***
Долгожданное утро не принесло облегчения, графиня Александра не проснулась, а скорее пришла в себя после долгого забытья. За окнами зарождался и распускался рассвет, а девушка лежала на постели, раскинув руки, и смотрела на складки свисающего бархатного балдахина, словно в переплетениях их линий можно было прочитать свою судьбу. Воспоминания вчерашнего вечера стояли перед глазами, но боль немного притупилась, осыпаясь колючими осколками на дно души. Напрасно она вчера отказалась от верховой прогулки, теперь голова кружилась, виски пульсировали, а тело казалось тяжелым и чужим. Всю ночь девушка не могла избавиться от навязчивых мыслей — что на самом деле происходило в той беседке? Флирт, выходящий за рамки приличий, или свидание с любовницей? А может, что-то третье? Аликс допускала… совсем немного, но допускала возможность, что неправильно все поняла, но в этом случае что мешало мужу немедленно объясниться с ней? Ведь он молчал… в саду, в дороге, дома… Разве это не говорило о неловкости, которую чувствовал граф? Девушка приподнялась и откинула с лица спутанные волосы прически, которую вчера вечером даже не распустила. Им непременно нужно поговорить. Неважно, что он скажет, ведь неизвестность убивает сильнее, чем самая страшная правда. К тому же… Аликс не могла отделаться от мысли, что для измены не было ни малейшего повода. Граф вел себя внимательно и ласково, ничуть не переменившись ни в характере, ни в отношении к ней. Они редко виделись последнее время, но это из-за службы и работы с посольством… А службы ли? Графиня встряхнула головой и сжала ладонями виски — ей легче было смириться с мимолетным увлечением, чем допустить серьезные чувства к переводчице. «В любом случае, — подумала она, — следует сохранять достоинство. Кого бы я ни выбрала в мужья — это мое право и мой выбор, за который я несу ответственность». Позвонив в колокольчик, Аликс вызвала камеристку. Она все же решила проехать на лошади, чтобы окончательно прийти в себя и подготовиться к разговору с мужем. Но служанка по имени Мадлен, выслушав повеление госпожи, протянула запечатанную записку. Преодолев сомнения, графиня развернула ее. «Александра, — писал супруг, — я вынужден срочно уехать по велению Его Величества. Прошу вас незамедлительно посетить вашего отца и вместе с ним отправиться в наш замок. Возьмите с собой всех слуг, присутствие которых посчитаете необходимым, и оставайтесь там до моего следующего распоряжения. Поверьте, это очень важно. Влад Дракула» Пробегая глазами по строчкам, девушка вновь ощутила, как сжимается сердце: знакомый родной почерк, почти каллиграфически выведенные буквы и слова… и подпись. Он никогда не подписывался так официально в письмах к ней, ограничиваясь более теплым «твой Влад». Но зачем он отсылает ее в Карпаты, да еще так срочно и в сопровождении отца? Прежде чем слепо выполнять подобные указания, следовало поговорить с женой другого дипломата. Вместо верховой лошади графиня приказала заложить карету и отправилась к Марии Воронцовой. Дом русского консула встретил гостью суетой и неожиданным тревожным оживлением. Слуги и работники посольства бегали из комнаты в комнату, перетаскивая какие-то ящики, коробки и кипы бумаг. Временами некоторые листы падали на пол, и тогда их спешно подбирали или, махнув рукой, оставляли лежать прямо под ногами. В гостиной царил беспорядок, свойственный ремонту или переезду, когда хозяевам недосуг заниматься своими вещами, а у прислуги не хватает на это времени. С удивлением осматриваясь по сторонам, Александра отправилась на поиски княгини. Поднявшись на второй этаж, она столкнулась с ней на верхних ступеньках лестницы. — Аликс! — воскликнула Мари, порывисто обнимая подругу. — Я посылала к тебе два дня подряд, и каждый раз мои гонцы возвращались ни с чем. Мне нужно рассказать тебе кое-то важное. Проведя графиню в свой будуар, она закрыла двери и взяла ее за обе руки. — Владимир строго-настрого приказал молчать, но я не могу оставить тебя в неведении. Вчера утром прислали депешу от Его Императорского Величества, он срочно отзывает посольство. Все дипломаты и работники консульства должны покинуть Румынию в кратчайшие сроки, останутся только писцы и слуги, которые создадут видимость работы для населения. Мы не знаем, зачем это нужно и что вообще происходит. А ты? Влад ничего тебе не сказал? — Нет, — в полной растерянности отвечала Аликс, — более того, утром он уехал, не попрощавшись и ничего не объяснив. Мари тяжело вздохнула и покачала головой: — Происходит что-то странное, возможно, страшное, что не зависит от всех нас. У меня плохие предчувствия, но я не могу пояснить их. — Надеюсь, ты ошибаешься, — Аликс попыталась улыбнуться, но вышла только жалкая гримаса. Беспокойство подруги передалось ей и завладело рассудком — ведь ни одной причины не доверять Воронцовой у нее не было. — Мне хотелось предупредить тебя, — грустно отозвалась та, — что дальше… не знаю. Разговор постепенно исчерпал себя. Княгиню часто отвлекали, требуя то поставить подписи, то раздать указания, то проверить упаковку личных вещей. Кроме того, девушки рассказали все, что знали, а дальнейший обмен подозрениями напоминал воду в ступе. Вскоре Аликс извинилась и покинула подругу, оставив ее готовиться к отъезду. Между тем посеянные сомнения разрастались, и даже мысли о неверности супруга временно отступили на задний план. Нечто новое и непонятное застилало