Кровавый Клоун

— У меня плохое предчувствие, слишком тихо, — проговорила Элен, ступив на мощеную улицу. — Но тут по сути всегда тихо… — заметил я. Мне было не по себе от этой тишины, но задание есть задание, да и, к тому же, та девочка, которая все это устроила... наверняка ей сейчас очень плохо. — Я не об этом, словно… словно что-то должно произойти, — Эл вздохнула, а я нахмурился, пытаясь понять, о чем она, откуда у нее такое волнениею — Никогда бы не подумала, что не знать будущее так отвратительно. Я всегда жила в мире, где будущее неизвестно. Но, привыкнув здесь к этому, теперь… теперь мне сложно. — Но мы так живем, — не думая, произнес я, а потом кивнул сам себе, продолжая. — Не зная, что будет впереди. Да, это всех пугает, это незнание, но… Мне было больно смотреть на Элен. Сейчас она выглядела какой-то потерянной, напуганной. Верно, когда ты теряешь эту неуверенность в будущем, ты обретаешь силу. Но когда тебя снова возвращают обратно… Это, наверное, очень трудно. Она сейчас чувствует себя, наверное, как слепой котенок. Хотя, нет, даже не так. Котята с рождения слепые, и потом обретают зрение. А у Эл это зрение было, но потом его отняли, сейчас, этими событиями, о которых она не знает. — Но вы живете, да. Просто сейчас я, лишившись этого знания, ощущаю еще больший страх, он острее, болезненнее, — Вейв вздохнула. — Знаешь, думаю, нам стоит перейти на бег. А может дело в том, что, даже не зная, что будет дальше, она это чувствует? Может, ее интуиция намного сильнее? Может, в стрессе она чувствует опасность намного четче? — Все настолько ужасно? — удивился, тем временем, я, а потом, увидев взгляд Элеоноры, замолчал, и просто вместе с ней начал бежать к цели. А девушка эта стремительно бежала вперед. И сейчас, взглянув на нее, я не отличил ее от той уверенной в будущем Элен. Верно. Она знает, что будет, но не осознает этого, потому что не видела этого. Она это чувствует. Может, это какая-то ее способность? Та самая способность, из-за которой она не всегда предотвращает известные ей события, по-иному влияя на них. Ведь тогда, в Азиатском Подразделении, она знала, что произойдет, но, почему-то, убежала от третьего уровня акума, встретила его, задержала. Но не оттолкнула меня, или предупредила заранее. Или она просто смирилась с тем, что полностью судьбу изменить нельзя, отчаявшись еще тогда, в том бамбуковом лесу? Я выдохнул, пытаясь прогнать мысли. Что бы я не думал и не предполагал, я все равно не смогу понять эту девушку, не смогу прочесть ее мысли. Но… мне часто кажется, что она знает обо мне все, даже то, о чем я думаю. И это должно пугать, наверное, но меня это, почему-то успокаивает. Я не раз замечал, как говорю с ней немного иначе, я перестаю следить за своей речью, обращаюсь к ней по имени. Это все потому, что она знает меня, и мне с ней… проще? Я будто бы могу спокойно выдохнуть рядом с ней, отдохнуть от своей роли. Снять эту маску, которая, я был уверен, приклеилась ко мне навечно. Тем временем, мы бежали по городу, иногда случайно задевая прохожих. Часовня виднелась уже отсюда, ее маленькая башенка указывала нам путь, словно маяк. Но дорога была крайне трудная, ведь эти бессмысленно бредущие по улицам люди не давали проходу, они не расступались, поэтому нам приходилось их огибать. Вскоре, часовня была прямо перед нами. И, казавшаяся маленькой, башня с самими часами на самом деле возвышалась над нами, будто бы надменно поглядывая на нас. Само здание было другим, его состояние было хуже, в отличие от соседних домов. Видимо, эта часовня появилась здесь намного раньше, чем все остальные дома вокруг. Побитый серый камень, кое-где был заметен мох. А небольшая деревянная лесенка, ведущая внутрь, подгнила, одна из ступенек была пробита. Мы осторожно поднялись во внутрь и оказались в