***
Морозный воздух неприятно щипал нос и щеки. Маг еще туже завязал узелок на мантии и натянул черный платок до самого носа, открыв для окружающих возможность лицезреть лишь его светлые глаза. Пегий конь под ним выдыхал теплый пар, то и дело проваливаясь в мокрые сугробы, которые упорно не желали таять. «Надо было идти пешком», — проснулась в Лазарии жалость к животинке, и он тяжело вздохнул. Ранним утром все еще было достаточно холодно и северной весной даже и не пахло. Наверное, было бы правильнее отправиться за ворота после обеда, но Ларра сегодня ночью очень плохо спал и рано проснулся. Вновь ложиться не хотелось, а на сегодня было уже запланировано много дел. После полного выздоровления у колдуна наконец появилась возможность заняться своими прямыми обязанностями и попрактиковаться в магии. В Доме Серебра Лазарий регулярно оттачивал свои умения и не терял ни дня, чтобы научиться чему-нибудь новому, но на Севере в буквальном смысле забросил учебу. Сначала ему не хватало сил морально: вечные ссоры и разногласия с принцем выматывали хуже любых заклинаний и ритуалов. После практике в колдовстве уже мешала собственная болезнь и Вилмар, который запрещал ему даже чтение книг. Поэтому сейчас Ларра с завидной прытью пытался наверстать упущенное время. Поэтому, как только рассвело, Ларра попросил снарядить для него коня, предупредил стражу и Паскаля, что отправлялся сначала в лес, а потом в ближайшую деревушку (нарекания Дэуса змееуст запомнил хорошо), взял с собой немного еды, меч и направился в сторону деревни. Там он хотел узнать у местных знахарок и целителей о всевозможных рынках и ярмарках, на которых можно было найти ингредиенты для ритуалов и заклинаний. Это было бы очень кстати, ведь недавно Лазарий всерьез занялся изучением книги по оборотничеству. Для превращения требовались кое-какие дикие травы, которые сейчас было очень тяжело найти под снегом, и сердце того животного, чей облик хотел принять колдун. Убивать живность Ларра был не намерен, по крайней мере собственными руками, поэтому и хотел приобрести все необходимое в какой-нибудь лавке. Единственная проблема была в том, что сердце должно было быть совсем свежим. Поэтому самый простой вариант был приобрести сердце коровы, свиньи или козы. Но колдун категорически не хотел принимать облик домашнего скота. Вдруг ритуал сорвется, и Ларра на всю жизнь останется в теле зверя? Полбеды, если это окажется волк, куница или даже какая птица. А вот быть потенциальным продуктом питания магу явно не хотелось. Это же верная смерть! Причем не совсем достойная и приятная… Добрался до деревушки Лазарий довольно быстро, но к большому огорчению мага в деревне не нашлось и половины нужных ему ингредиентов. Несмотря на то, что большая часть Северного народа были язычниками, приличную знахарку или травницу в этих краях найти было крайне сложно. Из-за этого Лазарий задержался в деревушке до самого вечера и смог докупить оставшиеся травы и смеси лишь у старой ворожеи, что жила на самой окраине поселения. Однако нужных сердец животных не оказалось и у нее. Женщина вообще была страшно напугана вопросами колдуна о том, где именно можно раздобыть органы диких зверей. Поэтому, решив больше не страшить старушку, Ларра быстро забрал травы и выехал из деревни. Пока маг добирался до замка, его светлую голову не покидали мысли о предстоящем ритуале, а точнее о том, что для его совершения ему всего-то не хватает сердца. Уж очень колдун не хотел убивать животных лишь ради своей «прихоти». Возможно стоило подождать, пока Вилмар отправится на охоту, недавно он как раз говорил об этом, и взять сердце оленя. Но принц хотел дождаться когда совсем потеплеет, а это могло произойти и через две недели и через месяц. «Возможно, стоит все же подстрелить какую-нибудь птицу? Не обязательно же сразу брать сердце волка или медведя…» — размышлял Ларра, уже подъезжая к воротам Северной крепости. Во дворе Лазария встретил Паскаль. Как только колдун доехал до дверей конюшни и слез с коня, парень шустро подбежал к нему и начал помогать отвязывать от седла лошади сумки. — Давайте я отнесу все в башню! А вы пока можете передохнуть в общем зале. — Что ж, было бы неплохо, — кивнул маг, решив в этот раз не отказываться от помощи слуги. — Господин Вилмар уже отужинал, но попросил оставить часть еды для Вас! И, — Паскаль на секунду замолк, а затем, оглянувшись, стал говорить намного тише, — Его Величество был очень недоволен Вашим отсутствием. Он искал Вас. А потом очень гневался, что уже за окнами темно, а Вы бродите… невесть где, — «по секрету» доложил магу паж. На последние высказывание Лазарий лишь растерянно улыбнулся: конечно, всегда приятно осознавать, что за тебя волнуются. А особенно приятно, если этот кто-то дорог твоему сердцу. — Спасибо, Паскаль. После ужина я поднимусь к Вилмару, если он еще не будет спать, — поблагодарил колдун и уже хотел было направиться в общий холл, но его внимание привлек стражник, который пытался отогнать от себя большую черную птицу. Ворон был явно чем-то недоволен, он резво прыгал вокруг ног мужчины и громко каркал. Приглядевшись Ларра увидел, что в одной руке стражник держал кусок хлеба, видимо это и привлекло голодную птицу. — А, я смотрю, они совсем не боятся людей, — оскалившись, громко обратился к воину змееуст. — Да, я сам виноват, — хрипло хохотнул мужчина, вновь отогнав наглого ворона ногой. — Я с дуру кинул ему кусочек хлеба, а ему, видите ли, подавай весь! А мне и самому на посту чем-то перебиваться надо. — И много тут таких… нахлебников? — приблизившись к стражнику, вскинул светлые брови Лазарий. — Их днем обычно много. На стене сидят и горланят. К вечеру все разлетаются, а сегодня вот этот наглющий аж допоздна задержался. — Вот как, — задумчиво проговорил колдун и с интересом посмотрел на скачущую неподалеку птицу. «Сильные ноги. Крепкий клюв. Летают быстро и высоко. Да и птиц этих никто не ловит. Так почему бы не в ворона?» — подумал про себя кудесник, решив, что его первым экспериментом будет превращение именно в такую большую и черную птицу.***
На улице до сих пор лежал снег. Несмотря на весеннее солнце, белые сугробы еще не спешили таять и превращаться в лужи, а вот большая часть деревьев уже успели потерять снежные шапки. Принц с улыбкой оглядел двор и слуг, которые словно ожили после зимней спячки, и подошел ближе к окну. С утренними процедурами было уже покончено, впереди ждал неблизкий путь к причалу. Погода, наконец, разыгралась, и в преддверии лета на Севере запахло весной. Территорию замка расчищали каждый день, и где-то уже виднелась сухая земля, которая в этот месяц должна хоть немного позеленеть. На деревьях вот-вот должны уже набухнуть почки, и пение птиц уже завораживало. Север оживал, и Вилмар оживал вместе с ним. Никогда прежде он так не чувствовал погоду и не радовался теплым дням. В столице он не обращал внимания на такие простые для человека вещи, но Север заставлял ценить каждую минуту этого дивного тепла. Местами дорогу развезло от талого снега, но проверить причал принц решил не только от желания увидеть это или скуки. Вчера сообщили, что на небольшой рынок у причала завезли хорошие ткани. Не сказать, что парень и дня прожить не мог, ожидая этого события, просто за столько времени ему хотелось порадовать подарками девушек, которых он взял с собой в этот опасный путь. Все чаще Вилмар думал о том, что пора их отправить в столицу, но за неимением приглянувшегося личика в Северном Замке, парень постоянно откладывал эти мысли в долгий ящик. Однако времени на раздумья оставалось все меньше, ведь зима тут наступала быстро, а весна и лето были очень короткими. Если отправлять графинь, то сейчас, когда море спокойное. Прогнав мысли подальше, золотоволосый наследник встряхнул мантию на себе и открыл окно, чтобы впустить в спальню свежий и почти сладкий воздух. Вдохнув всей грудью, Вил на мгновение прикрыл глаза, а когда раскрыл, чуть не подавился воздушным глотком. Сжато выдохнув, парень резко отпрыгнул от окна в сторону. Всему виной был большой белый ворон с красными глазами, который впорхнул в открытое окно и уселся на спинке стула, склонив голову. — Твою мать… — тихо выдохнул парень, прижав ладонь к сердцу, которое готово было выпрыгнуть из груди. Вилмар все же перевел дыхание и, нахмурившись, резко взмахнул руками, — кыш-кыш! — но ворон даже не испугался жестикуляции, а продолжал смотреть принцу прямо в глаза. Ощущение было не из приятных, все же это был необычный ворон, а белый; красные глаза птицы тоже красивыми не казались. Казалось бы, всего лишь птица, но нагоняла жути она прилично. — Давай, лети! — прикрикнул Вил и двинулся к стулу, на котором сидел белый ворон, но вопреки всем ожиданиям птица не испугалась и этого. Нахмурившись еще больше, Вил долго наблюдал за ней и все же осторожно протянул руку, чтобы коснуться белоснежных, как снег, перьев, но стоило пальцу приблизиться к птице, как по всей спальне раздался неожиданный крик ворона. — Ка-а-ар!!! Вилмар с перепугу резко отпрянул и врезался бедром в стол. — Ну тебя к черту! Гневные речи принца жуткую птицу тоже особо не впечатлили. Ворон издал сжатый звук, напоминающий мурлыканье кошки (да, вороны могут издавать такие звуки) и покачал головой влево-вправо. Переступив с ноги на ногу, ворон аккуратно перелетел на стол и стал с опаской двигаться в сторону Вилмара, видимо все же побаиваясь, что человек может как-то