***
Дворец на колесах продолжал свой путь, но впервые у него была четко поставленная цель. Адам рулил в сторону ближайшего городка, где есть церковь и мэрия. Жаль, что они находились слишком далеко от Вегаса, так у них вышел бы изящный киношный штамп. — Хочешь сказать, что ты не шутишь? — в который раз уточнил Джимми. Он боролся с ощущением того, что стал героем комедийного сериала. Или еще хуже — бульварной романтической книжонки. — Ты уже сказал «да», не отнекивайся теперь! — усмехнулся Адам, сворачивая с главной дороги на второстепенную. Он был серьезен, абсолютно серьезен. — Когда еще предаваться безумствам, как не в наши годы? Подожди, да и какое безумство, совсем забыл — я ведь люблю тебя! Он бросил руль, повернулся к Джимми и притянул его к себе. Уголком в живот ткнулась книга, которую в руках держал любимый ботаник. Однако она вовсе не мешала целоваться, мешал ее хозяин. — Смотри на дорогу, придурок! — воскликнул Джимми. — Ты… ты придурок, — он задохнулся от возмущения. А Адаму хоть бы хны. — Я, конечно, не такой умный, как ты, но и с первого раза понял. Я — придурок. Адам продолжал вести себя в соответствии с определением Джимми. За дурачеством он пытался скрыть свой страх, нетерпение и нервы. Он отдавал себе отчет в том, что собирался сделать. Понимал, какие последствия повлечет их маленькое безумство, но считал, что это все мелочи по сравнению со счастливой и долгой жизнью с Джимми, которая непременно ждет их впереди. Они оба нервничали, и оба делали вид, что не замечали этого. Оказалось, если крепко взяться за руки, то это придает уверенности. Итак, перед ними простирался один из богом забытых городов Америки, еще более маленький и захолустный, чем их родной. Здесь был один-единственный магазин, бар, школа, больница и мелкий завод, на котором работало большинство местных жителей. И, конечно же, здесь была мэрия. Вот туда-то они и направились. Мэрия стояла напротив церкви, в которую они тоже собирались наведаться. Если уж устраивать свадьбу, то по всем правилам. В мэрии их встретил скучающий субъект неопределенного возраста. Он воплощал собой весь этот город — неопрятный, потрепанный и всеми забытый. Мужчина посмотрел на вошедших, но в его взгляде не промелькнуло ни одной эмоции. — Здравствуйте, — Адам быстро перешел к делу, — мы хотим пожениться. Он почувствовал, как Джимми слегка вздрогнул. Да, он тоже это почувствовал. Было очень странно произнести эти слова вслух при ком-то постороннем. — Вам надо заполнить бумаги и ждать положенный срок, — скучающим голосом ответил мужчина. Он и не подумал удивиться тому, что в мэрию заявились два неместных парня и хотят пожениться. Ну, заигрался кто-то в Вегас, с кем не бывает. — Сэр, вы нас не поняли, мы хотим пожениться именно сейчас, — Адам достал из кармана несколько помятых купюр и продемонстрировал их. Мужчина впервые оживился, но, видимо, сумма его не заинтересовала. — Вам надо выждать положенный срок, — он вернулся к созерцанию мелких трещин на стене. Джимми стоял чуть-чуть за спиной Адама и наблюдал за небольшим противостоянием. В непредвиденной (очень даже предвиденной, просто кое-кто слишком погрузился в романтические грезы, чтобы оглядываться на реальность) заминке он увидел знак, что им еще слишком рано жениться. Они вместе меньше года, их отношения - одна сплошная тайна, а о будущем они и вовсе не задумывались. Однако все эти мысли превратились в едва слышный шум, от которого Джимми отмахнулся. Он был влюблен, хотел быть влюбленным, и ему было интересно, куда же заведет эта дорога. — Приятель, — Адам доверительно наклонился к мужчине, — у тебя