Deep Within

- Уже поздно, - молодая женщина тихонько стучит по косяку двери, чтобы не создавать большого шума. – Ложись спать, родной. Продолжишь завтра. - Еще пара упражнений, - он не попрошайничает, как другие дети его возраста. Не тянет слова, жалобно, чтобы выбить из взрослых лишнюю минуту, например, перед телевизором вместо похода в ванную. Он утверждает. – Отец сказал, что для моего уровня я все еще недостаточно владею телом. Она вздыхает и следит за тем, как мальчик лет десяти терпеливо стоит на одной ноге, стараясь не терять равновесие. Когда время выходит, он опускает босую пятку на ковер и зарывается пальцами в длинный ворс. - Холодно. - И мне, - слышится тихая жалоба на другом конце комнаты. Она совсем не слышит этого. Но он слышит. - Ты всегда мерзнешь, мой ангел, - ласково улыбается женщина, с легкостью подхватывая свое чадо под руки и целуя того в кончик носа. – Мой милый, маленький Джоуи. Другой мальчик, тот, что уже лежит в своей кровати, обиженно отворачивается к стене и крепко обнимает плюшевого динозавра. Когда их мать покидает комнату, старший брат почти бесшумно проскальзывает к нему под одеяло. - Прости, что не был рядом, когда должен был, Джон. - Эй, - из транса Джозефа выводит прикосновение через накинутый на его плечи стресс-плед. Один из тех, что раздают «пережившим шок» приехавшие на место медики. Хотя Ода себя к таковым не относил. По крайней мере, не в этот раз. - Да, что такое? – неохотно откликается молодой человек, ежась от пронизывающего насквозь ветра. Пальто у него изъяли, якобы в качестве вещественного доказательства – частички краски или что там на нем осталось. Хорошо, что он успел вытащить запрос о переводе и засунуть во внутренний карман жилета. Поразительно, как едва не состоявшийся наезд на полицейского расшевелил автомобильную инспекцию, обычно прохлаждавшуюся на этом участке дороги. - «Что такое»? – нервно рассмеялся Себастьян, зажимая сигарету в зубах. – Его чуть машина не сбила, а он у меня спрашивает «что такое»! - Но ведь не сбила же, - нахмурил брови Ода. – Я всего лишь ушиб ногу. - Ну да, по сути это ты ее сбил. Пробежался по крыше, как по жопистой беговой дорожке и прыгнул на подозреваемого, будто баскетболист на корзину, - процедил Кастелланос, поддевая ногой трофейный скейт. – Как это вообще произошло? - Адреналин, наверное. Не нужно обо мне беспокоиться, - не моргнув глазом, ответил Джозеф, словно заранее знал ответ. – Побеспокойся лучше о деле. Мне нужны мои вещи, чтобы мы смогли вернуться в участок и допросить того мужчину, Себастьян. В противном случае мы упустим время. Сам Себастьян едва ли слушал его, выдыхая облачко едкого дыма, но не мог не заметить дрожи, сотрясающей молодого человека перед ним. Он не был уверен, озяб ли Ода или же просто не совсем умело скрывает последствия стресса, но чувствовал, что должен был сделать для него хоть что-то. - Пф-ф, черт с тобой, - стянув с себя плащ, старший детектив нахлобучил его напарнику прямо на макушку. – Пойду... э-э... перетру с инспектором насчет... этого. Никуда не уходи, понял? В мгновение ока в голову Джозефу ударил этот до ужаса сентиментальный жест, а в ноздри - резкий запах табачного дыма, насквозь пропитавшего всю одежду Кастелланоса. Для вполне себе жизнерадостного человека, не нуждающегося в «допинге» для смягчения эффекта от вида трупов и поломанных жизней, он слишком много курил. Рискуя испортить свой собственный костюм, Ода, все еще немного ошарашенный, все-таки, закутался в вещь, еще хранящую тепло тела хозяина. Почему Себастьян так хорошо к нему относится? Из-за того, что они с Мирой вроде как друзья, и она попросила его там, в участке, быть с ним помягче? Он ведь все слышал. И все равно где-то в глубине души хотел верить, что они просто неплохо срабатываются. Проклятый факс снова, будто сам собой, лег к нему в руки. Втянув шею, чтобы спрятаться от ледяного ветра, молодой человек почувствовал, как от воротника плаща шел едва ощутимый аромат то ли одеколона, то ли лосьона после бритья. Old Spice? Джозеф невольно поддался искушению закрыть глаза и принюхался. - Кхм… Детектив. Рядом с раскрытыми настежь дверьми машины парамедиков стояла девушка-патрульный с весьма неоднозначным выражением лица. Оставалось только догадываться, что она подумала, застав старшего по званию