навредить ему. Хотя в данной ситуации напуган больше был все же принц. Во дворце столицы были и ручные птицы, но этот ворон вовсе не напоминал такую. — Если это проделки Лазария, я его прикончу, — нахмурился наследник, с настороженностью наблюдая за птицей. Услышав слова принца, ворон остановился и тихо каркнул, а затем раскрыл крылья и стал ими медленно помахивать. С одной стороны, белый ворон совсем не проявлял никакой агрессии к принцу, с другой, безопасным это чудо природы совсем не выглядело. Вилмар уже действительно думал, что птица была заговоренной, не зря же Лазарий целую неделю высматривал этих птиц и подкармливал их сырым мясом. — Ладно, — кивнул он сам себе и направился к окну, плотно закрыв его, — сиди тут, как вернусь, голову тебе оторву на глазах у Лазария, чтобы ему неповадно было свои штучки на мне испытывать. После этих слов птица начала сильно махать крыльями, стоя на столе и громко каркать. Казалось, будто ворон понял каждое слово и был не согласен со своей участью, но наследника явно это не заботило. Скорчив гримасу, блондин схватил со стола мешочек с золотом и быстро отпрянул, незамедлительно покинув свою спальню. Закрыв ее на ключ, он окликнул стражу: — Чтобы ни одна живая душа не входила, пока я не вернусь! — бросил принц мужчинам и, запахнув мантию быстро последовал во двор: Паскаль должен был приготовить коней. Через несколько часов они были у причала, и первым делом принц направился проведать, нет ли письма от матери. Письма от Королевы всегда оставались у капитана, так как содержание писем могло доставить ей и принцу проблемы, попади они не в те руки. Другие письма стандартно доставлялись в замок: от друзей и бывших любовниц, Тадэус получал письма от отца и служащих Храма. Арахни, кстати, писал сыну чуть ли не каждый день, и Тадэус получал их пачками. Вилмара это даже веселило: суровый Арахни проявлял столько любви и заботы к сыну, что иной раз казалось, что Старший Инквизитор совсем не видел, что его сын уже сильно вырос и не нуждался в отцовской опеке. Вместе с торговым судном пришло письмо от Оливеры, и Вил, присев в каюте капитана, незамедлительно его прочел. Ничего нового мать не сообщала, просила не отчаиваться и писать ей, проводить время вдали столицы с пользой. «Какая уж здесь польза для меня?» — вздохнул блондин, закончив с письмом. Однако пара строк все равно врезались в его мысли, и он снова перечитал их:«Не дай отцу вселить в тебя страх и неуверенность, а если ты чего-то боишься, то никогда не произноси своих страхов вслух. Слова имеют огромную силу, и в минуты несчастья их сила столь велика, что обычная фраза может воплотиться в жизни чудовищным происшествием. Ты сильный, Вилмар, тебе просто нужно больше верить в себя! Не дай другим сломать тебя»
— Но у меня нет страхов… — проговорил принц. На несколько минут он задумался, чего боится, но так или иначе все его опасения разрешались временем. Он боялся лишиться престолонаследия, но это казалось ему невозможным. Вся страна восстанет против, если его отец вдруг вздумает передать правление еще одному бастарду. — У меня нет страхов, — уверенно повторил Вил. Слова имеют силу? Так пусть эта сила работает в его пользу. Уже на пути на рынок Вилмар вспомнил свою панику, когда Лазарий не приходил в себя. Он боялся потерять Лазария, боялся своих чувств к нему, боялся той неизвестности, что ждала их с распростертыми объятиями. Но он никогда не озвучивал этого, оно и к лучшему, наверное. Ведь пока он не признался во всем этом самому себе, не произнес этого вслух, этого нет. И этого никогда не будет. — Ваше Величество, я нашел ювелирного мастера! — подоспел Паскаль. — Он здесь последний день! — Видишь, как нам повезло? Думаю, Агата будет в восторге от нового ожерелья, как считаешь? — улыбнулся Вилмар. — Думаю, каждая дама будет в восторге от ожерелья, особенно от принца, — заметил Паскаль. Блондин слабо улыбнулся. Действительно, ведь все они рядом ради этих украшений, драгоценных камней, лучших мехов, дорогих тканей для нарядов. «Как мне все это надоело», — подумал Вил. — Паскаль, на обратном пути договорись с капитаном о возвращении в столицу. Пока погода шепчет, девушек нужно вернуть мужьям, — вдруг высказал наследник, и паж замедлил шаг. Юноша чертовски удивился такому поручению. — Но как же Вы? — все же поинтересовался он. — Скоро совсем потеплеет, Паскаль, мы должны проведать деревушки. Я слышал в Северных деревнях живут настоящие красавицы, — лучезарно улыбнулся принц, хотя эта мысль пришла в его голову только сейчас. Он и не собирался никого искать, по крайней мере в ближайшее время. «Я должен провести это время с пользой», — повторил он строчки из письма. Время предаваться меланхоличному веселью закончилось, пора было что-то делать. К раннему вечеру Вилмар вернулся в замок. Паскаль распоряжался разгрузкой лошадей. — Пускай завтра утром слуги принесут подарки графиням с письмами о том, что им нужно собраться в дорогу, они отплывут через неделю, — дал указание Вилмар, — ты запомнил, что нужно написать? — Да, Ваше Величество, все будет сделано. Это великодушно с Вашей стороны отправить девушек домой, — улыбнулся паж. — Не мечтай, ты останешься здесь, — хохотнул принц. — Служить Вам мне в радость, Ваше Величество, — поклонился Паскаль. Улыбнувшись, Вил отправился к себе и только у запертой двери в спальню вспомнил о белом вороне. Отворив дверь и отпустив стражу, Вилмар с опаской огляделся по сторонам, чтобы не дай Бог ворон не налетел на него и не заклевал. Однако в комнате было тихо, а от стола до прохода к постели на полу валялись белые перья, большие гладкие и маленькие пушистые. Нахмурившись, Вил проследовал по следу перьев и замер в широком проеме перед своей постелью. — Лазарий? — вырвалось у него, когда он увидел обнаженного колдуна (плечи и высунутая из-под одеяла нога говорили об этом) в своей кровати, усыпанного пушистыми белыми перышками. Проделки мага вдруг приобрели совершенно другое значение, и Вил в шоке оглянулся на окно. Так вороном был сам Лазарий?! Бледный парень видимо очень крепко спал, потому что его не разбудил ни звук открывающейся двери, ни удивленное восклицание принца. Ларра на все это лишь тяжело выдохнул и перевернулся на спину. Маг впервые в жизни пробовал себя в превращениях и оборотничестве и даже не ожидал, что получасовой «фокус» вытянет из него так много сил. Идея Лазария была проста и даже наивна: парень попросту хотел похвастаться перед Вилмаром тем, чему он научился. В его представлениях принц должен был узнать в необычном белом вороне, которого вряд ли можно было встретить на Севере, своего придворного колдуна и приятно удивиться его новой способности. Но вместо этого Вилмар разозлился и запер его одного в своей комнате. Что еще оставалось Лазарию? Попросить стражу выпустить себя из покоев принца он не мог хотя бы потому, что как только обернулся вновь человеком вспомнил, что одежды-то на нем нет. В одежде принца выйти из королевских покоев тоже было неприемлемо. Вот маг и решил прилечь отдохнуть, и не заметил, как крепко уснул. Вилмар продолжал рассматривать Лазария и перья, а потом пошел к двери и запер ее на ключ. Вернувшись к постели, Вил скинул с себя мантию и сапоги и осторожно прилег на бок на расшитое покрывало, подперев голову рукой. Свободной рукой он подхватил одно из перышек и стал щекотать колдуну ноздри. Маг недовольно корчился и пытался смахнуть что-то с носа, а потом все же проснулся, тут же увидев над собой склоненного принца. — Чудо в перьях, — улыбнулся Вилмар, — вот уж не ожидал, что вернусь и увижу тебя голым в своей постели… Лазарий перевел сонный взгляд на Вила и, потянувшись, коротко улыбнулся: — А я не ожидал, что ты с перепугу запрешь меня в своей комнате. — Я не испугался, — нахмурился принц, — это было неожиданно. Ты же знаешь, что я не люблю ничего необычного. А тут ворон белый и мне в глаза смотрит, я сразу понял, что это твоих рук дело! Маг тихо рассмеялся и чуть приподнялся, придерживая один край покрывала рукой. — Ага, моих рук дело… А еще ты обещал мне же свернуть шею, я все слышал и помню, — со смешком кивнул светлоглазый колдун. — Не придирайся к словам, тебе я шею уж никак не могу свернуть, — ответил Вилмар, — лучше скажи, как тебе спится в моей постели? Удобно? — блондин улыбнулся и подцепил пальцами покрывало, чтобы заглянуть под него, но Лазарий сильнее прижал его к груди. — Так и думал, и как пойдешь в башню? Вороном обратишься? Или голеньким побежишь? Лазарий с недовольством поглядел на принца и с иронией выдохнул: — Я надеялся, что ты мне поможешь решить данную проблему, — Ларра вскинул светлые брови и развел руки в стороны, — как ты видишь, сил на еще одно превращение у меня не осталось. Или ты решил, что я улегся, в твою постель чтобы эффектно выглядеть к твоему возвращению, а не потому что попросту рухнул в нее почти в беспамятстве? И, да, спасибо, спалось мне прекрасно, — широко ощерился кудесник. — Ладно, без шуток… — нахмурился принц, — как тебе это удалось? Как ты смог из человека стать птицей? Я тоже могу? — Еще в замке столицы я нашел одну очень интересную книгу про оборотничество. Мне было очень любопытно попробовать все эти ритуалы, но дома я боялся, что меня не верно поймут… или что твоя матушка отнимет у меня ее, решив, что это опасно, — живо начал делиться Лазарий, — я не знаю возможно ли превратить в птицу тебя… но на меня ритуал подействовал. Но у этого