такая унылая работа. Не хочешь немного оттянуться? У Джимми глаза на лоб полезли, когда Адам вытащил из кармана косяк и протянул его мужчине. Вот так, при постороннем достал наркотики из кармана! Ему захотелось схватить парня за шиворот и трясти до тех пор, пока не образумится. Естественно, Джимми не ожидал, что это принесет что-то, кроме неприятностей. Мужчина неуловимым для глаза движением забрал из рук Адама косяк, быстро исчезнувший под столом. Он заметно оживился и стал копаться в бумагах. — Ваши фамилии и имена, ребятки, — он стал все делать на удивление быстро. Явно хотел скорее остаться один. — Адам Бейли. — Голос был тверд. — Джимми Янг. — Немного дрожал. Мужчина быстро что-то напечатал на стареньком компьютере, достал печать и громко бахнул ее на лист со свидетельством о браке. Еще что-то допечатал и протянул им бумагу. — Я внес вас задним числом, забирайте и проваливайте. — Его тон буквально кричал о невысказанном «идиоты». Ну а кем их еще назвать. Адам взял свидетельство, скатал его в трубочку и решительно пошел к выходу. — Эй! — окрикнул его Джимми, который ожидал хоть какой-то торжественности. — Давай не пойдем в церковь, — Адам повернулся к своему ботанику, и тот увидел, как у него блестели глаза. Казалось, что уверенный в себе мистер Бейли сейчас расплачется. — Я хочу скорее… — он притянул к себе Джимми и неловко, словно в первый раз, поцеловал. — Ну ты чего, — улыбнулся Джимми. — Пошли, — он за руку отвел Адама к их трейлеру. Трейлер стоял в поле за пределами города, дверь была распахнута, впуская свежий воздух. За окном не было ни одной живой души, никого, кто мог бы услышать доносящиеся вздохи и скрип старой кровати.***
Это было волшебно. Адам обращался к Джимми только «мой муж», он постоянно повторял это слово, едва ли не повизгивая от восторга. Джимми в ответ сдержанно улыбался, показывая свое счастье сдержанной улыбкой. Они вернулись домой, где вновь окунулись в обыденные дела. Отношения Адама и Джимми все еще были секретом, по сути, в их жизнях совершенно ничего не изменилось. Тема о том, чтобы кому-то поведать тайну, ни разу даже не проскользнула в их бесконечных разговорах. Лето постепенно подошло к концу. Джимми уже страсть как хотел «окунуться в учебу по полной», а Адам был просто рад, что сможет чаще видеться со своим мужем. Он хотел быть рядом с Джимми, но так, чтобы никто об этом не знал. Не хотел осуждения и сомнений в себе, боялся за свою репутацию клевого парня и души компании, боялся реакции своих приятелей, с которыми дружил с детства. Желание получить все и сразу, усидеть на двух стульях в итоге разрушило абсолютно все. Все тайное однажды становится явным. Мудрость, с которой не поспоришь. Адам и Джимми достаточно долго бегали от чужих глаз, но невозможно всегда быть осторожными. Они попались, и сразу же по-крупному. Джимми встретил Адама после смены в магазине, они по-приятельски шли к кампусу. Они жили в разных общежитиях, поэтому обычно прощались у развилки. Вместо того, чтобы как обычно махнуть рукой, Джимми огляделся по сторонам и, убедившись, что вокруг, как ему показалось, никого нет, поцеловал Адама. Тот с радостью ответил, прижав к себе любимого ботаника. На минуту, всего на одну минуту они забыли об осторожности. — Эй! Вы что здесь делаете? — Адам узнал бы голос Бобби даже из тысячи. И сразу понял, что друзья возвращались с очередной вечеринки. Он не знал, как это произошло, тело действовало само по себе. Адам оттолкнул от себя Джимми и сделал шаг навстречу к друзьям. — Привет, парни, — усмехнулся он, как если бы встретил их в любой другой день. — Где отрывались? Они