в таком виде. По инерции он спешно запихнул бумагу в плащ. - В чем дело, офицер? – выдохнул Ода, вставая с насиженного места, чтобы коллега не разговаривала с ним в положении сверху вниз. - Мэг Дженкинс, сэр. Ваш телефон… мы нашли его в пальто, и… - она замолчала. - Офицер? - Десять пропущенных вызовов. Ответить успели, правда, только на одиннадцатый. Джозеф принял из рук девушки свой мобильный и открыл журнал звонков. Все последние – от миссис Доусон. Кроме одного. - Какой-то мужчина кричал в трубку, что сына и жену похитили, а его самого избили. Я послала к указанному дому пару наших парней, но… Детектив? - Сообщи детективу Кастелланосу, что скоро к нашему делу прибавится трупов, если он не поторопится. «У нас еще есть немного времени». В будущем Себастьян еще не раз будет наблюдать эту самую картину: Джозеф, напряженно вглядывающийся в пустоту, словно у пустого места имеются ответы на все существующие в мире вопросы. Затем привыкнет к этому и перестанет воспринимать как что-то из ряда вон. Но видеть сейчас, что напарник, всего полчаса назад почти расслабившийся, снова приобретает отдаленное сходства с холодным камнем, у которого множество острых, похожих на шипы, углов, угнетало не хуже новостей об исчезновении основных свидетелей по делу. Свидетелей, у которых была, возможно, жизненно важная информация. Буквально. Доусон-старший и журналист по фамилии Диаз сидели в соседних допросных, и через двухстороннее зеркало Ода сверлил взглядом то одного, то другого, то стену между ними. Себастьян чувствовал себя отчасти виноватым. Ведь проверяя его теорию, они отодвинули вновь открывшиеся обстоятельства на второй план. Хотя, с тем же успехом можно было назвать сложившуюся ситуацию «опозданием на встречу», вместо которой они гонялись за потенциальным подозреваемым. Для телосложения молочного поросенка, писака скакал не хуже блохи. - Я должен был приехать сразу, как она позвонила, - вдруг подал голос Ода, вытянувшись в струнку и сцепляя руки за спиной. Стойкий оловянный солдатик, не иначе. На нем до сих пор мешком висел чересчур большой плащ напарника. Джозеф сейчас больше напоминал подростка, укутавшегося в одеяло и ожидающего фейерверков на День Независимости перед окном, чем большого страшного полицейского. Он старается выглядеть презентабельно, носит строгий костюм и затягивает узел галстука, все равно, что петлю на шее у висельника. Ненавидит свою работу, возможно, но не увольняется, потому что считает, что его таланты могут помочь восстановить справедливость? У каждого копа есть своя душещипательная история из прошлого. Никто добровольно не согласится работать на Департамент, должна быть веская причина разгребать всю ту грязь, которой испражняются преступники этого города. У Себастьяна не было иного выбора, был только один путь – в полицейскую академию. Он мог лишь догадываться, что когда-то заставило Джозефа ступить на ту же дорогу, размытую метафорическими грозами и снегопадами, сваливающимися на головы блюстителей порядка чуть ли не каждый день. Он был чуточку смазливым, не глупым, не находился за чертой бедности. Такие обычно становятся высокооплачиваемыми адвокатами, а не детективами. Ну, в крайнем случае, частными. И, тем не менее, Ода сейчас стоял перед ним, в коридоре допросных, а не сидел в комфортабельном офисе какой-нибудь конторы. Стоял и нервно заламывал пальцы. Он боялся. За прямой спиной и холодным взглядом так легко не заметить его невысокий рост, хрупкость и уязвимость. Джозеф Ода боится проиграть неизвестному противнику, но не потому, что это разрушит его идеальный портрет. Он боится, потому что на кону стоят человеческие жизни. И уже только за это, как полицейский, он заслуживает уважения. Кастелланос вдруг видит все это так же ясно, как кафетерий по утрам напротив своего дома. Интересно, похоже ли это на то, как читает людей сам Ода, хотя бы отдаленно? - Никто не идеален, Джозеф, – решает напомнить о своем существовании старший детектив, облокачиваясь на стену позади себя. – Ни ты, ни я. Не давай другим убедить тебя в этом. Мы сделаем все, что в наших силах и даже больше. Всегда делали. Ода едва заметно вздрагивает от этого «мы». - Ты можешь позвать Конелли? - спустя пару минут молчания, наконец, спрашивает Джозеф, слегка поворачивая голову в сторону мужчины. – Оскар