Сизигия

      Гермиона потеряла сознание прямо в ванной, куда отправилась вымыть руки перед обедом. Снейп, бережно уложив подопечную на диван, буквально влетел в подвал, кляня себя на чём свет стоит за то, что поддался на уговоры. Проклятье прогрессировало: кожа девушки посерела и взмокла, температура вернулась к критическим цифрам, а ржавые пятна покрывали теперь не только щёки, но и почти всё лицо. Ресницы Грейнджер мелко дрожали. Приподняв одно веко, маг с неудовлетворением отметил: на «Люмос», блестевший на конце палочки, реакция отсутствует. Видимо, излишняя активность на фоне кратковременной ремиссии израсходовала последние силы, и угроза жизни вышла на финишную прямую.       Гермиона периодически приходила в себя и предпринимала отчаянные попытки уползти с дивана в другую комнату. В итоге маг отнёс девушку к себе в подвал, дабы лично контролировать ход событий и пресекать любые поползновения. Как ни странно, больше Грейнджер уйти не пыталась, но, возможно, это было связано с другим — от высокой температуры начался галлюцинаторный бред, и стало не до побегов. Северус прибег к старому испытанному способу с мокрым полотенцем — жаропонижающее снадобье оказалось бесполезным. Повезло и несколько лет назад утаить немного крови единорога, пока болван Квиррелл шастал по лесу и клацал зубами. Сейчас драгоценная субстанция была как нельзя кстати. Маг действовал так сосредоточенно, что без сожаления расстался со своим человеческим обликом, сохранив для удобства только человеческие руки. Без дополнительного отвлекающего фактора дело ладилось быстрее.       Снадобье остыло как раз к тому моменту, когда из опухшего горла волшебницы явственно зазвучал клокочущий хрип, обычный симптом отёка лёгких. «Энервейт», — мысленно скомандовал зельевар, предварительно усилив заклинание. Гермиона шумно выдохнула и закашлялась, изо рта поползла пенящаяся розовая струйка — слюна пополам с кровью. Снейп зачерпнул из котла прозрачное, чуть синеватое зелье с терпким запахом и подлетел к лавке.       Но не тут-то было. Ведьма яростно вырывалась из рук, с гортанным рыком, похожим на стоны раненого оборотня, и с неожиданной для тяжелобольного сноровкой. Сведённые судорогой мышцы шеи с проступившими венами окаменели, и маг сделал неутешительный вывод: водобоязнь. Люциус I ничего на эту тему не писал — наверное, поражённый проклятьем умер раньше.       «Эти чары, определённо, стоит разобрать поподробнее», — мельком подумал Северус и тут же разозлился на самого себя. «О чём ты думаешь, Дамблдоров мертвец?! Кому нужны твои исследования, если единственный человек, способный их использовать, не может сделать ни одного глотка?!»       Снадобье удалось затолкать Гермионе в горло только после трансфигурации в лёд — одна из мер, принимаемых при работе с больными бешенством, чтобы заставить их выпить хоть что-нибудь. Теперь оставалось только ждать.       Мастер зелий просидел в подвале до рассвета, придерживая девушке голову и шепча поддерживающие заклятья до тех пор, пока не остался доволен результатом. Его ладони сохраняли характерное отсутствие тепла, и это благоприятно действовало на разгорячённую кожу, ускоряя понижение температуры. Стирая следы кровавой пены, шпион несколько раз случайно касался губ Гермионы и возблагодарил всё сущее за то, что уже мёртв. Он с трудом терпел чужую близость и редко дарил свою, но сейчас это не вызывало ни раздражения, ни недовольства. Напротив, ощущение было прямо противоположным. Неизвестность томила; оправдание внезапно ожившей восприимчивости долгим одиночеством выглядело и вовсе смешным.       