Перед падением

Наш мир жесток. Здесь нет места милосердию или возвышенным чувствам. Только острая борьба за выживание, за место под небом... за власть. Мне странно, почему за столько лет твои иллюзии не разбились, как хрупкие витражи, мой младший брат. Неужели ты до сих пор веришь, что что-то можно изменить? Что на смену жёсткой конкуренции могут прийти другие отношения? Ты не показываешь этого, но я знаю — ты веришь. Веришь, что мир может быть другим, и что мы сами можем быть другими. Но я не верю. Ты обвиняешь меня в холодности и надменности, но каким ещё я могу быть? Я, первый из шести? Я слишком хорошо вижу, что Турэлу нужен только повод, чтобы вцепиться мне в глотку. Я — первый. И я должен соответствовать этому статусу. Жаль, ты не можешь понять, Рахаб. Не можешь и отдаляешься от меня, ведь того, что ты не понимаешь, ты не можешь и простить. Я не обижаюсь на тебя. Только почему-то немного больно, что наши отношения уже не такие, как раньше. Странно, что я ещё чувствую подобную боль. Я знаю, ты всё ещё предан мне, возможно, по-прежнему любишь меня. Ты надеешься, что я изменюсь. Но я не могу измениться, не потеряв свой статус. И хорошо, если только его... Я вижу, ты уже начинаешь понимать. И, когда твои иллюзии всё же осыпятся осколками цветного стекла, что будет с тобой? Уйти и спрятаться ото всех — вот что было бы на тебя похоже. Но вряд ли наш Мастер позволит тебе... Турэл, второй лейтенант, понимаешь ли ты, насколько смешна твоя ревность? Тебе никогда не превзойти меня. Но тогда почему я всё же тебя опасаюсь? Потому что жду удара в спину. Ты словно бы предан мне, как цепной пёс, но я вижу, что стоит за этой преданностью. Я знаю, что ты завидуешь мне, и эта зависть отравляет твою душу, заставляя желать моей смерти. Но я понимаю тебя, и не могу за это винить. В конце концов, ты, в отличие от Доумы, точно знаешь пределы своих сил и не ходишь, задрав нос. И всё же даже я не знаю, насколько опасен чёрный яд зависти в твоём сердце... Зефон и Мелкая, вы серьёзно думали, что я не слышал, что вы говорили обо мне за спиной? Может, у меня и не столь длинные уши, как у Турэла, но это не повод считать, что я глух. Мелкая, я ведь уважал тебя за твой ум. И, вроде бы, ты никогда не рвался вперёд. Зефон — паук по своей сути, для него коварство — метод выживания. Но откуда этот яд в тебе, Мелкая? Да, мы никогда не были близки, но и не враждовали. Иногда я даже защищал тебя от остальных. Так за что я заслужил подобное отношение, граничащее с презрением? Неужели со мной всё настолько плохо, и поэтому даже Рахаб отвернулся от меня? Как известно, даже в зеркале мы видим себя не такими, как есть. Правая сторона меняется с левой, и мы готовы принять наши недостатки за достоинства. И всё же... неужели я изменился так сильно, что сам обрёк себя на это одиночество?..