Черная Вдова

      Корабль умирал на глазах.       Прэнтис стоял в затхлом пространстве грузового отсека, склонив голову и сжав кулаки так сильно, что ногти вонзились в мягкую кожу ладоней. Он чувствовал, как под ногами слабо стучат двигатели корабля. Ритм протонных турбин то возрастал, то снова снижался, на мгновение гася освещение корабля, как если бы тот изо всех сил боролся за свою жизнь.       – Капитан!       Он игнорировал яростный стук в дверь за спиной. Это уже не имело значения. Его внимание было сосредоточено только на ящике и зарешеченном окошке, за которым виднелось скованное цепями существо. В трюме было темно, и эта тварь словно была соткана из изгибов, мерцающих в жутком, сверхъестественном аварийном освещении.       Она не шевелилась, и Прэнтис мог бы подумать, что она мертва, если бы не знал ее так хорошо. Он наклонился ближе к решетке, прижавшись лбом к холодному металлу, и обратился к пленнику.       – Ты это делаешь, я знаю, – тихо сказал он. – Но как?       Ответа не последовало. Единственным звуком, который доносился до слуха Прэнтиса, было его собственное дыхание, колыхавшее сухой воздух.       – Что бы ты ни делал, – прошептал он. – Ты не сбежишь от меня. Если мы умрем, мы умрем вместе.       Он наклонил голову и безрадостно улыбнулся.       – Ты понял?       – Я понимаю, – ровным голосом ответило существо. Его голос, слабый и прерывающийся каких-нибудь несколько часов назад, казался значительно сильнее. Лампы освещения, напротив, моргнули снова, некоторые из них погасли совсем.       – Тогда зачем ты это делаешь?       – Мы должны выжить.       – Нет никаких "мы"! – прошипел Прэнтис. – Твоей расы больше нет, ты что, не понял? Они сгинули. Остался только ты... и я.       Существо пошевелилось, и сковывавшие его цепи звякнули.       – Мы должны выжить, – повторило оно.       Прэнтис в ярости и разочаровании грохнул ладонью о решетку, хотя прекрасно понимал, что эту тварь так просто не запугать. Если это вообще возможно. Он сразу взял себя в руки.       – Ты уже мертв, – тихо проговорил он ледяным тоном. – Ты просто об этом еще не знаешь.       – Капитан! Вы должны это прекратить!       Стоявшая за дверью хранилища Аргус снова ударила кулаками в переборку, с мольбой обращаясь к нему через непреодолимую стальную преграду. Она охрипла от крика, глаза кололи беспомощные слезы, которые ей все же удалось подавить. В душе боролись злость, недоумение и страх, и только нескончаемое беспокойство за безопасность корабля и команды не позволяло этим чувствам охватить ее целиком.       Из-за запертой двери не донеслось ответа. Она не слышала оттуда ни звука уже больше двух часов. С тех самых пор, как несколько дней назад это отвратительное существо принесли на борт корабля, ее капитан – Джим Прэнтис, человек, которого Аргус знала вот уже семь лет и уважала с самого первого дня – превратился в зацикленного параноика, абсолютно незнакомого человека. Пленник занимал все его мысли. И теперь, когда тот, наконец, сделал свой ход, они были совершенно беззащитны и беспомощны.       Она вернулась на мостик. Риз, пилот, сгорбившись на своем сиденье, резко и хрипло дыша, колотил по панели управления. Аргус с легкостью могла прочитать язык его тела: юноша был испуган настолько, что пот выступал, казалось, у него по всему телу. Она пересекла погруженную в темноту комнату и положила руку ему на плечо.       – У нас достаточно энергии?       – Достаточно для чего? – спросил он высоким голосом на грани истерики. – Чтобы увести корабль или восстановить щиты? Нет. И поверь, – продолжил он, издав странный гортанный смешок, – через пару часов нам будет очень не хватать этих самых щитов. А знаешь, почему?       Не сказав больше ни слова, он шлепнул ладонью переключатель, управляющий смотровым экраном. Аргус повернулась и уставилась в бездонное пространство космоса. Ее сердце от ужаса пропустило удар, когда ее глазам открылся кошмар, поджидавший дрейфующее судно далеко впереди.       Весь экран был заполнен ослепляющим оранжевым свечением – насколько хватало глаз, перед ними растянулась стена раскаленного и крайне радиоактивного газа. Эта пелена, тем не менее, была прозрачной. И за ней, как только Риз настроил фильтры монитора, чтобы снизить ослепляющую яркость свечения, они ясно увидели угрожающую им опасность.       