Нет вестей с небес

Мысли беспорядочно метались по сознанию, а дорога металась линиями под гул мотора. И страшно становилось, что автомобиль наткнется на пиратов. Всего одна машина, всего один случайный конвой - и все труды бесполезны. А тут еще эти картины Гойи вставали в сознании. Узкие испанские губы, сложенные в ехидной полуусмешке. Точно бредовое наваждение. Руки дрожали, сжимая руль старого образца. И все мерещился этот запах паленого. Только сжигали человека. Заживо. И хотелось от этого кричать, в груди все клокотало. Клокотало давно и постоянно, порой отходило на второй план, ломаясь под волей нестерпимой усталости, но гнев и собственное бессилие разрывали надвое. И вот все снова зависело только от нее, а она ничего не могла сделать. "Небо... Нас учат смирению. Учат подчиняться воле и не роптать. Но тогда останови, останови это! Пожалуйста!" - взгляд, брошенный в небо, открыл только прямую дорогу, которая упиралась в горизонт, а на самом деле просто восходила наверх по холму. И Джейс не верила, что даже высшие силы способны остановить тот ужас, который творился на земле, сотворенной ими, будто врагами завладел враг рода человеческого. Хойтом-то точно. Давно и безвозвратно. Ненависть. Оказывается, люди сердцем чувствуют, а не головой. И чувствуют разное. Сердце ощущало ненависть, но никакая самоуверенность не возникала. "Разум, мне нужен холодный разум, чтобы пережить все это. Нам всем пережить", - успокаивала себя девушка, съеживаясь за рулем, на случай, если вдруг в зарослях караулил снайпер, но дорога не простреливалась, только по морю мимо нее пролетели две моторные лодки с пиратами. Девушка вздрогнула, потому что на лодках размещались пулеметы, а укрыться оказывалось негде: с другой стороны дороги вставали крутые склоны, по которым и животные-то - кабаны и быки - не ходили, хотя их покрывала сочная трава. Но лодки с пиратами не заметили, кто едет, вероятно, приняли за местного жителя, не рассмотрев снайперскую винтовку, из которой взорвать две лодки не представлялось возможным. Вновь все решил случай, удача... Или все-таки за этими общими словами есть нечто большее, что отвыкли называть судьбой, ангелом-хранителем? Но Джейс казалось, что после смерти Райли она не вправе просить ни у кого прощения и поддержки. Уж точно не у отца... Ведь он спросил бы, как так вышло. Ведь он завещал всегда защищать младшего брата. Но кто бы защитил Райли от самого себя?.. И лодки с пиратами скрылись, только волны вздыхали, ударяясь о берег. "Убить", - она слышала это слово отчетливо, только понимала, что есть большая разница между ненавистью к врагу и ненавистью к конкретному человеку. Она ненавидела каждого из этих пиратов? Она их не знала, хоть и подозревала, что творят они ужасные вещи. Но на каждого не хватило бы гнева. Она не стала бы их ненавидеть, просто потому что не знала. Но они каждый раз намеревались ее убить, уничтожали ни в чем не повинных людей. И приходилось сопротивляться, а при необходимости и возможности отчаянно наступать, прорываться, не щадя никого. Снова наставал такой момент. Джейс знала, что ради Лизы не задумывается о жизнях караульных. Не задумывалась и о своей жизни. Пираты - это враги. А вот наемники вызывали ненависть вместе с Хойтом. Они все - каждый из них - прибыли на остров только ради денег. Пиратов собирали из разных мест, но, скорее всего, неблагополучных, забытых, где почти невозможно остаться человеком. А Ваас... Странно... Но в нем как будто отразился весь мрак бездны, но по странному стечению обстоятельств осталось одновременно... и небо, искаженное и пропитанное ненавистью и каким-то непониманием, точно некий ответ ускользал столько раз, что он перестал его искать. Каких обстоятельств? Впрочем, то лишь домыслы. Джейс не желала обдумывать такие мысли, не желала разделять ненависть и необходимость убить. Но он уже не жил, она это увидела. Он двигался, но не вперед, а по кругу... уже без надежды на изменение. Круг замыкал Хойт и сама жизнь. А вокруг убивали людей. И в этом не обреталось никому оправдания. Да, ракьят предали ее... Предали... Почему именно ее? Но она не так важна, она - всего лишь одна крошечная часть, а их жестокость - следствие их большого горя. И тут сдаться равно умереть. И кто-то в этой борьбе так и терял свою человечность. А кто-то спивался, не борясь, а кто-то, чтобы заглушить то, чего навидался, чтобы не думать. Наконец-то показался забор Бедтауна. Раньше никто бы и не подумал, что