P&V
На другом конце города еще один подросток вернулся домой на выходные из школы-интерната. ― Мам? ― крикнул он, щелкнув переключателем и включая свет на крыльце и в прихожей. ― Ты дома? «Странно», ― подумал Блейн, проходя внутрь. Его мать ненавидела темноту, и с тех пор, как месяцем ранее бросила его отца, оставляла свет даже чаще, чем обычно. ― Наверное, ушла куда-то и задержалась дольше, чем рассчитывала, ― пробормотал он себе под нос, поднимаясь по лестнице. Это был единственный способ объяснить абсолютное отсутствие света по всему дому. Холод пробежался по его спине, когда он открыл дверь в свою спальню и увидел конверт на подушке. Блейн сел на кровать и развернул записку, и горячие слезы потекли по его щекам, пока он разбирал слова.«Я люблю тебя. Мне очень жаль. Надеюсь, ты сможешь меня простить».
Он сидел несколько минут, сжав бумажку, и, закусив губу, пытался сдержать слезы. Это не то, о чем он думает. Но чем еще это могло быть? Блейн заставил себя подняться на ноги и медленно прошел по коридору к единственной закрытой двери во всем доме. Он уже знал, что найдет за ней, но все еще не был готов увидеть безжизненное тело матери или ванну, наполненную ярко-красной жидкостью, в которой та лежала. Он упал на пол, сотрясаясь всем телом от рыданий. Блейн знал, что должен позвонить в девять-один-один, но от них не было бы никакой пользы. Они уже ничем не могли ей помочь. Они могут подождать. Блейн запустил руку в карман и, достав телефон, набрал полное злости сообщение.«Она умерла, ублюдок. Насколько я могу судить, ты тоже».
P&V
Странно думать, что эти два события связаны, но так и есть. Во многих отношениях, о которых никто даже не догадывался, но которые окажутся очень важными для обоих, когда обнаружатся. Это история о том, как все произойдет.P&V
Впервые за три дня после аварии Курт оставил постель Финна, чтобы решить вопросы с их родителями. Доктора говорили, что шансы его сводного брата не совсем обнадеживающие, но даже если бы они говорили Курту, что у того нет ни единого шанса, он бы все равно оставался. Что еще ему было делать? Сидеть одному в пустом доме и прокручивать в голове тот факт, что большинство детей в его возрасте все еще имеют двух родителей, когда он потерял троих? Сейчас Финн — все, что у него осталось, и Курт не собирался уходить. Иногда он задумывался, что бы случилось, если бы его отец не нашел времени на тот родительский вечер два года назад. Вечер, когда он налетел на Кэрол Хадсон возле подноса с безвкусными крекерами и пуншем и не нашел в ее глазах то, что, как думал, потерял навсегда. Поначалу было сложно ― много лет Курт и его отец были всем друг для друга. Оба долгие годы отказывались от друзей и других занятий во имя семьи, и Курт не сразу хорошо воспринял внезапное появление не только Кэрол, но и ее сына Финна. Не то чтобы Курту не нравился Финн. Вообще-то, он нравился ему даже слишком. Финн был милым в самом нелепом смысле, и он был первым парнем в жизни Курта, который не обращался с ним так, словно Хаммел младший был чем-то болен. Прошло какое-то время, но, в конце концов, они стали близкими друзьями, и когда Берт сделал предложение Кэрол за пятничным семейным ужином, сложно было сказать, кто громче радовался, Финн или Курт. Курт проигрывал в своей голове воспоминания, подобные предложению Берта, ― момент, когда все они стали настоящей семьей, ― пока сидел на стуле возле кровати Финна. ― Ты все, что у меня есть, ― тихо сказал он. ― Ты не можешь теперь оставить меня.P&V
