***
Территория резиденции была внушительной. Сомкнувшиеся позади автомобиля ворота совсем не означали конечный пункт. Сам особняк показываться пока не собирался, осторожно выглядывая из-за ухоженных деревьев покатой крышей. На территории спокойно можно было разместить небольшой спортивный комплекс и еще бы место осталось. На подъездной дорожке у особняка уже стоял рабочий автомобиль Рея, значит, маму уже привезли домой, и вскоре умиротворенной тишине в резиденции придет конец. У входа в сад, в тени деревьев, посмеиваясь, стоял его личный водитель в компании горничной. Рей сушил волосы полотенцем, белая рубашка по плечам была залита чем-то голубоватым. - Почему ты в таком виде? Акаши подошел неслышно, заставив горничную подскочить. - С возвращением, хозяин. - Поклонившись, девушка приняла сумку из рук и скрылась в доме. - Простите. - Рей виновато улыбнулся. - Через минуту приведу себя в подобающий вид. - Не спрашивал "когда?". Я спросил, что с тобой случилось? Мужчина оглянулся, чтобы убедиться, что рядом больше никого нет. Слуги, позволяющие себе болтать о вывертах хозяев, долго не работают. - Госпожа случайно перевернула на меня содовую. - Рей усмехнулся, как будто это была забавная шутка. - Я принес банку не с тем наполнителем. Акаши скептично хмыкнул. Рей был парнем смекалистым и, в отличие от других слуг, не трясся осиновым листом перед хозяевами. За годы работы, полностью выучив все оттенки настроений работодателей, знал, когда притвориться ветошью, а когда можно повыкаблучиваться. Не выходило только с госпожой Акаши, которая в силу своей непредсказуемости никакой статистике не поддавалась. Впрочем, довести Акаши Шиори до метания подвернувшихся под руку предметов было несложно. Сейджуро глянул на окна отцовского кабинета. Он надеялся, что его просто вынудили вернуться к ужину. - Ужин с партнерами затянулся, - подсказал водитель проследив взглядом за ним. - Хозяину пришлось задержаться. Вот и стоило его дергать просто так? Он бы и на поезде успел добраться до приезда отца. Оставив водителя приводить себя в должный вид, Сейджуро прошел передний двор и спустился в сад. Со стороны рабочих можно пройти через кухню и добраться до комнаты, минуя многочисленные залы. Акаши прошелся по дорожке из природного камня и остановился. В тени кустарников щелкнула о камень соцу, а в глубине сада слышался ясный звук баскетбольного мяча, отбиваемого об асфальтовое покрытие. Эту площадку, терявшуюся в зелени японского сада, сделали после того, как его назначили капитаном команды в средней школе. Кажется, он ею не пользовался с самого выпуска из Тейко. Ландшафтным дизайнерам пришлось поломать голову, чтобы угодить требованиям заказчицы. Скрываясь за беседкой для чайной церемонии, высилась сетка, обильно оплетенная лозой дикого винограда, маскирующая площадку, чтобы не портила пейзаж. В центре площадки стояла миниатюрная фигурка с водопадом алых волос и пыталась реализовать бросок со средней линии. Она обернулась, почувствовав постороннее присутствие, и лучисто улыбнулась. - Мама дома. - С возвращением, - произнес стандартное приветствие Акаши, наблюдая, как женщина отбивает сумасшедший дриблинг. Её совершенно не заботило, что она может испортить маникюр или повредить нежную кожу рук, мяч порхал в ее руках как живой. Как и у большинства японок, кожа ее надолго сохраняла молодость и выглядела она лет на двадцать пять, может, чуть больше. К своим годам она не потеряла ни форму, ни живость. Акаши Шиори как будто вся состояла из резких движений, надменной ухмылки и безудержной энергии. На светских приемах, когда ей приходилось степенно вышагивать рядом с мужем, сдержанно поддерживать глупые разговоры, Сейджуро казалось, что она взорвется от неподвижности. Те, кто неплохо ее знал, восхищались ею, те кто знал ее получше - старались держаться подальше. Потому что ее яркая улыбка нисколько не вязалась с цепким, колючим взглядом, способным располосовать всю душу без скальпеля. Именно таким взглядом она сейчас оценивающе всматривалась в Сейджуро, словно искала что-то. - Что-то не так? - Что у тебя с прической? Акаши провел рукой по еще не успевшей толком отрасти