Позади синевато-багрового вихря, в самом центре огромного, в полмиллиона миль, водоворота плазмы, метая во все стороны свои стробоскопические вспышки, висел пульсар – чудовищно сжатая звезда, которая могла с легкостью рассеять корабль и его команду на атомы, а последние, в свою очередь, разорвать на еще меньшие элементы.       И их медленно, но верно притягивало в его смертельные гравитационные объятия.              Уже не в первый раз с тех пор, как Виктория впервые ступила через порог безграничного гардероба ТАРДИС, она, проходя мимо вешалок в поисках новой одежды, предавалась мыслям о его содержимом.       Ей казалось, что здесь можно было найти женские костюмы, подходящие почти к любой эпохе, погоде или случаю. И, хотя она довольно быстро привыкла к странным фасонам платьев и юбок из будущего, она не могла не задумываться о том, где Доктор достал все эти вещи. Ну, или для чего. Во время путешествий он иногда упоминал о своей семье, и даже один раз говорил о внучке, но всегда делал это вскользь. Виктория каждый раз замечала в его глазах странную смесь тоски и испуга, и просто не решалась расспросить его подробнее.       Должно быть, это и были вещи его внучки, думала она, и, зацепившись за эту мысль, гадала, какие из этих вещей происходили с родной планеты Доктора. Если, конечно, такие среди них были вообще. Виктория до сих пор удивлялась тому, как легко она приняла тот факт, что Доктор был пришельцем. С другой стороны, у нее не было времени обдумывать это, коль скоро день их встречи совпал с кошмарным нападением Далеков. Чуть позже она все же попыталась разобраться, несмотря на то, как тяжело было сопоставить странного потрепанного коротышку в мешковатом сюртуке с образом четырехсотпятидесятилетнего представителя расы путешественников во времени.       Ее мысли прервало попавшее на глаза прекрасное синее вельветовое платье с кружевами кремового цвета по воротнику и рукавам. Она почти закончила одеваться, как вдруг из-за открытой двери послышались звучные раскаты колокола. Какими бы они ни были мелодичными, эти звуки, тем не менее, проникали в самую глубину души, вызывая зубную боль. Скривившись и все еще застегивая пуговицы, она поспешила в коридор и почти тут же наткнулась на Джейми. Тот одарил ее вопросительным взглядом из-под сдвинутых бровей.       – Что эт за шум, э? – спросил он, оглядывая коридор, уткнув руки в бока.       – Откуда мне знать? – протестующе отозвалась она. – Мне он тоже не нравится. Уши болят.       – Аэ, – проговорил Джейми, потирая затылок с неожиданно хмурым видом. Очевидно, что звук действовал на него точно так же, но он просто не желал в этом признаться из-за упрямого стоицизма, присущего горцам.       – Аэ, ээм, – повторил он. – Пошли, найдем Доктора.       Они нашли его согнувшимся под консолью в контрольной комнате, а точнее – его ноги, окутанные пугающим облаком едкого дыма.       – Доктор! – крикнул Джейми, пытаясь перекричать энергичный треск и шипение консоли. Он изо всех сил пытался убедить себя, что, если Доктор не паникует, значит, наверное, основания для паники нет.       Не получив ответа, он постучал костяшками пальцев о ближайшую панель и торопливо отошел, когда Доктор показался из таинственных внутренностей ТАРДИС. Его волосы были встрепаны сильнее обычного, а с уха свисал кусок провода.       – Опять жидкие связи, – проговорил он с таким скорбным выражением лица, что казался почти что смешным. Виктория подавила улыбку и, увидев, что его лицо слегка повеселело, потянулась и смахнула провод, попутно чисто символически попытавшись пригладить его волосы. За его спиной, никем не замечаемая, консоль продолжала дымиться, слабо, но настойчиво. Виктория мягко шлепнула Доктора по руке и с выразительным взглядом кивнула в ее сторону.       – Да, да, – сказал он рассеянно и странно спокойно, учитывая обстоятельства. Повернувшись, он сдвинул рычаг, и все звуки – как тревожный треск консоли, так и зловещий звон тревожного сигнала – стихли.       – Доктор, что это был за ужасный шум? – спросила Виктория, рукой разгоняя остатки дыма, проплывшие около ее лица.       – Монастырский Колокол, – ответил Доктор с задумчивым видом, легким шагом обходя консоль по кругу и делая какие-то поправки к их текущему курсу. – Не знаю точно, почему он звонил. Обычно он используется только в экстренном случае.       – Экстренный случай – эт к’гда ТАРДИС горит? – отозвался Джейми не без сарказма.       – Или в случае конца Вселенной, – проговорил Доктор таким безмятежным тоном, что его спутникам понадобилось несколько секунд, чтобы осознать весь ужас его слов. Джейми и Виктория обменялись испуганными взглядами распахнутых глаз. Впрочем, Доктор явно еще не выплыл из своих мыслей. В любом случае, было не похоже, чтобы им угрожала сейчас какая-то опасность, с концом Вселенной или без.       – На самом деле, я пытался отследить сигнал бедствия, – продолжал Доктор, не поднимая глаз от данных, которые внимательно изучал. – Он был настолько слаб, что мне пришлось перенаправить энергию с главных силовых установок только для того, чтобы закрепиться на нем. Очевидно, энергии оказалось слишком много, – с сожалением добавил он, обернувшись и одарив их светлой, но мимолетной улыбкой. – Но мне все же удалось установить точные координаты, так что мы уже направляемся туда. Думаю, скоро будем на месте.       Джейми быстро покосился на Викторию и снова перевел взгляд на Доктора.       – Эт оже наэ очен’ опасно, да? – спросил он, осознавая, что вопрос, должно быть, звучал глупо. Но, в конце концов, им руководило глубокое и давно укоренившееся желание защитить девушку.       – Не думаю, что они послали сигнал бедствия потому, что у них кончилось молоко, Джейми, – снисходительно отозвался Доктор. – Да, вполне вероятно, что там будет опасно. Но мы же не можем проигнорировать зов о помощи, правда?       – Наверно, – ворчливо ответил Джейми. В глубине души он начинал пересматривать старые взгляды на моральный компас Доктора. Иногда ему казалось, что его друг беспечно нарывается на самые разные и откровенно опасные неприятности из стремлений, никоим образом не относящихся к защите людей. Иногда он делал это из банальной скуки, любопытства или желания поиграть на публику. А иногда – просто потому, что это было опасно. И он всегда тянул за собой своих спутников и других невинных людей, которым просто случилось проходить мимо. Но далеко не каждый из них переживал эти приключения.       Не то чтобы Джейми не любил или не уважал Доктора. Но между храбростью и безрассудством была существенная разница, и шотландец иногда гадал, знает ли его друг, где именно пролегает граница между ними.       Вернувшись в реальность, Джейми заметил, что Доктор холодно смотрит на него с другого конца консоли, и в его ярких синих глазах сверкало нечто вроде расчетливого изучения. Но, прежде чем он успел отреагировать, Доктор снова вернулся к рычагам и кнопками. Похоже, он пытался вывести входящий сигнал на громкоговорители. Комнату мгновенно наполнил призрачный электронный вой, становившийся то ниже, то выше.       Виктория вздрогнула. Непонятно, почему, но от этого звука у нее по рукам побежали мурашки. Она потерла локти, пытаясь отвлечься от него или найти в себе немного уверенности – сама не зная, чего ей хотелось больше. Джейми заметил это и придвинулся ближе, обвив рукой ее плечи в успокаивающем объятии. Стоило ему это сделать, как центральная колонна ТАРДИС, взвыла и умолкла, давая понять, что машина времени достигла цели. Доктор оживленно потер ладони и, что-то бормоча себе под нос, принялся бегло просматривать данные об окружающей среде.       – Давление нормальное, уровень кислорода низковат, но вполне сносен... температура... что? Электромагнитное поле. Насколько сильное? Боже мой. Этого не может быть. Ох, ну что ж, мы же не пробудем здесь долго, так что не стоит об этом волноваться. Да. Хмм...       Еще через несколько секунд и после нескольких не менее таинственных комментариев, Виктория вдруг подала голос.       – Доктор? Что-то не так?       – Нет, нет, все, кажется, в пределах нормы, – сказал он, хотя выражение его лица оставалось все таким же задумчивым и нечитаемым. – Более или менее. Идем?       И, не дожидаясь ответа спутников, он открыл двери, порывисто развернулся на каблуках и скрылся в темноте.