You are my reason for living

      — И-и-и, — тянет Питер, — Готово! — довольно говорит он и переводит взгляд на Мэри Джейн, что лежит на застеленной кровати. Та неверующе отводит взгляд от своего телефона и подскакивает, подбегая к нему. Питер сидит за столом, кликает мышкой на файл, и тот открывается безо всяких проблем. Она прикрывает рот ладонью и начинает широко улыбаться, переводя взгляд то на него, то на открытый файл. — В следующий раз делай резервную копию, а лучше сохраняй на флэшку, — говорит он, поднимаясь со стула, а Эм Джей, издавая звук, похожий на писк, кидается к нему на шею. Он со смехом обнимает ее в ответ.       — Спасибо! Боже, Питер, ты просто спас мне жизнь, — громко говорит она, чуть отстраняясь и глядя в экран. Она не убирает ладони с его плеч, а он начинает чувствовать легкое смущение от того, что девушка так крепко прижимается к нему.       Сегодня с утра она позвонила ему чуть ли не в слезах, говоря, что файл со всей ее практической работой почему-то повредился, и она никак не может восстановить его.       — Ну, не жизнь, но хорошую оценку точно, — она поворачивается к нему, ее рыжие волосы заплетены в высокий хвост, яркие голубые глаза подведены черной подводкой, сейчас на ней обтягивающая белая майка, не скрывающая большой груди и домашние спортивные штаны.       Ее пухлые губы растянуты в счастливой улыбке, и она опять обнимает его за шею. Питер, чувствуя торсом ее мягкую грудь, сильно краснеет и немного запрокидывает голову. Не так уж и много лет прошло с тех пор, как он был в нее по уши влюблен. Наверное, раньше за такое вот объятье он бы вообще душу продал.       Она заглядывает в его глаза, поднимается на носочки и целует в уголок губ. На ее щеках появляется слабый румянец, глаза смеются, и Питер, задерживая дыхание, широко раскрывает глаза.       — Эм Джей? — совсем тихо спрашивает он, а девушка, прикрывая большие глаза, прижимается к его губам поцелуем. Руки Питера виснут по швам, все его тело напрягается, пока мягкие губы со вкусом клубничного блеска, медленно целуют его.       Он прикрывает глаза и раскрывает губы, отвечая на поцелуй, а потом резко отстраняется.       — Питер? — Мэри Джей сжимает его плечо, пытается заглянуть в глаза, а он отводит взгляд. Его сердцебиение учащается, он наконец тоже переводит на нее взгляд. В ее глазах радость, губы продолжают улыбаться.       Она знала, конечно же, она знала, что он был в нее влюблен. Всегда, и, видимо, думает, что это до сих пор так, а его реакцию приняла за застенчивость. Ее аккуратная ладонь ложится на его щеку, но он, мягко сжимая ее запястье, отстраняется.       — Эм Джей, я не свободен, — говорит он, хмурясь, а она широко раскрывает глаза. Питера эта реакция забавляет. Неужели она считает настолько невозможным сам факт его отношений?       — О, — выдыхает она и отстраняется. — В смысле… — она опять замолкает, а потом хмурит брови. — Ты не говорил.       — Ты не интересовалась, — пожимает он плечами, а потом вздыхает и опять отводит взгляд.       — Значит…       — Да.       Услышав кто-то этот разговор со стороны, наверняка вписал бы его в какую-нибудь комедийную сцену. Но, если честно, Питеру сейчас вообще не до смеха.       — Я с ней знакома? — спрашивает Мэри Джейн, она натягивает улыбку, это выглядит настолько нелепым, будто бы Питер поведется. Он столько лет ее знает, что вестись на подобную фальшивую улыбку просто стыдно.       — Нет.       Они замолкают, в комнате около минуты стоит настолько неловкая тишина, что Питер жалеет о том, что не может прямо сейчас выпустить паутину и сбежать через окно.       — Я очень рада за тебя, — со все такой же натянутой улыбкой говорит Мэри Джейн, начиная постукивать большим пальцем по своей ладони. Питер чуть склоняет голову, а она опускает взгляд. — И давно?       — Относительно, — он отходит на несколько шагов и поджимает губы.       Ну вот зачем он ответил на этот гребаный поцелуй? Черт возьми, он так хреново чувствует себя из-за этого.       — Послушай, Питер, — она сокращает расстояние между ними, касается его кисти своей ладонью, а он опять отходит на несколько шагов.       — Я должен идти, если будут какие-то проблемы, звони, — на одном дыхании говорит он, и почти выбегает из комнаты. Он не ждет, что она пойдет за ним, если честно, он даже надеется, что не пойдет. Запрыгнув в свои кроссовки, он почти что сбегает из ее квартиры.       Сердце бешено колотится, в голове бесконечно крутится мысль о том, что он натворил.       — Черт-черт-черт! — он сбегает вниз по лестнице, выходит из дома, и солнце слепит глаза, заставляя его зажмуриться. В кармане пикает телефон, он смотрит на сообщение и еще раз чертыхается. — Ну почему все проблемы всегда разом! — пожалуй, громче, чем надо, говорит он и забегает в проход между домами, чтобы переодеться.       Он не возвращается домой даже после того, как оставляет переплетенных в паутине преступников полиции. Если честно, он даже не знает, как смотреть в глаза Уэйду.       Пролетая между зданиями, он делает кувырок вокруг своей оси и приземляется на одну из высоких крыш. Ночной Нью-Йорк играет всеми красками, и Питер с громким вздохом запрокидывает голову и падает назад, глядя в небо. На небе не видно ни одной звезды.        «Может не говорить?» — думает он, разводя руки. — «Нет, так неправильно. Это нечестно».       — Я должен отвечать за свои поступки, — говорит он вслух, но когда поднимается на ноги, и думает полететь домой, то вдруг останавливается и опять садится на краю, упирая локти в колени. — Надо собраться. Надо собраться. Надо собраться.       Он прикрывает лицо ладонями.       Какой же он идиот.       Приходит домой к двум часам ночи, надеясь, что Уэйд спит. Он, наверное, выглядит совсем уставшим, патрулировал город еще активней, чтобы сбежать от собственных мыслей, но не особо помогло, а завтра еще и на занятия идти.       Уэйд не спит. Конечно же, он не спит. Тот сидит за столом, чистит одну из многочисленных пушек, его черная толстовка заляпана в масле, видимо он надевал ее с тем мотивом, чтоб на ней этого не было видно.       Когда тот поднимает взгляд, на его тонких губах появляется улыбка.       — Паучок, ты почему трубку не брал? — спрашивает Уэйд, опять опуская взгляд к пистолету. Питер в своем костюме и джинсовой куртке поверх него выглядит, наверное, забавно в его глазах. Он снимает куртку, а потом и маску, взлохмачивая густые каштановые волосы, и бросает их на столик возле входа, а потом направляется к Уэйду.       Тот делает вид, что не замечает его настроения, но Питер знает — замечает. Уэйду вообще удается достаточно легко читать его, хотя, он и не пытается скрывать от него своих эмоций.       Да и не получилось бы сейчас, если честно.       Питер присаживается на стул возле Уэйда, замечая, что тот в розовых пижамных штанах с «Хэллоу Китти». Где только нашел свой размер?       — Трудный денек, детка? — спрашивает Уэйд, а Питер вздыхает еще тяжелее. Он снимает спандексные перчатки и зарывается пальцами в свои волосы.       — Послушай… — Уэйд откладывает пистолет и откидывается на спинку стула, а потом похлопывает по своим коленям. — Что? Нет, подожди, я должен… — Уэйд дергает его на себя за запястье, а Питер возводит глаза к потолку. — Это серьезно, Уэйд, послушай меня, — почти шепотом просит он, сводя брови.       — Я внимательно слушаю, — говорит он настолько серьезно, насколько может, но продолжает тянуть на себя, и Питер сдается. Он усаживается на его бедра, сжимая их коленями, его ладони оглаживают неровный от шрамов затылок. Уэйд довольно ухмыляется, удерживая руки на его пояснице.       — Так не очень удобно разговаривать, — недовольно говорит Питер со вздохом, а потом бессильно наклоняется и упирается лбом в место между плечом и шеей. Его сердце продолжает отчаянно быстро стучать, к горлу поступает ком. Он просто не понимает, как рассказать о том, что сегодня произошло, и прикрывает глаза. — Я… — начинает он, а потом жмурится. — Черт…       — О, я уже начинаю беспокоиться, только не говори, что ты переспал с кем-то. — Питер резко отстраняется, а Уэйд приподнимает брови. — Что, серьезно? — его голос меняется, становится ниже, а Питер резко качает головой, приподнимая перед собой раскрытые ладони.       — Нет. Боже. Нет, я бы никогда такого не сделал, — тихо говорит он и отводит взгляд. Щеки опять краснеют, а руки Уэйда, что до этого лежали на его пояснице, теперь перекрещены на груди. Питер молчит, а тот вдруг касается пальцами его подбородка, поворачивая к себе.       