чёлке. - Мешала играть, обрезал. - Ты все еще состоишь в баскетбольном клубе? - ухмыльнулась она. - Тебя это удивляет? - подозрительно прищурившись спросил Акаши, насколько он помнил с клубом у него проблем не было. - Я же учусь по стипендии. - Боже, мой сын учится по спортивной стипендии, какой позор! Если кто-то об этом узнает, стыда не оберусь. Сейджуро пожал плечами. Ему все равно. Если отец надеется, что прекращение финансирования достаточная преграда для своевольности сына, тем лучше. - Отец отказался платить за общеобразовательную школу. - А пойти в частную?.. - Здесь Ракудзан несомненно выигрывает, нет ни одной знакомой физиономии. Шиори театрально вздохнула. - Не забывай, Сейджуро, ты несешь ответственность перед семьей. Ты не должен пятнать имя недостойным поведением. - Как будто мне кто-то позволит об этом забыть. Оттолкнувшись от ограждения, он вышел в игровую зону. Шиори, не выпуская мяч из рук, чуть сдала назад, хитро наблюдая за приближающемся сыном. - Сей-чан хочет сыграть с мамой "в мячик"? - Акаши не обратил внимание ни на сюсюкающий тон, ни на откровенную насмешку в голосе. Серьезной она становилась в крайних случаях, и тогда даже отец предпочитал с ней не связываться, а это о многом говорило. - Прекрати меня так называть, мне не три года. Он отбросил школьный пиджак в сторону. - Выиграешь - перестану. - Шутишь? У тебя ни единого шанса. - Точно. - Она хихикнула своим мыслям. - Нет ни единого шанса... проиграть. Она сорвалась в нападение так быстро, что Сейджуро едва успел ее блокировать, уведя мяч подальше от своего кольца. Если бы это помогло. Играл он почти серьезно, с ней по другому не получалось. Манера игры у них была схожа, но Сейджуро приходилось следить еще и за тем, чтобы случайно не сбить мать с ног. Она это понимала и подло пользовалась ситуацией. Выныривала каждый раз из-под руки, перегораживая путь, заставляя его запинаться. Из-за ее уверток приходилось концентрироваться на всем сразу, как на настоящих играх. Таковы ее стиль игры и жизненная позиция: не можешь выиграть в честном поединке, значит сражаться честно явно нет резона. Язвительные выпады в свою сторону Сейджуро игнорировал, к неожиданным выходкам приспособился. Главное не попасться в ее ловушку. - Пробежка, - заметил Сейджуро. - Судья молчит, - посмеиваясь, отговорилась Шиори, - значит не было. Она сделала бросок. Не такой высокий, чтобы нельзя было блокировать. Как-то слишком просто. - Поздравляю с поражением, Сей-чан. Сейджуро бы не остановился, если бы это было сказано так же, как и все ее шпильки. В этот раз едкий тон пробрался до самого нутра. Мяч проскользнул в корзину. - Ой, три-два. - Мне казалось, с проигрышами не поздравляют. Он подобрал мяч. Шиори просто светилась от удовольствия. В Сейджуро боролись между собой две силы: рациональная, призывающая развернуться и уйти, может успеет еще что-нибудь перекусить перед приездом отца, и рожденная его спортивным духом - разнести ее защиту в хлам, чтобы стереть, наконец, эту победную улыбку с лица. - Когда ты успела посмотреть запись? - О, еще в Лондоне, - она отмахнулась. - Мой любимый племянник прислал мне видео с темой: "Только посмотри на это убожество, тётушка". - Обязательно отблагодарю его при встрече. Он ведь не забыл прислать тебе запись со своей игры? Шиори, прищурившись, ухмыльнулась. В ее кошачьих глазах полыхал огонь, она была довольна собой. - Выглядишь лучше, чем я ожидала. - Она пристально наблюдала за мячом в руках сына. - Как скучно. - Тебе так нравится, когда люди вокруг тебя страдают? - Это довольно забавно. Знаешь как настроение поднимается, когда противник силится спрятать слезы разочарования, когда тебя восхваляют. Такое искреннее отчаяние на лицах, прям дух захватывает. Не знает и знать не хочет. Он играет в баскетбол не ради славы, внимания и любви болельщиков. Не это его мотивирует, не это заставляет приходить в спортзал и без конца тренироваться до последней капли пота и крови, совсем не это. Игра существует для того, чтобы побеждать, а остальное – мишура. Ничто больше не имеет значения, так что Акаши не особенно расстроится из-за отсутствия повышенного внимания к себе или своей