После того, как тело Берта Хаммела предали земле, Курт еще долго стоял рядом, когда все остальные разошлись. Берт и Элизабет выкупили смежные места, пока та была больна, а отец Финна был кремирован, поэтому Курт решил положить своего отца рядом с матерью и кремировать Кэрол, чтобы у Финна были оба родителя вместе, если тот очнется. Если. Черт. Когда Финн очнется. Курт не был готов принять мысль о том, что все потеряно. Не сейчас, по крайней мере. ― Курт? ― послышался смутно знакомый голос из-за его плеча. Курт развернулся и обнаружил, что смотрит в добрые глаза парня, который помог ему выбраться из машины в ночь аварии. ― Да, привет, ― тихо сказал он, сражаясь с комом, застрявшем в горле. ― Я… Как ты… Почему ты здесь? Парень, одетый в помятый костюм и галстук, которые, Курт был уверен, были в моде лет двадцать назад, переступил с ноги на ногу. Было очевидно, что тот не задумывался настолько наперед, чтобы решить, что сказать после «привет». ― Я Сэм, ― наконец пробормотал он, достав одну руку из кармана, и протянул ее Курту. ― Я следил за всем из газет. Когда я увидел некролог, то подумал, что должен выразить соболезнования. Может, посмотреть, как ты. ― Мои родители погибли, а брат, скорее всего, тоже умрет, ― холодно ответил Курт. ― Думаешь, как я? ― Прости, ― отступив, сказал Сэм. ― Я не должен был беспокоить тебя. Я просто… ― он замолчал, а затем громко шмыгнул носом, и Курт наконец заметил его покрасневшие глаза. ― Знаешь, я видел, как это случилось. Мне снятся кошмары, и я знаю, что это не одно и тоже с тем, через что ты сейчас проходишь, но я хотел… Я не знаю. Хотел сделать что-нибудь. Курт смягчился. ― Ты сделал больше, чем многие, ― тихо сказал он. ― Ты не должен был делать ничего из того, что сделал той ночью, и не должен был приходить сегодня. Спасибо, Сэм. Это многое значит. Сэм смущенно улыбнулся, а затем протянул дешевый букет маргариток. ― Для твоего отца, ― сказал он, после чего развернулся и ушел.P&V
Две с половиной недели спустя Курт неподвижно сидел на своей кровати в общежитии. Он смотрел на листок в руке уже больше часа, но с тех пор, как впервые развернул его неделю назад, так и не стал ближе к разгадке, как решить проблему. ― Чувак, что происходит? ― спросил Джереми, когда зашел в комнату. ― Ты пропустил ужин. Третий раз за неделю. Фиггинс сожрет тебя, если ты не возьмешь себя в руки и не вернешься к нормальному состоянию. ― О, нет, только не это, ― безразлично ответил Курт. ― Он может задержать меня. Не разрешит поехать домой на выходные. Ох, стой. У меня больше нет дома. Черт. Как жаль, что его злобный план обречен на провал. Джереми проворчал что-то, натягивая свитер через голову, и, развернув стул, сел лицом к Курту. ― Чувак, я знаю, что у тебя хреновая ситуация, но люди не позволят тебе и дальше избегать всего. Рано или поздно тебе придется присоединиться к живым, Курт. Не пойми меня неправильно. Я сочувствую тебе, но нам остался всего один месяц. Когда школа закончится, никого не будет волновать насколько тебе плохо. Все, что будет важно, — это собрался ли ты, и я не хотел бы тебе говорить, но это не так. Курт хотел поспорить. Он хотел разразиться тирадой, которая покажет Джереми, насколько тот ошибался, но не мог. Не мог, потому что Джереми был прав. ― Я закажу пиццу, ― сказал Курт, решив, что не обращать внимания на замечание Джереми было лучшим ― или, по крайней мере, самым простым ― решением. ― Ничего не хочешь? ― Не, ― усмехнулся Джереми, поднимаясь со стула, и направился к шкафу, собираясь переодеться. ― Я иду на свидание с Либби. Если все пройдет хорошо, я не вернусь до рассвета. Держи за меня кулаки, мужик. Думаю, сегодня ночью она наконец сдастся. Курт только закатил глаза и бросил подушку в сторону Джереми. ― О боже, ― пробормотал он себе под нос, растягиваясь на кровати и выискивая номер местной доставки пиццы в телефоне. ― Неужели я единственный в этой школе, кто не одержим идеей переспать с кем-либо?P&V