были пьяны, но не дошли до кондиции, нетрезво стояли на ногах, но все еще соображали. Попытка увести разговор в сторону выглядела очень жалко и с треском провалилась. — Ты чё делаешь? — грубовато буркнул Эрик. Он подошел и толкнул Адама в грудь. — Я видел, как ты с тем дрыщем сосался. Адама затопила паника. В голове, не переставая, стучал один вопрос: что делать, что делать, что делать… Эти придурки были его друзьями, настоящими. Он знал их как облупленных, они вместе пережили кучу неприятностей и запили их целой бочкой пива. А теперь эти придурки смотрят на него как на ущербного. Если бы в этот момент Адам обернулся к Джимми и увидел, как тот смотрел на него, то он вряд ли бы сказал то, что сказал. Он поступил бы менее малодушно, был бы храбрее. Ему бы хватило смелости признаться в своей любви к другому мужчине. Но, увы, он видел осуждающий взгляд своих друзей, который качнул весы не в ту сторону. От храбрости к трусости, нерешительности и безволию. — Да он сам ко мне целоваться полез. — Адам скривился и демонстративно вытер губы, словно ему было противно. Если бы он вытирал губы за все свои поцелуи с Джимми, то стер бы их в кровь. — Ты с ним постоянно трешься. — Бобби, как более задиристый и менее сдержанный, вышел вперед. Адам знал этот взгляд — приятель был настроен на драку. — Хочешь сказать, что между вами нет… — он скривился, — мерзости, а? Если сейчас начать отпираться, то все станет только хуже. Адам решил не отрицать очевидное, а сыграть в полуправду. — Я трахаю его, — не оборачиваясь, он кивком головы указал на Джимми. — Голубок признался мне в любви, сохнет, как маленькая сучка. Ну… он мне рефераты пишет, с домашкой помогает, а я в благодарность трахаю его. А сегодня он страх потерял и полез целоваться, видать, совсем невмоготу. Бобби с Эриком переглянулись, словно спрашивая друг у друга, правду ли им говорят. Увидев, что друзья засомневались, Адам подошел к ним ближе и по-приятельски толкнул Эрика в плечо. — Ты думаешь, я гомик? Хоть раз видел у меня стояк в душевой, а? Или глазки сразу от моего хозяйства отводил, чтобы не чувствовать себя обделенным? — Бобби нервно хохотнул, а Эрик усмехнулся и толкнул его в ответ. — Блин, Адам, ты же с мужиком… того. Они поверили его словам, теперь его репутация в безопасности. Адам почувствовал облегчение, и ложь стала даваться ему легче. — В задницу-то никакой разницы, — он отмахнулся. — А если еще и свет выключить, то вообще как с девчонкой. Джимми стоял в стороне и наблюдал за развернувшимся перед ним спектаклем. Он был в оцепенении. Смотрел на то, как его возлюбленный ломал бездарную комедию, обзывая его и принижая их отношения. Как его любимый муж выставил его бесхребетным существом без капли гордости. Как его Адам открещивался от них ради… Ради чего? Ради уважения двух бестолковых придурков, ради мнения людей, которые видят в нем только короля вечеринок, ради, черт возьми, идиотского статуса. Оцепенение постепенно спадало, и Джимми чувствовал, как внутри что-то менялось. Превращалось в руины, ломалось и умирало. Он не стал дослушивать ложь Адама, а развернулся и пошел прочь. Сначала медленно, пытаясь сохранить лицо, но буквально через два шага бросился вперед и побежал. Бежал до тех пор, пока не вломился в собственную комнату в общежитии и не упал на кровать. В одежде, в обуви, запыхавшийся и взмыленный. Испачканный во лжи любимого человека. Джимми чувствовал себя преданным. Он знал, что Адам любит его, очень сильно, по-настоящему любит. Но одного чувства оказалось слишком мало. Все сказки заканчиваются свадьбой не просто так. Свадьба — венец