Расскажи мне о Пьетро

      Честно говоря, я так стар, что никогда не задумывался над своей ориентацией. С моей стороны это выглядело бы попросту глупо. В моей жизни было достаточно женщин, романов и даже несколько лет у семейного очага. Да и потом представьте, мужик старше ста лет во всеуслышание заявляет что-то вроде «Я гей». Даже не представляю, что мне пришлось бы делать после этого: красить ногти или начать брататься с пидорасами? В целом, меня от такого передергивает.       Если говорить о Пьетро в частности, меня больше волновало то, что ему нет восемнадцати, чем патетические муки совести — это, скорее, его прерогатива. Я принял как факт, что его взгляд, язык тела, запах — секс в чистом виде, этого у него не отнять. Гораздо больше проблем было из-за того, что я понимал, что Пьетро нужно другое. Поначалу, нельзя было в принципе предполагать, что между нами произойдет хоть что-нибудь, потому что Ртути удавалось доставать абсолютно всех и я не был исключением из правила. А потом, когда его взгляды стали долгими, жесты — нервными, когда на скулах стал появляться румянец, а в речи — много ненужных слов, стало ясно, что для него всё серьёзно. Он был влюблён. Он требовал внимания, заботы, времени, понимания, нормального дома и адекватных взаимоотношений. И это всё помимо секса, разумеется.       Что касается Пьетро лично, не думаю, чтобы эта мысль — а какая у него там мысль промелькнула в тот роковой момент — погрузила его в глубокую рефлексию и навредила его вполне не детской психике. Согласитесь, когда решаешься взломать Пентагон, не чувствуешь себя ребёнком?       Конечно, роль сыграло и то, что оглядываясь на всю свою жизнь, я давно потерял надежду стать степенным английским сэром, и исходя из всего пережитого я решил, что лучше уж по сто раз на дню спасать вездесущую задницу Пьетро, чем один раз проебать весь мир.       Особенно хорошо, что у Пьетро получается заменять собой этот мир.