Разбитый мир

⁓⁓⁓

— Адоксу надо собирать на рассвете, — Фола несколько раздраженно смахнула высохшие листья и, поджав губы, посмотрела на Элли. — Тебе нужно уходить дальше, чтобы приносить траву лучше. — Я боялась заблудиться, — соврала девушка; она просто устала пробираться через дикие чащи, сгибаясь в три погибели, чтобы видеть неприметные, блекло-желтые цветы. Фола недоверчиво хмыкнула, но прекратила отчитывать помощницу и, бурча под нос, принялась скидывать в небольшой котелок траву из берестяного короба. Элли, переведя дух, подхватила принесенные вялые пучки и спрятала, чтобы лишний раз не гневать свою хозяйку.       Фола, в общем-то, была женщиной не злой, но строгой; первое время она нещадно гоняла Элли, заставляя с утра до ночи бродить в лесу в поисках необходимых трав; а потом были долгие часы занятий — Элли старательно рассказывала все то, что она помнила, а Фола заставляла заучивать сложные рецепты. Иногда они выбирались в город, и каждый раз эти поездки были тягостны. Фола закутывала ее в плащ, запрещала смотреть по сторонам и ни в коем случае не вступать в разговоры.       Вот и сегодня они проехали через ворота города, приветственно махнув стражникам и заплатив несколько монет пошлины. На этот раз они изменили привычный маршрут — вместо извилистых и грязных улиц Нижнего города, они направилась прямиком к башне. Фола, придерживая небольшой темный мешочек у пояса, объяснила, что раз в месяц она продает особые настойки чисторожденным. Со злорадной усмешкой она добавила, что если бы эти ублюдки не были бы столь высокомерны, она бы лишилась значительного дохода — чисторожденные никогда не затрудняли себя сбором необходимых им трав.       Скрипнув, телега остановилась перед большим двухэтажным домом с остроконечной крышей. Фола передала Элли поводья, спрыгнула на землю и уверенно постучала в массивную дверь. Та приоткрылась, и женщина, чуть воровато оглянувшись, юркнула внутрь. Элли осталась одна; сначала она с некоторым любопытством рассматривала новый для нее город: дома здесь были значительно богаче, некоторые даже могли похвастаться большими садами; Верхний город представлял из себя большой круг, в центре которого находилась площадь с высокой башней. Домов поблизости было немного — Элли насчитала около пятнадцати, но дома эти были огромными. Улица, вымощенная темными плитами, была абсолютно пуста, за исключением нескольких слуг, которые возвращались из Нижнего города с покупками. Они не обращали внимания ни на телегу, которая стояла на их пути, ни на Элли, которая старательно пыталась разглядывать людей, не привлекая к себе внимания.       Наконец Фола вышла из дома, на ходу поправляя тугой мешочек у пояса. Приняв поводья, она достаточно благодушно сообщила, что высокорожденные ублюдки никогда не скупятся на травы, и им нужно заехать к еще одному господину; это не займет много времени, но Элли придется помочь женщине дотащить объемные мешки до входа.       Они проехали полкруга, когда Фола резко натянула поводья и телега остановилась возле небольшого особняка. Элли с любопытством огляделась: здание выглядело мрачным — несколько обветшалые стены из темного камня, высокие окна, забранные некогда цветными витражами, высокий каменный забор отгораживал сад и здание от улицы. Фола, что-то бормоча себе под нос, отправилась к дому, а Элли, тщательно надвинув капюшон на глаза, принялась сгружать с телеги не слишком тяжелые, но объемные мешки. Понадобилось совсем немного времени, чтобы справиться с этой работой. Появилась Фола, жестом приказала заносить вещи внутрь, и девушка покорно взвалила ношу на плечи. Слуга, одетый в темную ливрею, проводил их к черному входу через заросший сад.       Элли благополучно относила последний мешок, когда из-за поворота навстречу, по заросшей тропинке, вышел высокий человек. Одного взгляда на гордую осанку, высоко поднятую голову и уверенную походку хватило, чтобы понять, что перед ней владелец дома. Элли почтительно склонилась, отступая в тень. Мужчина равнодушно скользнул по сгорбленной, худощавой фигурке взглядом и прошел мимо. Девушка сжалась еще сильнее, узнав пронзительно голубые глаза — это был тот самый мужчина, который пытал ее в борделе. Другая одежда, заросшее лицо, спутанные, грязные волосы до плеч — даже в таком виде девушка узнала своего мучителя. Всей душой она молилась, чтобы владелец дома прошел мимо и не обратил на нее внимания. И тут появилась Фола. — Элли, — окликнула она девушку, едва чисторожденный прошел мимо, — пошевеливайся, противная девчонка.       