возможно так радоваться покосившемуся забору из обветшалых листов железа, да еще вони мусорной речки, плещущейся зеленой тиной. Но там хотя бы не стреляли. Джейс оставила украденный джип поодаль, опасаясь, что его могли хватиться пираты. Но как и на чем они покинули таверну, осталось неизвестным, так как девушка, перебежав по запруде над водопадом на другую сторону реки, обогнув по длинному полукругу Бедтаун, зайдя в него с другой стороны, проскользнула обратно в дом Герка. - Джейс! - тут же обняла ее Дейзи, которая словно ожидала все это время у двери. Вновь прибывшая молчала, мотая головой, отчего в висках неприятно стучало. Самым сложным оказалось говорить, хоть что-нибудь сказать, не рассказывать о том, что видела. Никогда не стоит расспрашивать о самых страшных событиях, ведь одно дело - в памяти остаются они, а другое дело - с помощью речи словно заново оживают раз за разом. Вот Дейзи и не спрашивала, и сама ничего больше не рассказывала. - Я... Я узнала, где Лиза, - только пробормотала неуверенно Джейс. И все ей мерещилось, будто она несется по дороге, которая упирается в небо, будто эта дорога - и есть вся жизнь. - Где?! Как ты? Ты теперь снова похожа на трубочиста. Что случилось? - все же не сумела удержаться от расспросов подруга. - Вернее... Я еще не совсем узнала, - вдруг поняла, что не по тому адресу обратилась, Джейс, мягко освободившись от рук Дейзи, которые заботливо пытались оттереть какой-то тряпицей совершенно черное, как у шахтера, лицо девушки. - Скоро вернусь! С этими словами Джейс поспешила, нащупав камеру с записью, к дому агента Уиллиса, опасливо оглядываясь на таверну, но оттуда по-прежнему никто не выходил. Может, пираты вообще напились до того, что попадали под столы, может, пошли к девушкам из публичного дома-сарая, хотя обычно этих девушек перевозили на ту сторону в форт, а потом возвращали. Герк рассказывал, что после продажи удачной добычи и сбыта очередной крупной партии наркотиков, со стороны форта обычно на всю округу гремел совершенно жуткий дабстеп или еще что-то наподобие него, стало быть, отмечал Ваас с пиратами... Но в последнее время, видимо, не до празднеств ему было: Хойт обвинил его в убийстве товара. И внезапно Джейс поняла, что этим товаром, за который главарь получил «выговор с предупреждением» от босса, являлись... Райли и Оливер. Новая волна холода окатила, как из ведра. Девушка потрясла головой, чтобы снова не впадать воспоминания, резко постучала в дверь агента Уиллиса, кто-то не слишком бесшумно подошел к едва заметному глазку, а потом, судя по характерному щелчку, резко зарядил дробовик, отскочив от двери, пугливо интересуясь: - Кто это?! - Уиллис, это я, - торопила девушка недовольно. - Да вот именно: кто ты?! - по-прежнему ошарашенно спрашивал Уиллис, тогда Джейс поняла, что с ног до головы покрыта плотной черной сажей, смешанной с потом и дождем, который ничуть не смыл своеобразный камуфляж. Кстати, она не заметила, что в таком виде ее практически не достают москиты. Один только агент решил достать, но Джейс особо не церемонилась: - Разговор Вааса и Хойта нужен? Уиллис, впустите уже! - А! Это вот кто ты! Так бы и сказал! - откладывал оружие агент, впуская. "Надеюсь, больше у меня с ним не будет дел", - поняла, что вдобавок к Хойту ненавидит агента, Джейс. Но ведь Уиллис вроде бы считался союзником. За что же? Может, именно за это вроде бы. Не бывает вроде бы врагов и вроде бы союзников. Рано или поздно необходимо выбирать сторону. И даже высшие силы не могут оставаться нейтральны, хоть их цели неведомы человеку. И так хотелось верить, что есть они, эти непостижимые цели. Агент обрадовался информации, спрятал ее в одном из шкафов, не пустив девушку в подвал, впрочем, она и сама не рвалась проникаться добытыми секретами. Какие секреты? Все на поверхности лежало, вот только весь мир в упор не желал видеть. "Первый мир", слепоглухой, но не немой, трубящий о своей праведности в «третий»... "Первый мир" кровопийц, мир царей и шутов, где тени управляют хозяевами. Джейс помотала головой от страшного наваждения. Она вспоминала о доме, вспомнила об отце, так некстати. Он не принадлежал ни к какому миру, не состоял в партиях. Он всегда говорил, что хотел бы мира для всего мира. Да не выходило. Да и время тогда иное было. Но, вероятно, именно он, его образ, его заветы, помогали оставаться человеком. Может, поэтому девушка так не нравилась агенту Уиллису, который, изучив разговор, сказал, что