«Башня»

      За несколько дней после коронации весь Серебряный Дом перевернулся с ног на голову, однако такое состояние все-таки не уничтожило Королевство. К сожалению, то же нельзя было сказать о принце Вилмаре, который в одночасье лишился всего разом: положения, уважения, власти, короны, семьи и друзей. Каждый в его глазах выглядел предателем. Спроси у него, кто ему остался верен, парень бы назвал лишь имя своей матери. Но, несмотря на это, с Королевой Серебра преданный и опозоренный на весь мир принц общаться не спешил. Кареглазый блондин закрылся ото всех, в упор не видя протянутые руки помощи и ободряющие улыбки. Все, что его действительно стало волновать, заключалось в прехорошенькой девахе и хорошей выпивке. Оливера не на шутку переживала за сына, боясь, что в его характере взыграет самое плохое и темное. Простить своего супруга, пусть тот был бы десять раз Королем или самим Богом, она не могла, снова отстранившись от когда-то любимого мужчины. Сам Вильгельм был расстроен лишь смертью своего «единственного» сына, до Оливеры ему не было никакого дела. Тепло и ласку Королю Серебра вновь стали дарить молоденькие фрейлины. В какой-то из дней в замке все вернулось на круги своя: принц утоп в развлечениях, отказываясь принимать участие в бесконечной учебе; Вильгельм забавлялся с молодыми девками, меняя любовь на золото; Оливера вновь «заперлась» в своих покоях. Оскорбленный Инквизитор остался верен своему Королю, наступив на свою честь и гордость; его отношения с Оливерой вряд ли изменились, но душу странно грело ее заявление, что она уже никогда не доверится мужу. Младший Инквизитор продолжал нести свое бремя, только теперь ко всем заботам прибавилось сохранение жизни непутевого вора, который всеми правдами и неправдами рвался на плаху. И, наконец, Лазарий, наблюдая за дурдомом, в котором погрязло все Королевство, от безысходности снова стал пропадать в библиотеке. Старинные книги были его лучшими друзьями, правда, спрятанная Королевой книга в алом переплете продолжала терзать его сознание. Парень порой не отдавал себе отчета в том, как желал вернуть то безграничное чувство силы и власти в своем теле, в своих руках, но теперь все это было спрятано от него. Пытаясь отвлечься от пугающей жажды в черной магии, ясноглазый колдун «зарылся» в пыльные рукописи. Одно он понимал точно: «Все рассыплется прахом». Но сил исправить начатый апокалипсис уже не было. Он был слаб, он был один. Для дворцового переворота нужны были союзники, но уже никто не верил в Вилмара. В этом он видел конец всему, что когда-то было поставлено на кон.       Жизнь на этом, конечно, не закончилась. Для кого-то в замке вновь заблистали перспективы - меркантильная знать семенила перед Королем, полностью подстраиваясь под его настроение. Время шло дальше, прислуга продолжала выполнять свои обязанности, казна пустела... Но в жизни одного из жителей столицы не было места тяжким думам, все его нутро нуждалось в приключениях и каких-то позитивных моментах. Слишком многое угнетало рыжеволосого вора, потому он с удвоенным энтузиазмом пытался вытянуть себя на волну безграничного веселья, а вместе с этим уже подсознательно пытался показать настоящую жизнь строгому молодому мужчине с холодными синими глазами. После той странной ночи в покоях Младшего Инквизитора Инис проникся к мужчине, хотя на задворках сознания Тадэус продолжал вызывать в нем мерзкую дрожь, от которой холодело все внутри. Его личный хранитель, пользуясь своим высоким положением в Доме Серебра, не раз ставил под удар свою репутацию, чтобы оправдать Зуара; вор в свою очередь все чаще «подставлял» мужчину, хотя истинными намерениями у него было совсем обратное. Терпение Тадэуса было далеко не безграничным, и в какой-то момент Инис остро чувствовал близкий предел, но все обходилось лишь очередным строгим выговором. Решив отблагодарить Инквизитора, Инис решил сделать последнее, за что Тадэус мог бы его похвалить.       Дверь в небольшую комнату в церкви резко распахнулась, с грохотом ударившись о стену. Тадэус, сидящий за столом напротив окна, вздрогнул от неожиданности и чуть не опрокинул чернильницу, а после поежился от колючего мороза, который «съел» все тепло помещения. Бросив взгляд на парня, которого замело снегом, мужчина слабо улыбнулся: Инис выглядел очень недовольным.       - Вот же мрак, - поморщившись, буркнул плут и, стряхнув снег с головы, скинул засыпанную снегом накидку на пол. - Не погодка, а какая-то Кара Небесная...       Захлопнув за собой дверь, парень передернул плечами. Здесь было теплее, чем на улице, но на несколько секунд ему стало очень холодно от контраста. Стена, за которой отапливали церковь, продолжала нагревать комнату, прогоняя неприятный холод.       - Дверь закрой, - тихо попросил Тадэус, вернувшись к своему занятию. Сегодня мужчина посвятил себя переписи рукописи.       - Я же... - начал рыжий, но, быстро смекнув суть просьбы, молча кивнул и, повернувшись к двери, прокрутил ключом в замочной скважине. Поежившись от холода, парень все-таки стянул с себя заснеженную мантию и бросил ее вместе с шапкой у двери. - Ты говорил, что сегодня свободен от работы, почему ты снова работаешь?       - Я отдыхаю, - быстро ответил пепельноволосый, скользя взглядом по выцветшим строчкам на старой бумаге.       - Нда... - безнадежно выдохнул вор, в который раз убедившись, что Тадэус вообще не умеет правильно отдыхать.       - А ты разве не должен помогать Генриху? - поинтересовался Инквизитор, промокнув перо в чернилах.       - Генрих! - противно протянул Зуар, скривившись. - Я ему уже помог, чем только мог. Остальную помощь ему должны оказывать люди уже другой специальности, - язвительно заметил вор и подошел ближе к Первосвященнику. Теперь Тадэус смог увидеть разбитую губу рыжего паренька, оставалось лишь надеяться, что она была заработана не в драке с его Старшим помощником.       - Ох, - тяжело выдохнул Инквизитор, все же убрав перо в сторону. Нахмурив брови, мужчина стал рассматривать повреждение вора. – Ну, и откуда это?.. – не успел он спросить про губу, как взгляд упал ниже, и служитель увидел в ладони парня несколько крупных ягод клубники. Для Дома Серебра эти ягоды были редки особенно в зимний период. – Инис, - недовольно произнес он, - а клубнику ты где взял? – зато вопрос про губу сразу отпал.       - Это мы с Яроном играли в одну игру... Она веселая! Но не всегда приятная! - хохотнул Инис, указав на уже успевшее чуть затянуться увечье. - А это я принес Вам! - расплывшись в обворожительном оскале, восторженно отозвался разбойник. – Это же клубника! Зимой! Клубника! Ты представляешь? Это же как праздник! Я попросил у Ярона всего лишь пару ягод! Пару! Не спер, а попросил! А он сказал, что эти ягоды только для королевской семьи... Ну, я и взял парочку. И решил тебя угостить... ведь, небось, тебе тоже не дадут... – рассудительно сообщил Инис, положив ягоды на стол мужчине. Тадэус многозначительно посмотрел на вора и снова вздохнул.       - Взял пару без разрешения Ярона, полагаю? – догадался служитель, поняв, что все его труды по исправлению разбойника были напрасны. «Как об стенку горох», - подумал мужчина. – Кушай. Ты, наверное, сам не ел клубнику зимой.       Разбойник растерянно выдохнул и нахмурился, намеренно пододвинув крупные ягоды Инквизитору.       - Неа, я же для тебя их своро... взял... – как-то сжато проговорил парень и оскалился.       - Тогда, может, ты съешь их, а я попробую? - предложил синеглазый. Инис нахмурился еще сильнее, совсем не поняв предложения мужчины.       - Если я их сожру, как ты попробуешь?! - не понимал вор. Тадэус взял одну ягоду и протянул Инису прямо к губам, на что рыжий выразительно приподнял одну бровь.       - Откуси, - тихо попросил он, и желтоглазый с сомнением откусил половину. Во рту сразу разлился сладкий вкус спелой ягоды. Проглотив, вор облизнул губы, продолжая смотреть на надкусанную клубнику. - Вкусно?       - Да, сладкая, - выдохнул парень и замер, когда мужчина вместо того, чтобы съесть оставшуюся половину вдруг дернул парня за одежду вниз и влажно поцеловал вора в губы. Язык служителя проскользнул в рот, а парень не смог даже дышать: сердце неистово заколотилось в груди и что-то сдавило глотку.       - Так еще вкуснее, - улыбнулся молодой Инквизитор и немного отстранился от лица разбойника. - Так тебе не нравится? - спросил он, прижав ладонь к груди парня, сердце у воришки работало на износ. - Не бойся, я не стану. Если тебе неприятно, я не стану даже целовать тебя.       К большому удивлению Инквизитора разбойник смутился: нахальный парнишка неуверенно отвел янтарные глаза в сторону и сконфуженно покусал губы. Из колеи выбило не только «игривое» настроение Первосвященника, но и собственное сердце, которое предательски екнуло, когда мужчина разорвал поцелуй и приложил руку к груди вора. Поэтому, недолго помолчав и чуть успокоив непонятно откуда взявшийся трепет, Зуар лишь скованно выдохнул:       - Воу, Падре, да Вы - обольститель, - наконец опустив взгляд на Тадэуса, лукаво оскалился плут. - Ни с одной бабой такого не было, ни одна такого и не вытворяла, - тихо хохотнул рыжий, заметив, что собственный голос звучит хрипло и непривычно низко. От подобного высказывания смутился и сам Инквизитор – он сразу отпустил вора и, облизнув губы, вернулся к старинной рукописи. Тадэус даже не понял, что такого необычного сделал, но закралась мысль, что это что-то вышло у него вульгарно и непристойно. Представив со стороны свои действия, мужчина тихо выдохнул, прижав ладонь ко лбу. Взгляд его был прикован к свиткам, а руки потянулись к перу.       - Кхем. Ладно, мне нужно закончить работу, - проговорил он и нахмурился. Наверное, смущение мужчины выдал легкий румянец, ибо сам Инквизитор старался вновь погрузиться в расшифровку писания. А клубника так и лежала на столе.       - Мужик, ты чего? - вновь звонко отозвался Инис, вскинув брови. Оглядев зардевшегося Инквизитора, вор не сдержался и взорвался громким смехом. А затем, наклонившись и продолжив хохотать, на эмоциях приобнял пепельноволосого мужчину за плечи. Тадэус от подобного замер: во-первых, никто не смел так касаться его, во-вторых, он действительно этого не ожидал. - Боги, ты такой забавный? - сам себе задал вопрос шут, уткнувшись Тадэусу носом в шею. - Ох, - глубоко вздохнул рыжий, перестав смеяться. - Мде, дядя, с тобой просто сдохнуть со смеху можно, - улыбнулся Азарис, а затем шепнул Первосвященнику на ухо, - кушайте клубнику, Ваше Преосвященство, а то ее скушают за Вас.       - Кушай сам, я не голоден, - холодно проговорил он, устремив не менее холодный взор синих глаз на вора. Чуть дернув плечом, мужчина «скинул» с себя внезапные объятия вора, а затем зашторил плотной шторкой окно: не хватало еще, чтобы подобное кто-то увидел. Вор чуть отстранился и с удивлением посмотрел на Инквизитора.       - Я же пошутил, Падре, Вы что, оскорбились? - коротко усмехнулся Зуар, удивляясь тому, что Первосвященника можно так легко задеть. - И есть я не буду, все же я для Вас старался. Или... - рыжий хитро ощерился и зацепил одну ягоду тонкими пальцами. - Или Вы едите только так, - оскалился желтоглазый вор и, зажав один конец клубники зубами, пододвинулся ближе к лицу Тадэуса, - м?       - Перестань, Инис, а то мне кажется это уже совсем непотребным, - строго проговорил хранитель и улыбнулся. - Мы ведь одни, не нужно провоцировать меня на то, что тебе самому не нравится. Не забывай о том, что ты все-таки украл эту клубнику.       - Что не нравится? – неразборчиво (из-за того, что ягода все еще была в зубах) проговорил плут, вскинув рыжие брови. - Я же всего лишь хочу, чтобы ты съел эту чертову клубнику, - со смехом нахмурился Зуар, взяв красную ягоду снова в руку, а затем лукаво прищурился. - Давайте, Па-а-адре, куда там Вам надо нажать чтобы Вы, наконец, открыли рот? - игриво протянул разбойник, бесцеремонно схватив Инквизитора за подбородок и оперевшись коленом на ногу синеглазого мужчины. Конечно, Инис уже всеми семью чувствами понимал, что конкретно нарывается на «милость» Инквизитора, однако этот азарт, которым его каким-то волшебным образом заразил Первосвященник, буквально выливался наружу, «окатывая» при этом и самого служителя. Тадэус прищурил синие глаза и дернул парня к себе, усадив его на своих ногах. Крепко сжав стан парня, Инквизитор слабо улыбнулся и, так и не прикоснувшись к ягоде, впился в губы разбойника поцелуем. Инис с силой выдохнул и сам прижался теснее, вызвав тем самым удивление у Инквизитора. Обычно вор старался проявлять как можно меньше участия и инициативы, даже руки его были прижаты или к груди, или к животу. Он будто старался не допустить ни малейшей провокации со своей стороны, чтобы не навлечь на себя полного наказания, как это сам называл Первосвященник. Но сейчас разбойник с удовольствием подставлял шею под короткие поцелуи молодого Инквизитора, прогибался в спине, подаваясь вперед, сильнее сжимал чужие бока ногами, обнимал за шею и плечи и вовсе не противился. Хотя от Тадэуса не ускользнуло то, что сердце у бедного парня заходилось в груди, норовя либо остановиться от перенапряжения, либо выпрыгнуть из глотки.       Хрипло выдохнув, Азарис обхватил руками мужчину за плечи и, прижавшись, уткнулся носом в шею. Он что-то очень тихо пробормотал, но Тадэус не смог расслышать и понять из-за частого и тяжелого дыхания рыжего. Но уже через секунду вор отпрянул и, заглянув Первосвященнику в глаза, сипло усмехнулся:       - Что я делаю? – заметив на лице Тадэуса некоторую растерянность от заданного вопроса, который шут скорее задавал лично себе, вор широко улыбнулся и изрек громче. – Говорю, неудобненько тут...       - Если ты не хочешь, то не будем. Скажи лучше сейчас, иначе потом будет поздно, - проговорил Тадэус, думая, что на что-то большее нежели поцелуи Инис добровольно просто будет не согласен. Внутри разбойника все окатило неприятным чувством холодного страха, а под ребрами гадко сдавило, но, несмотря на это, Инис лишь сжато засмеялся.       - Будет поздно! Так говоришь, будто ты меня собираешься вешать, а не... Тем более, я всего лишь сказал, что мне здесь неудобно! Ты вот нормально сидишь, а мне ребро стола в хребтину впивается! - ярко жестикулируя, отозвался шут, а затем быстро поднялся с мужчины и начал расстегивать верхние пуговицы рубахи. - Смешной Вы все же, дядя, - нервно хохотнул Зуар, проклиная путающиеся в завязках пальцы. Ощущение мерзкого страха так и не покинуло его тело, но он сам не мог сказать, чем сейчас руководствовался. Мысли о том, что в прошлый раз все прошло вполне гладко, должны были успокаивать, к тому же Инквизитор сам заявил, что без должного соглашения Зуара ничего поистине «ужасного» с ним не произойдет, однако, несмотря на это, дрожь в теле так и не унималась. Когда с верхними пуговицами было покончено, Зуар принялся за узелок на шее, но он как назло не поддавался, раздражая и заставляя запутываться в шнурке еще больше. Наконец, не выдержав давления, вор просто с силой дернул в стороны ворот рубахи. Со стороны это зрелище выглядело весьма дергано и нервно. К тому же Инис порвал край рубашки, а вот узел затянулся еще туже.       - Падре, Вы поможете? - развел руки в стороны плут и слабо ощерился, поглядывая на дырку в ткани. - А то у меня, кажется, руки не откуда надо выросли...       Терпеливо выдохнув, Тадэус поднялся на ноги и встал совсем рядом с парнем. Длинные пальцы взяли шнурок, и через несколько секунд «морской» узел был спокойно развязан. Инис удивленно выгнул брови и усмехнулся своим мыслям: «Рукоблудие не единственный твой конек, да?»       - Несмотря на твою решимость, Инис, ты слишком нервничаешь. Сегодня я могу простить тебя, так что ты не обязан. Я не хочу принуждать тебя, я же сказал, без твоего согласия я тебя не трону, - вполне серьезно проговорил Инквизитор, покрутив в пальцах завязку рубахи.       - А ты что, решил, что я так извиняюсь за клубнику? - усмехнулся Зуар, придвигаясь к Инквизитору чуть ближе. - Я о содеянном не жалею. Он сам виноват! Я просил, по-братски, а он - жмот... - недовольно пожаловался рыжий.       Усмехнувшись, Тадэус чуть покачал головой. Инис вопреки всем ожиданиям Инквизитора не убежал, а продолжал немо настаивать на своем «наказании». «Почему я должен отказывать?» - спросил себя мужчина и, не найдя ответа, обнял вора за талию и тесно прижал к себе для поцелуя. Инис пробуждал в его душе и теле почти непреодолимое желание, и каждый раз, задумываясь о причине подобного, Тадэус не мог определиться с ответом. То ли все дело было в том, что он мог делать с ним все, чего пожелает (так уж удачно сложились обстоятельства), то ли все дело было в том, что вор был единственным, с кем Тадэус мог подобное позволить?.. Или все дело было в том, что ему на самом деле нравился этот безбожник? Или, быть может, Инис действительно был демоном, который уничтожал душу Тадэуса? Снова не определившись с ответом, мужчина подтолкнул паренька к постели. Взяв из ящика тот самый крем, он сам подошел к постели и, положив стеклянную баночку на край кровати, принялся за одежду. «Просто зайдем немного дальше», - убеждал себя пепельноволосый мужчина. «Какого черта я творю?» - мелькнуло в голове плута, пока он бегло поглядывал через плечо на Инквизитора. Быстро раздевшись, Тадэус аккуратно убрал свою одежду на стул. Посмотрев, как вор пытается снять с себя штаны, синеглазый улыбнулся и обнял его со спины. Инис глухо выдохнул и скинул с себя одежду. В отличие от Инквизитора, ему не было дела то того, чтобы сложить ее, он так и оставил ее на полу, да и, честно признаться, времени на лишние телодвижения у него не было, ведь Тадэус быстро уложил его на холодное покрывало.       - Я осторожно, - тихо шепнул служитель и вновь поцеловал Зуара в губы. Снова эти долгие поцелуи, от которых Зуару было не по себе: ну, не привык он так долго целоваться, да еще и с мужиком. А Тадэуса только «мужиком» и можно было назвать, особенно без одежды. Он даже в своих церковных «платьишках» выглядел довольно сурово, а без них… Зуар тяжело сглотнул прямо во время поцелуя: «Однако…» - только и успел подумать парень, почувствовав возбуждение Инквизитора.       - Быстро Вы…       Тадэус ничего не ответил, вместо слов он провел ладонью по боку парня до самого бедра, сильнее прижав вора к себе. С силой выдохнув, вор заметно нахмурился, но затем, будто смахнув с лица все сомнения и страх, вновь улыбнулся.       - Зато я, наконец, согрелся, - зачем-то сообщил Инис, прильнув к теплому телу мужчины и обняв его за шею. Стало действительно жарко: то ли от тесных объятий, то ли от прилившей к щекам краски.        Мужчина улыбнулся, пропустив руку между ними. Вновь вовлекая парня в глубокий поцелуй, Тадэус сжал плоть вора в ладони и стал неторопливо ее ласкать: наслаждение для двоих было уже делом принципа. Тихо простонав прямо в губы Инквизитора, разбойник выгнулся в спине и подался вперед всем корпусом. Скованность и боязнь отступила сама собой, в глубине души Азарису хотелось верить, что Тадэус не причинит ему какого-либо вреда, а то, что было в начале, было чертовым недоразумением. Однако мысли о том, что как-никак «оно» было, порой заставляли вновь вздрагивать от чужих прикосновений.       