команде. Баскетбол честен. А Сейджуро разбирается в фасадах и масках, как никто другой. Здесь побеждает тот, кто сильнее, вот и все. Пора бы ей уже это объяснить. Спор за мяч, блокшот и снова сумасшедшее ведение, от которого воздух вибрирует. Шиори начинала сдавать. Играть с сыном из года в год становилось сложнее и, пожалуй, интересней. Она хорошо играет в нападении, но с защитой с ее ростом сложновато. Она усмехнулась особенно едко, и Сейджуро понял, что упустил момент. Атмосфера изменилась. Воздух будто застыл. Собственное дыхание казалось невероятно громким, сердечный ритм бил по слуху. Капля пота, сбежав по виску, ухнула об асфальт. Когда он успел так измотаться? Звук мяча громовым раскатом стучал в такт сердцу. Ловушка захлопнулась. Сейджуро не мог просчитать механику ее движений, она просто до мельчайших деталей зеркально отражала его движения. Черт. Он обманным движением попытался обойти противную соперницу. Не вышло. Она перехватила мяч, бросок, перехват. Бросок, мяч ушел вверх. Теперь она не сможет его блокировать, ростом не вышла. Мяч, отскочив от щита, нырнул в сетку. Это, конечно, не ювелирный трехочковый Шинтаро, но кому какая разница, насколько эффектен бросок? Значение имеет только результат. Сейджуро поймал мать за локоть, чтобы она не упала. В благодарность Шиори его лягнула. - Дисквалификация! - Похоже, судья сегодня спит. Она раздраженно цыкнула, вырвалась из хватки. Кто-то совсем не умеет проигрывать. - Надеюсь, Масаоми отобьёт у тебя желание брыкаться хотя бы на месяц. - То есть к твоему прилету его разговоры отношения не имеют? - Разумеется нет! - Она надулась так, словно ее оскорбили в самых лучших чувствах. - Меня не было дома полгода, а мой несносный сын устроил мне такой холодный прием. Ты разбиваешь несчастное материнское сердце! - Почему бы тебе не сменить учителя по актерскому мастерству? - Сейджуро поднял с земли пиджак. - У твоего диплом поддельный. Она глянула на сына исподлобья. Сейджуро смотрел на мать с непроницаемым лицом. Цирк Шиори устраивала систематически и с удовольствием, исключительно из любви к искусству. Он готов был побиться об заклад, что самим своим существованием Император обязан этой женщине. Уж слишком легко она меняла роли. - Ты совсем не милый. - Она небрежным жестом отбросила прядь волос за спину и снова повернулась к кольцу. - Не беспокойся, мне нет до тебя дела. Компания запускает линию одежды для спортсменов, я решила начать с Японии. Если попросишь, мама позаботится о новой форме для твоих друзей. - Если ты имеешь ввиду команду, то они обойдутся. Этим лентяям и так слишком вольготно живется. - Балуешь команду? - задумчиво протянула она, примеряясь к кольцу. - Оккупировал тренажерный зал в моем спорткомплексе. Не похоже на тебя. - Тебе оборудования жалко? - Нет, просто любопытно. - Шиори сделала бросок с закрытыми глазами. Мяч прокатился по обручу, но все же попал в сетку. - Хм, теряю форму. В средней школе ты тренировал команду в полевых условиях. - И были они куда сильней. Она невесело усмехнулась. - Ты паршивый друг, Сейджуро, - вдруг сказала она, когда тот уже решил, что разговоры окончены. - Худший из тех, что можно себе представить, но именно это делает тебя отличным капитаном. Тебе плевать, что происходит между игроками, ты просто выкачиваешь из них весь возможный КПД. Что-то неприятно кольнуло внутри. Слова его задели. У Сейджуро было не так много людей, которых он мог позволить себе назвать друзьями. Во всяком случае, год назад таковые точно существовали. - Я просто расставил приоритеты. Если команда не способна играть слаженно на одном уровне, значит, нужно довести до максимума их возможности в индивидуальной игре. Это намного эффективней и быстрее, чем воевать с их тараканами. Сейджуро говорил неохотно, слова звучали, как оправдание. С какой стати ему вообще за что-то оправдываться? Шиори полоснула его горящим взглядом. Кажется, то, что он сказал, ей не понравилось. Или то, как он это сказал. То, что творилось в голове у матери даже для него оставалось загадкой. - Быстрее, - передразнила она. - Я погорячилась: ты не капитан, а осел. Команда - это единый организм. Как