горизонт. Пока ярко светило солнце и пели птицы, но темная туча уже поднялась над краем неба, медленно и неотвратимо двигаясь прямо на них. Чем она разразится, будет то летний дождь или грозовой шквал, оставалось только гадать. Самым верным решением было прислушаться к словам графа, и Александра, не теряя времени, поехала к отцу. Старик Ван Хельсинг занимался отчетами по хозяйству и намеревался в ближайшие дни вновь посетить свое поместье, так как нашел в донесениях старост несколько ошибок. Приглашение дочери застало его врасплох, он долго не мог понять, зачем нужно бросать все дела и немедленно отправляться в замок зятя, в котором, к слову, он ранее никогда не бывал. Он расспрашивал Аликс, но так и не добился внятного ответа. Однако взволнованное настроение дочери убедило старого графа, и он пообещал как можно быстрее закончить с отчетами, после чего собрать все необходимое для путешествия в Карпаты. Графиня вернулась домой поздно, в более неопределенном состоянии, нежели пребывала утром. Скоропалительные выводы были отложены до лучших времен, ревность и обида отправились дожидаться своего часа в чулан подсознания, а пока девушка решила довериться мужу. Она созвала прислугу и объявила скорые сборы в горное имение.Глава 14. Грозовые тучи
15 июля 2020 г. в 18:08
Во втором часу пополуночи светская жизнь столицы почти иссякла, отдавая Бухарест во власть глубокой, прохладной ночи. Прежнее веселье, музыка и всполохи огней медленно растворялись в воздухе. Разделяясь на тонкие полоски шлейфа, они незримо следовали за каждой каретой и постепенно исчезали в дорожной пыли. Помещение дипломатического корпуса и здания подворья, в котором разместили иностранных послов, казались темными и мрачными, словно все их населяющие давно спят. Но стоило приглядеться, как становилось понятно — это не так. В одной из комнат верхнего этажа за плотно завешенными портьерами желтело тусклое пятно света. Витая свеча в серебряной плошке разгоняла темноту, выхватывая широкий письменный стол, стул с резной спинкой и вязаный коврик под ними. По углам комнаты клубился мрак.
Амир аль Фарид сидел за столом, его пальцы быстро и умело сортировали бумаги. Иногда он вчитывался в написанный текст, делал пометки на полях и откладывал в сторону. Одни донесения он тут же сжигал, другие аккуратно складывал в золоченую шкатулку с личным вензелем, запиравшуюся на маленький хитрый замок. Озабоченное выражение не покидало лица посла — когда отворилась дверь, он не счел нужным даже обернуться.
Шурша атласным платьем, Селин прошла на середину комнаты. Только сейчас мужчина бросил на нее мимолетный взгляд, после чего вернулся к прежней работе. Девушка пожала плечами и проследовала к окну, где непринужденно расположилась на мягких подушках оттоманки. Обернув вокруг ладони длинные бусы из красной яшмы, она принялась перебирать камушки как четки. Десятью минутами ранее Амир посылал за ней, но теперь не говорил ни слова. Начинать разговор первой красавица не сочла нужным.
Приведя в порядок залежи на письменном столе, посол спрятал личную печать и расслабленно оперся о край столешницы. На нем все еще была одежда, в которой он посещал губернатора: красный халат, расшитый золотой вязью и шелковый кушак, скрывающий перевязь с небольшим изогнутым кинжалом. Распущенная чалма висела на спинке стула, короткие темные волосы были взъерошены, на лбу высыхали бисеринки пота.
— Сегодня мы провели чудесный вечер, — сложив на груди руки, он посмотрел на помощницу, изучая ее долгим внимательным взглядом. — Как далеко продвинулись ваши дела с основной целью? Можете чем-то порадовать меня?
— Как вы могли заметить, никаких соглашений при мне нет, — произнесла Селин, продолжая играть с браслетом. — Более того, я уверена, что их не существует.
— Дракула признался вам?
— Нет, но сегодня я была свидетелем занимательного спектакля. Граф пригласил меня в беседку для откровенного разговора, после чего инсценировал «разоблачение» с участием своей жены. Она появилась в самый щекотливый момент, тем самым прервав наш диалог. Разумеется, ему пришлось пойти за ней, чтобы объясниться, и больше на балу мы не встретились.
— Полагаете, все было подстроено? — Амир поднес ладонь к губам, касаясь их кончиками пальцев.
— Безусловно, — девушка покачала головой, отчего ее длинные серьги из множества золотых дисков издали мелодичный звон. — Влад не настолько опрометчив, чтобы раскрывать себя. Но должна признать, сцена выглядела дешево, я ожидала от него большего. Теперь он наверняка откажется говорить со мной, ссылаясь на семейные проблемы. Могу предположить, что ему просто нечего мне передать — у Румынского королевства нет союзников среди соседних стран.
— Интересные выводы, — протянул посол и внезапно улыбнулся, — мои информаторы говорят то же самое. А значит, наша миссия успешно завершена. Не далее как час назад прибыл гонец от султана с повелением собираться обратно.
— Когда выезжаем? — с преувеличенным безразличием поинтересовалась Селин.
— До рассвета нам нужно покинуть пределы Бухареста. Я отдал все необходимые распоряжения, на данный момент мой помощник согласовывает последние тонкости с главой дипломатического корпуса.
— Как прикажете, — отозвалась девушка и отвернулась к темнеющему между портьер окну. В голосе скользнули нотки разочарования, которые не укрылись от проницательного посла. Но он предпочел не акцентировать на них внимания.