Несмотря на то, что сам Первосвященник был уже готов к «бою», он не приступал, пока тело Азариса не откликнулось на долгие ласки. Лишь после этого он зашел немного дальше. На минуту Зуару стало дурно и снова страшно, а холод от крема заставил его сильно зажаться, хотя думать об этом и отвечать на поцелуи было сложно. Подобные ласки пальцами хоть и были уже не в новинку, все равно вызывали двойственные ощущения. Вор все никак не мог понять, почему ему это нравится и почему не нравится одновременно. Но уже через пару минут тело разбойника ловило каждое движение, открыто наслаждаясь процессом, принуждая без зазрения совести хрипло постанывать, шире раздвигать ноги и ловить затемненными от похоти глазами синий взор. Со временем стало уже все равно и на то, что Тадэус прижимался к нему своим возбужденным членом; на мысли о том, что в дальнейшем Инису придется жалеть о своей несдержанности и скоропостижном решении.       - Не могу больше, позволь? – вынув пальцы, сквозь зубы выдохнул Тадэус и многозначительно опустил глаза к их переплетенным ногам. Воспоминания о боли и стыде просто заставляли разрываться Зуара на части. С другой стороны, после Инквизитор был с ним аккуратным и нежным, и мысли, что в любом случае это рано или поздно должно произойти, подогревали скопившийся в груди накал эмоций. Поэтому, закусив нижнюю губу, вор сдавленно промычал, отчетливо чувствуя весь тот жар и желание, что сжигали изнутри. Вместо обдуманного «нет» парень смог лишь взмылено кивнуть, проклиная тот день, когда встретил эти яркие васильковые глаза, и посылая все свои логичные и продуманные доводы к уже известному черту. Только после того как Первосвященник уловил согласие вора, он решил пойти дальше. На смену пальцам пришла кульминация всего действа: Тадэус стал подаваться бедрами, и его член, на секунду упираясь в сжатое кольцо мышц, проскользил дальше. От контраста дикого напряжения и облегчения у разбойника голова пошла кругом. Он даже неосознанно расслабился, и именно в этот момент головка члена протолкнулась в нутро, заставив парня неожиданно вскрикнуть от боли.       - Тшш…       Видит Бог, Тадэус старался быть аккуратным, все его движения были осторожными, он даже не входил в него до конца (пускай такое уже позволял себе до этого). И вроде бы движения давались без особого напряжения, но стоны Иниса (которые, к слову, Тадэус пытался максимально заглушить поцелуями) все равно «кричали» о боли, от которой сводило все внутри, а ноги немели. Однако Зуар продолжал пытаться расслабиться и получить от данного процесса хоть немного удовольствия. «Неужели всегда так?» - Инис отказывался верить в то, что даже собственное желание всегда будет перекрывать ноющая боль, не давая ему в итоге насладиться близостью. Но с каждым медленным толчком разбойник зажимался все больше. К тому же мысли, что Инквизитору вскоре попросту надоест тихий ритм и жалобные стоны, и он снова повторит все то, что уже некогда делал, заставили парня вовсе напрячься всем телом, от этого же болезненно вскрикнуть, но вместе с этим крепче прижаться к пепельноволосому мужчине, будто требуя помощи от своего «мучителя». Тяжело выдохнув, Тадэус нахмурился, сдавив стон. Мужчина облизнул губы и вновь подался в горячее тело. Мягко поцеловав уголок губ вора, Инквизитор стал двигаться еще медленнее.       - Больно? – тихо спросил он, про себя молясь, чтобы больно не было. Но все было уже сразу видно даже невооруженным взглядом.       - Очертеть как больно, - все-таки признался Зуар, зажмурившись, когда член вновь стал входить в него. Было не столько больно от того, как глубоко входил член Тадэуса, сколько от его размеров. Это было больше, чем Инис мог принять. И все же, раскрыв глаза, парень тяжело выдохнул. Было даже как-то неловко, что он действительно не мог получить от этого хоть каплю удовольствия. – Ты, наверное, знаешь, как нужно… но, черт, у тебя такой толстый член, я не могу, больно…       Тадэус слабо усмехнулся, он почему-то вспомнил слова Аврари по этому поводу. Тогда мужчина сказал, что Бог наградил его самым ценным для мужчины подарком. Честно признаться, он был бы благодарен Богу больше, если бы его награда была намного скромнее. Закусив губу, Тадэус все же вышел из парня, решив не мучить его больше. Такой же жестокости, как в их первый раз, он просто не мог себе позволить.       - Прости, - выдохнул синеглазый, почти с болью прикрыв глаза и нахмурившись. Тяжело выдохнув через рот, мужчина глубоко вдохнул носом воздух и посмотрел в янтарные глаза парня. – Хочешь, я попробую, как в прошлый раз, рукой, м?..       - Давай так... - хрипло проговорил Инис, опустив левую руку вниз к разведенным ногам. Обхватив ладонью чужой член и начав неторопливо ласкать его, разбойник пытался вновь настроить себя и понемногу отойти от колющей боли. - Ты прав, чертовски жарко, почти плавлюсь, - сдавленно хохотнул плут, стараясь развеять застывшее в воздухе напряжение. Почему-то было как-то стыдно за себя, но за что, почему? Зуар так и не смог дать ответ.       Снова тяжело выдохнув, Тадэус уткнулся лбом в подушку, а губами прижался к плечу парня, но не для поцелуя, а чтобы сдержать эти пошлые стенания, что рвались наружу. Он сам не ожидал, что от банальной ласки рукой внизу живота все так скрутит от возбуждения. Ему было хорошо лишь от того, что Инис его касался. Опустив свою руку к ладони Зуара, Инквизитор сжал его член, лаская его в таком же ритме. В ответ тут же послышались негромкие стоны. От вновь накатившего желания, тело вора снова начало ярко реагировать на ласки мужчины. Уже без страха и стеснения разбойник бесстыже раздвинул ноги шире и на инерции вцепился свободной рукой в бедро Инквизитора, видимо решив, что так сможет точно попадать под общий такт. Облизнув губы, Тадэус глубоко вдохнул и подался членом в сжатую ладонь вора, а затем влажно поцеловал его в губы.       - Можешь лечь головой вниз?..       - Головой вниз?.. - не понял рыжий, но засуетился, пытаясь до конца понять и выполнить просьбу. Тихо рассмеявшись замешательству вора, мужчина максимально отодвинулся к стене и прилег на бок. Вор, решив, что его просят приспуститься на постели, ловко сполз вниз. Схватив руками Инквизитора за бедра, Зуар нахмурился, оглядев пах мужчины, и жарко выдохнул на дорожку.       - Инис, не так, а наоборот. Валетом, понимаешь?..       - Так бы сразу и сказал, а то - головой вниз... - исказившись, пробормотал разбойник. Посмотрев на лежащего Инквизитора, Инис на секунду замер и, прищурившись, нервно покусал губы. Но затем, передернув плечам, прилег рядом, как и просил Тадэус. Недолго думая, Зуар взял член мужчины в левую руку и, огладив большим пальцем головку, неуверенно потянулся к нему. Приступить к процессу, как и в прошлый раз, вышло не сразу. Но, сделав вывод, что это в любом случае куда лучше, чем терпеть ту ноющую боль, наконец, взял возбужденную плоть в рот. Тадэус тяжело вздохнул и, решив не медлить, тоже подался ближе к паху парня. И если Инис был «обязан» делать все это, то Инквизитор шел на это по своему желанию. Он, собственно, сам не понимал, что взбрело ему в голову, но в этот раз ему действительно хотелось чего-то полноценного. Как и в их первый раз умения Иниса приравнивались к неумениям. Парень скорее просто брал плоть в рот и на инстинкте облизывал, совершенно теряясь от подобного. С одной стороны это Тадэусу даже нравилось (сам факт неопытности), с другой – он все же пытался показать Зуару, как это нужно делать. Плотно обхватив головку губами, мужчина взял плоть глубже, обсасывая ее на конце. Инис тяжело задышал, сильно нахмурившись. У парня в голове не укладывалось, как такой фанатик религии может так искусно предаваться содомии. Однако долго об этом думать у него не вышло: в какой-то момент все мысли просто вышибло из головы, и парень застонал, совсем забыв о том, что рот у него до «краев» занят. «Выплюнув» плоть с очередным стоном, Зуар рефлекторно подался бедрами навстречу умелым ласкам (хотя, стоит признать, он очень боялся, что сделает что-то, что не понравится Инквизитору), а внизу живота забушевало возбуждение, заставляя все тело иногда вздрагивать. Почувствовав, что доходит до предела, парень резко отпрянул, испугавшись, что вот-вот и совсем не сдержится.       - Что-то не так? – все же спросил Тадэус, совершенно растерявшийся от таких резких движений.       - Я… - Инис присел на узкой постели, опустив взгляд на свою пульсирующую плоть и чуть свел ноги. Мужчина проследил за его взглядом и мягко улыбнулся, без слов продолжив начатое. Вор широко раскрыл рот в шумном выдохе. Даже в темноте он пытался разглядеть лицо мужчины, хотя и не отдавал себе в этом отчета. Все его мысли были куда ниже черепной коробки, но когда очередная волна готова была сбить его, парень испуганно дернулся.       - Мужик! Мужик… эх, мужик, - со вздохом протянул вор, на секунду зажмуривая глаза, в которых до сих пор продолжали плясать звездочки. Разрядка пришла к нему быстрее, чем он успел предупредить о ней Тадэуса. Негромко кашлянув, синеглазый отстранился от плоти, быстро сплюнув все, что успело попасть ему в рот. Замерев, Инис округлил глаза полные ужаса и испуга и посмотрел на Инквизитора. – Я случайно!.. Честно, мужик! Я пытался! Я же сразу сказал! Я не хотел, я бы…       - Все нормально, - севшим голосом ответил тот и дернул парня к себе. Инис, растерянный и обомлевший после оргазма, первые секунды был в полной прострации, а затем поспешил приступить к тяжелому делу, но Тадэус не дал ему приспуститься пониже.       - Ты все равно ни черта не умеешь, не надо, - мягко проговорил он, поцеловав разбойника в щеку. – Я сам…       - Сам?.. – Инис на секунду растерялся, а потом уловил движение мужчины. Тот, сжав свою плоть, начал ласкать себя, и почему-то рыжему стало как-то стыдно и даже обидно, он ведь на самом деле даже старался. Тяжело выдохнув, разбойник просто лег рядом и пытался даже не смотреть на лицо Инквизитора, чувствуя перед ним странную неловкость. Все же когда он решился «подписаться» на это, он представлял все это себе немного иначе. На деле же Инис сделал вывод, что это оказалось самым настоящим провалом.

