Нет вестей с небес

Лютая борьба между мной и злом, Люди! Я не я. Людям все равно. © Кукрыниксы «Мастер-киллер»

. Ракьят, сливаясь с травой, почти бесшумно последовали к забору аванпоста. — Ты устанавливаешь мины на выездах, — послышались команды Дени, похоже, он планировал превратить аванпост из крепости в ловушку для врагов. Да и сложно сказать, чем являлось непонятное сооружение, обнесенное дырявым забором, состоявшее из трех-четырех портовых контейнеров и еще пары шатких избушек. Джейс осталась одна в листве, напряженно вслушиваясь в треск рации, тихие переговоры ракьят, наблюдала, отлаживая оптику не совсем правильного прицела, держа в поле зрения снайпера на крыше, который, не замечая движения, лениво перемещался, время от времени поглядывая по сторонам в прицел. Она слушала рацию и понимала, что готовилась к этому моменту мучительного ожидания всю жизнь. Да, в лыжной гонке важна скорость, но ожидание у стартовой черты сравнимо. Терпение, выдержка, предельная концентрация. Она знала цену этих слов. Она будто предчувствовала, что скорость стрельбы еще пригодится, но не предполагала, что стрельбы по живым мишеням. А она даже воробьев из рогатки никогда не била. Но теперь шла речь о жизнях союзников. И жалость к врагам не тревожила стальное сознание. Жалость — опасное чувство, лживое, ускользающее. «Проклятье… Их двое. Чего и следовало ожидать!» — заметила второго врага с длинной гладкой винтовкой, он взобрался на один из ржавых контейнеров. — Джей! — только ухнул в рации голос Дени, и девушка поняла, что времени у нее нет. Это как лыжная гонка. Круг за кругом, повторение, но в этом повторении цель — победа. Такое ли уж безумие повторение? Вот они — черные мишени на трассе. Одна — выстрел. Промахнуться нельзя, там ведь номер второй обгонит по времени. Вторая — выстрел. Промахнуться нельзя. Ведь уже пошла на отрыв. Но нет. Вот так бывало. И вместо отрыва судорожный рывок перед финишем. Один снайпер упал, так и не заметив ее, а второй между тем метнулся куда-то на своей крыше, пригибаясь за стопками шин, начал нервно шарить красным лучом лазерного прицела по зарослям. Джейс пыталась поймать его голову в прицел. К тому же она обещала взорвать бочки. Но снайпер очень скоро нашел ее в листве. Джейс поняла, что в нее целятся, да, прямо на нее, на ее убежище направлен красный луч мгновенной смерти, наверное, в неурочный час блеснуло стекло прицела. Времени на раздумья не было, нажала спусковой крючок, может, за миг до выстрела врага. Снайпер не успел, он упал. Но она поняла, что будет каждую ночь видеть вместе с прочими кошмарами этот взгляд друг на друга через строгий росчерк декартовой системы прицелов. А на аванпосте уже поднялась суета, ракьят стреляли, Джейс, как и обещала, выстрелила по бочкам, которые, как назло, решили не взрываться. Но она же обещала Дени, что никто из ракьят не погибнет по ее вине. Ей не удалось учесть все, теперь предстояло срочно исправлять. А пиратов не так уж сложно оказалось отличать от своих, свои никогда не носили красные майки или красные шаровары. Один, другой — две цели в прицеле, две мишени на трассе. А оценки на потом. Главное — успеть. Но среди прочих пиратов замаячил некто в тяжелом бронированном шлеме и со стальным щитом. Передвигался он медленно, но достать его никому не удавалось, ракьят поспешили отступить, кажется, кого-то ранили, судя по разговорам в рации. Не убили, уже легче, но Джейс все равно озлобленно закусила губы. Выстрелила по щиту врага — нет, даже из винтовки с такого расстояния не удалось пробить. Ракьят отступали. Но и пираты не могли вызывать подкрепление, оказались заблокированы на территории аванпоста, обложенные минами, посылали выстрелы в чащу, откуда им отвечали огнем воины племени. А Джейс тем временем искала себе цель. Это уже не спорт. Это охота. На людей. И нашла какого-то пирата без бронежилета, выстрелила не в голову, и даже не в тело — по ногам. Одним выстрелом перебила обе. Враг подкошенным деревом повалился вперед, пытался ползти куда-то. И на лице снайпера снова возникла страшная ухмылка. Кому и за что она так мстила? Не знала. Но почему-то поняла, что ощущал Ваас, когда