просторном холле, где справа и слева от главного прохода рядами расположились деревянные скамьи. Впереди на небольшом пьедестале возвышалась кафедра, а позади был алтарь, на котором стояли давно потухшие свечи. В помещение проникал легкий рассеянный свет из двух высоких окон у входа. Из этого холла дальше вели два прохода, мы двинулись как раз туда. Эти два прохода вели в небольшой зал с широкой лестницей, которая вела на второй этаж. Там было только две двери в небольшие комнатки по бокам, а посередине наверх вела вертикальная лестница, видимо, на тот самый чердак. — Это их убежище? Но кто их сюда пустил? — удивилась Элен, оглядывая помещение, поднимаясь по широкой лестнице на второй этаж. — Видимо, священник. А может здесь есть другой проход, — предположил я. И больше я верил в версию о том, что это священник пустил беспризорников жить на чердаке. Похоже, его единственного волновала судьба этих детей. Когда мы подошли к вертикальной лестнице, мы услышали голос, от которого у нас обоих застыла кровь в жилах. Это голос заставил нас буквально взлететь по лестнице наверх, чтобы лицезреть картину того, как девочка почти что нашего с Эл возраста сидит у круглого окна, поджав ноги. Она смотрела безотрывно на второго человека в этом захламленном помещении. И я уверен, Эл сейчас тоже не сводит гневного взгляда с мужчины в черном цилиндре. — Ты — Ной! — шипит злостно Элен. Верно, это был Тики Микк. Вновь то же лицо, та же дьявольская ухмылка. И как всегда он был в строгом черном костюме и фраке. Поля цилиндра прикрывали его лицо, делая оттого зловещий взгляд его янтарных глаз еще более пугающим. Я ощутил возрастающий гнев. — О, мои знакомые милые друзья… — протянул Тики, глянув на нас через плечо. — Как же я рад вас видеть. — Мы с тобой друзьями уж никак быть не можем! — яростно прокричал я. Получилось это с каким-то шипением, наверное из-за злости, которую я ощущал по отношению к этому человеку. — Но ты же… ты же не должен быть в порядке, ты же не мог уже переродиться, — пробормотала Эл, удивленно оглядев мужчину во фраке. Она выглядела сейчас какой-то обескураженной. Опять она о будущем? Значит, что-то изменилось? Значит, этого Ноя здесь быть не должно? Почему Вейв выглядит сейчас так, будто бы вспомнила нечто важное? — О чем это ты? — тем временем ответил Ной, пожав плечами. Я, обескураженный ее вопросом, просто тупо смотрел на нее, силясь понять, о чем она вообще говорила. Но вот она вдруг меняется, ее взгляд снова становится решительным, и я понимаю, что она отбросила ненужные мысли. И вправду, сейчас нужно думать о предстоящем бое с врагом. Но никак не о том, что этот самый враг, возможно, быть здесь не должен. — Сейчас это не имеет значения, — произнесла Эл, встав в боевую позу. — Аллен, хватай девочку и беги отсюда, а я разберусь с этим. Я вновь опешил, удивленно воззрившись на нее. Элен же не обратила внимания на мое возмущение, продолжая источать такой гнев и ненависть, что даже я ощущал это. Но откуда такое отношение к этому Ною? Почему она так реагирует на него? Кажется, это уже не первый раз. Когда мы попали в Ковчег, она тоже кидалась на него, хотя мы все были обескуражены, или же понимали, что в этом не было смысла. Она же искренне хотела его разорвать на мелкие кусочки. И потом тоже. И вот сейчас. Отчего это? Неужели от того, что произошло тогда в бамбуковом лесу? В любом случае, ее заявление мне было совершенно не по нраву. Как бы она там не злилась, это не отменяет того, что в битве она может пострадать. Да, я понимаю, она экзорцист, она должна биться с Ноями. Но ведь она вступила в Черный Орден совсем недавно, она почти толком и не была в настоящей битве. Я не могу оставить это на ней. Один на один с Тики Микком я ее не оставлю. Это точно не ее дело, я не могу позволить ей рисковать