Сизигия

      Несмотря на все старания, о взрыве на Кингсленд-Роуд магическая публика узнала чрезвычайно быстро. Листовки пестрели красочными подробностями и невесть откуда взявшимися снимками жертв. Лозунги вопили, что весь этот беспредел — из-за бездарных действий чиновников в жалких попытках утаить правду. Магловский премьер-министр незамедлительно вышел на контакт с Министерством и в крайне жёсткой форме потребовал ликвидации последствий. В том числе восстановления клиники и котельной, а также денежных компенсаций семьям погибших. Поговаривали, что в ходе обсуждения прозвучала фраза в стиле «Если вы не в состоянии навести у себя порядок, то это сделаем мы. Ради всех без исключения жителей Лондона». Доподлинно неизвестно, так ли высказывался высокопоставленный магл, но оптимизма эта весть не добавила. Тех, кто участвовал в захвате типографии, депремировали, кое-кого даже посмертно, однако этих денег не хватило для выполнения всех требований. Это ухудшило и без того запятнанную репутацию Министерства.       В городах появлялись мелкие группы открыто протестующих магов, и хотя мракоборцы быстро разгоняли эти импровизированные демонстрации, ореол мученичества, недавно «обласкавший» Малфоя, распространился и на фанатиков Волдеморта. Их начали считать едва ли не борцами за правду и справедливость. Вконец издёрганный Люциус, узнав о том, что Драко заставили участвовать в тушении горящей котельной (по иронии судьбы именно его выбрал в качестве своего временного «заместителя» ван дер Меер, спеша на помощь Рону), рассвирепел не на шутку. Он немедленно забрал сына, закрыл все антикварные лавки и заперся в резиденции Малфой-мэнор.       Теперь даже самому глупому сквибу было ясно, что хрупкий покой долго не продержится. Назревала буря, и любой мирный день мог стать последним. Или первым, только теперь уже в зареве новой войны.       — Пока всё идёт по плану, — Конрад откинулся в кресле, сложив руки за головой. Смутное предчувствие беды, однако, не покидало его. Не слишком ли активен компаньон? Успехов он достиг немалых, но двоевластие — штука вредная. Останется только один, и неприятно осознавать, что вторая сторона об этом тоже догадывается.       — Как дела у Шеклболта?       — Для нас — прекрасно, — небрежно отозвался чиновник. — Все эти его «меры» только на руку. Одного не пойму — куда подевался Поттер. Если этот чернокожий проходимец его спрятал, то шансов докопаться до Золотого Мальчика маловато. А допросить самого министра… нужны основания повесомее общественного недовольства.       — Основания мы найдём. Обязательно, — недобро усмехнулся мужчина напротив, приглаживая ладонью длинные седые волосы. — План будущих мероприятий уже разработан, остались лишь мелкие детали. Как насчёт сопротивления?       — Вопрос в работе. Авроры вообще туги на подъём, но пропаганда своё дело сделает. Кингсли упорно ищет внебюджетные финансы, а моя чудная идея с депремированием ему популярности не принесла. Пусть толкает свои пламенные речи сколько угодно, на голодный желудок их мало кто станет слушать.       — Каждому своё, — философски изрёк собеседник. — И вот ещё что. Для следующего задания нужна маскировка. Но мы никак не можем получить зелье, которое готовила та девчонка на защиту Гарри Поттера. Она обманула даже чутьё оборотней, и если бы не заклинание света… В общем, достань нам этот рецепт, — властно потребовал пожилой седовласый мужчина. Услышав такой нелепый в своей наглости запрос, Конрад резко помрачнел.       — Что за тон, Трэверс? — с открытой неприязнью спросил он. — Забыл, кто вытащил тебя из лап дементоров? Могу вернуть обратно. На твоё нынешнее место очереди выстроятся, начиная с…       — Прошу прощения, — вежливо склонил голову пожилой волшебник, но что-то в его голосе выдавало неискренность. — Я лишь радею об общем деле.       — То-то же. Ладно, посмотрим. У вас и без того забот хватает. Если тебе больше нечего сказать, иди.       Когда Трэверс покинул кабинет, чиновник еле удержался, чтобы не запустить наглецу вслед увесистую чернильницу. Ишь какой умный! Приказывать пытается… Забыл, как ползал на коленях в Азкабане, умоляя спасти его? Да, короткая же у этого маразматика память. Но отчасти он прав — маскировка отличная, ничего не скажешь. Даже ориентировки, полученные группой в лесу, оказались бесполезны. Выручили только дьявольские силки, заботливо привитые неделей раньше по всему возможному пути следования отряда Грейнджер. Тупица Лэнгли в кои-то веки всё сделал правильно, обеспечив полный разгром партии. Ну и умер заодно, для вящего удобства. Только сопливая героиня выжила… Мерлин её прокляни, откуда она взяла этот рецепт? Конрад сроду такого не встречал, даже в бытность невыразимцем. Пожалуй, хорошо, что фирменные чары не сработали из-за криворукости исполнителя.       