Его светлые глаза смотрят настолько проницательно, что Питер и слова вымолвить не может.       — Я вижу, что ему за что-то стыдно, — тихо говорит Уэйд не ему, но продолжая выжидающе смотреть в его глаза. Наверняка он разговаривает с белым или желтым.       — Мэри Джейн меня поцеловала, — на одном дыхании говорит Питер, а потом прикрывает ладонью лоб. Уэйд раскрывает глаза. — Черт возьми, ты имеешь право послать меня, я так виноват перед тобой, — он хочет встать с его колен, но Уэйд удерживает его одной рукой. — Я ответил ей, но потом сразу отстранился и сказал ей, что не свободен. Клянусь, я ничего не чувствую к ней больше, это было просто… — Питер запрокидывает голову. — Я просто не ожидал, все так внезапно произошло, я…       — Успокойся, — Уэйд сжимает его плечи и немного встряхивает. — Ты вот из-за этого пришел в таком состоянии? — удивленно спрашивает Уэйд, а Питер несколько раз кивает.       — Прости, — тихо говорит он, обнимая мужчину за шею. — Прости меня, этого больше не повторится. Питер тяжело дышит, а потом отстраняется, заглядывая в светлые глаза мужчины. Тот выглядит удивленным, но почему-то совершенно не злым.       — Уэйд, я…       — Успокойся, паучок, — перебивает его Уэйд, а потом начинает улыбаться. — Ты совсем свихнулся?       — Ты не злишься? — тихо спрашивает Питер, сводя брови.       — Я ревную, — говорит Уэйд, запрокидывая голову назад. — Если честно, я давно хочу пришить эту девчонку. Но она же твоя первая любовь, было бы странно, если бы ты не ответил ей на поцелуй.       — Я не люблю ее больше! — возражает Питер, а Уэйд начинает тихо смеяться. Питер сводит брови. — Не издевайся. Я целый день места себе не нахожу, у меня голова взрывается. Я не хотел этого поцелуя, не знаю, почему ответил и чувствую себя лютейшим дерьмом.       — Детка, — произносит Уэйд, кладя ладони на его щеки. Питер поднимает на него взгляд. От пальцев Уэйда пахнет порохом. — Ты вовсе не лютейшее дерьмо, — с улыбкой говорит он, а Питер начинает грустно улыбаться. — Ты просто глупая малолетка, — Питер приподнимает брови, а потом не сильно бьет его по груди. — Хэй! Ну я же правду говорю…       — Я не малолетка… — тихо отвечает он, а потом со вздохом обнимает мужчину. — Но и правда глупый. Этого больше не повторится.       — Я знаю.       — Никогда.       — Хорошо, — Уэйд кладет ладони на его затылок, зарываясь пальцами в густые волосы, и Питер чуть отстраняется и вовлекает мужчину в поцелуй. Губы у Уэйда тонкие и сухие, когда он углубляет поцелуй, то начинает играть с языком так, что у Питера сразу же колени подгибаются, так что везет, что сейчас он сидит. Уэйд сжимает его задницу через спандекс и усмехается в поцелуй. — Посмотрите, — шепчет он в его губы, прежде чем опять вовлекает в мокрый поцелуй. Питер прикрывает глаза и тихо постанывает в поцелуй, начиная мягко двигать бедрами. — У него встает от одного поцелуя со мной, как я могу после этого усомниться в его верности? — Он смотрит на него исподлобья, а потом начинает мягко улыбаться.       — Сумасшедший, — говорит он, напоследок целуя уголок его губ и поднимаясь с колен. — Я в душ, — говорит Питер, и Уэйд легко шлепает его по заднице. — Придурок, — фыркает он, усмехаясь и отходя.       Заходя в ванную, он слышит тихое бормотание Уэйда:       — Нет, мы не будем убивать ее, — тихо говорит он, и Питер, задерживаясь, приподнимает бровь. — Нет, вы совсем там ебнулись? Конечно, не будем! — Он с облегчением вздыхает и заходит в ванную, но, не включая воду, прислушивается. Черт его знает, на что надоумят Уэйда белый и желтый. В конце концов, те имеют довольно-таки сильное влияние над ним. — Ну, если она все-таки станет знаменитой журналисткой, и кто-нибудь из разозленных и разоблаченных политиков ее закажет, то, конечно, я возьму это дело.       — Чего?! — Питер резко открывает дверь. — Уэйд, не говори так!       — Всегда забываю про его слух, — уныло говорит Уэйд не ему.       — Уэйд?       — Отбой, парни, паук узнал о наших планах… — тихо продолжает Уэйд       — Уэйд, черт возьми!       Уэйд начинает смеяться, глядя на его растерянный вид, а Питер со вздохом качает головой.       Он часто забывает, что очень чревато провоцировать белого и желтого. В конце концов, те намного ревнивее, чем сам Уэйд.