Время покажет...

На следующий день

— Ты как? Голова уже не болит? — парень за рулём обращался к девушке, сидящей рядом. — Нормально, уже намного лучше. Спасибо, что не оставили меня. — Лер, я конечно понимаю, ехать в Чернобыль — дебилизм, но мы-то не дебилы! — Настя вытащила наушники из ушей. — Спасибо, ребят. Так мы в деревню за подкастером? — Ну да. Отберём мои деньги и свалим отсюда, — Паша старался ехать не быстро, но машина всё равно постоянно глохла. — Твою мать, — машина заглохла окончательно и больше не заводилась. — Всё, приехали, — заржал Лёха. — Заглохли? Могу вас к местному механику отвезти. Он мне в прошлом году отлично машину сделал, до сих пор езжу. Меня Андрей зовут, — к ребятам подъехала красная «Нива». Оттуда вышел молодой человек лет тридцати-тридцати пяти. — Лера. Было бы неплохо. Спасибо, — русоволосая ответила за всех сразу, но никто возражать не стал. — Ладно, дальше вы своим ходом. Он на следующей улице живёт, — через промежуток времени Андрей высунулся из окна своей машины. — Спасибо ещё раз, — поблагодарил парня Паша.       Подростки прошли минут пять, замечая нужный дом. — Сколько? — спросил Лёха после того, как механик осмотрел машину. — Часа три. — Мы тогда пока здесь погуляем, а потом вернёмся, — Паша развернулся и пошёл, будто бы знал куда. — И куда мы сейчас? — Лера догнала парня бегом. — Ну, хотя бы к пруду. Как-то не слишком хочется сидеть у этого механика.       Он не хотел отвечать ей грубо. Даже немного грубо, всё равно не хотел. Он просто устал от всего этого — поломок машины, тупой болтовни и идиотской погони за подкастером. Она отличная девушка, пусть даже скрытная и не совсем разговорчивая. Зато она точно не заслужила, чтобы с ней так говорил почти незнакомый парень. Ведь она даже не просилась с ними ехать — просто согласилась, когда предложили.       Она не хотела навязываться. Она была благодарна ему за то, что он не бросил её в аварии и не позволил идти пешком в Припять. Она не хотела быть грубой или скрытной — просто рассказывать о прошлом своей семьи незнакомым людям ей тоже не хотелось. Нет, она обязательно скажет всё Паше — даже просто потому, что он он сделал для неё то, чего не делал никто — спас её жизнь. Только она должна сама узнать о семье, об отце. Мама ей о нём рассказывала лишь малость — только то, что он работал в КГБ СССР, больше ничего. Всегда она чувствовала пустоту, пустое место в груди. Она по-хорошему завидовала гуляющим на улице, в парках семьям: папа, мама и ребёнок, идущий посередине.