колдовства есть свои… особенности! Они весьма специфичны и неприятны, — чуть поморщившись, закончил маг. — Это больно? Как это происходит? Я могу себе представить, что бедного ворона разорвало, раз тут столько перьев… но как из человека ты превращаешься в маленькую птицу?.. — Вилмара интересовало это, ведь не каждый день он видел подобное, но и пугало тоже. Он был выращен в строгих правилах религии и воспринимал колдовство как нечто греховное. Серебро пошло на сотрудничество с магами только ради защиты, во всех остальных случаях к ним относились без особой любви. Даже Оливера начала рассказывать Вилу о своей родине, когда Вилмар был уже взрослым. До этого времени женщине запретили «морочить» голову крещеному наследнику. Он и Лазария в детстве воспринимал негативно и часто не понимал, зачем он нужен, если есть мама. Сейчас все изменилось, но способности Лазария его пугали, хотя сам Лазарий при этом не вызывал должных опасений. — Это… весьма неприятно. И сам процесс превращения, да и сам ритуал. Для начала… ох, для начала приходится съедать сердце того животного, в которого ты хочешь обратиться. Во время самого превращения все твои кости деформируются, меняясь. В случае с вороном ты к тому же покрываешься перьями… Тоже весьма мерзкое чувство. А когда вновь становишься человеком все это происходит в обратном порядке. Думаю, со стороны это весьма отвратное зрелище… — нахмурившись, проговорил змееуст, а затем перевел прозрачные зеркальца на принца. — Это очень полезное умение… Оно может пригодиться. Хоть мне и жалко птицу, это того стоило. Мне пришлось просить лучника ее подстрелить, сам я не смог… хоть изначально и думал, что справлюсь… — Такую жуть умеешь делать, а птицу подстрелить не можешь, — улыбнулся Вилмар и прилег совсем рядом, уткнувшись носом в оголенную шею колдуна, — хотя чего удивляться, ты бы все равно промахнулся, — тихо засмеялся он, закусив губу, — обещай мне, что при мне ты обращаться не станешь, я терпеть не могу подобную вакханалию… — Я не смог ее подстрелить потому, что у меня рука не поднималась прикончить несчастное создание, а не потому, что не могу попасть в птицу из лука, — сдвинув светлые брови, отозвался Лазарий, — хорошо, при тебе подобную вакханалию я устраивать не буду, — усмехнувшись, добавил бледный парень. Прикрыв глаза, колдун вновь откинулся головой на подушку, хоть и понимал, что и так «засиделся» в чужих покоях. Но уходить не хотелось, тем более вопрос с одеждой так и не решился. Нужно было или переодеваться в наряды Вилмара, или просить принца сходить за своей одеждой. «Но там сейчас такой бардак… кровь и куски трав на полу, свитки с рунами разбросаны по всей комнате… Как раз все то, что так „любит“ Вил», — думал про себя маг, решая, как лучше поступить в сложившейся ситуации. Вилмар ничего не отвечал, просто лежал непозволительно близко и даже интимно, если считать, что Лазарий был абсолютно голым. Сам маг тоже не решался заговорить, хотя на языке крутилась пара фраз. — Почему ты позволяешь это? — все же поинтересовался Вилмар. — Позволяю что? — не понял колдун. — Позволяешь мне лежать с тобой так близко, касаться губами твоей шеи. Разве ты не должен злиться? «Все же надо было подняться и попросить дать мне его мантию», — пронеслось в голове колдуна и тот сокрушенно прикрыл глаза ладонью. Ларра всячески пытался избегать подобных разговоров с Вилом, но они сами находили его, причем самым неожиданным образом. — Почему я должен злиться? — подал тихий голос маг. — Потому что это неправильно, ты же против, но никогда меня не отталкиваешь в подобном… ты поощряешь это своим молчанием, но стоит мне зайти дальше, мы ругаемся. Отталкивай меня, Ларра. Я хочу, чтобы ты меня отталкивал, — ответил Вилмар и отстранился сам. Присев на постели, блондин свесил ноги с постели и устремил взгляд на резной шкаф у стены, — я решил отправить графинь домой, — невзначай обронил принц, — надоело. Я вдруг задумался о том, что каждая моя женщина была со мной ради выгоды… это, конечно, логично, я все понимаю. Но мне сложно представить, любила ли хоть одна из них меня на самом деле… — Прости… — также тихо проговорил Лазарий. Наверное, новость об отъезде фавориток должна была обрадовать мага, ведь вопреки всему колдун каждый раз ревновал принца, когда видел его в окружении безотказных дам. Но так или иначе их присутствие сдерживало все глупые порывы Ларры, которые порой переворачивали все естество змееуста. Смотря на Вилмара и его графинь, Лазарий пытался свыкнуться с тем, что так будет всегда. Это просто нужно принять. Пройдет время, и этих девушек заменят другие девушки, неизменным останется лишь Вил и его Советник, который не имеет никаких прав на ревность и детское собственничество, — прости, Вил, но… мне кажется, что ты здесь прав. Если бы кто-то из них тебя любил, ты бы и сам это видел, чувствовал. Ей было бы все равно, принц ты или нет. Твое богатство она считала бы лишь приятным дополнением. И поверь, она бы очень остро переживала все твои новые увлечения… Хотела бы быть твоей единственной. А не покорно свыкалась с остальными. Лично я так считаю, — присев на постели, серьезно изрек светлоглазый. — Угу, только из всех только ты возмущался каждой новой юбке, что ошивается рядом со мной, — улыбнулся Вилмар и обернулся через плечо, — уж не влюбился ли ты, Лазарий? Ведь это ты не хотел быть одним из многих… — принц закусил губу, но, увидев, растерянность на лице мага, весело хохотнул, — я шучу, Лазарий, расслабься. Так, давай тебя оденем? Впервые ты будешь выглядеть человеком, — воодушевленно проговорил наследник и последовал к шкафу, отворив его дверцы. Лазарий еле слышно усмехнулся и покачал головой: его всегда забавляла эта способность Вилмара так просто и быстро менять неудобные ему темы. К слову, сейчас это было весьма кстати. — Я и так выгляжу вполне прилично, ведь большую часть одежды мне выбирали вы с матушкой, — с улыбкой проговорил маг и, придерживая одеяло, сел на край кровати, — да и мне достаточно всего одной накидки чтобы быстро дойти до башни, не распыляйся там! — Яйца отморозить хочешь? Они, смотрю, вообще лишние в твоем теле, — усмехнулся блондин и кинул Лазарию в руки свою одежду, — еще не лето, особенно здесь. Мне не нужно, чтобы ты с воспалением причинных мест слег. Ларра даже не сразу нашел, что ответить на такое нескромное замечание Вила. А затем и вовсе залился смехом. — Ты где этого понахватался? Больше не пущу тебя одного из дворца! — смеялся маг. — И да, действительно! Как я не подумал сразу о своих причинных местах! Благо ты внимательный, заботливый и все помнишь! — Благодари Бога за такое счастье, — улыбнулся Вилмар, да и сказал это так, что Лазарий и не понял, серьезно тот или поддерживает шутку, — одевайся, или мне отвернуться? — Ну, если тебя это не затруднит, — усмехнулся бледный парень и начал натягивать на себя расшитую кофту принца. Вилмар закатил глаза и отвернулся. — Правда, боюсь, мне все твои обновки будут слегка… велики… — вслух рассуждал кудесник, продолжая одеваться, — и еще же где-то надо взять сапоги… — Под ноги посмотри, рядом с кроватью мои сапоги. Потом вернешь, — подсказал принц. Дождавшись, когда Лазарий оденется, Вил развернулся и с улыбкой стал рассматривать юношу в своих одеждах. Магу все было велико, но смотрелся он до невозможности мило и нелепо, — знаешь, это даже немного возбуждает, — улыбнулся блондин, — на тебе все так висит, что хочется тебя скорее раздеть… — Спасибо, Вил, — с иронией усмехнулся маг, — чувствую себя чучелом. Или бандитом, который украл одежду из дворца, но прогадал с размером. Главное теперь не нарваться на стражу, Паскаля, твоих голубок и Тадэуса, пока я буду бежать через весь замок в башню, — минорно ощерился Ларра и подошел ближе к принцу, — но все равно спасибо. — Накидку возьми, никто не заметит, — улыбнулся Вилмар и нагнулся к лицу Лазария, проведя носом по его щеке, — знаешь, что ты забыл сделать? — Что?.. — Оттолкнуть меня, — ответил принц, — если не будешь отталкивать, я буду идти дальше. Поставь границы, потому что сейчас их нет и ты мне голову морочишь своими играми. Нельзя разрешать касаться тебя, если ты не хочешь, чтобы я касался тебя так же везде. Усек? — Прости. Усек, — кивнул колдун, — я постараюсь больше не допускать подобного. Просто мне тяжело тебя отталкивать… я очень хорошо отношусь к тебе и доверяю. Но хорошо, я тебя услышал, — серьезно проговорил Лазарий, опустив голову, и сделал уверенный шаг назад, — еще раз спасибо за одежду, — посмотрев в глаза блондину, ровно проговорил бледный парень, — я тогда пойду, если ты не против. — Иди, — кивнул Вил, — и осторожнее со своими ритуалами. Запомни, ты мне нужен живым и в образе человека! А то сегодня ворон, завтра медведь, послезавтра муха. Не заиграйся. — Договорились, — выдохнул колдун и потянул на себя ручку тяжелой двери, но та оказалась заперта, — и у насекомых нет сердца. Так что не переживай, в муху или паука точно не превращусь, — проговорил он, обернувшись через плечо, — дверь откроешь? — Ах, точно, — опомнился Вилмар и, достав ключ из кармана, направился к магу. Однако перед тем как отворить ее, он вдруг уперся ладонью в дверь по левую сторону от головы колдуна, — подожди… то есть ты можешь стать женщиной? Колдун на секунду замер, сдвинув светлые брови. — Если… убью какую-нибудь девушку и съем ее сердце… Возможно. Но ни в одной книге нет подобных заклинаний и ритуалов. Боюсь, это действует лишь на животных. А почему ты спросил? — повернув голову, змееуст заглянул в карие глаза принца. — Просто если бы ты был женщиной, все стало бы так легко… — улыбнулся Вилмар, — не бери в голову. Ступай, — он открыл дверь ключом и выпустил Лазария из своих покоев. — Я неголоден, так что за общим ужином меня не будет. Мне нужно ответить на письма друзей, их уже прилично набралось, так что заранее спокойной ночи. — Хорошо, — задумчиво изрек маг. Ему эта идея принца с превращением в девушку явно пришлась не по душе, он прекрасно себя ощущал и в своем теле, — приятных снов, Вил… до завтра, — кивнул Ларра и быстро направился в сторону башни. В голове юноши до сих пор крутились слова Вилмара, его просьба отталкивать, не позволять лишнего. С одной стороны принц сейчас выполнял все клятвы, которые требовал от него Лазарий, а с другой… безумно хотелось послать уже все к черту! Маг остановился в конце холла и еще раз взглянул в ту сторону, где находилась спальня принца. Ему невозможно хотелось вернуться, но здравые мысли все же отрезвляли: «Но ведь Вил все правильно делает. И Тадэус считает, что так будет лучше. Да и я так… думал. Пусть так и останется все», — тяжело вздохнул Ларра и поплелся по лестнице в свою башню.***