***

      Тем временем в замке продолжало что-то происходить. «Значимым» событием было и то, что Вилмар соизволил явиться на семейный ужин. Оливера была рада лишь тому, что ее сын вновь стал появляться во дворце. Она давно его не видела, поговорить с парнем не представлялось никакой возможности. Надеясь на тихий семейный ужин, который разрешит ситуацию всего Королевства, женщина распорядилась, чтобы приготовили самые любимые блюда, как Короля, так и его законного и единственного наследника. Вилмар, встретив матушку за несколько часов до ужина, пообещал, что поужинает с семьей, хотя, видит Бог, видеть своего отца он не хотел вообще.       После юный наследник решил поговорить с Лазарием, с которым у него тоже был нерешенный вопрос. Наконец, у парня появилось хоть какое-то желание навести порядок в своем окружении. Самое близкое окружение напрямую касалось колдуна. Найти чернокнижника удалось в пустующей библиотеке. Странно, что Тадэуса не было с ним, тот тоже любил закопаться в пыльные книги.       - Время уже, закругляйся, - улыбнулся блондин и подошел к парню. Колдун молча кивнул и убрал толстую рукопись на место. - Матушка желает видеть на ужине нас обоих.       - Вы решили позвать меня к ужину сами? - все же подал голос светлоглазый. Вил слабо улыбнулся и неловко потер шею сзади.       - Я поговорить хотел, - неуверенно начал наследник. Маг выгнул брови и развернулся всем корпусом к юному льву. Как ему казалось, разговаривать им было не о чем, особенно в последнее время.       - О чем же? - поинтересовался змееуст.       - Я знаю, мы не говорим о том, что случилось тогда, - тихо начал Вилмар. - Знаю, я напугал тебя тогда, - сделав шаг ближе к магу, Вил вдруг потянулся рукой к ладони Лазария. Колдун тяжело сглотнул. - Я меньше всего хотел напугать тебя, позволь мне все исправить?       - Что? - опешил чернокнижник. - Ты вообще в своем уме? Как ты собираешься ЭТО исправить?       - Лаской, - улыбнулся принц, подходя к колдуну еще ближе. Маг вжался спиной в угол между стеллажом с книгами и стеной. Нахмурившись, он глубоко вдохнул, пытаясь собрать мысли в кучу. Поведение принца его немного пугало.       - Если ты не понял, то я не хочу этого ни грубо, ни нежно, - нашелся колдун, посмотрев в карие глаза наследника.       - Брось, Ларра, - отмахнулся принц и все-таки взял ладонь колдуна в свою, легонько сжав. - Ты же видишь, как я желаю тебя. Ты должен быть рад, что я интересуюсь тобой.       - Сомнительный повод для радости, Вил, - с усмешкой ответил Лазарий. - Если ты забыл, у нас уговор, ты не тронешь меня больше. Я надеюсь на пост твоего Советника, а не на место твоей подстилки.       - Не утрируй, - нахмурился блондин. - Ты совсем не подстилка.       - Конечно, до тех пор, пока не позволяю тебе ее из меня сделать. Я не хочу говорить об этом. Ты крещен Церковью, это грех для тебя. К тому же ты поклялся мне перед моими Богами, - ровно проговорил колдун. - Надеюсь, мы больше не поднимем эту тему?       - Как скажешь, - вздохнул принц. Лазарий одернул свою ладонь.       - Переоденься к ужину, - посоветовал Лазарий. - Мне тоже нужно.       - Да, конечно, - кивнул Вилмар и отошел от мага. Как только принц скрылся за дверьми, Лазарий тяжело вздохнул, прижав похолодевшие ладони к горящим щекам. Чувствовал он себя очень странно: Вил впервые за эти дни вел себя нормально, однако разговор, который он затеял, колдуну совсем не нравился. Для него быть фаворитом даже будущего Короля было слишком низко. Многие бы не отказались от такой привилегии, однако Лазарий находил это грязным и унижающим. Хватит с него унижений.       Мысли о скомканном разговоре с Вилом не покидали мага на протяжении всего ужина. Было несколько неловко сидеть рядом с парнем, прокручивая в голове сцены минувшего вечера. Стыдно было и перед Королевой. Узнай она о том, что между ними случалось, была бы в ужасе. Страх лишиться расположения Королевы, которая заменила ему родную мать, был так велик, что у Лазария холодели руки. Вилмара же ничего не заботило. Казалось, будь здесь хоть одна фаворитка, он бы ворковал с ней прямо за столом на глазах у своей семьи и не чувствовал бы никакого дискомфорта. Сделав еще один глоток вина, Вилмар хмуро сжал губы. Король Серебра о чем-то разговаривал с Арахни, но принц как всегда не вслушивался, лишь уловил последние слова отца:       - Скучно в замке становится после пышных приемов…       - Скучно, - громко усмехнулся Вил, со стуком поставив кубок на стол так, что вино вылилось за края. Оливера встревоженно перевела серый взор на сына и, воспользовавшись тем, что сидела по левую сторону от него, незамедлительно опустила свою прохладную ладонь на его руку.       - Вилмар, не нужно, - шепнула она, решив предупредить очередную ссору. Она надеялась на примирение двух львов, но ее план провалился еще в самом начале, когда Вильгельм колко прокомментировал появление блудного сына на ужине. Лазарий, уловив волнение Королевы, тоже насторожился. Опустив взгляд на кубок блондина, он закусил губу изнутри. Вилмар, кажется, снова перебрал с выпивкой.       - Хочешь, я развеселю тебя, а, Государь? – любезно предложил принц, посмотрев в глаза Короля. Вильгельм неодобрительно глянул на сына и едва заметно скривил губы, но Вилмар все равно это увидел. – У меня есть прекрасная история!       - Вилмар, прошу тебя, успокойся, - уже строже прошептала светловолосая женщина, сильнее сжав руку сына, но принц грубо одернул свою ладонь, встав из-за стола. На помощь Королеве подоспел Лазарий, который успел схватить Вила за сюртук.       - Вил, сядь… Ты перебрал вина, - тихо шикнул он, но Вилмар не желал слушать. Он, оттолкнув друга, вышел из-за стола, встав перед семьей и приближенными.       - Сядь, Вилмар! – проговорил отец, сощурив глаза.       - О, нет, мой Король, я стоя! Так вот… когда-то… - вдохнул он, а потом замолчал. На секунду Лазарий подумал, что принц одумался, но стоило этой мысли появиться, как кареглазый парень продолжил, - давным-давно жил-был Король… - многозначительно начал Вилмар. – И был у него сын…       - Боги, что ты делаешь, - еле слышно прошептала Оливера, прижав пальцы к губам.       - Ой, нет! Простите, Ваша Светлость, два сына! – воскликнул парень и широко улыбнулся. – И вот каждый из них боролся за внимание отца… но один из мальчиков, кто был его маленькой копией, старался больше всего! Все детство он делал все, лишь бы великий Король признал его! Так шли годы… но зазнавшийся старик не видел никаких стараний и мог только критиковать всех вокруг, возомнив себя идеалом своего века!       - Вилмар, - тяжело выдохнул кареглазый мужчина, но парень, вновь улыбнувшись, беззаботно продолжил увлекательную и веселую историю.       - Шли годы… и когда-то сильное королевство стало терять свое величие! Стране нужен был новый правитель, а у Короля как раз был преемник… но… жадный до власти Король не посмел передать корону своему сыну! Так и остался он править, пока государство его не пало совсем!       - Вилмар! – гневно изрыгнул Вильгельм, стукнув кулаками по столу. Оливера не на шутку заволновалась.       - Подожди, отец! Это еще не конец! Стар был уже Король и немощен, когда сын его, законный наследник, все же удостоился короны! И не горевал новый Король о кончине отца своего, ведь все время до коронации… он тайно его…       - Боги, я молю тебя, сынок, не продолжай, - шептала женщина, со слезами смотря на сына.       -… ненавидел!       - Что ты себе позволяешь?! – рассвирепел Вильгельм и поднялся из-за стола.       - А звали того принца знаешь как, папа? – широко ощерился Вил. – Вильгельм! Знакомая история? Ужас берет от нее, да? А теперь посмотри на меня!!! Посмотри!!! Что ты делаешь?..       - Довольно!       - Нет, отец! Слушай дальше! И было у тебя двое сыновей, но сдох твой грязный ублюдок, растерзали его дикие звери! Было тебе это посланием свыше, чтобы ты избежал ошибки! Но что сделал ты?! Ты пошел еще дальше…       - Вильм, не надо, прошу! – резко поднялась из-за стола Оливера, когда ее муж направился к сыну.       - Ты кем возомнил себя, сучонок?! – Вильгельм схватил сына за грудки и дернул к себе. Раньше Вил задрожал бы внутри, как осиновый лист, но в этот раз он улыбнулся, без страха посмотрев в глаза Короля. – Что ты хочешь этим сказать?!       - Мораль сей сказки такова: когда ты сдохнешь, я не буду скорбеть.       Лазарий побледнел от последних слов принца. Оливера схватилась за сердце. Даже Арахни и пару приближенных Лордов разинули рты от непозволительной дерзости Вилмара. В зале стихло все, даже время остановилось. Лишь ненавистный горящий взор рыжего мужчины прожигал юношу насквозь. Вилмар, не чувствуя никакого жара, безразлично смотрел в глаза отца, похоронив в своей душе все светлые чувства, которые были связаны с этим мужчиной. Не было у него отца. Отец был у Мерона. Не переживая за свою судьбу после такой громкой речи, Вил с силой одернул руки Короля от себя и поправил сюртук.       - Я отужинал, спасибо!- громко и четко проговорил он и поклонился кареглазому мужчине, которого трясло от ярости. - Доброго вечера!       - Стоять, щенок! - рыкнул Вильгельм. Сын его остановился и обернулся на отца через плечо.       - Я уже вырос, папа. Не боишься, что затравленный щенок вырос в бешеного пса, м?       Оливера в ужасе прижала ладони к лицу, когда Вильгельм замахнулся тяжелой рукой на сына. Замахнулся, но не ударил. Наказание за такое неуважение было куда серьезнее. Следующим утром после неудавшегося королевского ужина весь замок сотрясся от указа Короля. Только Королевство Серебра стихло, как появилась еще одна горячая сплетня. Наследника короны отправляют на Северные земли немедленно. Мало кто был удивлен этому факту, однако то, что Вильгельм отправил сына на Север в такое опасное время года, было для многих шоком. Зимой никто не загадывал на такие дальние плавания: корабли часто не доплывали до конечной остановки и пропадали на дне морском. Отплытие Вилмара приравнивалось к казни за дерзость в сторону Его Величества Вильгельма, но никто не озвучивал этого, лишь в шумных трактирах данная тема громко и оживленно обсуждалась каждый вечер после указа.       - Что ты натворил?! - с расстановкой спросил Лазарий, схватившись за голову. Кажется, ясноглазый колдун переживал больше принца. Последняя выходка Вилмара обернулась ссылкой на Север, перечеркнув собой все труды. - Этого просто не может быть! Сейчас зима!       - Успокойся, Ларра, я лишь поторопил события, - безразлично проговорил блондин, проводя подушечкой указательного пальца по краю лакированного круглого столика у кресла, на котором сидел. Лично Вилмар вряд ли сильно жалел о том, что хоть раз набрался смелости высказать все отцу. Он не мог молчать так, как молчали все. Его жизнь уже была сломана, так что ему осталось потерять? Годы жизни под боком у старого правителя? Увольте. - Думаешь, он не сослал бы меня чуть позже? Это был лишь вопрос времени.       - Корабль не проплывет и половину пути! Туда плыть несколько недель! Боги! О чем ты думал?! - не успокаивался колдун, продолжая мозолить глаза наследнику. Противный страх прилип к глотке, мешая нормально дышать. Одна только мысль об отплытии бросала парня в дрожь. - Ты должен извиниться перед Королем!       - Я не стану! - предельно четко отозвался блондин, стукнув ладонью по столику. - Я больше не стану унижаться перед этим стариком!       - Он - Король! Напряги свой крошечный мозг, чтобы понять это! Он не просто твой отец, он - Король Серебряного Дома! Он посылает тебя на верную смерть, Тадэуса, меня... нас всех! Это уничтожит Серебро!       - Ну, за себя ты можешь не переживать, - усмехнулся юный лев, скривив губы. - Он ведь предложил тебе остаться, не так ли?       Парень поднялся с глубокого кресла и медленно подошел к Лазарию. Маг опасливо бросил взгляд на принца и обнял себя за плечи. Король действительно предложил ему остаться в Королевстве, аргументировав это тем, что такому одаренному человеку, как он, не пристало губить себя ради непутевого наследника. Лазарий хотел бы поспорить с Королем, но здравомыслие возобладало. Вильгельм предложил ему остаться, пообещав, что Лазарий войдет в ряды Советников Короля.       - О чем ты говоришь? - непонимающе спросил колдун, посмотрев на принца. Вилмар подошел к нему совсем близко. В одночасье Ларре стало не по себе от того, что они находились в небольшой комнатке совсем одни.       - Ты будешь врать мне, глядя в глаза?! - не выдержал лев, схватив колдуна за грудки одной рукой. Притянув парня к себе, Вил пронзительно посмотрел в прозрачные глаза чернокнижника. Правду говорят, что глаза - зеркало души. У Лазария не было души, лишь собственные амбиции. - Я все знаю!       - Ничего ты не знаешь! - громко ответил парень, попытавшись убрать руку принца от себя, но тщетно. - Я не согласился!       - Но ты не отказался, Лазарий. Маленький предатель, которому я доверил свое будущее. О, ты оказался так прав, Ларра. Мне никто не подаст руки, когда я окажусь в дерьме. Ты тоже не подашь, - брезгливо отпихнув от себя колдуна, Вилмар отошел от него на пару шагов. - Ты все делал для себя, просчитал все на десять шагов вперед. Ты знал, что Мерон не любил магов, знал, что долго с ним не продержишься. И ты избавился от него, заставив меня поверить тебе! Ты всех заставил поверить тебе!       - Что ты несешь?! Я делал это ради тебя! - оскорбился колдун.       - Рот свой закрой! - рявкнул Вил, резко обернувшись на мага. - И убирайся. Знать тебя не хочу.       - Вил!..       - Убирайся! - закричал наследник. Уловив в глазах принца очередной пожар ярости, Лазарий, сжав губы, молча ушел. «Не отказался», - фыркнул про себя колдун. Никто бы не посмел отказаться от такого предложения! Лазарий мог быть неопытен во многих вопросах, но он точно знал, как будет лучше ему самому. Если бы не грязный рот Вила, всего этого можно было бы избежать. Но Вил сам отрубил руку, которая его кормила. Из-за его гордости все подверглись наказанию Короля. У Лазария был прекрасный шанс остаться на теплом месте, плюнув на все планы, которые он строил вместе с принцем. Ведь Вилмар по сути не оправдал ожиданий, которые на него возлагались. «Ты сам все испортил», - с обидой пронеслась мысль в голове мага.

***

      Пока все были слишком заняты увядающим на глазах королевством, вор просто не находил себе места. Тадэус сутками пропадал в Зале Совета, разбирая очередные указы и поручения, поэтому виделся с Инисом лишь поздним вечером, да и то, чтобы удостовериться, что разбойник накормлен, цел и не влип в очередную авантюру. Даже Генрих больше не бродил за ним по пятам, а все время суетился в работе. Благодаря появившемуся свободному времени Инис смог исследовать все закоулки во дворце, обрыскать почти все комнаты, а те, что были под запретом или под замком, вскрыть. Как раз кстати в одной из таких запертых комнаток Зуар нашел старые вещи, которые когда-то служили королевскому астрологу. Где сейчас находился владелец всех этих карт, приборов и оборудования, и что с ним стало, Иниса как-то мало волновало. Зато он был приятно удивлен одной своей находке, которая в умелых и ловких руках могла гарантировать ему ключ почти от любого женского сердца, да и не только сердца.       - Телескоп? - удивленно проговорила темноволосая девушка, посмотрев сначала на нахально скалящегося разбойника, а затем на большую вытянутую «трубу». Молодые люди сидели на невысокой скамейке возле окна. Азарис бесцеремонно отвлек девушку от прямых обязанностей и теперь жадно вещал ей о чудо-приборе, от которого, к слову, он и сам был в восторге. После того, как Инквизитор запретил бандиту крутиться возле кухарок (и, видимо, запретил кухаркам крутиться возле вора, так как те теперь старались даже не смотреть на рыжего парня), Зуар начал пропадать в лазарете. Но не потому, что после отсутствия доступа к кладовым заболел неизлечимой хворью, а потому, что в силу своей смекалки нашел еще одно место, где ему рады. Одна из помощниц лекаря сразу приглянулась вору, но оказалась девушкой неглупой и, зная о положении Иниса и опасаясь гнева Первосвященника, поначалу гнала желтоглазого черта. Но вскоре обаяние вора все-таки взяло верх. Тогда Азарис был рад этому, но сейчас каждое свидание (которое, к слову, никогда не пересекало грань дозволенного) оставляло мерзкий осадок. Инис сам не понимал почему все чаще ноги просто будто не шли к милой даме. А в силу последних событий Зуар вообще чувствовал себя безгранично виноватым перед Тадэусом каждый раз, когда направлялся в сторону лазарета. Но «афера» уже была закручена и для отказа от нее не было никаких веских аргументов. Поэтому рыжий все же решил довести начатое хотя бы до логического конца, с чем ему мог неплохо подсобить найденный телескоп.       - Да, дорогуша, те-лес-коп, - вскинув брови, уверенно кивнул вор.       Помощница лекаря неуверенно потянула руку к занятному аппарату, но рыжий паренек успел ловко одернуть телескоп от ее протянутой ладони, а сам пододвинулся чуть ближе к даме.       - Когда я был рулевым, мне приходилось довольствоваться вещицей намного хуже. Почти что полой деревяшкой с лупой. Но с этой крошкой можно будет увидеть каждую звездочку, - промурлыкал плут, поглаживая трубу тонкими пальцами. Девушка наигранно надула губы и с прищуром оглядела бандита:       - Неужели каждую?       - Не веришь? Давай так: у меня кое-где запрятано весьма недурное вино. Ты завтра придешь ко мне, и мы вместе отправимся на крышу, - чертя ладонью «небо», игриво начал заливать шут. - Там я тебе покажу звезды! Как на земле, так и на небе... - склонившись к темноволосой барышне, томно закончил вор. Девушка тихо засмеялась и со смущением отвела взгляд светлых глаз в сторону:       - Ночью, - вздохнула она, - идти в комнату к мужчине... Ох, Зуар, не положено так поступать порядочной девушке.       - Ну, во-первых, мы будем не в моей комнате, а в одной из башен. И, во-вторых, Мишель, идти не к какому-то там мужчине, а ко мне, - лукаво ощерился плут. Темноволосая, немного помявшись, нехотя согласилась и что-то проговорила про то, что рискует своей репутацией ради вора, и он должен это ценить. Разбойник почти расплылся в победной улыбке, но уже через мгновение, увидев боковым зрением идущего по улице с кучей книг в руках Инквизитора, непроизвольно переключился на него. Отодвинувшись от покрасневшей от таких сладких речей дамы, Азарис начал наблюдать за Тадэусом, который, кажется, взял на себя слишком много. Книги были не тяжелой ношей для такого крепкого мужчины, как Младший Первосвященник, но неровная стопка рукописей так и норовила упасть, наклоняясь то в одну, то в другую сторону. В конце все так и вышло: почти все книги свалились и утопли в снегу. Пепельноволосый мужчина, тяжело вздохнув, потер уставшие глаза, освободившейся рукой, а второй прижал оставшиеся книги к груди. От такого зрелища у разбойника неприятно заныло в груди, навевая настоящую тоску: вновь стало стыдно за себя, будто Зуар был серьезно виноват перед Первосвященником. К тому же сейчас Инквизитор действительно выглядел уставшим и замученным. «Совсем себя не жалеет. Так и подохнуть можно... Он там как проклятый вкалывает, а я тут любовную лирику развожу от скуки... » - пронеслось в голове у рыжего парня, но его мысли быстро оборвались, когда уже успевшая заскучать дама резко поднялась с места (к тому же на подмогу Тадэусу уже успел подоспеть Генрих и принялся собирать свалившиеся книги).       - ... Я говорю: пора мне. Пойду к Господину Никольсу. Вдруг ему нужна помощь, - раздраженно произнесла брюнетка, хоть как-то пытаясь вытащить своего новоиспеченного кавалера из мира грез, в который, к ее большому удивлению, он погрузился, как только увидел младшего Первосвященника.       - Угу... - монотонно промычал Инис, наконец переводя желтый взор на девушку, но вдруг неожиданно даже для самого себя добавил, - я тут вспомнил... Мишель, не выйдет завтра «прогулки по звездам»...       - Что?       - Глядя на нашего Падре, я вспомнил, что мне завтра надо перебирать свитки из архива. Займет это почти всю ночь... - слукавил шут, минорно улыбаясь даме. Зуару было дико осознавать, что он вместо прекрасного вечера с не менее прекрасной дамой решил выбрать одинокого молодого Инквизитора, однако только после этого выбора сердце вора успокоилось. «Боги, что он со мной сделал?» - едва заметно нахмурился Инис, думая, что это уже точно ни в какие ворота не лезет.       - Вот как, - недовольно выдохнула Мишель, - что ж, тогда в другой раз...       - Обязательно, - подмигнул рыжий, прекрасная зная, что никакого «другого раза» уже точно не будет.