жизнью. — Что?! Нет, Эл, так не пойдет! — возмутился я. — Я не могу возложить на тебя это, я должен!.. — Аллен, во мне закипает такая ярость, что я не могу сдержать ее, поэтому… — прорычала девушка, неотрывно следя за движениями Ноя. — Я понимаю, но я не могу позволить тебе рисковать собой. Я не хочу, чтобы мои друзья страдали, — продолжил спор я. — Поэтому ты берешь девочку и убегаешь отсюда, пока я сражаюсь тут. Я отвлеку Тики. Я был уверен, что Элен возмутится. Думал, что этот спор не решить словами, нужно действовать самому. Но я ошибался. Вейв проглотила возмущение, сжав челюсти, поджав губы. Она не хотела оставлять все на меня. Опять. Но почему же она тогда уступила? Тут она вдруг прикрыла на секунду глаза и выдохнула, после чего ее лицо стало выражать полное спокойствие. И теперь я не мог понять, что она чувствовала. Но, похоже, она обиделась?.. — Ну почему же ты всегда все берешь на себя, — произнесла она очень тихо, но я все равно услышал это. Поэтому я удивленно глядел на то, как она срывается с места, подбегая к рыжей девочке. Как легко берет на руки ее, а потом выпрыгивает в окно. Последнее, что я вижу — красный всполох ее плаща. Значит, она уступила, зная, что я сам не отступлю. Я заметил, как Тики двинулся за девочками, поэтому тут же сорвался с места, вставая затем прямо у него на пути. Микк недобро усмехнулся, поправляя свой цилиндр. — Охо, парень, хочешь поиграть? — протянул он, а потом кинулся на меня, из-за чего мне пришлось резко доставать свой двуручный меч, чтобы отразить атаку. Затем мне пришлось резко отскочить, взмахнув мечом. Я смог задеть лишь треклятый цилиндр Микка, а тот, в свою очередь, ударил в пол, а не в меня. Деревянные доски в месте удара сломались, и отсюда можно было увидеть тот зал с широкой лестницей. Я поставил меч в качестве щита, безотрывно следя за каждым движением противника, ожидая его нападения. Но тот лишь, ухмыляясь, поднял свой головной убор, отряхнул его от пыли, а потом надел на голову. — А ты, похоже, повзрослел, парень, — проговорил вдруг Тики. — Я тебя остановлю! — А вот здесь ты ошибаешься, скорее, я тебя… — Ной остановился на полуслове, а потом сорвался прямо на меня, пытаясь задеть очередным ударом, — прикончу! Я вновь принял удар на меч, затем отскочил, взмахнул мечом, целясь в противника. Тот остановил его предплечьем, а потом ушел под мое оружие, чтобы ударить меня в живот. Но я взметнул свой плащ, тот защитил меня от удара и дал возможность извернуться, оказываясь спиной ко входу на чердак. Я решил атаковать первым, но Тики изящно отпрыгнул от меня, становясь у разбитого окна. Я злостно взглянул на него, а он лишь ухмыльнулся мне в ответ. Место битвы было узким и неудобным. Вся мебель и хлам, которые здесь были, уже разрушены. Пол был в дырах. И я не уверен, что он долго протянет, все-таки, это здание, похоже, самое старое во всем этом городе. И вправду, после очередной атаки, послышался грузный скрип, и я понял, что пол под ногами уходит вниз. Тогда я понял, почему Микк то и делал, что уворачивался, а если и атаковал, то слабо. Он задумал это с самого начала. И когда я это осознал, я ощутил резкий удар прямо в солнечное сплетение, который выбил из меня весь воздух, заставив кашлянуть. Встать и очухаться я уже не мог, ведь сразу после этого я оказался в свободном падении. Я упал, а за мной упал и весь чердак, прямо на меня. Я упал прямо на первый этаж, на подножье лестницы, и я не успел встать и убежать — меня придавили доски и та порушенная мебель. Я ощутил дикую боль, которая заполонила все тело и сознание. К тому же я, кажется, в падении ударился головой. А иначе почему я… теряю сознание? Перед тем, как все заволокла тьма, я увидел, как Тики Микк уходит в ту сторону, куда убежали Элен и та девочка… Черт… Я должен их спасти! Но… я не могу…