Пообещав себе обязательно подумать над этим, мужчина достал чистый лист и новое перо. Нужно решить, как выманить искомое зелье. Желательно так, чтобы публика вскипела ещё больше.       Документы выпали у Снейпа из рук, когда он добрался до искомого сейфа в Гринготтсе. Послушный «Империо» гоблин почтительно топтался на некотором расстоянии от бывшего Пожирателя. Нити расследования привели Северуса в главный банк магов. Оказывается, один из прежних высокопоставленных чиновников, заставший ещё Гриндевальда, пытался скрыть от собственного сына чары, которые передавались по наследству. Причины такого поступка — вне компетенции Мастера зелий, но факт оставался фактом. Краткие росчерки в смертных приговорах Пожирателям также были идентичны тем, что имелись на семейных документах. Не совпадала только одна буква. Проверка по чистокровным линиям, на которые указала Нарцисса, увенчалась успехом.       Гектор Фоули, двадцать четвёртый министр магии, происходил из того самого рода, чей предок убил «Амаурозисом» одного из людей Люциуса I. Новый хозяин ячейки забрал все записи с формулой заклятья, но её Снейп вычислил и так. К тому же на обрывках записок Фоули обнаружились краткие буквенные сокращения основных симптомов и сроков их проявления. Даже если это лишь слабый намёк на правду, то дата смерти волшебника, отмеченная Гектором, совпадала с указанной в книге Малфоев. Таким образом, наследный автор проклятья известен и непременно получит по заслугам.       Плохая новость заключалась в том, что этим таинственным человеком был Конрад Фоули, один из нынешних советников министра.       Рон не появился ни на следующий день, ни через день, и Гермиона, которая уже читала публикации о взрыве, понимала: ребятам пришлось несладко. Нападки в прессе участились, а фото многочисленных погибших вызвали крупный скандал. В Хогвартсе дежурила только Бетани, и волшебница, потеряв всякую надежду узнать у блондинки хоть что-нибудь, безвылазно торчала в подземельях, дожидаясь вновь исчезнувшего Северуса.       Рано утром пятого дня с момента исчезновения Уизли и Снейпа в Хогвартс прибыла делегация. Проигнорировав попытки Минервы узнать цель их визита, мракоборцы, в числе которых был и понурившийся Рон, прошествовали в лабораторию.       Гермиона работала над учебником по зельеварению, потому что занятий в этот день не было.       — Доброе утро… — начала преподаватель, вставая из-за стола, но знакомый седовласый аврор со стальными серыми глазами прервал её, опустив на стол свиток с печатью Министерства.       — Сразу к делу, — не стал тянуть время ван дер Меер. — У нас ордер на обыск и приказ конфисковать все образцы зелья, которое вы готовили для операции по защите Гарри Поттера.       — Но у меня их нет, — округлила глаза Гермиона, стараясь смириться с мыслью, что враньё становится её призванием.       — Приготовьте новое, — не допускающим возражений тоном приказал Юнус. Рон, неуклюже топтавшийся у него за спиной, поймал на себе укоризненный взгляд ведьмы и сник совсем. «Вот болтун! А ещё друг называется!»       — Не могу. Рецепт диктовал профессор Снейп, и всего списка ингредиентов я не запомнила, — опять ложь. — Можете спросить его самого, хотя с вами он разговаривать не станет.       — Почему? — переспросил координатор. Грейнджер приняла вызов и смотрела уверенно, без стеснения или нервозности.       — Потому что это профессор Снейп. Он общается, когда хочет и с кем хочет. Мне, например, уже неделю не отвечает.       — Это правда, Уизли? — обратился к рыжему мракоборцу Юнус. Парень вяло кивнул.       — Ну… вообще-то да. У слизеринского зме… то есть, у него и правда характер поганый. Видите, картина молчит? — Рон ткнул пальцем в портрет.       — Если он ещё не послал меня в мерлиновы отхожие места, значит, ему до нас дела нет.       Сероглазый аврор быстро прошёлся взглядом по указанному изображению, потом повернулся к Гермионе, доставая из нагрудного кармана ещё один свиток, несколько меньшего размера.       — Это разрешение на использование Веритасерума, — прокомментировал ван дер Меер. — Или вы всё сделаете сами, или мы заставим силой. Выбирайте.