***

      Семейная ссора быстро переросла в громогласный скандал, о котором через малое время стали говорить почти в каждом доме королевства. Дом Серебра полнился все новыми и новыми темами для бурных обсуждений.       Только все переварили новость об отплытии Вилмара, как замок сотрясся снова. Король Вильгельм «ссылает» на Север Младшего Инквизитора. Никто не верил, что это правда, даже те, кто слышал этот указ из первых уст. Зимнее плавание было слишком опасным, потому всем казалось, что через несколько дней Вильгельм отменит свой указ и сменит гнев на милость. Если Вилмара мужчина отправлял так далеко от родного дома за дерзость, то, в чем провинился Тадэус, никто не знал.       Однако распоряжение о «ссылке» принца так и осталось неизменным и руководствовалось оно тем, что Вилмар должен был наладить связь с дикими племенами, которые обитали на Севере, и укрепить границы Серебра. Но даже знати далекой от советников Короля было ясно, что наказание за дерзость не имело никакого отношения к внешней политике королевства. Однако спорить с Хозяином Серебра никто не решался. Никто, кроме колдуньи. Но и ей не удалось убедить несгибаемую упертость и задетую гордость супруга.       Вильгельм был непреклонен, и все уговоры супруги (которые почти всегда заканчивались очередным скандалом) изменить решение и простить вспыльчивого отпрыска лишь усугубляли положение и ускоряли день отплытия на заснеженные земли.       Напрасно она молилась своим Богам, даже они были не в силах помочь отчаявшейся женщине. Колдунья потеряла счет обрядам, что взывали к помощи. Изначально Оливера просила праведных богов повлиять на мужа, на его решение, но когда поняла, что даже языческим образам не достучаться до рыжеволосого Короля, продолжила молиться уже за жизнь своего сына. Впервые она чувствовала такую явную угрозу, сердечно боялась потерять своего любимого ребенка. Казалось, все было против Вилмара, и Королева действительно не знала, как прекратить эту череду бед, что сыпалась на голову принца. Впору было поверить в семейное проклятие, передающееся по мужской линии. Но здесь дело было совсем не в магии, а в ужасном родителе, что всеми силами старался превратить жизнь своего отпрыска в Ад на земле.       От безысходности все чаще светлую голову Оливеры заполняли мысли о яде для супруга, но даже после всего произошедшего она боялась поднять руку на когда-то любимого мужчину. К тому же все подозрения могли вновь упасть на принца, ухудшая его и так зыбкое положение у трона.       Арахни, который изначально стараясь помочь Оливере, также просил за Вилмара, вскоре уже заклинал не отправлять вместе с проклятым наследником своего родного сына, но тщетно. Гнев оскорбленного льва опалял всех без разбора. Желая принести боль не только строптивой жене, которая теперь вновь не позволяла даже приближаться к себе, он старался унизить и духовно изничтожить человека, который ее любил.       Не зная, как еще убедить кареглазого Короля, Старший Первосвященник даже предлагал отправиться в Северные земли вместо Тадэуса. Но Вильгельм, зная, что единственный сын для Инквизитора был всем, назло отправлял именно его на верную смерть, заявив, что свита принца обязана следовать за Вилмаром в любой уголок земли, невзирая на опасность и риск. Ведь именно так она должна доказывать своему будущему Королю свою преданность. Но даже Вильгельм понимал, что шансы Вилмару стать Королем с каждым днем становились все меньше и меньше. Арахни сутками пропадал в Храме, покидая Святыню лишь ради сна и общения с сыном. Страх потерять сына был так велик, что у мужчины кололо в сердце. Для Тадэуса такие переживания отца были еще большим грузом, нежели новость о плавании.       Арахни старался не терять надежды и думать, что светлые силы и молитвы помогут доплыть кораблю до северного континента. Но именно сейчас, совсем не чувствуя опоры, Старший Первосвященник готов был согласиться, что эти «сказки» про святые силы вряд ли помогут в этом тяжелом путешествии. Поэтому мужчина постарался сделать все, что было в его силах, чтобы обезопасить своего сына от судьбы быть похороненным в океане. Он сам отыскал капитана, что поведет судно в плаванье; удостоверился, что корабль надежен (для принца и его команды было отведен один из лучших кораблей Серебра); нанял самых проверенных людей, моряков, которым уже приходилось отплывать в это время года и которые все же вернулись после домой. Но и этого казалось мало. В одночасье сероволосый Инквизитор пришел к мысли, что, кажется, за всю жизнь столько не молился, сколько за прошедшую неделю сборов.       Тадэуса во всем этом безумстве волновало лишь здоровье отца, который продолжал искать лазейки. Арахни буквально заклинал сына всеми правдами и неправдами найти причину остаться при дворе. А вот Королева умоляла младшего Инквизитора отплыть вместе с принцем. Она считала, что шансы на выживание и возвращение домой у молодого льва есть только с Тадэусом. Только на него она могла положиться, только ему, в этой дворцовой резне за «место под солнцем», она могла доверять. Разрываясь между двух огней, Тадэус с гордостью принял волю Короля. Во всяком случае, выбора он не видел, идти против воли Его Величества без существенных причин церковь не могла. После публичной беседы с Королем дата отплытия была назначена. На борт корабля должны были взойти четыре дюжины воинов (больше Вильгельм не позволил взять с собой на «тонущий» корабль), слуг ровно столько, сколько надо для обеспечения всего необходимого для одного принца, младший Первосвященник, разбойник (которого Тадэус и рад был бы оставить, но в силу сложившихся обстоятельств не мог) и четыре фаворитки принца. Семьи юных девушек были категорически против этого, но принц в беседе с отцом изловчился так, что Королю пришлось разбираться с этим самому. Ведь не мог Вильгельм прямо заявить всем, что желает убить своего отпрыска? Потому рыжеволосый мужчина гордо объявил, что своему сыну выделит лучший корабль, лучших воинов. Причин переживать за безопасность отплывающих не было. Сказать что-то против громких слов Вильгельма так никто и не смог.