Девушка тут же разогнулась и бросилась со всех ног к телеге, моля всех известных ей местных богов, чтобы они быстрее покинули Верхний город. Фола неодобрительно прикрикнула и пошла следом. Забравшись в телегу, Элли повалилась на дощатый пол так, чтобы ее не было видно, но можно было подглядывать через щели в бортиках. Чисторожденый провожал ее долгим, задумчивым взглядом. Когда Фола поравнялась с ним, он заговорил; Элли не могла расслышать слов, но, судя по яростной жестикуляции женщины, разговор не был приятным.       Наконец Фола освободилась, забралась на козлы, яростно хлестнула лошадей, и телега загромыхала вниз по улице. Приподнявшись из своего убежища, Элли увидела, что мужчина вышел за ворота и провожает их недобрым взглядом. — Что случилось? — робко спросила девушка, когда они миновали почти половину пути и выехали из города. — Будь прокляты эти сволочи, — раздраженно сказала Фола, — живодеры, убийцы и мучители. Этот подонок хотел тебя выкупить. — Ох… — Элли в ужасе прижала руки ко рту. — Спасибо… что не согласились… — Черта-с-два я продам тебя меньше чем за тысячу монет, — хохотнула Фола, и потрепала Элли по макушке. — Не бойся, малышка, в руки этим ты не попадешь. — Зачем… зачем я ему понадобилась? — А духи этих некромантов знают… — Фола подхлестнула уставших лошадей. — Может быть, хотел ставить на тебе опыты, может быть, выпустить на ринг… иногда эти ублюдки так делают. Может быть, просто хотел надругаться. Тебя не должно это волновать. Элли попыталась выбросить произошедшее из головы, но как она ни старалась, как бы Фола не загружала ее работой, мысли неизменно возвращались к случившемуся. Она больше не чувствовала себя в безопасности, если вообще в этом мире можно было это почувствовать. Бежать? Да, иного выхода нет. В этом мире есть и другие города, и может быть, в них Элли сможет найти людей, которые помогут ей вернуться домой. — Сегодня вечером будешь собирать вахту, — Фола протянула ей корзину и длинный плащ. — Осторожней на болоте — вахту надо собирать в сумерках. Не заходи слишком далеко, достаточно будет нарвать у берега. Листья будешь складывать вот сюда, а цветы — сюда, — Фола кивнула на небольшой мешочек в корзине. — Следи за тем, чтобы они не перемешались. Все поняла?       Элли кивнула, накинула на плечи плащ и взяла в руку корзинку. Возле двери девушка, немного подумав, взяла узловатый посох, на который обычно опиралась Фола, когда они вместе отправлялись в лес; женщина одобрительно кивнула и отвернулась к кипящему котелку.       В сгущающихся сумерках Элли добралась до болота, освещая дорогу скудным пламенем небольшого фонаря. Фола учила ее привыкать к темноте, но девушка все еще плохо различала травы без света.       Болото было большим, глубоким, заросшим камышом и тиной. Извилистые дорожки то и дело предательски обрывались и уходили в воду. Несколько раз Элли поскользнулась, испачкала руки, плащ и поставила себе несколько ссадин. Прошло больше двух часов, а корзина наполнилась лишь на треть. Вахты было много — редкие кочки не были покрыты кустиками этой травы с бледно-голубой метелкой мелких цветов. Но добраться до них, не утонув в болоте, было практически невозможно. Вдобавок ко всему, Элли постоянно чудилось, что на болоте есть кто-то еще. И хотя Фола множество раз говорила, что в этом лесу животные не нападают на людей, Элли испытывала легкий укол страха и на всякий случай крепче сжимала шероховатый посох. Наконец, корзина наполнилась наполовину, и девушка, облегченно выдохнув, отправилась в обратный путь. Стемнело окончательно, и Элли приходилось выбираться из самого сердца болота, освещая путь только неровным, слабым пятнышком света. Фонарь был тяжелым, локоть оттягивала корзина, и Элли совсем выбилась из сил, когда в очередной раз земля у самой кромки воды поползла вниз, увлекая ее за собой.       Вскрикнув, Элли взмахнула руками, попыталась вонзить острие посоха в податливую почву, но промахнулась, уронив фонарь; почувствовав, как вода забирается в ботинки, с удвоенной силой рванула наверх. Тут чьи-то сильные руки ловко подхватили ее под мышки, встряхнули и поставили на землю. — Спасибо, Фола, — отдышавшись, поблагодарила девушка, наклоняясь за фонарем. — Еще чуть-чуть… я зачем-то тебе понадобилась?       Девушка подняла фонарь, повернулась, поднимая его выше, чтобы слабого света хватило им обоим. Желтоватое пятно огня выхватило из тьмы высокую фигуру, закутанную с ног до головы в черный плащ; такого плаща у Фолы не было — тяжелого, с вязью тусклых рун по самому краю и выцветшим гербом на правой стороне. Элли, еще не успев испугаться, отступила на шаг, чтобы лучше его разглядеть, но тут незнакомец шагнул вперед, протянул руку и отобрал фонарь, поднимая его выше. Из-под капюшона блеснули пронзительные светлые глаза. — Вот дерьмо, — на родном польском выдохнула девушка, и, резко нагнувшись, подхватила упавший посох, выставив его на манере меча. — Кто ты такой? Что тебе от меня нужно?       