разыгрывающий ты - мозг команды, как капитан - ее сердце. Знаешь, что случается, когда сердце слишком спешит? - Легкая тахикардия. Ничего страшного. - Если оно будет слишком спешить, все закончится инфарктом. - Она ткнула ему мячом по лбу. - Ясно, гений? Сейджуро раздраженно выбил мяч у нее из рук. Эта женщина доведет кого угодно. - Какая разница, если все остальное уже разобрали на органы? - Ого, ты снова развалил свою команду, Сей? - Концентрацией яда в голосе она могла поспорить с любым аспидом. - Снова? - глухо повторил Сейджуро. А о какой команде они сейчас говорили? Кажется, он потерял нить разговора. Трёх призраков из прошлого за неделю оказалось слишком много. - Я не желаю этого слышать от королевы площадки, - едко, в тон матери, бросил он, выходя за калитку. Услышал раздраженное рычание за спиной и не получил по затылку мячом только благодаря отточенной реакции.***
На первом этаже Сейджуро заметил засуетившуюся прислугу - это значило, что глава семейства на подходе. Он обреченно вздохнул и поспешил к себе. Какая бы идея не пришла в голову отцу, ничего хорошего наследнику она не предвещала. Он резко захлопнул дверь комнаты, у стены увешанной фотографиями ойкнула горничная, раздался звук разбитого стекла. Девушка в переднике испуганно запричитала. Акаши мрачно подумал, что этот день никогда не закончится. Он бросил на нее взгляд, и она тут же заткнулась, нервно теребя передник униформы в ожидании приговора. - Уйди. Акаши дождался, пока горничная закроет за собой дверь, и поднял фотографию в простенькой золоченой рамке. Это фото отличалось от остальных, во множестве висевших на стене, сделанных на официальных награждениях. Это было фото его команды Тейко. Сацуки, едва успевшая рухнуть между Рётой и Тецуей до истечения отсчета таймера, Шинтаро, осторожно держащий на безопасном расстоянии от исцарапанного лица очередной талисман - полосатого котенка. Оха Аса в тот день его неприятно удивила. Дайки, пытающийся отвоевать у Атсуши немного лакомства, абсолютно не обращая внимания на взбешенного и взъерошенного даже больше чем обычно капитана. Из всех присутствующих в камеру смотрели только двое: Рёта, опытно ловя момент вспышки фотокамеры и прилежный Шинтаро. Вторая попытка сделать приличную фотографию удалась лучше, но Сейджуро эта нравилась больше. Живые, настоящие, тогда они еще не думали, что в их команде может случиться разлом. Стекло расчертило фото на осколки, отделяя каждого в отдельную ячейку. Акаши легонько стукнул рамку о стену и осколки осыпались на пол, снова делая изображение целым. Если бы все было так просто с людьми. То есть, с обычными людьми, конечно, просто, но Поколение Чудес к ним не относились. Сацуки, Рёта, Тецуя... на этой неделе их было слишком много, они, словно сговорившись, решили помотать бывшему капитану нервы. Глупо питать ностальгию к сломанным вещам. Вот зачем, спрашивается, ему понадобилось восстанавливать душевное равновесие Куроко? Нянчиться с ними в обязанности Акаши больше не входило. И все равно он почему-то чувствует за них ответственность. Кажется, он все же переутомился. Акаши оставил рамку на прикроватной тумбе. Стоило переодеться прежде, чем отцу надоест его ждать, и он отправит за ним прислугу. Спустя минут десять Акаши мрачно посмотрел на дверь кабинета, словно она была его злейшим врагом. В самой двери не было чего-то особенного: красное дерево, тонкая окантовка из сусального золота. Неброская роскошь без вычурности и вульгарщины, призванная подчеркивать вкус хозяев. Признаться, Сейджуро был бы куда как рад очутиться где-нибудь в другом месте. Там, где намного уютней, а на дешевых пластиковых дверях видны пыльные отпечатки кроссовок. Разговоры с отцом ему никогда не приносили удовольствия. Он вздохнул и повернул ручку, толку от промедления не будет. В самом кабинете с его последнего визита ничего не изменилось. Темные панели на стенах, на широком столе подчеркнуто официальная чистота, как с журнальных каталогов. На стене две картины в массивных рамах. Такие работы есть в домах многих состоятельных семей, но редко кто позволит себе повесить на обозрение оригиналы. Бордовый ковер под ногами скрадывает