***

      Жизнь вора и так не была сказочной и безоблачной, но к его и так нелегкой судьбе в последнее время все чаще липли всевозможные неприятности. Так и сейчас, неожиданная новость об отплытии на Север была словно камнем, кинутым рыжему пареньку в спину. И эта новость действительно пугала.       Будучи в прошлом моряком и даже пиратом Азарис прекрасно знал океан в это время года. И если плыть на какие-либо острова было отнюдь не легкой задачей, то отправиться к северным землям было банальным самоубийством. Кажется, это было ясно только ему, ведь все остальные, вели себя как ни в чем не бывало, а ведь их ждала участь быть похороненными на морском дне! Зуар не хотел так просто прощаться с жизнью, поэтому в рыжей голове почти сразу родился план «спасения». Оставалось только пару мелочей и почти неосуществимая задача: уговорить предполагаемого соучастника побега.       - Подымайтесь, Падре!       - Инис! - гневно выдохнул Первосвященник, с укором переводя взор на вошедшего плута, который, кажется, просто сиял сегодня. Шут быстро прошагал к Первосвященнику и чуть наклонился к нему.       - Пойдемте, что покажу! - театрально шепнул разбойник и игриво подмигнул синеглазому, но тот лишь сердито уставился на него. – Ну, черт, снова этот взгляд! - запрокинув голову, выразительно протянул Инис, закатив глаза, - ну, что не так? Ты чего вечно такой понурый? Ты этим только людей пугаешь. Они тебя, как праведного гнева боятся и как завидят, шугаются, словно от огня! - двигаясь ближе к пепельноволосому, вскинул руки плут. - Если б ты не строил из себя такого отверженца и душегуба, тут бы каждая третья дамочка из-за тебя травилась! Даже если... черт с этими дамочками! От тебя монахи зеленеют, потом белеют, потом седеют, а затем трясутся, как осиновые листочки! И заметь! - подняв указательный палец, продолжал важно шут, - это еще не весь список метаморфоз, которые происходят с ними от твоего яростного взора! Можно же быть чуть повеселее? Ну, не смотри на меня так!       - Все сказал? – поинтересовался Инквизитор, выразительно выгнув брови. Вор тяжко вздохнул, набрав больше воздуха в легкие, и слабо усмехнулся.       - Да про твои глаза поэмы сочинять можно, а ты их куксишь так(!), будто тебе все в замке должны по тысяче золотых! И эти твари ни черта не отдают тебе, а проценты капают! - звонко хохотнул паренек, продолжая крутиться возле Первосвященника.       - Инис, я занят, мне не до тебя, - протянул Тадэус, отмахнувшись от вора. Последние события взвалили на плечи младшего Инквизитора очень много хлопот, в награду за выполненные обязанности Король Вильгельм добродушно решил сослать Тадэуса на Северные земли вместе с осатаневшим отпрыском. Ох, знал Тадэус, что Вилмар всех погубит, но не ожидал, что случится это так скоро. Оставалось лишь успокаивать Оливеру и самого себя, что все будет хорошо. Королева и Старший Инквизитор теперь днем и ночью маячили вокруг: одна просила последовать за Вилмаром, невзирая ни на что, ведь только так у ее сына есть шанс вернуть домой живым; другой умолял сына любой ценой остаться при дворе. Собственный внутренний голос упрямо молчал, но Тадэус понимал, что особого выбора у него все равно не было. Перечить слову Короля можно было лишь за мгновение до казни.       - Во! Смотри! - поднял ладони разбойник, с силой выдохнув, а затем чуть серьезнее начал, - твои глаза, как два сапфира: в них ночь и магия Эфира, в них жизни свет и смерти мгла, и моря синего вода...       Прочитав четверостишие Зуар чуть призадумался и, взъерошив рыжие волосы, повел плечами. - Ну, это так... на закуску! Но из-за твоей кислой мины хочется выдать что-то вроде: Падре вышел на крыльцо, почесать свое яйц... шучу-шучу, - залился громким смехом горе-поэт, увидев слегка озадаченное лицо Инквизитора. - Ну, короче, ты меня понял... - отсмеявшись, выдохнул Инис. Он еще раз оглядел Тадэуса и, по-доброму ощерившись, протянул руку:       - Пошли, ты не пожалеешь! Честно...       - Что ты задумал? – все-таки спросил мужчина и поднялся со стула. Зуар ему ничего не ответил, лишь попросил одеться теплее.       Когда вор открыл дверь, ведущую на смотровую площадку, в которой обычно находились дозорные, Тадэус увидел два небольших фонаря со свечами по обе стороны от широкого окна и самый настоящий ручной телескоп. Помещение было пустое, что означало, что «бдительные» стражники покинули свой пост, бросив ночное дежурство.       - Не бойся, никто не придет и не увидит, что ты вместо того, чтобы убиваться с рукописями, решил немного отдохнуть, - будто читая мысли пепельноволосого, ярко жестикулируя руками и играясь мимикой, отозвался Инис. - Стража пошла осушать бутылочку красного, которую я им любезно предоставил. Я сказал, что хочу опробовать свою находку, - ткнул пальцем на телескоп плут. - Они махнули на меня рукой, сказав, что сбежать мне все равно не позволят лучники на главной стене. Но мне-то сбегать и не надо...       Тадэус многозначительно промычал, осматриваясь вокруг. Здесь было достаточно темно и довольно холодно за счет пустых окон. Дозорных здесь не было, однако их оружие на случай нападения было аккуратно сложено на специальных полках. Луки, стрелы, камни и даже пару бочек смолы.       - Ты решил показать мне звезды? – все-таки спросил мужчина и подошел ближе к телескопу. Спрашивать о находке Тадэус не стал: и так было понятно, что Инис взял эту вещь без спроса.       - Я решил немного тебя отвлечь, - признался вор и улыбнулся. – А то ты последние дни вечно занят неблагодарными делами. Отдыхать тоже полезно, но мне иногда кажется, что ты просто забыл, как это делать.       Пепельноволосый улыбнулся, чуть опустив голову. Такая забота со стороны Иниса была ему очень приятна. Про себя Тадэус часто переживал, что их во всех смыслах странные отношения парня очень пугают, но подобные ситуации все-таки сглаживали все острые углы их взаимоотношений.       - Уж ты точно знаешь, как отдыхать, - протянул Тадэус со смешком. – Такого лентяя еще найти надо! Но неужели ты можешь рассказать мне о звездах больше, чем я уже знаю?       - Падре, я вовсе не ленюсь, просто мотивация у меня слабая, вот я и прохлаждаюсь! А рассказать мне всегда есть что! Смотри, - настроив телескоп, Инис дал посмотреть в него мужчине, - вот эти два созвездия - это Большая и Малая медведица. Есть легенда, и не одна, но мне почему-то запомнилась именно эта... Как-то у одного царя южных Королевств родилась дочь. Она была настолько красивой, что решила посоперничать с Богиней красоты! Глупая затея, однако! Тогда Богиня решила отомстить за такое неуважение и превратила её в уродливую медведицу. Такую, что и медведи от нее шарахались! У той девы был сын. И он, возвращаясь с охоты, чуть не убил ее, не узнав в звере свою мать. Но этому помешал бог неба, влюбленный в некогда прекрасную деву! Он удержал его руку. А превращенную в медведя деву навсегда взял к себе на небо, превратив в красивое созвездие - Большую Медведицу... А Малая Медведица - это якобы любимая собачка той девы! Сыну тоже просто так жить не дали, бог неба его превратил в созвездие Волопаса и обрек навеки сторожить в небесах свою мать. Он стал главной звездой этого созвездия, и называется эта звезда – «Страж медведицы», - наклонившись к Инквизитору, с запалом вещал Зуар. - А вот та большущая звезда считается у пиратов Богиней мореплавателей и служит компасом! Есть история, что это горят одним большим сиянием души всех тех любящих сердец, что не дождались своих любимых с моря. Есть легенда об очень верной жене одного пирата: она ждала его семь лет. А он, заплутав в океане, никак не мог найти дорогу домой и уже не рассчитывал вернуться. И вот, отчаявшись, на восьмой год девушка заключила сделку с морским богом. Она не верила, что ее муж погиб, не хотела в это верить! Она согласилась отдать свою жизнь взамен на возвращение любимого в родные края. Верная женщина кинулась в море, а Бог превратил ее в звезду, благодаря которой ее муж смог найти дорогу домой. Только вот, я всегда думал, вот он вернулся, а дома его никто не ждет. Любимая погибла... И зачем тогда ему жить? Зачем он возвращался? Хех, но это всего лишь легенда. В них не всегда есть смысл, - понизив голос, тихо изрек разбойник. - Еще есть созвездие русалок! Оно путает путников! Там большое скопление звезд и под разным ракурсом одни горят ярче, а другие совсем тусклые. От этого кажется, что это совершенно разные созвездия! Неопытные моряки путаются и плывут не туда... Есть звезда «потерявшегося путешественника». Она всегда горит красноватым отсветом и по ней можно найти Юг! Легенда гласит, что заблудившись и осознав, что ему конец, моряк пожертвовал себя Хозяину океана, чтобы тот превратил его в звезду, и теперь у таких же потерявшихся мореплавателей была хоть какая-то возможность отыскать дом!       Тадэус с интересом слушал паренька, каждый раз разглядывая созвездия и звезды, которые отсюда можно было увидеть. В его запасе знаний легенды о звездах были совсем другими и не такими интересными.       - Как ты, однако, осведомлен о морских звездах, - заключил мужчина, многозначительно посмотрев на Иниса. Вор немного замялся и тоже улыбнулся.       - Да, есть такое. Жизнь меня помотала по Свету, - проговорил он и улыбнулся снова. Даже в теплой одежде в башне было холодно. Ветер был пронизывающим и сильным, трепыхая подолы мантий. Тадэус не без интереса слушал разбойника, который решил открыть ему целый океан созвездий. Где-то Инквизитору было просто приятно от того, что Зуар был хоть в чем-то хорошо подкован, правда, совсем не знал, чем эти звездные легенды могли помочь ему в жизни. Когда все самые захватывающие истории про звезды были озвучены, оба просто уставились на черное небо, усыпанное множеством ярких точек. Тадэус молча наслаждался холодным спокойствием ночного неба. Инис, немного ежась от холода, составлял молодому мужчине компанию.       - Спасибо тебе, - искренне выдохнул синеглазый, устремив свой взгляд в окно. Небо было действительно завораживающим. Мужчина уже и не помнил, когда последний раз наслаждался такой картиной.       - Тебе спасибо... - по-доброму отозвался плут, поворачиваясь к мужчине. - За все... Слушай, - вдруг встрепенулся рыжий, - а ты когда-нибудь покидал эту страну? Был на других континентах?       - Нет, - пожал плечами мужчина, - пока не доводилось. Только в пределах Серебра. Почему ты спрашиваешь? Хочешь рассказать про жизнь других стран?       - Почему рассказать? Про них не так интересно слушать, их надо видеть! - пододвинувшись ближе и приобняв Тадэуса за плечи, минорно шепнул плут. Инквизитор нахмурился и косо посмотрел на вора.       - Ну, впереди нас ждет большое плавание, по пути на Север мы будем вынуждены останавливаться в портах, вот и посмотрю, - без энтузиазма ответил синеглазый.       - Падре, да ладно Вам! Опять Вы хмуритесь! Слушай... то, куда нас отправляют, это не путешествие, а дорога смерти! - чуть серьезнее начал Инис. - Мы не доплывем! А Вам, да и мне еще рано покидать эту грешную землю. Есть другой выход... - понизив голос, многозначительно проговорил вор. Тадэус вновь посмотрел на рыжего паренька и еще сильнее нахмурился. Суть его слов была ясна: мужчина тоже понимал, что зимнее плавание, к тому же такое долгое, очень опасно.       - О чем ты, Инис? Все будет нормально, корабль благословят перед отплытием, - ответил Инквизитор, хотя впервые в жизни он так слабо верил в силу Бога.       - Благословят?! - иронично хохотнул шут, закатив глаза. - Ну, все! Благословят! Теперь я спокоен за наши задницы! - саркастично изрек Зуар. - Падре! Одумайтесь! Мы разобьемся об скалы! Застрянем во льдах! Замерзнем к чертовой матери! Я предлагаю другой выход. Только... Только выслушай! - вновь придвинулся к мужчине Инис.       - Инис! – строго воскликнул Тадэус. Сразу поняв, что ему придется выслушать, он выставил перед собой ладонь, жестом приказав парню замолчать. – Даже слушать не хочу! Это мой долг отправиться с Его Величеством Вилмаром на Север! Вилмар – будущий Король! Я стану Инквизитором при его правлении!       - За будущим Королем? Королем чего? Морского дна? Тадэус, по секрету скажу, Вилмар очень не похож на русалку! - театрально скривился шут. - Я предлагаю выход! Смотри! Делаем так... Это можно провернуть даже сегодня! Ты даешь мне время до утра... Я иду и вскрываю казну. Ты ждешь тем временем за воротами. Как только я прихожу, мы сваливаем из этого проклятого места на все четыре стороны! У нас есть золото, я знаю места, где мы можем спрятаться, и нас никто не найдет! Раз, и все! И поминай, как звали! Что? Не смотри на меня так! Ты думаешь, я тебя кину? Так? Я... я оставлю тебе свой фамильный крест и нож. В залог! Это единственное ценное, что у меня есть... Давай! Решайся! Сбежим! Вместе! Вдвоем... - схватив на эмоциях Тадэуса за вытянутую руку, с надеждой заглянул в синие глаза черт, - давай же...       От удивления или даже шока Тадэус не сразу нашел нужные слова для ответа. Внутри мужчину разрывало от нескольких желаний сразу: с одной стороны, хотелось ударить Иниса за одну только мысль о краже Королевской казны: с другой – было почему-то приятно, что Инис решился сбежать не один, а с ним.       - Вот же дурень ты, Азарис, - безнадежно вздохнул Инквизитор. – Чуть головы не лишился за казну, а все туда же… Неужели ты так боишься? – все-таки спросил синеглазый, даже не одернув своей руки. Напротив, Тадэус прижал свободную ладонь к щеке парня и мягко улыбнулся. – Я же буду с тобой рядом. Ты слишком напуган, чтобы поверить в силу веры, но могу тебе поклясться, что ничего смертельного в этом плавании не случится. Эй? Инис… хватит уже валять дурака, ты можешь просто довериться мне?       - Ты будешь со мной, мы умрем вместе... и ко дну пойдем тоже вместе. Это самоубийство на двоих, - тихо отозвался Зуар, прижимаясь к теплой ладони мужчины и прикрыв золотистые зеркальца. – Тебе я доверяю, я не доверяю прогнозам, что нас ждут, пойми.       Мужчина улыбнулся, нагнувшись к вору, и коснулся своим лбом его лба. Говорить что-то было лишним, он просто молчал, а после обнял парня и крепко прижал к себе. Возможно, с его стороны было очень эгоистично брать в это опасное плавание и его, но об этом думать тоже не хотелось.       - Не думай об этом, - наконец, шепнул Тадэус, подняв за подбородок голову парня, чтобы заглянуть ему в глаза. Янтарные глаза, которые душили его в кошмарах. Но никогда Инквизитору не было так легко смотреть в эти желтые огни, как сейчас. И, наверное, уже давно его душа не была так спокойна, как в этот момент. – После Королевской семьи ты первый, кого я хочу защищать. Ничего не случится.       - Да пойми же ты. От рифа или айсберга, как бы ты ни хотел, ты не сможешь защитить ни меня, ни себя, ни проклятую Богами Королевскую семью! Никого, - все равно воспротивился рыжий. Он не хотел такого конца ни для себя, ни для Первосвященника, который так глупо полагался на свою надежду и Веру. Инису было ясно, что от Инквизитора согласия не добиться, однако оставались еще отходные пути.       - Смотри, я тебе столько легенд рассказал. Подумай, сколько путей есть в жизни, пойти на синюю звезду или на красную, мы можем найти какую-нибудь святую звездочку и, избежав верной гибели, уехать отсюда! - схватив Первосвященника за шею, вор заставил Тадэуса наклониться совсем близко к своему лицу и смотреть точно в янтарные глаза. - Пока еще можем! Вместе... - прибегая ко всем своим «чарам», прошептал Зуар.       - Нет, - в ответ услышал Инис. Тадэус был непреклонен. Заскулив от досады, Инис еще сильнее обнял мужчину, буквально повиснув на его шее, как капризный ребенок. Только желание сбежать было вовсе не капризом, а пробудившимся инстинктом самосохранения, который мирно спал все это время.       - Ну, черт! Ты обезумел!.. – с запалом начал рыжий, но запнулся на полуслове. Замерзшие ладони хранителя прижались к его щекам, заставив замолчать.       - Знаешь, кто делает меня безумным? – тихо спросил синеглазый, продолжая смотреть в глаза вора. Зуар шумно сглотнул, поймав себя на такой ненужной сейчас мысли: «А глаза, действительно, как два сапфира…»       - Тадэус, я же, - снова начал плут, но в этот раз его бесцеремонно заткнули поцелуем. От неожиданности Инис вдохнул ртом, тем самым позволив мужчине углубить поцелуй. «Черт», - только и пронеслось в его голове. Тадэуса невозможно было убедить, зато сам он очень убедительно себя вел. Немного «обмякнув» в руках Инквизитора, Инис ответил на поцелуй с какой-то безысходностью. Не унимающаяся тревога заволокла все сознание парня, но когда синеглазый мужчина крепче его обнял, внутри появилось хрупкое спокойствие. Именно в этот момент Инис понял, что его тревожило помимо дворцового безумия. Потерянное осознание того, что он сам вверил себя Тадэусу.

***

      Королевский порт сегодня был очень оживлен: толпа народа пришла поглазеть на отплывающий корабль. На судне – Его Величество принц Вилмар, отправляющийся вместе со своей скромной свитой на Северные земли ради политических свершений. Светловолосый наследник Серебра толкнул горячую речь для народа, пообещав укрепить границы Государства на севере. Вместе с ним в смертельное плавание отправился Младший Инквизитор Святого Храма, сын Королевского Инквизитора Арахни – Тадэус. Каким-то образом на корабле в красивых шубах оказались четыре придворные дамы, отправляющиеся в опасное путешествие тоже ради «политики».       Король Вильгельм со своей супругой Оливерой стоял поодаль корабля на специальном возвышении. Морозный ветер трепал королевские парадные мантии. Взгляд светловолосой колдуньи был застелен соленой влагой, и она нервно мяла в пальцах шелковый платок. Рыжеволосый мужчина отправлял сына без таких переживаний, в глубине души желая, чтобы все опасения стали явью. Простить дерзость сына он не смог, к тому же никогда не питал к мальчику крепких отцовских чувств. Позади Королевской семьи стоял побледневший сероволосый мужчина – Арахни безмолвно зачитывал священные тексты, благословляя это плавание на удачу. Все, что осталось Старшему Инквизитору, это молить Бога сохранить жизнь его единственному сыну.       - Хватит уже, - раздраженно выдохнул Вилмар. – Отплываем, - приказал он капитану судна. Народ загудел: интересные лица исчезли в каютах, только наследник остался стоять на месте. Даже Младший Инквизитор скрылся из виду.       Все уже было готово к отправке, молодые моряки собирались убрать мостик, который соединял корабль и причал. Кареглазый парень последний раз бросил взгляд в сторону родителей и слабо улыбнулся. Королева хрипло всхлипнула, уже не в силах сдерживать слезы горечи. Улыбаться в такой ситуации было невозможно. Этот корабль помечен знаком смерти. Единственный, кто разделял ее переживания, был Арахни, который переживал за своего сына не меньше.       - Вильгельм, одумайся, - тихо выдохнула женщина, но Король проигнорировал ее просьбу. – Это же последнее плавание твоего сына!       Не говоря уже о том, что такое долгое плавание было первым в жизни Вилмара, который чуть ли не впервые оказался на корабле в зрелом возрасте.       - Веди себя так, как подобает Королеве, Оливера, - сухо изрек Король на все ее высказывания. Женщина нервно вздернула руками, словно просила сил у безликих Богов неба. В этот момент она заклинала всех встать на стражу жизни своего сына. Прервать ее немые молитвы удалось черной фигуре, которая решительно направлялась к кораблю. Юный колдун, вопреки манящему предложению Короля и просьб Королевы, быстро шагал к судну. На плече у мага была увесистая черная сумка, похожая на обычный мешок. Когда он подошел к судну, холодный ветер с моря сдул капюшон с его светлой головы и растрепал волосы.       - Ваше Величество? – недоуменно спросили моряки, которые уже готовы были убрать мостик.       Вилмар опустил взгляд вниз, на Лазария, и еле сдавил улыбку. Светлоглазому колдуну помогли взобраться на корабль.       - Никакой пунктуальности, ты почти опоздал, - с наигранным недовольством фыркнул блондин, хотя про себя он был несказанно рад, что Лазарий все-таки оказался рядом. Значит, не предал.       - Весь в своего Короля, - легко ответил Ларра и улыбнулся, помахав на прощание Королеве. Не мог он остаться в замке в такой момент. Как бы он смотрел в глаза Оливере, зная, что оставил ее единственного сына одного? Несмотря на слезные просьбы Королевы остаться при дворе (аргументированные нежеланием потерять сразу двух сыновей), Лазарий уверенно стоял на отплывающем судне. Он считал, что во всем произошедшем была и его вина. Он все делал вместе с Вилмаром, а иногда и за него. Осталось лишь доказать запутавшемуся наследнику, что он ему верен. Сделать это можно было, только приговорив себя к добровольной ссылке.