, пираты. Иного Джейс и не ждала, хоть и не понимала, на что сдался этот хлам врагам, но они грузили какие-то белые прямоугольные пакеты в контейнеры. И только потом девушка догадалась, что это партия наркотиков. Так странно встречать в реальности то, что привыкла видеть только в новостях по телевизору. А убийство и казни по телевизору-то не показывали, в фильмах иное, здесь все на самом деле. И она в самом пекле. Но вот уже выживала который день. Впрочем, кто-то мог прожить здесь и двадцать лет, и дольше, пройти все, но нелепо погибнуть, сломав шею, сорвавшись с уступа. Да разве так только здесь… Джейс заметила наконец и свой корабль, с ужасом поняла, что он уже выведен из строя, полузатоплен у рифов. Кажется, буксировал его некто совершенно не сведущий, как входить в порт. По сравнению с пробитой у днища, закопавшейся в песок громадой с надписью на борту «Медуза», их корабль казался маленьким. Вокруг этой медузы суетилось несколько пиратов. С высоты Джейс достаточно четко смогла проследить, что противников около десяти. Десять! От этой цифры закружилась голова. Но она уже дошла. И если уж она говорила себе о том, что намерена отомстить за смерть брата, то отступление означало бы трусость. И все еще мотивирующие слова о мести оказались бы только словами. У нее была цель — послать сигнал бедствия с корабля, раз с вышек не удавалось. Даже с полузатопленного, даже с «Медузы», потому что на ней вроде бы не пострадала рубка. Вообще не ясно, что стряслось с этой грудой металлолома, какая судьбина ее вынесла на этот неприветливый берег. Но все это мало волновало, когда Джейс с опаской спускалась к воде, понимая, что десять на одну — это много. Но, если что, то ее обещали убить сразу. Хотя… Нет. Она не собиралась умирать. Мысли четкими щелчками следовали по каналам разума. Раз. Она спустилась к воде, скрываясь за практически вертикальной скалой, в которой существовал лишь узкий туннель для транспорта. Пираты не заметили. Два. Она поняла, что враги заняты погрузкой «товара», рассредоточены между тремя кораблями, почти не пересекаются. Трое перед первым кораблем, остальные примерно в той же пропорции между ним и «Медузой». Три. Огляделась, вспоминая, что еще заметила со скалы. Важное заметила. Вспомнила. Повсюду стояли бочки с горючим. Топливо на острове вообще продавали в бочках. Заправочные колонки встречались крайне редко, Дени рассказывал, что вокруг всех бензоколонок образовали аванпосты пираты, да и не только вокруг них. Но и не важно, что там было и где, важно, что враги бродили-ходили в двух шагах от взрывоопасного топлива. Но опасный план тут же отпал. Взрывом могло задеть от силы троих, а на ее поиски бросились бы оставшиеся семеро. Но у нее автомат. Нет. У них тоже автоматы, да еще гранаты. И кто еще знает, чем оснащены пираты. Четыре. Джейс бросилась в воду, слыша каждый свой вдох, потом нырнула. Под поверхностью воды мелькнула тень акулы. Ну, и пусть — далеко. Ей всего-то проплыть несколько метров. Кровожадная рыбина не заметила девушку, и враги не заметили, как она вынырнула возле своего корабля, зацепившись за обрывок каната, а восхождение оказалось недолгим, корабль почти ушел под воду, закопавшись среди камней и ила. Девушке удалось проплыть это короткое расстояние, с автоматом! Она научилась неплохо плавать, Дейзи инструктировала, она еще в молодости стала победителем соревнований по плаванью, выбившись почти на международный уровень. Но тоже что-то остановило. Одна только Дейзи из их команды горе-сумасбродов являлась общим другом Джейс и Райли. И почему-то казалось, что теперь она тоже не сдастся, тоже попытается сбежать из плена. А вот чего ждать от Оливера и Лизы — неизвестно. Пять. Оказалась на палубе. Полузатопленной, холодной замершим постоянством. Корабль нашел себе вечный порт и не мог дальше плыть. Последний удар о рифы оборвал жизнь корабля, точно, как и живого трепещущего сердца человека, которого уже никогда не вернуть после попадания на остров. Кто ж так вел! Нижнюю палубу затопило, да и корабль не пошел ко дну лишь потому, что сел на рифы, точно кузнечик на шпильку в коллекции натуралиста. Шесть. Джейс добралась до рубки, с трудом узнавая то, что раньше называлось кораблем. Каюта Райли оказалась под водой. Как и он сам. Как и он… Двигалась дальше по палубе. Семь. Оказалась в рубке. Дрожащими руками дотронулась до приборов, ничего не понимая, но надеясь найти рацию. Какой же ерунде учат в школе! Ничему, что может пригодиться в жизни. Да и в университетах. К примеру, искусствоведы. Та специальность, на которую она хотела бы пойти учиться. Вот и хорошо, что не вышло. Плохо, что не понимала ничего в электронике. Не интересовалась никогда этим. Какой вот толк от искусствоведения? Да, она знала теперь картины Гойи и могла с уверенностью сказать, что узнавала в узких губах врага, Вааса, испанские черты почти что Герцогини Альбы, что воспел мастер Гойя. Но какой был от этого толк? Джейс помотала головой, ощущая, как руки начинают дрожать, а мысли путаться. Ведь в незапутанных мыслях не возникнет внезапно видение, на какую картину мог быть похож кровный враг. Враг не должен быть похож. Враг всегда безлик. Поэтому его и не страшно убивать. Девушка бестолково пошарила по приборной панели. Ни два индуса, ни Дейзи не показали ей, как можно послать сигнал бедствия. Впрочем, она обнаружила все-таки рацию. Нажимала все кнопки, но очень скоро поняла, что несчастную посудину вывели из строя полностью. Значит, надежда оставалась на «Медузу», которая мрачной черной громадой стояла в окружении портовых контейнеров. Восемь. Джейс выглянула из-за борта корабля, не забывая, что вокруг бродят пираты. Со стороны моря девушка не могла видеть, сколько всего врагов. Но вряд ли помимо тех десяти мог кто-то прибыть, пешком и в одиночку пираты редко ходили. Это же не ненормальная неудачница, ведомая вроде бы желанием спасти друзей, а вроде бы и жаждой мести, а вроде бы и ничем вовсе. Может, не ведомая, а просто идущая. Девять. Спрыгнула за борт, прячась за камнями. Ничему нигде не учили. И так нервы заходились от этой нехитрой непосильной науки скрытности. Заметят — не заметят. Может, уже заметили и только целились… Тогда бы ее путь прервался слишком быстро, а она только решила, что рано умирать.