вроде хороший парень, отправим его взять показания у мистера Доусона. Вряд ли тот сейчас захочет... говорить с нами двумя. - А что насчет Диаза? – кивает Кастелланос на другую дверь. – Я знаком с сукиным сыном, он действительно может что-то знать. Не уверен, правда, что вытянуть из него это «что-то» будет легко. - Ты что-нибудь придумаешь, – отсутствующе отвечает Ода. - Я? Ну уж нет, ты идешь со мной, - хлопая напарника по плечу и на пару секунд ободряюще сжимая пальцы, усмехается Себастьян. – Тебе не идет этот упаднический тон, Джозеф. Лично я надеялся, что ты заговоришь гавнюка до смерти. Кодекс и все такое. Окажешь такую услугу? Джозеф виновато приподнимает уголки губ. - Я полагаю, нужно снять это, - не без некоторой неловкости, он стягивает с себя прокуренный плащ, о существовании которого напрочь забыл, и передает его мужчине перед ним. – В участке будут судачить. - О, забудь. Они только этим и занимаются на самом деле. Диаз понимает, что у них на него ничего нет. Его самодовольная ухмылка говорит об этом. Его расслабленная поза говорит об этом. Об этом говорит ровным счетом все: от закинутых на стол ног, до наваленных перед детективами личных вещей всех мастей. Тут и чеки из банкомата, и чековая книжка, и толстый блокнот, различные писчие принадлежности к нему, даже фольга от леденцов и местами надорванные пакетики из-под презервативов. Своеобразный такой «памятник на скорую руку» как минимум трем воплощениям того, чем грешит этот город – желтая пресса, деньги и эскорт-услуги. - Хорошая работа, парни, - состроив кислую рожу, усмехается Диаз, обращаясь к обоим, но смотря исключительно на стоящего в отдалении Джозефа. – Однако хорошо у вас стали готовить свежее мясцо. Я чуть себе астму не заработал во время нашей маленькой стометровки, а малыш-то даже не вспотел. А как ловко ушел от столкновения, м-м, просто чудо какое-то. - Кажется, у тебя сейчас куда более насущные проблемы, Иван, - обходя стол кругами, словно лев зарвавшегося шакала, позарившегося на его жертву раньше времени, говорит Себастьян. - «Испанец», мой старый друг, - журналист прищуривается и принимает оборонительную позу, складывая руки на груди. – Без своей ударной подружки уже не такой и страшный. Джозеф одарил старшего детектива вопросительным взглядом. - Газетное прозвище, довольно старое, - закатывает глаза мужчина, и возвращается к допросу: - Я? О, я сама добродетель, не буду отрицать. Однако если ты не захочешь сотрудничать, Иван - только я знаю, покинешь ли ты эту комнату целым и невредимым, или с разбитой рожей, случайно встретившись со стеной на выходе. Благо моя «подружка» больше не сможет запереть меня в подсобке, заманив туда яблочным пирогом, чтобы сохранить твое лицо в сохранности во время допроса. - Можешь угрожать мне, сколько захочешь. Вместе со своим щенком или без него – небольшая разница. Ведь это только ухудшит ваше положение, - веселится Диаз, вертя в пальцах одну из своих ручек. - Знаешь что? Допустим, у меня есть необходимая вам информация. Но ты знаешь правила, друг мой. Мы знакомы не первый день, так что я, пожалуй, даже сделаю тебе небольшую скидку. Из жалости. Детектив сжал ладони в карманах брюк в кулаки, краем глаза следя за молчаливой фигурой Оды за его спиной. Журналист хочет, чтобы он нарушил правила. Именно в тот сраный момент, когда этого делать нельзя. Диаз еще полгода назад, когда Кастелланос только получил значок, уже был одной большой болью в заднице для их участка и ставил палки в колеса каждому оперативнику, чье дело обещало стать сенсацией. Откупиться можно было лишь равноценно горячей информацией – публика обожает внутренние расследования и нечистых на руку полицейских. Иногда даже детектив Хенсон пользовалась услугами журналиста, если кто-то в отделе терял совесть, а у них поджимали сроки. Себастьян не славился большой любовью к правилам, но его внутренний кодекс запрещал сдавать своих, какими бы продажными не были коллеги-копы. В том была не их вина, считал он. Это все город. Но, как бы сильно ему не хотелось сейчас дать по ухмыляющейся роже Ивана, сегодня он их единственный шанс нагнать потерянные часы. Оставалось только убедить в этом Джозефа. Если он с его настроением вообще нуждается в убеждении. - Мира, может, и нежничала с тобой в угоду показателям убойного отдела, но