Двадцать минут спустя, когда Курт сидел в холле, ему позвонили и сообщили, что доставщик прибыл. Взяв кошелек, он направился в сторону двери и почти остановился на полпути, когда понял, что знает человека за стеклом. ― Сэм? ― Курт! ― Сэм был явно удивлен, и, если тон его голоса не был очевидным, то того, как он чуть не выронил коробку, было достаточно. ― Эй, я думал о тебе. В смысле, как ты. Так как ты? ― Не так хорошо, ― заметил Курт, а затем указал на коробку. ― Думаю, это мое? ― Ох, да, ― ответил Сэм и отдал пиццу Курту, когда тот протянул деньги. Он замер на секунду, закусив нижнюю губу, а потом задал вопрос, на который Курт не был готов ответить. ― Тебе нужно поговорить или, может, еще что-то? ― Курт приподнял брови, и выражение лица Сэма сменилось паникой. ― Только поговорить, чувак. Я не… Ты знаешь. Не то чтобы в этом было что-то плохое, просто я не такой. ― Конечно, ― кивнул Курт. ― Я не подумал в этом смысле, но спасибо, что захотел все прояснить, ― он бросил взгляд на холл, а затем снова перевел его на Сэма. ― Тебе нужно вернуться к работе, ― наконец сказал Курт. ― Не хочу, чтобы у тебя были проблемы. ― Ты был последним заказчиком перед моим перерывом, ― пожал плечами Сэм. ― У меня есть время. Курт натянуто улыбнулся и открыл коробку. ― Средняя вегетарианская классическая, если ты хочешь кусочек. ― Не для любителя мяса, ― засмеялся Сэм, ― но я буду.P&V
― Ладно, скажешь, если я тебя правильно понял, ― начал Сэм, макая корочку пиццы в маринад. ―Ты учишься здесь, и у тебя нет денег? ― Да, ― сказал Курт. ― Мы никогда не были богаты, но нас все устраивало, и папа был осторожен с деньгами. У него были проблемы с сердцем, поэтому первое, что он сделал после того, как они с Кэрол поженились, — это назначил ее единственным наследником в завещании и страховом полисе. У Кэрол никогда не было полиса или собственного завещания, так что все по закону переходит к Финну. Папино время смерти стоит прямо перед ее, поэтому все, что у него было, уже перешло к ней, когда она умерла. ― И так как Финн в коме, ― пробормотал Сэм с набитым ртом, ― это значит, что он не может помочь тебе. ― Точно, ― кивнул Курт. ― У меня есть небольшие сбережения на счету, но этого ни на что не хватит и определённо не достаточно, чтобы позаботиться об этом, ― сказал он, указывая на бумаги, которые разглядывал ранее. Сэм потянулся и, взяв листок, пробежался по нему взглядом, прежде чем положить обратно. ― Там не так уж и много, ― сказал он, пытаясь звучать подбадривающе. ― Ты умеешь водить? Я мог бы помочь тебе получить работу в пиццерии. Чаевые бывают неплохими, и для тебя не станет проблемой, если ты позанимаешься этим пару недель. Курт вздохнул. ― Это только залог, который я должен внести за место здесь. Им нужен остаток, плюс расходы на проживание до конца июля, ― он ткнул в листок чуть ниже намного большей суммы, положение которой в двух сантиметрах от нижнего угла знал наизусть. ― Многовато пиццы выходит. ― Черт возьми, ― Сэма передернуло. ― Это больше, чем я зарабатываю за год. ― Я знаю, ― согласился Курт, чувствуя себя виноватым. ― Это больше, чем многие зарабатывают, именно поэтому я не тешу надежд, ― он с грустью взглянул на бумаги и сунул их обратно в сумку. ― Учиться здесь было моей мечтой, сколько я себя помню. Поэтому я всегда тяжело работал, чтобы стать лучшим студентом, и проводил ночи за вокальными упражнениями вместо того, чтобы заводить друзей. Я говорил себе, что оно того стоит, и когда я попаду в Джулиард, то подружусь с теми, кто поймет меня. Довольно об этом, ― мрачно пробормотал он. Сэм сделал несколько глубоких вдохов, разглядывая беспокойное выражение лица Курта. ― Я бы хотел помочь, мужик. Если и есть кто-то, кто не заслуживает всего этого, то это ты. Если бы ты был девушкой, у меня была бы идея, но… ― Я могу делать все, что может девушка, ― прервал его Курт. ― Половая дискриминация действует в обе стороны, знаешь ли? ― Да, ― сказал Сэм, ― но поверь мне. Ты не захочешь этим заниматься. ― Ох, серьезно? ― спросил Курт, его глаза потемнели, а лицо окаменело. ― Попробуй.