Бессвязный бред и жар, в конце концов, угасли, а ярко-рыжие пятна заметно посветлели. Поняв, что жизнь юной колдуньи вне опасности, Северус осторожно приподнял её и вместе с одеялом перенёс обратно в гостиную, слабо освещённую первыми лучами солнца. Вскоре Гермиона открыла глаза — они были по-прежнему немного расфокусированы. Но ни поволоки, ни мути не наблюдалось.       — Профессор…       Снейпа как обухом по голове ударило воспоминание: из человеческого при нём сейчас только руки. Волшебница пока не обратила на это внимания — потирая мокрый лоб, она озадаченно потряхивала головой, соображая, где находится. Её пальцы привычно нащупали плечо зельевара и крепко сжали его, ища опоры.       Воспользовавшись паузой, маг начал в спешке колдовать над своим телом, «сочинив» рубашку и брюки. Очень вовремя, потому что юная гриффиндорка быстро пришла в себя и неплохо, как выяснилось позже, рассмотрела бывшего учителя.       — Как вы, мисс Грейнджер? — Северус, наконец, вышел из ступора. В голове колотилась мысль: «Заметила или нет?» Первый вариант чреват неизбежным заклятием забвения. Строго говоря, его следовало использовать намного раньше, но шпион опасался реакции проклятья на такой магический «довесок» и зачарование отложил. А теперь угроза его применения забрезжила с новой силой.       — Я… кажется, мне уже лучше, — Гермиона медленно села. К ней вернулась привычная бледность, но проступивший лёгкий румянец был вполне здорового цвета. — А… где мы?       — Мой дом в лесу, — напомнил маг. — Гостиная. Вы что-нибудь видите?       Волшебница внимательно осмотрела крепкую чёрную фигуру и медленно кивнула. Снейп понял, что его изучают, и уставился в потолок.       — Да, всё, но не очень чётко… А в вас что-то изменилось, профессор.       Даже зная, что сердца и прочих органов у него нет, Мастер зелий по памяти определил растущее волнение в груди.       — В каком смысле? — глухо спросил он, мысленно готовясь накладывать «Обливиэйт».       — Я никогда не видела вас в рубашке, — невинно пояснила волшебница. — Всегда в сюртуке и мантии. А тут… даже ворот расстёгнут. Вам идёт, — она слабо улыбнулась. На более яркое проявление эмоций пока не хватало сил.       Маг мысленно возблагодарил судьбу — заклятье можно отложить.       — Я работал над зельем для вас, — строго заявил он. — Уж простите, мне было не до гардероба.       Грейнджер обеими руками сдавила холодное запястье Мастера зелий.       — Спасибо вам… Я…       В этом нехитром действии было столько нежности и тепла, что сконфуженный Северус поспешил сменить тему.       — Встать можете?       Подопечная сперва оценила расстояние от дивана до пола. Потом медленно отодвинулась и с опаской шагнула на твёрдую поверхность. И только поймав равновесие, утвердительно кивнула.       — Да. Идти, думаю, тоже. И очень проголодалась…       — Первый шаг к выздоровлению, — маг неторопливо повёл девушку к выходу. — Тёплый душ вас взбодрит. Как закончите — ступайте в кухню.       — Уже иду, — Гермиона скрылась за дверью ванной комнаты. Мастер зелий отправился разогревать еду и вдруг услышал шаги босых ног по деревянному полу.       — Да, мисс Грейнджер? — нарочито ровным голосом осведомился маг, на сей раз окончательно смирившись с неизбежным и просчитывая необходимую эффективность заклятия забвения.       — Знаете, профессор, а эта рубашка вам велика, — сделала вдруг странный глубокомысленный вывод Гермиона и, жестом показав нечто огромное, вновь исчезла в коридоре, оставив недоумевающего шпиона в гордом одиночестве. «Обливиэйт», к счастью, опять не понадобился, но спустя полминуты Северус опознал в собственном отражении то, о чём говорила гриффиндорка.       Для неё всё выглядело как складки ткани. Но это был капюшон дементора, опустившийся на спину, пока формировалась одежда. За раз вспомнив больше тёмных проклятий, чем написано во всех гримуарах вместе взятых, Снейп с дурным предчувствием принялся маскировать непокорный кусок тряпья.