я - не она, - с нажимом произнес Себастьян. Нужно было попробовать поторговаться. – Я не заключаю сделок с таким дерьмом как ты. Ты - наш главный подозреваемый, можешь трепать языком сколько угодно. Ты точно знал жертву, на тебя указала свидетельница. У тебя были с девчонкой какие-то дела. Все это выглядит чертовски хреново, сам знаешь. - Значит, тебе нужна бесплатная информация? Что ж. Нет, я ее не знал. Лично, во всяком случае. Мы общались по электронной почте, и вот сегодня должны были встретиться для интервью. Но она не явилась. Всю прошлую неделю я безвылазно редактировал статью для большого выпуска, меня видел шеф, персонал. Прости, но с этим ничего не выйдет, Себастьян. Кто знает, может моя помощница уже подтерла все так нужные тебе сообщения? Она такая умница, знаешь, расторопная, все по часам делает. Журналист ведь должен держать свою базу в армейском порядке. А вы – город в чистоте. Что у вас не очень хорошо получается, учитывая, как вы меня окучиваете. Хотите делать все по правилам? Пара дней и, может быть, вы добудете ордер, вскроете мой ноутбук и узнаете все сами. Но стоит ли это пары невинных жизней, висящих на волоске? О, я видел того парня по соседству. Кажется, его жена и сын пропали? Как печально. Нда, не повезло. Видимо, дело действительно громкое, раз писака готов на все, лишь бы не проговориться. - Шеф? Секретарша? – вдруг подал голос Джозеф, выходя вперед. – Вы фрилансер, мистер Диаз. У вас не может быть ни того, ни другого. - Вот им..! То есть, ты серьезно? – выдохнул Кастелланос, поворачиваясь к нему. - Я попросил ту девушку с наезда, Мэган, собрать для меня небольшое досье, - сверля взглядом журналиста, продолжил Джозеф. – Она была более чем рада помочь новичку, правда, расстроилась, что я номера телефонов не коллекционирую. Мистер Диаз действительно публикуется в Кримсон Пост на постоянной основе. Вот только в штате не состоит. Сейчас по крайней мере. Его уволили за пьянство и многочисленные нарушения журналисткой этики. Однако главный редактор продолжает покупать у него статьи и действительно видел в предполагаемое время убийства. Даже немного обидно. - Вот оно как, - кисло улыбается Иван, потирая запястья. – Выходит, ты не остался без подружки, Себастьян. Просто нашел новую. - Попридержи язык, дерьмо ты эдакое, - прошипел детектив, склоняясь над подозреваемым. – На первый раз я тебя прощу, если выдашь что-нибудь полезное. И лучше тебе не медлить. Раз у нас есть время на то, чтобы слушать тебя, значит найдется время и чтобы нарыть на тебя нехилый такой компромат. Диаз бросил многозначительный взгляд на Оду. Тот не остался в долгу, скрестив руки на груди. - Имени будет достаточно? – протянул журналист. - Эмили Фрост, значит, - четверть часа спустя, они ожидали данных по убитой в комнате с кофе-машиной. Себастьян устало растянулся в своем любимом кресле. – Одна личность у этой девушки веселее другой. - Пожалуй, в этот раз нам все же стоит разделиться, - вручил ему Джозеф еле теплый бумажный стаканчик. – Я поеду к Доусонам, а ты на ее квартиру. Будем надеяться, еще не слишком поздно найти какие-нибудь улики. - Уверен? – кивнул на его ногу Кастелланос. – Ты хромаешь, Джозеф. - Меня подвезут. Возможно даже Конелли, - качает головой Ода, и тихо усмехается в последней фразе. – Уверен, бегать мне сегодня уже не придется. - А жаль, я бы поглядел на это еще разок. Наверное. Только чур без машин. Заметив в общем зале отца Ронни, молодой человек тяжело вздохнул. - Как-нибудь в другой раз. Я заеду за теплыми вещами и позвоню, когда буду на месте, - Джозеф спешно открыл блокнот и начеркал в нем номер телефона. – Не спрашивай, откуда я знаю куда набирать тебе, позаботился об этом с того раза в морге. Себастьян виновато почесал макушку, забирая у напарника вырванную только что страницу. - И еще кое-что. - Да, сэр? - Будь осторожен. И не лезь на рожон. Мы не знаем, что может быть в той квартире, - уже с меньшим холодом в голосе сказал детектив, еще с секунду не отпуская противоположный край бумаги. Проводив напарника взглядом до самого лифта, Кастелланос залпом допил свой кофе и натянул плащ, по которому уже успел соскучиться. Но чего он не ожидал, так это нащупать в кармане посторонний предмет. - А это еще что такое? – пробормотал мужчина, разворачивая помятый факс из Торонто.