Сизигия

      Курс обучения Гермионы проходил максимально сжато и без каких бы то ни было скидок или поблажек. Они со Снейпом тщательно проработали версию событий, которую необходимо изложить в Министерстве, и волшебница вскоре продемонстрировала немалые для новичка успехи в окклюменции. Одно только не удавалось — управление эмоциональным фоном «повествования». С точки зрения простой хронологии всё шло прекрасно, но стоило зельевару столкнуться с чувственной преградой, как защита разваливалась. В исполнении Гермионы фон получался смазанным и блеклым, а потому неубедительным. Надеяться на непрофессионализм авроров тем паче наивно, и шансы ученицы сойти с ума по окончании допроса оставались неоправданно велики.       Маг несколько дней ломал голову, пытаясь понять, где допущена ошибка.       — Не так, — в который раз заявлял он, покидая чужое сознание и возвращаясь в привычное состояние — неподвижная поза у камина. Гриффиндорка дышала сквозь зубы, обхватив голову руками, но её желание бороться всё ещё не пропало. — Подумайте, мисс Грейнджер. Какое ваше самое яркое чувство? Самое сильное? Теперь размножьте его. Гипертрофируйте. И прикрепите к каждому эпизоду, — уговаривал тёмный маг. — Фон должен быть постоянным. Даже навязчивым! Иначе ничего не выйдет.       «Словно эхо в моей голове».       Девушка смахнула пот тыльной стороной ладоней, затем отёрла их друг о друга и вновь попыталась сосредоточиться, усиленно массируя виски.       — Я пытаюсь, профессор. Но ведь это было не везде… и там, где я этого не чувствовала, как раз самая большая сложность. Или я не так сильно боялась, или уже немного остыла… пережила.       — Назад дороги нет, — воспротивился Снейп. — Переделывать некогда, работаем с тем, что есть. Ещё раз!       Но и через несколько других попыток успех так и не был достигнут. Гермиона убрала ненужные детали без труда, но чувство страха периодически меркло и не могло послужить качественным подспорьем для правдоподобной легенды. Бывший шпион умел с этим справляться, но у него за плечами имелся громадный опыт и почти ежедневная проверка на выносливость в стане Тёмного Лорда. Грейнджер такой закалки лишена, хоть она и выказала куда больше сноровки, чем когда-то Поттер, что зельевар отметил не без некоторого злорадства.       Однако факт есть факт. Из ведьмы выжато всё, что можно (на данном этапе). Бремя решения задачи вновь опустилось на плечи её учителя. Если выхода не найдёт он, это сделают авроры, что ставит под угрозу не только общее дело, но и психическое здоровье подопечной.       С другой стороны — что ещё делать? Не пугать же её, в самом деле.       «Страх. Да, именно страх», — вдруг пронеслись в голове недавние слова. По-новому восприняв их, Мастер зелий обнаружил достаточно простой и эффективный способ обновить в памяти искомое чувство.       «Да, ведь это идея».       Северус приблизился к Гермионе, жестом требуя подняться.       — Выслушайте очень внимательно, мисс Грейнджер. И не задавайте вопросов!       Ведьма послушно закрыла рот, не успев произнести ни одного слова.       — Смотрите на меня, — приказал маг. — Не отводите взгляд, иначе никогда ничему не научитесь. Не отвлекайтесь! Смотрите мне в глаза, никуда более, только мне в глаза. Смотрите. Мне. Только мне. В глаза, — в голосе Снейпа зазвучали непривычные нотки, и в какой-то момент Гермиона перестала замечать вокруг себя вообще что-либо, кроме двух чёрных точек. Обилие согласных в многократно повторяемых одинаковых фразах сливалось в монотонное вибрирующее гудение; вскоре гриффиндорка позабыла, что в природе существуют и другие звуки. Постепенно она снова стала различать окружающие предметы, но теперь ведьма находилась не в комнате, а в плохо освещённом тоннеле с низкими тяжёлыми сводами. Впереди царила непроглядная тьма, а обернуться почему-то не хватало духу.       «Это уже не легилименция… — засомневалась Гермиона. — Или нет?..»       Голос Снейпа вмешался будто издалека и откуда-то из-за спины. Он не отражался эхом от поверхности, как бывает в пустом замкнутом пространстве:       — Посмотрите вокруг, мисс Грейнджер.       Неровные куски камня, плохо подогнанные друг к другу, — они служили здесь полом. Кое-где посеревшие от пыли, кое-где тронутые плесенью и мхом, а иной раз и бурые — от запёкшейся крови. В две плиты поодаль были вмурованы кандалы. Проследив путь от начала цепи до её окончания, девушка различила смутно знакомую фигуру, лежавшую ничком у стены.       Откуда-то со свистом ворвался ветер, и, подняв взгляд чуть выше, Гермиона заметила небольшое решётчатое окно, похожее на бойницу. Сюда почти не проникал свет, зато отлично входил холод. Стук зубов продрогшего и закованного в кандалы пленника был слышен предельно чётко…       — Азкабан?!       — Смотрите! — потребовал Снейп. — Смотрите.       Над скрюченной фигурой задрожал воздух, становясь плотнее, и вскоре аномалия сформировалась в грязное серое облако, беспрестанно менявшее очертания. Грейнджер хотела вмешаться, но ни единая клеточка тела больше не желала двигаться. Хотела заговорить — звука не было. Невербальные заклятья одно за другим ускользали из памяти. В мыслях ползла ватная каша из бесполезных формул и рецептов.       — Здесь вы бессильны, — предупредил знакомый голос, словно почувствовав стремление воспользоваться беспалочковой магией. — Вы можете только смотреть. Не закрывайте глаза.       Клубы тумана (или дыма) постепенно увеличивались в размерах и приобретали очертания человеческой фигуры. Когда над пленником нависла тень, он с криком метнулся в сторону, насколько мог, но сбежать далеко не позволяли цепи. Жуткое облако быстро настигло жертву, закрыв ту от взора гриффиндорки. Различимы были только исступленно колотящие по полу руки и ноги, слух же терзала какофония воплей, от гортанного бульканья до пронзительно чистого стона боли. За непрозрачным «пологом» явно совершалось нечто ужасное.       Волшебница никогда не видела, как дементоры истязают человека. Теперь же, с омертвелым сердцем наблюдая пытку и не зная ни единого способа это прекратить, гриффиндорка отчаянно желала забыть увиденное раз и навсегда. Только Мастер зелий был беспощаден, и кошмар продолжался.       Закончив свою работу, безмолвный страж Азкабана огляделся, повертев тем, что у него исполняло функцию головы. Потом отпустил обмякшую жертву и медленно поплыл к Гермионе. Без сомнения, он видел её.       Грейнджер оцепенела ещё сильнее, чем в тот страшный день в лесу.       «Если профессор добивался именно этого, — шевельнулось в глубине подсознания, — ему удалось даже больше, чем нужно…»       Дементор подлетел совсем близко, а вместе с ним пришла новая волна паники.       «Профессор…»       Страж медленно поднял костлявые ладони, откидывая рваную тряпку, и ведьма буквально вросла в пол, онемев от ужаса.       Из глазниц давно мёртвого черепа на Гермиону смотрел Мастер зелий.       Как Северус вернул её обратно в реальность, волшебница не заметила, но, думая, что видение продолжается, тут же отшатнулась от Снейпа и вжалась спиною в стену. По этому только признаку маг с грустью заключил: провокация удалась. Он двинулся к подопечной, чтобы немного успокоить, но замер на полпути, сбитый с толку окриком:       — Не подходи!       — Мисс Грейнджер…       Та нервно дёрнулась, как от удара, бессильно сжимая и разжимая кулаки. Палочки, к счастью, не было, и Северус несказанно порадовался. Не хватало только получить в грудь какой-нибудь «Экспульсо». В глубине души маг немного раскаивался в содеянном, и если не удастся поправить положение, то он предоставит ученице шанс отыграться.       — Мисс Грейнджер, — повторил Снейп максимально нейтрально, — всё уже позади… Это иллюзия. Просто пример, иллюстрация.       Разумеется, он солгал. Просто не осмелился сказать правду, зато без купюр показал её — одно из своих воспоминаний. Новое доказательство горькой истины: о подлинной природе воскресшего Мастера зелий говорить не следует никому.       — Послушайте меня…       Гермиона, сообразив, что находится уже не в Азкабане, а в доме, лишь со стоном съехала на пол. Не желая больше смотреть на это, Северус шагнул ближе и, избегая резких движений, плавно присел напротив.       — Мисс Грейнджер… мисс Грейнджер! Всё уже позади. Всё закончилось. Я обещал помочь, и я сделал это. Теперь у вас есть источник…       — О Мерлин! — истерично взвизгнула ведьма, даже не дав закончить фразу. — Зачем?! Зачем вы показали мне пытку? Да ещё и так, чтобы я ничего не смогла сделать?! Боже… я…       — Это нельзя изменить, — покачал головой Снейп. — Это то, что однажды происходило. Я лишь воспроизвёл увиденное.       — Вы… вы хотите сказать, что вы… вы…       — Да. Я бывал там. Неоднократно.       — Но зачем?!       — Тёмному Лорду всегда нравилось работать с дементорами. Он хотел, чтобы мы чему-то у них научились.       «И ты действительно преуспел в этом, издохший садист. В особенности — в умении доводить до нервного срыва ни в чём не повинных людей».       Молчание Гермионы длилось целую вечность. Но вот ведьма, наконец, зашевелилась, расцепила руки, а потом осторожно обняла своего бывшего учителя. Обняла ненавязчиво-легко, пугливо, словно опасалась: сейчас её отпихнут в сторону, ибо чего ещё ждать от сварливого Пожирателя смерти. Но Снейп нашёл в себе силы на ответный жест.       — Кажется, теперь у нас с вами много общего, — взволнованно прошептала волшебница, всхлипывая куда-то в плечо сюртука.       Маг постарался подавить тяжёлый вздох.