чувств, торжество любви, кульминация единения. А после все ослепительно белое и прекрасное постепенно меркнет, розовые очки отправляются в мусорное ведро. Быт, конфликты, неразрешенные вопросы. Чувства переходят в привычку, а счастье - в рутину. После этого дня они ни разу не виделись и не разговаривали, избегая друг друга. Однако Джимми иногда наблюдал за Адамом издалека, ему были интересно, стоила ли его замечательная компанейская жизнь того, что они потеряли. Там, где остальные видели веселую улыбку, он видел фальшь. Его бывший муж, пусть и не на бумаге, но бывший, не был счастлив. Джимми малодушно радовался этому. Он не знал, как Адам страдал. И из-за предательства, и из-за потери своего ботаника. Адам понимал, что уже ничто и никогда не будет так, как прежде, никакие слова извинения не искупят его вины перед Джимми. Лица друзей опротивели Адаму, каждый раз, видя их, он понимал, как же ошибся с выбором. Та ночь и те слова, которые он наговорил о Джимми, преследовали его и отравляли все. Но он это заслужил. Однажды Адам понял, что произошедшее слишком сильно тяготило его, а все вокруг напоминало об ужасной ошибке. Он доучился семестр и бросил колледж. Вернувшись домой, он полгода готовился к экзаменам в юридический, куда ему в прошлый раз не хватило воли поступить. Ничего не отвлекало от занятий, поэтому Адам успешно сдал экзамены. Вскоре Адам Бейли стал студентом одной из лучших юридических школ, окончил ее в числе лучших, а потом попал на стажировку к мистеру Мейсону. Во время учебы было некогда вспоминать о Джимми, а потом Адама подхватил водоворот буйной чикагской жизни. Если бы не запись о браке, то они бы никогда больше не встретились.***
Года изменили многое: притупили чувства, заставили забыть о мелочах, добавили морщин вокруг глаз. Адам заметил морщинки, когда с особой тщательностью собирался на встречу. Развод должен был быть обычной формальностью, но Адам чувствовал почти торжественность этого момента. Он испытывал старые, давно позабытые чувства. Похоже на то, как просматриваешь старые фотографии и вспоминаешь, как было весело, но не чувствуешь ту же самую радость. Адам словно пересмотрел старый фильм, еще черно-белый, где он играл роль главного злодея. Не красавчика с хитрой улыбкой, которому симпатизируют больше, чем главному герою, а настоящего злодея, которого зритель ненавидит. Отбросив лишние мысли, Адам захватил бумаги и пошел к Джимми. Дома старых людей мало меняются. Джимми жил с матерью, потому что ей требовался уход, а он не хотел бросать ее на одних сиделок. Когда Адам зашел к нему, то посетил еще одно место из их прошлого. Джимми выглядел странно, вчера он был совершенно спокоен, намного спокойнее, чем Адам, а теперь в нем чувствовалась какая-то скованность. — Все в порядке? — осторожно спросил Адам, доставая бумаги. Он положил их на журнальный столик вместе с ручкой, которую заботливо пододвинул Джимми. — Да, в полном, — тот сел на диван и потянул на себя бумаги. Ручка скатилась на пол. — Черт, — тихо выругался Джимми и стал долго шарить по полу. Пока он искал ручку, бумаги выпали из рук. — Джимми, с тобой все в порядке? — Адам забеспокоился и забылся. Он сел рядом и, взяв своего все еще мужа за плечи, заставил посмотреть на себя. — Что с тобой? — Думаешь, что это из-за тебя? — невесело усмехнулся Джимми. Адам отрицательно помотал головой. И в мыслях подобного не было. Сейчас он видел, что с Джимми что-то не так, что ему плохо. Хотел знать, что случилось и как может помочь. — Мама… умерла. — Его голос опустился до шепота. Не раздумывая ни о чем, Адам прижал Джимми к своему плечу.