медленно и методично пытал пленников. И ей понравилось это ощущение, немного пьянящее, острое, пряное. Вот так перебивать ноги, потом руки, убивать по частям, не сразу. Но Джейс тут же сморщилась от волны отвращения к себе. Понять врага? Уподобиться ему? Но кто сказал, что монстрами рождаются… Но кто сказал, что в монстров не через окружение превращаются. И переключилась на врага с щитом, однако же он, решив, что с щитом ему море по колено, пошел напролом, и тогда уже сработал план Дениса с расстановкой мин. Кажется, в отряде ракьят как раз не хватало снайпера, так бы они и раньше пошли на штурм, потому что стоило только тяжело вооруженному пирату ступить за забор аванпоста, прогремел взрыв. Его движение быстро прекратилось, а Джейс туда уже больше не смотрела. Не потому, что зрелище развороченной, иссеченной осколкам плоти могло испугать, уже, кажется, ничего не ужасало. Просто не было уже надобности смотреть, ведь опасность ликвидировали. А парни Денниса тоже не терялись. Судя по переговорам, еще трое пиратов засели за одним из контейнеров. Но Джейс их уже достать не могла, нервно ждала. Вот только через джунгли кто-то бежал, по направлению к ней. И вряд ли союзник. Так и оказалось. Человек в красном, один из пиратов бежал через джунгли с мачете, кажется, ее местоположение уже вычислили. В считанные прыжки он достиг дерева с «кукушкой», орал на все джунгли: — Ааа! Вскрою! Вскрою на***! ***! Слезай оттуда! Он полез наверх, стремительно, как геккон на присосках, зажав мачете зубами. Джейс не знала, куда бежать, наверх лезть не могла, отбивалась ногами, пытаясь прицелиться из винтовки. В итоге они оба упали вниз, она не выпускала из рук винтовку, а он выронил нож. По удачной случайности никто не напоролся на лезвие. Джейс пыталась вскочить, выстрелить, но для выстрела расстояние было слишком близким, а пистолета у нее не нашлось. А пират немедля потянулся за своим мачете, щелкая челюстью, точно бешеный пес, вернее, совершенно обкуренный человек. Джейс резко рванулась вперед по траве, точно змея в прыжке, сбивая врага с ног, а потом размахнулась прикладом винтовки и со всей силы ударила по бритой голове недруга. Он повалился набок, но, кажется, умирать не торопился, через пару секунд он снова намеревался совершить рывок к оружию, но девушка уже не позволила, схватив заветный клинок первой, сжала рукоять и, не сомневаясь ни секунды, всадила на пол-лезвия в спину врага пониже шеи, кажется, прямо в спинной мозг, хотя она понятия не имела, куда бьет и какие раны смертельные, какие несут длительную агонию, а какие убивают сразу. Поэтому не исключено, что выходило порой и более жестоко, чем у матерых воинов. Ваас правду говорил: «Точно у обдолбанного», оголтелого наркомана. Но она просто боролась за жизнь. И снова ощутила она этот запах убийства, от которого сдавливало пустой желудок неуместной тошнотой. Но уже слишком много крови на ее руках оказалось, чтобы складываться пополам от уничтожения еще одного. Так что резко выпрямилась, выдохнула и побежала к аванпосту, с замиранием сердца замечая, что над ним медленно плывет вверх лазурный флаг с потекшим дешевыми изображением белого дерева. Это значило только одно: «Ржавый двор» отбит! Воины ракьят отбили еще один. Она их не подвела. Она знала, что сегодня будет еще один, она просто знала. — Джей?! Джей, прием! Слезай с дерева! — говорил Дени, но потом заметил их снайпера. — Аванпост наш! Джейсон! Ты молодец! — «Ржавый Двор» наш! Ура! — восклицали ракьят дружным хором, кто-то побежал в штаб посылать сигнал в деревню. Джейс стояла, немного пошатываясь. «Наш… Наш…», — только вертелось в голове у нее. И ни одного образа из штурма пока не всплывало. Вот разве только этот взгляд через прицел в прицел. Но ведь не просто так она повела ракьят. Она знала, просто знала. А откуда знала… Да важно ли это, если не подвела? Ноутбук с информацией! Дейзи! Лиза! Вот, что еще на самом деле связывало с миром живых. Девушка первая метнулась к штабу, распахнула железную дверь, не подумав о том, что в сумрачном помещении с тусклой лампочкой может оказаться какой-нибудь последний притаившийся враг. И враг оказался, но…