знает, где этот остров, но на навигаторе отметить не смог: - Э... Он вон тут, западнее, короче, за покрытием сигнала. Прости, туда мы не успели добраться. Я так и не связался со своей группой. Как будто нас кто-то выдал. Джейс вздохнула, сочувственно кивнув растерянному старику, на которого все больше походил агент. Уиллис под конец вроде попытался оправдаться: - Больше помочь тебе не смогу, скоро отправляюсь с острова. Джейс кивнула, никакой помощи она никогда не ждала. Ведь это проще: когда ничего не ждешь, то и разочаровываться не в чем. Девушка поднималась обратно на холм к дому Герка, обходя по шаткому мостику тинистую реку. Хозяин бронированной хибары уже вернулся, на всю округу слышался его непрекращающийся треп, затем он обернулся к Джейс, говоря: - Эй, подруга! Ты че, реально в конопляной саже лежала? Ну, как? Глюки словила? Очевидно, Дейзи, которая ныне пыталась приготовить ужин, уже все рассказала. - Да не особо... Вроде бы, - неуверенно протянула Джейс, хлопая глазами, точно появление Герка сильно удивляло. - Дуришь ты меня, ох, дуришь! Кто это подпалил-то поля, интересно, - усмехнулся Герк, прищуриваясь пытливо и указывая на девушку, но потом стал чуть серьезнее, озираясь на деревню, захлопывая за пришедшей дверь. - Значит, ждем до завтра? Уж извини, что не пошел с тобой, кто же знал, что этот за***ц Уиллис даст такие данные. Да и скрываюсь я не очень. То ли дело с гарпунной пушкой! Я вам слово даю - это будет вещь! Джейс поспешила рассказать все, что узнала за день, отрапортовала, точно солдат. Все-таки зря ее не взяли в армию, а, может, и не зря. Она бы никогда не смирилась с тем, что ее задача - убивать людей по приказу. Хотя, когда речь шла о защите... Она поняла, что ради друзей и близких человек способен на жестокость, и часто совершенно сознательно берет на душу самые страшные грехи, все от практически жертвенной любви или от отсутствия выбора. Тем временем у Дейзи все валилось из рук, а потом женщина отложила сальные глиняные и пластиковые плошки, подняв на Герка свои пронзительно грустные умные глаза, серьезным твердым голосом спрашивая: - Герк... Сколько мы тебе должны, чтобы ты завтра пошел с нами? - М-м-м... Будто у вас что-то есть, - протянул укротитель мартышек, делая вид, что торгуется. - Найдем, - отрывисто мотнула головой Дейзи, все так же пристально глядя на контрабандиста. - Так сколько? Герк медлил, то ли обдумывал, то ли совещался со своей совестью, если таковая водилась. А потом вскинул мохнатые брови, поправляя бандану: - Семьдесят процентов от добычи, если таковая будет! - Герк! - надломлено сосредоточенное лицо Дейзи смягчилось благодарной улыбкой. Укротитель обезьян посмеивался, показывая всем видом, что он с самого начала не потребовал бы с двух несчастных женщин платы за помощь, хотя речь шла о сильном риске, что он отлично понимал. Тем временем Дейзи, проникаясь этой улыбкой, в которой тонул весь ужас пережитого, подошла к нему, обхватила за обе мясистые щетинистые щеки и поцеловала ласково прямо в губы, которые через миг расплылись в блаженной улыбке: - А, может, и нисколько... - затем мужчина встряхнул головой, как будто сбрасывая эйфорию. - Эм, нет, это я погорячился. Семьдесят процентов и точка. Или нет... Джейс наблюдала сцену, немо стоя возле двери. Она всегда себе казалась лишней. Вот и Райли с Лизой порой миловались, а старшая сестра оказывалась не вовремя, а вроде бы и уйти не могла, потому что по делу, и оставаться не хотела, считая, что одним своим видом мешает. - Так, Герк, нам опять придется отмывать трубочиста! - улыбнулась Дейзи, вовремя замечая растерявшуюся Джейс, которая глядела исподлобья, уйдя в себя, а тут, когда о ней вспомнили и даже попытались проявить заботу, удивилась, выбитая из колеи своих тягучих и нелегких дум. Дейзи снова улыбалась, только в уголках ее губ жили жесткие морщинки, да в уголках глаз при каждой улыбке затаивалась скорбь. Женщина подошла к "трубочисту", снова выпроводили Герка. И очень скоро Джейс оказалась уже не в искусственной гавайке, а в тельняшке без рукавов, не могла только вспомнить, ее это или хозяина дома. Она вообще не замечала последнее время, во что одета, что ест, когда спит. Все это оказалось малозначительным. Однако ныне забота и помощь Дейзи не сбивали с толку, хотелось сказать женщине, что вообще-то Джейс намеревалась отправляться одна, в лучшем случае, с Герком. Снова в неизвестность, за край покрытия сигнала, снова за край света...