шаги, придает встрече некую сакральность. В кресле с высокой спинкой обтянутой кожей сидел отец, сложив перед собой ладони в замок. Мужчиной он был подтянутым и высоким, а под его жестким взглядом многие немели и терялись. Сейджуро не привыкать, он и сам умел одним взглядом поставить людей на место, генетическая предрасположенность, так сказать. С матерью играть в гляделки было и то сложнее. Он остановился на полпути между столом и выходом, сознательно отмеряя между ними дистанцию, выжидательно глянул на отца. Тот выдержал паузу. Сгустившаяся атмосфера давила на плечи. Будь на месте Сейджуро кто-то другой, он бы уже подобострастно вилял хвостом и прятал взгляд от главы семьи, но для него это давление давно было нормой, он скорее заметил бы, если бы оно исчезло. Держать лицо в любой ситуации, позволять панику только в мыслях - это то, что он умел делать в совершенстве. Стоит дать слабину перед стариком, и он его тут же сожрет, смачно хрустнув чужой волей на зубах. Поэтому он с вежливым любопытством смотрел отцу в глаза, ожидая, когда ему наконец-то надоест играться. Но все-таки не выдержал первым. - Ты хотел меня видеть, отец? В голосе не было и нотки заинтересованности. И вообще, он был бы счастлив услышать что-то вроде: "Вон отсюда, я передумал". Жаль, что на его памяти тот еще ни разу такого не сказал. Если отец что-то решил, то вцепится мертвой хваткой и не отпустит, пока жертва не перестанет брыкаться. Сейджуро подметил чуть дрогнувшие уголки тонких губ, совсем мимолетное движение, которым отец вознаградил себя за маленькую победу. - Со следующего учебного года ты возвращаешься в Мидосуджи. - Отказываюсь. Мужчина слегка поджал губы, все еще сохраняя обманчивую видимость спокойствия. Ему никто не осмеливался перечить, никто не смотрел в глаза. Никто, кроме упрямого мальчишки. - Я не позволю бросать тень на мое имя. - Тон сталью резал по сознанию, это голос человека который абсолютно уверен в своем успехе. - Даже собственному сыну. - Мое обучение в Ракудзан никак не касается твоего имени. - Ты проиграл! Сейджуро дернулся, как от удара. Слова стальным прессом задавили все дальнейшие попытки возражения. - Тот, кто носит имя Акаши, не может позволить себе проигрывать. Ни в учебе, ни в спорте, ни в работе. Ни в чём. Если ты не способен добиться победы даже играя в мяч, ты не должен этим заниматься. "Должен". "Обязан". "Вынужден". Слова бились о черепную коробку, мешая связно думать. На задворках сознания разливалась ярость. Он отчетливо почувствовал присутствие чего-то лишнего, постепенно поднимающегося вместе с холодом изнутри. Мышцы напряглись до предела, как у ставшего в стойку хищника, окружающий мир вдруг наполнился новыми звуками и цветами. Акаши прикрыл глаза, ладони в карманах стиснул до боли, судорожно выдохнул. К черту школу, только бы снова не поддаться Императору. Кто знает, что в такой ситуации он выкинет? В этом доме его вечно загоняют в угол, припирают к стенке, только для того, чтобы научить справляться с проблемами. Не может быть такого, что выбора нет. А если и нет, то он сам его придумает и воплотит в жизнь. - То есть, я должен просто сменить школу? - Именно так. Я больше не потерплю твоих капризов в отношении сомнительных учебных заведений. - Если это все, я пойду. Мужчина с впалыми щеками хищно улыбнулся. - Обычно ты более настойчив. Сейджуро раздраженно цыкнул и толкнул дверь, за спиной тихо щелкнул замок. Сколько он себя помнил, ему всегда приходилось буквально зубами вырывать право на собственное решение. С самого детства отец втягивал его в это противостояние, чего бы они ни касались. Так было перед поступлением в Тейко, с разговорами по поводу учебы за границей и вечно следующей за ним охраной вплоть до младшей школы. Право поступать как ему вздумается приходилось отвоевывать у главы семьи. Он думал лишь о том, что воспитывает наследника семейного дела, способного управлять многомиллионным состоянием, мнение сына его не волновало. Он понимал, что его отец не самый плохой человек, но было бы лучше, если бы его хотя бы не трогали. Его еще немного прошибал пот из-за едва не сорвавшегося контроля. Прислуга, попадавшаяся по