В это же время Тадэус возвращался в свою спальню, так как дел церковных у него на сегодня не было. Нужно было ответить на письма отца, коих как обычно пришло очень много: Арахни писал сыну почти каждый день, хотя письма доходили все равно общей «партией». Среди писем было несколько от Генриха, Королевы, графини Леи (одна из несостоявшихся невест) и ее родни. Конечно, Арахни не нужно было придумывать новые причины, почему его сын не желал жениться. Причина была вполне реальной — Тадэус был женат на Вере. В столице было не найти человека более замкнутого, чем он. Еще ребенком он отгородился ото всех и упустил момент беззаботного веселья во дворе замка или в имении тогда еще живого деда. Многие шутили, что Тадэус уже родился взрослым, хотя, кажется, так оно и было. Он редко общался со сверстниками, и все свое время проводил в Храме или за книгами. Высокое положение его семьи давало ему возможность учиться у лучших умов, и мальчик находил развлечение в знаниях. Со временем к этому прибавились рыцарские учения, затем и боевые. Но, как ни крути, Тадэус каким-то невероятным образом всегда был занят делом и никогда не проводил времени за обычным весельем с друзьями. Да и друзей у него особо не было, лишь вынужденные знакомства и общение. Наверное, единственным другом для него стал маленький Лазарий, да и то лишь потому, что Тадэусу было искренне жаль мальчика, и ему хотелось его защитить от вечных нападок несносного принца. Такая жизнь длилась бы вечно, но потом среди многочисленных людей, которых можно было назвать скорее недоброжелателями, чем товарищами, появился Аврари. Тогда Тадэус с легкостью подпустил к себе нового человека, и его жизнь впитала в себя новые краски. Это длилось несколько лет, а после… все стало еще хуже. К своим годам Тадэус не мог похвастаться друзьями, крепкой семьей, которую ему все пророчили. Он банально не мог доверять тем, кто его окружал, и даже в Лазарии видел угрозу, хотя, видит Бог, Тадэус уважал их дружбу и очень ее ценил. Все, что ему оставалось, это верой и правдой служить своему Государству, быть преданным королевской крови, хотя в Вилмаре он сильно сомневался. И даже Инис, который изо дня в день пытался всеми способами скрасить его существование, не вызывал в нем абсолютного доверия. Тадэус уже однажды поверил человеку, которого любил всем сердцем, и страшно в своем чувстве ошибся. И эта ошибка отравляла все последующие годы. С другой стороны приобретенные горьким опытом черствость и хладнокровие сделали из него прекрасного Инквизитора. И, наверное, это заставляло Тадэуса улыбаться, когда перед глазами полыхал костер инквизиции. С огнем от этого пламени в глазах Тадэус вошел в свою спальню и увидел вора, сидящего за небольшим чайным столиком у окна. Тот, понуро ссутулившись, сидел в кресле и вжимался лицом в свои ладони. — Есть хоть одна причина, чтобы ты плакал? — вздохнул мужчина и подошел к вору ближе. — Азарис, я тебе говорю. Что случилось? Рыжий вздрогнул и отнял лицо от ладоней; щеки были сухими, да и глаза тоже. — А? Не обращай внимания, я так думаю, — отмахнулся Инис и заискивающе глянул в окно. — Эй, я снова тебя чем-то обидел? — нахмурился Инквизитор и присел в кресло напротив, по другую сторону столика. Понять, что Инис чем-то очень опечален было несложно, а любая причина его уныния была явно по вине Тадэуса, ведь только он мог сказать ему что-то слишком грубо и даже этого не заметить. — Опять ты надумываешь… — тяжело выдохнул Зуар и все же постарался улыбнуться для Инквизитора, — все хорошо, ты тут ни при чем. Правда, — вор действительно старался прогнать со своего лица печаль и тоску, но сейчас это давалось очень тяжело. С одной стороны, Инису уже надоело, да и не всегда это выходило, обманывать Первосвященника и строить из себя вечно неунывающего шута, с другой, Азарис искренне боялся сделать еще хуже. Ведь избегать неприятностей и откровенность всегда легче, чем погружаться в это и пытаться решить. И по всем правилам (которые некогда он сам для себя придумал) разбойник должен был сейчас ляпнуть что-то глупое, чтобы быстро уйти от темы, и вновь надеть маску вечно скалящегося арлекина. Должен был. Но сегодня Азарису было действительно плохо. Поэтому веселая улыбка довольно быстро сползла с тонких губ вора, и тот с силой вздохнул, нахмурив брови. — Дэус… дай мне минут пять. Я просто посижу молча, — серьезно отозвался Инис, вновь устремив янтарный взгляд в окно. — Что случилось? — нахмурился Тадэус и все же встал с кресла и присел на корточки перед Азарисом. Он впервые видел его настолько подавленным. Может, дело было именно в Тадэусе? Просто Инис боялся в этом признаться! Мужчина в самом деле постоянно находил причину всех бед Зуара в себе самом. — Я был груб? Сделал больно? Твоя вечная улыбка на меня не действует, я уже догадался, что это нервный тик… И не забывай, кто перед тобой, так что лучше говори сейчас, — улыбнулся Инквизитор, успев в своей «спасительной» речи пригрозить вору актом дознания. Зуар перевел взгляд на мужчину и удивленно вскинул рыжие брови: наверное, Инквизитор был первым (не считая родных), кто заметил в этих вечных ужимках и улыбках разбойника нервозность и страх. Конечно, было приятно осознавать, что Тадэус так внимателен к нему, однако это также означало и то, что теперь Инису будет еще сложнее уйти от «ненужных» и тяжелых бесед по душам. — Дэус, — слабо ощерился плут, а затем тихо усмехнулся, — тебе кто-нибудь говорил, что ты сама деликатность? Ты мне допрос решил устроить, чтобы чутка расслабить? М? — Прости, — улыбнулся Тадэус и склонил голову, уткнувшись лбом в колени вора, — я просто хочу понять, что с тобой происходит. Ты все эти дни был каким-то странным, а сегодня чуть ли не плачешь средь бела дня. Я переживаю, что снова сделал что-то не так. А если причина не во мне, то почему ты не можешь ее озвучить? — спросил он, подняв голову и посмотрев в желтые глаза парня. — Неужели ты не можешь доверить мне свои переживания? Ты каждый день стараешься для меня, неужели я не могу постараться для тебя и решить твою проблему? — Я просто… — бодро начал рыжий, но затем нахмурился и чуть опустил голову. Тадэус был прав хотя бы в том, что со стороны Иниса было нечестно требовать от него доверия и искренности, если он сам не готов делиться своими переживаниями и проблемами. — Дэус, я очень тоскую по родным. По матери. Я ее бросил. Конечно, тогда я не думал, что все так обернется. Я рассчитывал вернуться за ней, но когда вернулся… ее уже не было на том месте. И я остался совсем один. Я искал ее очень долго. Сначала на землях Золота, потом решил продолжить поиск на континенте Серебра и вновь заигрался… Подался в чертовы циркачи, попытался ограбить казну во дворце. Потом и вовсе остался и отплыл на Север. Конечно, я продолжал попутно искать ее, спрашивал про нее… но ничего! Пустота! Никакой зацепки… я уже устал просить богов о помощи. Они немы и глухи. У меня опускаются руки… И, — Азарис с силой вздохнул и серьезно посмотрел в лицо Инквизитора, — я несколько раз хотел подойти к тебе и спросить, но что-то меня останавливало. Она же верила в твоего Бога. В Единого. Я думал… я совершенно не знаю традиций твоей Веры. От маменьки я знаю немного, только то, что Он главный над всеми богами, над всем. Я не знаю ни одной молитвы, поэтому не могу к нему обратиться. Я думал, может… может, есть что-то, какая-то просьба, молитва, заклинание! Хоть что-то, чтобы это помогло найти потерявшегося человека… — Зуар заискивающе взглянул в синие глаза Тадэуса и нервно оскалился, сжав ладони в кулаки. Он старался держать в себе нахлынувшие воспоминания и чувства, — я чертовски плохой человек, наверное… предатель. Да еще и бегаю от одного бога к другому в поисках помощи, как проститутка, которая не может выбрать клиента побогаче… Прости. Я не люблю все скидывать на других… это, это не твои проблемы и тем более не твоя вина… прости. — Азарис… — только и выдохнул мужчина, совсем не ожидавший такой исповеди. Инис никогда не делился подобным, и поначалу Тадэус думал, что причина его настроения какая-нибудь глупость, которую тот вбил себе в голову. Кажется, Зуар впервые поделился с ним