Незнакомец усмехнулся, делая еще шаг вперед; Элли потрясла посохом, словно делая выпад, желая отпугнуть незнакомца. Человек издал хриплый смешок, приветственно разводя руками, приглашая девушку атаковать. — Что тебе от меня надо? — Элли повторила свой вопрос, на всякий случай не опуская посоха. — Отвечай, иначе я… я буду защищаться.       Мужчина замер, чуть склонив голову набок. На секунду у Элли мелькнула безумная мысль развернуться и побежать. Но она скорее сломает себе шею, чем выберется в потемках из этого болота.       Мужчина тем временем пригнулся, опуская фонарь на землю. Элли не стала рассчитывать на то, что подобное везенье может повториться — она сделала стремительный выпад, метя палкой незнакомцу по темечку. Шелест развевающегося плаща, стремительный росчерк стали — только чудом Элли удалось отскочить, и меч, вместо ее головы, отсек навершие посоха. «Фола меня убьет» — с тоской подумала девушка. Человек в плаще двинулся навстречу, и Элли вновь выставила перед собой посох. Незнакомца это, казалось, весьма забавляло. Лениво, играючи, он, раз за разом, отбивал ее выпады. В конце концов ему надоело — быстрое движение, взмах мечом и подставленная деревяшка, разрубленная пополам, осыпалась к ногам девушки, которая неловко повалилась на землю.       Поскуливая от страха, Элли на четвереньках рванулась прочь, по пути сбив фонарь в воду, рассчитывая, что в кромешной тьме ее шансы на спасение будут больше. Почему-то ей и в голову не пришло, что напавший на нее человек может хорошо видеть; лучше, чем она — буквально через пару метров земля исчезла из-под ее ног, и Элли головой вперед кувыркнулась в холодную болотную воду.       Испугавшись и истратив добрую половину воздуха на беззвучный вскрик, который вырвался на поверхность большими пузырьками, девушка попыталась выплыть, но запуталась в чем-то вязком и волокнистом, выпустив последние остатки воздуха. Вот и все, на этом новая жизнь Элли Новак закончится. Умрет она бесславно, утонув в болоте, куда ее загнал… Глаза Элли удивленно расширились — она узнала этого человека! Тот самый мужчина, что пытал ее в борделе и в дом которого они сегодня отвозили товар! Тот самый чисторожденный, которого Фола назвала некромантом! Что ж, в таком случае ее смерть на…       Ее схватили за шиворот, рывком приподняли из воды и с силой швырнули на землю. Отплевываясь и откашливаясь Элли перевернулась на спину, пытаясь перевести дыхание. Продолжать бой она была не в состоянии. Значит, нужно бежать. Некромант склонился над ней и, прежде чем Элли попыталась что-либо сделать, прижал палец к губам. — Шшш, — его рот изогнулся в подобии улыбки, от которой веяло угрозой. — Если ты закричишь — мне придется тебя ударить. Ты понимаешь меня?       Элли судорожно кивнула, не сводя взгляда с меча, который мужчина приставил к ее горлу. Некромант помог ей встать, тяжело опустил руку на плечо и подтолкнул вперед. Элли послушно побрела по тропинке, пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации. Кричать было глупо — Фола не услышит ее. Ее вообще никто не услышит, потому что этот страшный человек просто проткнет ее мечом, едва она раскроет рот.       Они добрались до края болота, когда из темноты выступил огромный черный жеребец. Некромант подтолкнул Элли, жестом приказывая забраться на спину животному. Девушка послушно взгромоздилась в седло и, не дожидаясь некроманта, схватила поводья, хлестнула ими по мускулистой черной шее и, что есть силы, крикнула «нно!». Конь даже не шелохнулся; когда Элли, еще не осознав, что ее план провалился, попыталась сжать бока жеребца, тот повернул к ней голову, уставившись на наездницу красным глазом и ехидно заржал. Некромант громко фыркнул, явно наслаждаясь представлением.       «Ах так… Ну я так просто не сдамся». Элли молниеносно скатилась со спины животного, собралась в одну маленькую пружинку и бросилась в сторону леса. Ей показалось, что у нее получилось — она не слышала за собой погони. Еще чуть-чуть — и она скроется под вековечными кронами густой чащи, и уж там-то ее никто не найдет…       Он схватил ее; не больно, но крепко. Зажал рот рукой в перчатке и потащил брыкающуюся девушку обратно. Элли вопила что было духу. Слезы градом лились из глаз, и в отчаянии она пыталась прокусить толстую кожу перчаток. Она несколько раз лягнула мужчину и, кажется, попала. Тот согнулся, выпустив ее, и Элли, не веря своему счастью, успела сделать лишь несколько робких, спотыкающихся шагов, а потом упала под тяжестью навалившегося на нее человека. На несколько секунд все смешалось — девушка бешено махала руками, пытаясь угодить в своего похитителя, а потом на ее лоб легла холодная рука.       На мгновение их глаза встретились, и уже в следующее Элли закричала от пронзившей все ее тело боли.