пути от кабинета, быстренько ретировалась или сливалась с мебелью, стоило Сейджуро показаться в коридорах. Надо думать, вид у него сейчас не самый добродушный. Если ему предстоит перевестись в проклятущую Мидосуджи, придется что-то делать с командой Ракудзан к летнему турниру. Увеличить тренировки или сменить стиль игры? Может быть, даже подумать о замене основного состава. В старой школе баскетбольного клуба не было, насколько он помнил, а у него еще неоплаченный должок к выскочкам из Сейрин. Бедняги не подозревали, что своей вымученной победой обретут себе очень опасного врага. Акаши раздраженно хлопнул дверью. На этот раз комната оказалась пуста. На стене напротив кровати крепилась телевизионная панель и полка с наградами над ней. На прикроватной тумбе стояло оставленное ранее фото, теперь уже в новой рамке. В дверь постучали. От очередного "-сама" появилось желание что-нибудь в кого-нибудь кинуть, желательно поострее и прямо в цель. Неужели так сложно дать ему глоток воздуха от всей этой высокородной дряни? Он вытащил из тумбы наушники, перекинул через плечо небольшую сумку-планшет и открыл дверь перед очередным стуком. - Что? Горничная, отскочив от двери, что-то пролепетала про госпожу и ужин. Акаши, не удостоив ее чести дослушать донесение, прошел мимо. Ему срочно нужен свежий воздух и желательно как можно дальше от опостылевшего особняка. На "госпожу" он все же наткнулся. Она сидела в компании незнакомой шатенки перед столиком, заваленным одеждой для рекламы, и рассматривала фотографии. Шиори всем своим видом демонстрировала, какая она заботливая мать и прекрасный пример хранительницы домашнего очага. От этого контраста с ее настоящим характером сводило зубы. - Сей-чан, куда ты собрался? Уже довольно поздно. - На пробежку. - В джемпере и джинсах? - скептично уточнила Шиори. Сейджуро подошел к столику с одеждой, безошибочно выбрал кроссовки своего размера, продемонстрировав матери, вышел из гостиной. - Аккуратней, это промо-модель. Ее еще на эксклюзивном рынке нет, - сладким голосом протянула Шиори вслед. - Простите за это, Харука-чан, с подростками такая морока. В ответ Сейджуро нацепил наушники, отгораживаясь от внешнего мира. Прохладный вечерний воздух немного охладил пыл. Ему нужно было спустить пар, а может и действительно немного пробежаться, но возвращаться назад не хотелось. От дома до ворот, отгораживающих собственность семьи, приходилось пилить минут двадцать пешим ходом. Отец любил конные прогулки, но такому занятому человеку, как Акаши Масаоми, просто нет нужды куда-то ехать, он просто скупил ближайшие территории и обнес оградой. До станции в пригороде, она была конечная, идти еще столько же. Судя по часам, последний поезд в Токио отойдет минут через тридцать. Акаши, конечно, мог взять водителя, но отмахнулся от этой мысли. Покорное блеяние Сато он просто сейчас не вынесет. На поезд он все же успел. У Сейджуро не возникло вопросов, кого вытащить на улицу в качестве компании, он даже не задумывался об этом. Пальцы механически скользнули по знакомым цифрам. Когда они состояли в одном клубе, все было гораздо проще, тогда Акаши спокойно мог обозвать вечерние вылазки тренировкой. Парни понимающе переглядывались и на все окрестные дома объявляли, что капитан у них настоящий демон и хочет их безвременной кончины во время тренировок. Сейчас у него причин не было, но он не сомневался - они придут. - Ака-чин? - спросил невнятный голос. Атсуши как всегда что-то жевал. - Я хочу сыграть, Атсуши, - голос звучит ровно, как и обычно. Он не умеет просить, он отдает приказы. Никаких "почему бы" или "будь добр". Но это предполагается, верно? - Там же. Мурасакибара какое-то время молчит. Акаши даже себе никогда не признается, отчего он так крепко вцепился в свой мобильник. Ему почему-то чудится звон дребезжащего стекла. Одно неверное слово - и оно разлетится к чертям. - Я доберусь только минут через сорок, - наконец-то отвечает Атсуши. Акаши хочется отобрать у него все сладости и на глазах выкинуть в окно за то, что имеет наглость трепать ему нервы. - Приемлемо, - отвечает Акаши и отключается. Больше звонить он никому не будет, сами соберутся.