настолько личным, что у Инквизитора сразу и слов не нашлось, чтобы внятно ответить. — Я не могу дать тебе заклинание поиска или что-то подобное, но мы можем поставить за твою матушку свечку, чтобы Бог приглядывал за ней и оберегал ее. Для того, чтобы помолиться за родных Богу, нужно всего лишь любить их и искренне желать им добра. Такие молитвы, верующий ты или нет, Господь всегда услышит, — ободряюще улыбнулся Тадэус, — я не могу написать об этом отцу, но когда мы вернемся, я обязательно пошлю своих слуг на поиски твоей матери. Мои слуги все равно без дела получают свое жалование и живут в моем доме, когда я все время провожу во дворце. Ты мог мне сказать об этом раньше, глупый… — Просто… как бы я попросил раньше, рассказал? Какое дело Инквизитору до матери какого-то там вора. Это сейчас я уже узнал тебя лучше. Ну, а раньше? — сжато отозвался Инис. — Даже раньше мы могли что-нибудь придумать, — мягко ответил блондин, на мгновение прикрыв глаза. Он так остро ощущал вину перед Инисом за насилие, что готов был сделать что угодно, лишь бы тот смог не просто делать вид, что ничего плохого не было, а простить всей душой и сердцем. Тадэус не знал, как велик должен быть его поступок для вора, чтобы он сам себя мог простить, ведь с каждым днем мужчина терзался этим, а воспоминания о близости после темницы приобретали в его сознании все больше жестокости. Он в самом деле не понимал, как вообще смог такое сделать! Но сделанного уже не исправить… — Спасибо. Правда, большое спасибо. И если ты считаешь, что поставленная свечка хоть как-то защитит ее, я готов ставить их хоть по десять раз на дню… каждый день. Просто у меня такая тоска на сердце. Я очень боюсь узнать, что защищать-то уже и некого. Я и так всегда был один, но это… это было бы совсем ужасным раскладом. Спасибо, что выслушал, — чуть севшим голосом проговорил рыжий и подался вперед, чтобы обнять Тадэуса. — Не нужно так много, хватит и одной, — тихо ответил тот, обняв парня, и успокаивающе погладил его по спине, — все-все, успокойся. Нет причин для тревоги, ведь она просто ушла в поисках лучшей жизни. Не смей думать о плохом, слышишь? Мы ее найдем, нам просто нужно самим вернуться в столицу… — Хорошо, я постараюсь не думать о плохом… Спасибо, — крепче сжав Инквизитора в объятьях, выдохнул Зуар. — И, — парень выдержал небольшую паузу, выровняв чуть севший голос, и увереннее продолжил, — ты прости меня за все это. Я знаю, тебе и самому в этих четырех стенах замках тоскливо, а тут еще я со своей всякой ерундой строю кислые мины. Я не хочу делать еще хуже или как-то нагнетать… Я правда стараюсь! Просто в последнее время как-то совсем тошно. Извини, — зачем-то начал сердечно извиняться рыжий и, чуть отстранившись, попытался как можно искреннее улыбнуться Тадэусу. — Побудешь еще немного со мной? Просто рядом, — опустив янтарные зеркальца, сжато попросил разбойник и, чтобы скрыть свою неловкость, уткнулся носом Первосвященнику в шею. — О чем ты говоришь? — недоуменно выдохнул синеглазый. — Поверь, видеть тебя таким искренним мне намного приятнее, чем каждый раз ловить себя на мысли, что я заставляю тебя улыбаться, когда тебя гложет что-то. Мы все люди, и все чувствуем одинаково. Я уже давно задумался над твоим странным поведением, ты постоянно улыбаешься, даже если тебе страшно… Не нужно заставлять себя, хорошо? Каким бы ни было твое настроение, я хочу, чтобы оно было настоящим. И если тебе плохо, я постараюсь это исправить, — приободрил Тадэус, погладив того по волосам, — не извиняйся за искренность, потому что это то, что я ценю в людях. — Я не могу не улыбаться, просто, — серьезно начал Азарис, но затем тихо усмехнулся, — это рефлекс. Как у тебя постоянно хмурить брови и смотреть на всех как на… грешников, — все же попытался уйти от неприятной темы вор. — Еще раз спасибо, мне на самом деле стало легче. И мне приятно знать, что у меня есть тот, кому я могу довериться… — Тогда знай, что я теперь вижу разницу, — кивнул Инквизитор, — и в отличие от тебя, я не заставляю себя хмуриться, вокруг меня действительно все… — мужчина смолк, поддержав вора в сравнении, — грешники. Инис негромко рассмеялся и, заглянув Первосвященнику в лицо, хитро подмигнул ему: — Ну, да, конечно, ведь ты-то у меня праведник, глупое сравнение, — протянул вор и коротко поцеловал Тадэуса в щеку, тут же извинившись за иронию, — а теперь, может, я спущусь за ужином? Поедим. А то вся эта тоска, грусть и прочая мерзость утомила и заставила проголодаться! — Если ты на самом деле проголодался, то закажи на кухне что-нибудь сладкое и для меня. Я бы не отказался от медового пирога, если он остался еще, — выдохнул мужчина и поднялся на ноги. Вкусные десерты в Северном замке были каждый день, так как принц Вилмар по утрам не мог себе отказать в подобном. — О, ты решил перебиться чем-то сладким? Неожиданно! Неужели сегодня моя морда была настолько кислой, что ты решил это заесть тортиком? — с нескрываемым любопытством поинтересовался плут, широко ощерившись. — И можешь не бояться, десерт точно остался. Я каждый раз прошу Мариам (одна из кухарок) откладывать для меня пару кусочков. А то, как говорится, «в большой семье клювом не щелкай!» — На самом деле я люблю сладкое, — признался Тадэус, — просто не могу его есть часто, мне становится нехорошо, — пожал он плечами, — а ты, смотрю, лопаешь его каждый день? Ничего не слиплось еще? — Ну, я надеюсь, в крайнем случае ты с этой проблемой мне поможешь. Я прав? — звонко рассмеялся Азарис, шутливо толкнув мужчину в плечо. — А… — задумчиво протянул Тадэус, — так вот благодаря чему ты еще держишься, так бы порвался, наверное, — добавил мужчина и, тихо посмеиваясь, отпустил парня. — Видишь, меня спасает только твоя любовь, — поддержал рыжий, изобразив влюбленный взгляд. — А насчет моей любви к сладкому… Я просто сейчас наверстываю упущенное! Торт — не кусок хлеба и не похлебка, чтобы его достать надо еще постараться. Я как-то сутки сидел в колодках за то, что спер из пекарни пирог. Благо жена пекаря оказалась женщиной жалостливой и попросила, чтобы ко мне не применяли закон по всей строгости. Мол, я это с голодухи сделал, — задорно поведал Зуар, забыв, что Дэус совсем не любил и не одобрял рассказы о воровстве. — Ну, наслаждайся теперь, что тебе не нужно красть, тем более с голодухи. Ты ведь даже поправился, — довольно вздохнул Инквизитор, — а то такой костлявый был, страшно было сломать тебя случайно… — Хех, поправился, — со смешком фыркнул рыжий, а затем деловито добавил, — я набрал свой правильный вес! И что сразу костлявый? По мне я и тогда вполне ничего так выглядел! — Ну-у не знаю, — подхватил мужчина, — сейчас ты мне нравишься больше. Плотнее, чище, не воруешь практически… выражаешься интеллигентнее… — Смотри, каким я замечательный оказался, — кивнул Инис, встав на ноги, — что ж, пойду я, принесу нам десерт и чай. Сядем у окошечка и устроим чаепитие, как интллигентные (словно написано неправильно, потому что Зуар его исковеркал) светские дамы, — изобразив книксен (короткий поклон девушки на одну ножку перед началом танца на балу), весело проговорил Азарис. — Ступай, — согласился Тадэус и задумчиво посмотрел в окно. Как же ему осточертел этот заснеженный вид, словами не передать! Инквизитор впервые в жизни так хотел оказаться в центре всех дворцовых интриг, но больше ему хотелось посетить свое имение. Он уже и не помнил, когда был там лично: последние годы по землям их семьи ездил Арахни. И все же в такой погоде были и плюсы. Вилмар, занимающий себя тренировками, мечтал об охоте. Было бы неплохо, если бы Инис не только подготовил коня для принца, но и принял участие в этом мероприятии. Конечно, длинный язык Зуара был большой проблемой, но это бы хоть как-то его отвлекло. Поднявшись на ноги и встав совсем близко к окну, Тадэус перебирал в голове варианты. — Ау, Уся? Ты чего застыл? — позвал его Инис и указал руками на два огромных куска медового пирога, — представляешь, они его в печи еще разогрели, он словно только-только испекся! — Как мало тебе нужно для счастья, — улыбнулся Тадэус. Ему показалось, что прошло всего несколько минут, но, кажется, думы отняли намного больше времени, раз Инис успел вернуться с горячим чаем и таким же горячим пирогом. — Видишь, как со мной легко! — довольно улыбнулся Азарис и сел за столик. — Ешь, а то остынет! Или я сожру, пока ты там все грехи в голове перебираешь… — Сожрет он, — с иронией повторил мужчина, — когда же ты научишься говорить как человек… — Я вот тоже думаю, когда… — задумчиво произнес вор и запихнул в рот кусок сладкой выпечки.***
— Погодите! Черти… — тяжело выдохнул Вилмар, уперевшись руками в колени. Ему нужно было перевести дыхание, потому что этот бой длился уже вечность. На Севере, к сожалению или к счастью, не было других занятий, нежели вечные тренировки или болтовня. В этот раз ему удалось уговорить Тадэуса составить ему компанию, но Инквизитор владел мечом куда искуснее принца, да и физически превосходил его. — Может, нам стоит закончить? — предложил Тадэус и стер со лба испарину. — Ни в коем случае! — возразил Вилмар. — Подобные тренировки должны повысить мою выносливость, учитывая, что Вы, Ваше Преосвященство, превосходите меня силой. — Тренировки до изнеможения пользы Вам тоже не принесут, к тому же я устал не меньше Вас, — кивнул мужчина и осмотрел пустующее помещение. Только стража завороженно наблюдала за действиями господ. — Тогда прислушаюсь к Вашему совету, не хотелось бы, чтобы на охоте дрожали руки, — согласился наследник, — а Вы так и не решили присоединиться ко мне? — Боюсь, охота меня совершенно не впечатляет, у меня есть, чем заняться в это время. Я хотел бы проведать пару деревень. Я понимаю, что Север погряз в язычестве, но здесь по записям должны быть церкви. — Да, я помню. Сам жду Мортена, чтобы проверить его записи в книге расходов, — кивнул Вил и передал слугам свой меч. — А на охоту Вы могли бы взять Азариса, — между делом предложил Тадэус. — Азариса? — не понял блондин. — Того вора? Что мне с ним делать там, как наживку на медведя его выставить? — Кхм, — Тадэус слабо улыбнулся замечанию принца. «Ох, Инис, вот если бы ты не крал…» — про себя вздохнул Инквизитор, — у него есть те навыки, которые Вам могут пригодиться. Вор, сумевший обойти стражу дворца и пробраться в хранилище, по определению хороший стратег. — Но его поймали, — напомнил Вил, — вообще не понимаю, что Вы… — принц осекся и пару раз хлопнул в ладоши, — оставьте нас! Стража поклонилась и вышла за двери. — Не думаю, что это хорошая тема для разговора, — предупредил Тадэус. — Что ты нашел в нем, Тадэус? — все же спросил Вилмар. — Разве это не грех для тебя? Особенно для тебя. — Не понимаю, о чем Вы, — безучастно ответил Инквизитор, сохранив официальность разговора со своей стороны. — Ну да, ну да, — пожал плечами Вилмар, — как знаешь. Если ты хочешь, чтобы я его взял, то просто попроси. Но если он сбежит на казенном коне, это тебе чести не составит, ведь ты поручился за него перед отцом лично. — Хочу, — коротко ответил синеглазый, — и он не сбежит. Ему некуда бежать, Вилмар. — Если ты хочешь, то пусть сопровождает. Посмотрю на его невероятные навыки, — усмехнулся принц, — и все равно не понимаю твоих действий. Он ведь похож на того «священника», Аврари. Я удивлен, что ты не казнил его лишь за это. — Не похож, — нахмурился Тадэус, — ни капли. И вообще это дурная тема. — Угу, — иронично согласился принц и больше ничего не сказал, — спасибо за сражение, Ваше Преосвященство, на сегодня все. — Как прикажите, — поклонился Первосвященник и направился в раздевалку, чтобы сменить одежду. Лишь оставшись наедине со своими мыслями, Тадэус сокрушенно прижал ладони к лицу. Плохо было уже то, что Вилмар о чем-то догадывался! Если об этом станет известно еще кому-нибудь, беды не миновать! А вдруг кто-то уже счел подозрительным, что Инис его помощник? Вдруг кто-то узнал, что они живут в одних покоях, что комнатка для слуг, выделенная Зуару, давно пустует? В эту минуту Тадэус вспомнил и предостережения отца. «Я со всем справлюсь сам», — подумал мужчина. Никто не узнал об Аврари, никто не узнает и об Инисе! Мысли путались. Ненавистный и любимый образ рыжего мужчины с глазами цвета зеленых яблок всплыл в сознании. «Не похож, ни капли не похож…» — убеждал себя Тадэус, хотя какие-то черты лица, волосы, быть может, даже губы напоминали ему Аврари. Может, Тадэус и не верил вору лишь потому, что тот действительно напоминал ему самого главного предателя его жизни?.. Думать об этом Тадэусу пришлось много, он стал более осторожным. Порой он задумывался над тем, чтобы попросить для Иниса комнату лучше, тогда парень смог бы спокойно ночевать там. Однако после разговора с Азарисом о потерянной матери, об одиночестве и упавшем духе у Инквизитора язык не поворачивался высказать Зуару подобное предложение. Как он мог его прогнать, когда тот нуждался хоть в ком-то? К тому же сам Дэус искренне наслаждался этим временем, когда они были вместе. Раньше подобное ему казалось форменным безумством, но на Севере желанное стало явью. Желанное стало явью не у одного Тадэуса, но и у трех графинь. Те, проснувшись самым обычным утром, обнаружили в своих комнатах прелестные и столь же дорогие подарки от принца Вилмара. Наследник обрадовал своих фавориток равно, не оставив ни одну из них в обиде. Вместе с тканями, мехами и украшениями каждую ждало письмо, в котором сообщалось, что они скоро отплывут в столицу. — Я право очень удивлена такому решению! — поделилась Риверия, эмоционально сжав ладонь колдуна при беседе. Вовремя спохватившись, графиня лишь вздохнула и убрала руки на свои колени. — Это прекрасная новость, да, но… Но как же? Я не понимаю, как мы можем оставить Его Величество здесь! Но и ослушаться мы не в силах, его слово для нас закон! Но мне так тяжело осознавать, что мы оставляем вас в этих стенах. Ох, Лазарий, — вздыхала женщина, — я уже придумала столько занятий здесь! Мы с Вами немного общаемся, но я всегда тянулась к знаниям, которыми владеете Вы… Мне казалось, что было бы чудесно сблизиться с Вами! Север предоставил мне такую возможность, и она так бессердечно ускользнула из моих рук. Я знаю, что Вас сторонятся и боятся, ведь Вы — маг, но Вы не обычный колдун, а Хранитель Серебра! Господи, это такая честь для Вас, для меня, ведь я имею возможность хоть иногда говорить с Вами… Колдун едва заметно нахмурился, обдумывая слова графини: для него была не меньшим удивлением новость о том, что девушек отправляют домой. Это было даже как-то подозрительно. Но… «Возможно Вилмар просто уже успел найти себе замену? Правда где и когда? Неужели по дороге в порт? Да быть такого не может. Это глупости. Но, а кто еще? Вряд ли его новая „страсть“ — это одна из здешних кухарок. Или же…» — маг не успел закончить мысль, так как Риверия, обеспокоившись столь долгим молчанием, вновь сжала его ладонь. — Простите, я просто сам немного поражен этой новостью. И для меня это такая же загадка, как и для Вас, — сжато проговорил Ларра, — и мне тоже жаль так быстро расставаться с Вами. Именно с Вами. Вы единственная из дам Господина Вилмара, с которой мне было действительно приятно и интересно общаться. Возможно, мы с Вами еще увидимся, когда вернемся в главный замок вместе с Вилмаром. Я был бы рад этой встрече, — положив свою руку поверх ладони графини, с улыбкой изрек маг. Риверия вновь воспряла духом и ласково улыбнулась колдуну. — Я буду Вам писать, если Вы не против, — вздохнула графиня. — Конечно. Как я могу быть против? После Вашего отъезда в этом гиблом замке станет на одного приятного мне человека меньше, — без каких-либо намеков проговорил змееуст. Он действительно считал, что из всех придворных дам принца Риверия была самой умной и добропорядочной женщиной. Она в первую очередь хотела хорошей жизни не для себя, а для своих близких. После смерти мужа ее семья осталась без единственного мужчины и без денег. И хоть графиня и «продавалась» за золото, делала она это не от хорошей жизни и не ради украшений для себя. И как бы это скверно ни звучало, такое поведение было достойно уважения. Возможно только по этой причине маг хорошо относился к ней и даже сочувствовал. — Я буду ждать, когда вся эта суматоха наконец закончится! Его Величество Вильгельм должен все же прозреть. На Севере столько опасностей для его единственного наследника! Тут и Вы сами чуть было не оставили нас! Я так переживала в те дни, но мы не так близки, чтобы я могла осмелиться навестить Вас хоть однажды… Все новости я узнавала от королевского пажа. Ох, что за дикие места! Тут даже безобидное озеро и то врата смерти! Благодарю Бога за Ваше спасение! Лазарий тихо усмехнулся и покачал головой. — Ну, что Вы! Никакие это не врата смерти. Возможно, у озера растут какие-то ядовитые травы. Или местные просто надумывают из-за темной воды. А причина такого темного оттенка может быть и глина, и залежи угля, — рассудительно отозвался светлый юноша. — Кстати… сейчас уже часть снега сошла. Я бы хотел взглянуть на это проклятое место. Все же мне кажется, что все это лишь сказки. И лихорадка у меня была не из-за воды, а от холода, — поделился своими планами колдун. — Вы, кажется, сошли с ума! Тут столько разговоров про это озеро, будь оно неладно! Вы же слышали, что испив воды из него, люди умирали через несколько дней! Вам повезло, что Вы живы остались и рога у Вас не выросли, — в сердцах высказалась графиня, — не вздумайте даже ходить туда! Я понимаю Ваш интерес, но это так опасно! Вдруг там даже дышать нельзя?! — Рога? — рассмеялся Лазарий. — Это какие? Как у оленя? — хохотнул колдун, вскинув светлые брови. — Бросьте, Риверия, Вы же не глупая женщина. Сами прекрасно знаете, как склонны люди выдумывать байки. Если бы вода в озере была бы чистым ядом, ее бы давно уже использовали, как отраву. Подумайте сами. А я, я всего-то хочу взглянуть на него поближе, — попытался успокоить взволнованную графиню маг. — Я понимаю, но все-таки! Вдруг она волшебная какая-нибудь, ведь, как всем известно, магия — вещь доказанная хотя бы Вами! — не сдавалась та. — Знаете, посмею напроситься к озеру с Вами! Погляжу в «глаза» смерти! Или это слишком дерзко с моей стороны? Понимаете, у меня осталось очень мало времени, а я и так, и эдак хотела как-нибудь прогуляться с Вами… правда, в саду у замка, но у озера было бы тоже неплохо! Маг с удивлением и даже некоторым подозрением поглядел на графиню: «Зачем идти в то место, которое ты искренне считаешь проклятым? К чему никому ненужная храбрость?» — С Вашей стороны это не дерзко, а безрассудно. Зачем Вам идти к озеру, раз Вы его так боитесь? Мы можем пройтись с Вами в саду после того, как я вернусь. И насчет волшебства… Да, конечно, оно доказано магами и колдунами, но чтобы сделать из обычного озера «Мертвое», нужен очень сильный колдун или даже несколько. И мне почему-то кажется, что на Севере таких нет. Иначе мы бы о них слышали, — по-доброму изрек Лазарий. — Как бы сказать… — протянула Риверия, — мне бы хотелось сделать что-то безрассудное, к тому же мне не о чем переживать, ведь я буду не одна, а с мужчиной, — улыбнулась графиня, интонацией усилив последнее слово, — одна я бы туда даже не сунулась, но с Вами я была бы рада прогуляться на краю опасности. Это даже как-то романтично, не находите? «Она что, флиртует со мной? » — пронеслось в голове мага. В это трудно было поверить, особенно Ларре, ведь он совсем не видел смысла таких любезностей с ним: у графини и так был должный покровитель. Щедрый на подарки, опытный, к тому же молодой принц. Робкий и недоверчивый бледный юноша вряд ли мог стоять вровень с ним. Однако ее последние слова говорили об обратном. Наверное стоило сразу предупредить девушку, что мага сейчас меньше всего интересовало подобное, но Ларра совсем не хотел обижать Риверию. — Возможно, — как можно проще выдохнул Лазарий и улыбнулся. — Конечно, если Вы так хотите, и принц Вилмар будет не против, то Вы можете поехать со мной. Но ехать далеко, не в карете, а верхом на лошади, а на улице до сих пор довольно холодно… — Бросьте, Лазарий! Его Величество будет только рад, что я нашла себе хоть какое-то занятие. А холодно было зимой, сейчас весна! — воскликнула та, — так и не скажешь, конечно, но у меня есть прелестнейшая меховая накидка! Вам не стоит беспокоиться об этом; женщину, знаете, может согреть не только карета и солнце, но и добрая беседа с хорошим человеком… — Мне право даже неловко, — скомкано проговорил маг, напрягшись от столь явного напора. Лазарий неуверенно улыбнулся, пытаясь этим скрыть всю ту неловкость, что сейчас ощутил и поднялся на ноги. — Раз Вы так желаете отправиться со мной, то конечно. Я хотел поехать завтра утром… «Ох, Лазарий, Вы так уникальны в нашем обществе, что я не могу сдержать восторга!» — подумала графиня и улыбнулась светловолосому магу. Смущение колдуна было таким искренним, что невольно она ощущала себя роковой женщиной, которая посягнула на святое. — Тем лучше! — согласилась Риверия, поднявшись следом. — Постойте… завтра же охота! Вы не поедете? — Нет, — легко выдохнул Ларра, — смотреть, как Господин Вилмар убивает зверюшек мне не в радость. Да и сам я не хочу пускать стрелу в голову оленя. В замке достаточно еды, поэтому все это мероприятие не больше, чем просто развлечение. А убивать животину лишь ради удовольствия не в моей компетенции, — Лазарий даже забыл о манерах, скрестив руки на груди. Столько долгий и даже откровенный для него разговор невероятно смущал и выбивал бедного юношу из колеи. Он совершенно не привык к такому вниманию женщин, да и Риверия раньше не говорила с ним так долго, даже если они сидели за одним игральным столом. — Это так благородно, — заметила она, — я была на охоте лишь однажды, не скажу, что мне было весело! Лазарий, Вы такой тонкой организации, что я до сих пор не понимаю, почему Вы так… одиноки? Ведь в столице многие девушки желали с Вами сблизиться, правда, не у всех хватило духу даже заговорить с Вами! — Понимаете, — чуть серьезнее проговорил маг, — большинство людей, не только девушек, побаиваются меня. Другие же дамы искали во мне лишь выгоду. Поэтому я не видел смысла общения с ними, а они скоро теряли должный интерес ко мне и… — Ларра сделал небольшую паузу и иронично оскалился, — и попадали в покои Господина Вилмара. Риверия на мгновение заметно смутилась, но быстро возобладала над своими эмоциями. Со стороны Лазария это было такой непростительной дерзостью, что графиня не находила слов, да и маг продолжал свою мысль: — Тем более я привык быть один еще с детства, — продолжил маг, — даже здесь, Вы же сами видите, я общаюсь лишь с принцем, нашим Инквизитором и Вами. Ох, еще Паскаль, конечно же. Что бы я без него порой делал?.. — Вам не стоит судить так строго, Лазарий, — слова у Риверии все же нашлись, — участь женщины, к сожалению, несчастна… Она полностью зависит от мужа, вынуждена терпеть все, что ей неприятно, потому что такова ее доля. Строптивую дамочку быстро усмирят или же она сойдет с ума от несправедливости! Я совсем не исключение, мой муж, царство ему небесное, обходился со мной прескверно. Но терпеть это было во много раз легче, когда ты располагаешь хоть какими-то средствами. Он даже не смог подарить мне ребенка, обвиняя во всем меня! Я — здоровая женщина и глубоко несчастна, вынужденная жить за счет своих братьев… То, что меня находят нужной при дворе, дает мне шанс снова выйти замуж. Мое положение не позволит случиться браку по любви, окажись моим избранником пастух или оруженосец… да я и не смотрю на них, признаюсь. Поверьте, каждая девушка, попавшая в столицу, мечтает удачно выйти замуж. Вы, Лазарий, придворный маг, будущий Советник Вилмара. В Ваших руках огромные возможности, это манит любую, но ко всему прочему Вы совсем не испорчены и цените женщину, это такая редкость сейчас! Вот что делает Вас желанным для многих! А Ваше положение — прекрасное дополнение. Не стоит винить всех женщин за их выбор, ведь, если честно, выбираем вовсе не мы. Ни одна девушка не в праве отказать королю или принцу, ведь даже если она этого действительно не хочет, ни один муж в ее семье не даст ей жизни! Маг даже растерялся от столь большой и искренней тирады, а в конце речи графини и вовсе почувствовал вину. — Простите. Правда, — со всей искренностью извинился Ларра, посмотрев в глаза Риверии, — я и сам все это прекрасно понимаю. Знаю Вашу историю, и именно поэтому отношусь к Вам с должным пониманием и уважением. Ведь Вы не виноваты в своем горе, у Вас просто нет другого выбора. Простите, я правда был груб сейчас. — Да, это было как минимум бестактно с Вашей стороны, — согласилась графиня, — но, замечу, принц Вилмар обращается с женщиной должно. Счастлива будет та, кто окажется его законной женой. И дважды будет счастлива, если добьется его любви. Юношеские развлечения это здоровая практика для каждого мужчины, я все же вырастила своих братьев, знаю, о чем говорю! Вам, Лазарий, этой практики не хватает… но лишь потому, что Вы обязательно женитесь на избраннице, а не станете морочить ей голову и оставлять в любовницах. Я слышала, что Вас хотели женить… но Вы были еще слишком молоды, но сейчас… еще пару лет, и Вы выберете себе супругу. Интересно, какой она будет? — Мне, конечно, очень лестны Ваши слова… — устало выдохнул маг. Женитьба — последнее, о чем Лазарий думал и размышлял на досуге. Его больше волновала ситуация, что сейчас разворачивалась между Вилмаром и Королем, их возвращение и возможность вновь утвердить свое положение. Тут и без придворных дам голова шла кругом. — Я еще не думал об этом. Главное, чтобы она оказалась понимающей и смогла оказать мне опору, — проговорил маг первое, что пришло ему на ум. — Какой Вы неопытный, Лазарий, — добродушно вздохнула графиня, — простите мне подобные замечания, просто мне странно видеть настолько неискушенного человека, выросшего в самом центре всевозможных интриг! Вас все это обошло! Из всех мужчин, с которыми судьба свела меня в моей жизни, я не знаю еще одного такого же, — воскликнула Риверия, но вдруг резко замолчала. В широком проходе из залы в холл она увидела Младшего Инквизитора, — а, нет, знаю… какая ирония! Маг повернул голову и слабо усмехнулся: вот кому-кому, а набиваться в жены Дэусу было действительно бесполезным занятием. — Увы, он женат на Вере, а его любовница — Святая Инквизиция, — со смешком отозвался маг и коротко поклонился графине. — Вы меня простите, но, я думаю, Его Преосвященство ищет меня. Я заговорился с Вами и совсем забыл подойти к нему, — совершенно искренне солгал маг и, еще раз кивнув головой (в знак прощания), поспешил к Первосвященнику. — Тадэус! Прости, я совсем забыл о нашей встрече… Риверия даже не успела поклониться, а маг уже поспешил к Инквизитору. «Вот чудная парочка, — подумала про себя графиня, — один одержим религией, а у другого вообще невесть что в голове!» — И тот, и другой сгодился бы. Ох, Господи, ну дай же мне построить счастливую жизнь в браке, неужели я так и умру несчастной вдовой без законорожденных детей…***
Следующим утром Лазарий был намерен во что бы то ни стало отправиться к Мертвому озеру. Колдун очень надеялся, что нежная для таких вылазок графиня бестактно проспит это мероприятие, но к удивлению Лазария женщину он увидел еще из окон. Риверия стояла рядом с конем и кормила его морковкой, поглаживая по морде. — Ты уж постарайся привезти меня и обратно, — нашептывала она животному. Ехать к проклятому озеру ей совсем не хотелось, но, одержимая возможностью завести хорошую дружбу с будущим Хранителем Серебра, графиня шла на эти жертвы. Конечно, в каждом порядочном и свободном мужчине она видела кандидата на роль мужа, но правда была такова, что в свои 25 лет она была уже не востребована и не свежа, как того желали все уважаемые лорды. Свою честь она отдала в первую брачную ночь мужчине, которого не любила, но ни разу за все время их брака этого не показала. Старый лорд был уже не способен дать ей сына или дочь, ко всему прочему, умерев от подагры, он оставил ей мизерное наследство, обогатив лишь своих сыновей от первого брака. И сейчас Риверия выживала лишь за счет своей семьи, да и те носились с нею лишь потому, что принц Вилмар находил ее очень интересной собеседницей. Пора было устраивать свою жизнь снова, но судьба никак ей не помогала. И вот смертельное путешествие обратилось для нее большими возможностями. Оставалось лишь воспользоваться женскими хитростями, но… Как бы она ни пыталась, Лазарий, кажется, не понимал ее заигрываний или мастерски делал такой вид. Лазарий тяжело вздохнул и поспешил спуститься вниз: эта нелепая поездка обещала быть «многообещающей». Раньше магу не составляло труда беседовать с Риверией, именно с ней он чувствовал себя более-менее комфортно. Она не наседала с глупыми вопросами, не верещала (как Агата) и помимо бесед о балах и красивых вещицах могла поддержать почти любую тему разговора. Но теперь, после вчерашних восторженных речей, Ларра начал чувствовать неприятное напряжение и рядом с ней. — Доброе утро! — как можно радостнее отозвался колдун, как только подошел к даме. Риверия была тепло одета, светлые русые волосы были аккуратно заплетены и убраны под зимний головной убор. — Я вижу, Вы уже готовы. Дайте мне всего пару минут, и мы двинемся к озеру. Доброе утро, Лазарий, — улыбнулась та и, отряхнув ладони, спрятанные в перчатки, поклонилась колдуну, — конечно, сколько потребуется! Конюх привел коня колдуна, и светловолосый парень быстро проверил сумки, которые еще вчера просил навесить на седло. — Думаю, мы можем выдвигаться, — выдохнул Ларра. — Я так волнуюсь! Но Вы не переживайте, я хорошо держусь в седле, вообще люблю конные прогулки, — ответила Риверия, — Лазарий, не могли бы Вы помочь мне немного взобраться на коня? — О, конечно… Графиня в любых мелочах давала Лазарию чувствовать себя мужчиной рядом с ней, но вряд ли это имело хоть какой-то вес в общем прогрессе их взаимоотношений. Дорога к озеру была спокойной и осторожной. Риверия находила природу Севера весьма красивой, хоть и суровой; поддерживала беседу и иногда спрашивала Лазария о чем-то магическом и опасном. Чем ближе к озеру они подходили, тем больше тема разговора вилась вокруг ядовитой воды. Лазария очень интересовали легенда и таинства этого места. После того, как он наглотался «черной» воды, а затем выжил, почти все в замке были уверены, что колдуна спасли лишь высшие силы. Причем совершенно не ясно было, кого стоило благодарить за это — Бога или Дьявола. Но маг не привык верить слухам и тем более полагаться на россказни дворцовой прислуги, поэтому решил сам все разузнать и проверить. Сейчас «проклятое» место было несложно найти: вокруг Мертвого озера (на удивление мага) уже успел сойти снег, да и льда на самой поверхности воды почти совсем не осталось. Черная вода и серая земля выделялись из заснеженного пейзажа ярким темным пятном, мимо которого трудно было пройти мимо. — Неужели вода здесь и правда ядовитая? — озвучила мысли Ларры графиня, с восторгом и настороженностью рассматривая пейзаж. Над всем черным пятном поднималась легкая дымка пара, делая это место по истине жутким. — Наверное, Вам лучше остаться здесь, — спрыгнув с коня, серьезно проговорил Ларра, — вдруг Вы правы, и испарения опасны. Посидите на лошади, я быстро налью воды во флягу и вернусь к Вам. А дальше… поедем прогуляемся по лесу, — изрек маг и, оглядевшись, решил привязать коня к небольшому деревцу за несколько метров до серой земли. — Я бы очень хотела показаться храброй, но, пожалуй, я останусь здесь, — разочаровано вздохнула Риверия, устыдившись своей трусости, — право, я не понимаю, зачем Вам эта ядовитая вода. Вы же флягу испортите, из нее после я бы побоялась пить что-либо! Но Вы маг, Вам виднее, — проговорила графиня, — Вы только не падайте в воду… При всем желании мне сил не хватит Вас спасти! — Не волнуйтесь, я буду аккуратен, — по-доброму улыбнулся змееуст и двинулся к воде. Берег озера выглядел так, будто все растения и почву вокруг него подожгли, вытравив все живое. Однако сама земля была влажной, что говорило все же об обратном — виноват был не огонь, а нечистая вода этих мест. «Но в чем же причина? Возможно, где-то около озера или в нем есть какой-то яд? Неужто озеро и правда проклято богами?» — маг аккуратно присел у самого края воды и полез за пазуху за фляжкой, кою намеренно взял с собой, чтобы набрать немного ядовитой жидкости для «пробы». Поправив высокую кожаную перчатку, маг опустил емкость в темную воду и стал наблюдать за пузырьками воздуха, что образовались на воде. Пить отравленную воду он, конечно же, не собирался, но проверить ее необычные свойства очень хотелось. Правда, Лазарию было жалко зазря травить какую-либо живность, да и слуги Вилмара такой жестокой участи не заслужили. «Может проверить на насекомых?» — пронеслось в голове Ларры. — Все хорошо? — поинтересовалась Риверия, вглядываясь в воду. «Или фавориток Вила…» — подумал маг, глянув на Риверию. Ее он ни в коем случае травить не желал, но почему-то сейчас вспомнил о любимице принца — Агате. Набрав полную флягу воды, колдун поднялся на ноги и еще раз оглядел гиблое место и черную воду. — Все хорошо, — обернувшись к Риверии, кивнул колдун, — если Вы не против, мы проедем вдоль озера, а затем свернем в рощу, как я и обещал, — указав рукой в сторону леса, проговорил маг. — Конечно, если наша прогулка затянется, мы сможем встретить Его Величество Вилмара во время охоты, — заметила Риверия, — кстати, Лазарий, а как же Вы будете проверять эту воду? Ведь чтобы доказать ее ядовитость, нужно кого-нибудь отравить… Ларра чуть нахмурился, обдумывая, что именно сказать графине, но затем все же решил поделиться своими настоящими мыслями с девушкой. — Попробую на насекомых. Только придется ждать лета. Не буду же я травить людей, — изрек маг и, привязав флягу, забрался на коня, — пока я не готов брать такой грех на душу, — улыбнулся Лазарий. — На Вашем месте я бы опробовала воду на крысах, даже если подохнут, хорошее дело сделаете. В богатых домах их полно, к сожалению, — пожала та плечами. — Тоже неплохая идея, — согласился Лазарий, довольно поджав губы. Напряженность в общении к этому времени уже почти прошла, и оставшаяся прогулка была вполне сносной. Ближе к лесу они уже шли пешком, ведя своих коней рядом. Земля хоть и была заснеженной, но все же была сухой, а кое-где проглядывалась молодая зелень. Они разговаривали, и ничего не предвещало беды, но из-за голых темных ветвей послышались голоса, и оба подумали об охоте. — Я же говорила, что мы их встретим! — довольно заметила Риверия, но в следующий момент готова была вскрикнуть от испуга: из-за ветвей показались какие-то мужчины в грубых шубах с кожаными ремнями, среди которых один был невероятно огромный. Готовая закричать от ужаса «Варвары!», Риверия раскрыла рот, но Лазарий плотно прижал ладонь к ее губам, и девушка промычала в его перчатку. — Тише… все хорошо, — еле слышно проговорил маг графине на ухо и свободной рукой чуть надавил на плечо, чтобы та присела. Ларра понимал, что если их услышат, его скорее всего ждет смерть, а Риверию участь еще хуже, которая, к слову, тоже вряд ли закончится счастливо. «Лишь бы не заметили коней», — пронеслось в голове суеслова, и он с опаской поглядел сначала на лошадей позади, а затем вновь перевел свой прозрачный взор на варваров. — Так, мы сейчас попробуем очень тихо отползти в сторону, вон к тем деревьям. Да, именно отползти. Если они заметят лошадей, то нас хотя бы не должно быть рядом с ними. Вы меня поняли? Кивните, — прошептал Лазарий, все еще продолжая прижимать ладонь. Девушка часто закивала, и совсем опустилась на колени, забыв о том, как сильно она испачкала в грязи одежду. В глазах графини стояли слезы испуга, но она, как марионетка, выполнила каждую просьбу мага и затаилась в гуще деревьев и кустов. — Давайте быстрее! — крикнул тот огромный мужчина, махнув топором в сторону. — Устроили тут охоту, чертовы вельможи! Поторапливайтесь! Маг нахмуренно вслушался в разговор варваров, отметив про себя, что это мертвый язык. Риверия не понимала ни слова, надумав уже, что их обнаружили и собираются убить. Однако варвары вскоре скрылись, даже не посмотрев в их сторону (что было, наверное, невероятной удачей). — Можно выходить, — проговорил Лазарий, протянув руку девушке, но та упорно вжималась в ствол дерева, — они ушли. — А вдруг они вернутся? — не узнав своего голоса, спросила графиня, сморгнув слезы. — Не думаю. На наше счастье Вилмар охотится где-то близко, и они сами скрывались, — пояснил Лазарий, даже не зная, как успокоить графиню. — Боже! — облегченно выдохнула та. — Спасибо тебе, Господи… Нужно рассказать Его Величеству, что… — Хм… Риверия, могу ли я Вас попросить? — А? О чем? — Давайте об этой неприятной ситуации мы не будем никому рассказывать? — Что? Но как же? Они так близко к замку! Вдруг они нападут или что-то еще сделают?! — Прошу Вас, — выдохнул маг, — пока они не сделали ничего плохого. Оставим это нашим секретом, я могу на Вас рассчитывать? — Не понимаю я Ваших мотивов, Лазарий! — выдохнула Риверия. — Но я все же склонна доверять Вам, в этот раз я промолчу, но нам нужно скорее вернуться в замок! Если принц увидит меня в таком виде, то подумает, что я упала с коня, а это недопустимо! — Да, конечно. Поспешим, — быстро согласился маг и помог девушке подняться на ноги. — Поверьте, я в долгу не останусь… — добавил Ларра, коротко улыбнувшись. Графиня стерла слезы с лица и тяжело вздохнула: она почти попрощалась со своей жизнью, но по воле Божьей осталась жива. Сильное эмоциональное потрясение все же возымело эффект: невероятным образом она добилась доверия придворного мага.