"Завоюй меня снова" (продолжение "Я решил, что ты будешь моим")

А ты теперь тяжелый и унылый, Отрекшийся от славы и мечты, Но для меня непоправимо милый, И чем темней, тем трогательней ты. Ты пьешь вино, твои нечисты ночи, Что наяву, не знаешь, что во сне, Но зелены мучительные очи,- Покоя, видно, не нашел в вине. И сердце только скорой смерти просит, Кляня медлительность судьбы. Всё чаще ветер западный приносит Твои упреки и твои мольбы. Но разве я к тебе вернуться смею? Под бледным небом родины моей Я только петь и вспоминать умею, А ты меня и вспоминать не смей. Так дни идут, печали умножая. Как за тебя мне Господа молить? Ты угадал: моя любовь такая, Что даже ты не смог ее убить (А. Ахматова). Тема на удивление замечательно выспался. Казалось бы, чужой дом, где его удерживают против воли, а Тема спит... Он принял душ, выстиранная и поглаженная одежда аккуратной стопочкой лежала на кресле, на комоде – графин с водой и стаканы. Все как в лучших отелях. В дверь тихонько постучали. - Если господину угодно, хозяин приглашает в столовую на завтрак. Вот это да! - Господину угодно. Ведите. Тема застегнул джинсы, проверил, все ли пуговицы на рубашке на месте и смело пошел следом за слугой. Тема поприветствовал хозяина, убедил, что спалось ему отлично, что чувствует он себя превосходно и никаких глупостей совершать не собирается. Тим сделал вид, что поверил. - А что же ваша невеста? – отодвигая тарелку из-под омлета, спросил Тема. - Она так рано не завтракает, - был ответ. Тема незаметно посмотрел на часы – девять, не так уж и рано. - Тим... – Тема замялся: говорить или нет. Решился. – Вы совершаете ошибку. Он ожидал холодной ярости, ледяной брезгливости, шипения «не ваше, сударь, дело». Но нет. Тим устало потер лицо и тяжело вздохнул. - Наверное... Тема удивленно моргнул. Тим с ним согласился? - Тогда... зачем? – спросил отчего-то шепотом. - Я, кажется, все перепробовал... – залпом допил кофе. А потом выражение отчаяния и беззащитности вновь ушло с лица, будто и не было его. Но Тема успел заметить и блестящие больные глаза, и подрагивающие пальцы, сомкнутые на чашке. Сейчас же перед ним вновь сидел сильный темный, независимый и уверенный в себе. – Займите себя несколько часов. Думаю, дольше я вас не задержу, - сказал холодно. - Благодарю за завтрак, - Тема отодвинулся и встал. Уже в дверях обернулся и храбро задал вопрос, волновавший всю последнюю неделю. - А зачем вы ему изменяли, если так любите? - и ушел. Тим со вздохом откинулся на высокую спинку стула. Зачем? Затем, что слишком привязался, что стал зависим от младшего, что полюбил, впервые в жизни по-настоящему. И банально испугался. Испугался, что станет слабее, что потеряет часть себя. Да, суровый Тим боялся любви... Все, что делал, он делал с оглядкой на Ника – понравится ли ему, что он скажет, как поступит, оценит ли. Все это рождало фатальную нерешительность, из-за которой Тим, кстати, упустил несколько выгодных контрактов. Ник настолько прочно в него врос, что даже доноров в постель выбирал сам, Тим полностью устранился, доверив все младшему. Более того, питались они тоже исключительно вместе. Ники хоть и не ревновал открыто к донорам, но собственных фаворитов заводить не давал. Все вместе... везде. И самым ужасным для Тима, тем самым катализатором, стало то, что он уже плохо представлял себе, как можно жить иначе. Как можно жить без того, кто почти стал твоим воздухом... и испугался однажды задохнуться. И эта измена, никому не нужная и ничего ему не давшая, кроме горя, должна была стать небольшим эпизодом, возможностью сбросить пар, доказать себе, что Ник – не центр его мироздания, что он сможет, при желании, жить... если будет, конечно, такое желание. Чего Тим не учел, так это того, что развлекаться, если уж так приспичило, стоило в борделе. Увы... Тим расслабился на приеме и, пока Ник очаровывал кого-то из гостей, на свою голову улыбнулся дочери хозяина вечера. Та резво откликнулась, угостила коллекционным отцовским вином для особых гостей и, спустя десять минут он уже с силой вколачивался в податливое женское тело в какой-то подсобке. Девица стонала и извивалась, и не факт, что от удовольствия, а Тим потерял контроль, оставляя синяки на белых бедрах и укусы на тонкой шее. А через три недели она пришла к нему в слезах и сказала, что ждет ребенка. Его ребенка. И Тим приобрел ненужную беременную невесту и потерял любимого. И только сейчас задумался, что как-то слишком гладко все вышло. Вино... девица... беременность... И слияние семейных капиталов в перспективе. То, чего очень хотел стоящий на пороге банкротства отец невесты. Тема бесцельно слонялся по огромному дому, занять себя было решительно нечем. В музыкальную гостиную он попал совершенно случайно, просто поманила приоткрытая дверь. И пропал. Такого рояля он не видел никогда – белый, лаковый, с удобным креслом и целой библиотекой нот рядом. Несмело погладил инструмент кончиками пальцев, коснулся клавиш... и не устоял. Душа рвалась на части от невысказанного, и только музыка, казалось, могла привести в порядок мысли и утешить душу. И Тема сел за рояль, прикрыл глаза от удовольствия и стал играть, чувствуя прекрасно настроенный инструмент, словно собственные пальцы. Грустная мелодия лилась, казалось, вовсе без его участия, сама по себе, совершенная в своей гармонии. Тема завершил игру и застыл, не открывая глаз. - Потрясающе, - услышал шепот. Резко открыл глаза и повернулся к двери. – Простите... простите, что отвлекла... я шла мимо и услышала вашу игру. Я – Елена. Тема во все глаза смотрел на красивую хрупкую девушку, на кольцами вьющиеся длинные волосы, на карие глаза и длиннющие пушистые ресницы. - Артем, - вышло отчего-то хрипло. Тема встал и подошел к девушке. – Рад, что вам понравилось, - девушка застенчиво посмотрела снизу вверх и улыбнулась. Тема не смог сдержать ответной улыбки. - Вы гость? - Можно сказать и так. На некоторое время. А вы? - А я невеста Тимура. Волшебство рассеялось, улыбка растаяла. - Да? Поздравляю. - Выпьете со мной кофе? – спросила, словно не заметив резкой перемены настроения собеседника. - Благодарю, я завтракал с вашим женихом, - ответил несколько резко. – Да и вам, в вашем положении, - правда, не знай Тема обстоятельств, не подумал бы, что стоящее перед ним хрупкое создание с тонкой талией ждет ребенка. – Не стоит злоупотреблять кофеином. - У меня без кофеина, - девушка тоже больше не улыбалась. – Что ж, не смею мешать. Тема глубоко вздохнул и вернулся к роялю. Что-то во всей этой истории казалось странным... но что именно – никак не поддавалось формулировке. Поняв, что из-за рояля его никто не гонит и гнать не собирается, Тема осмелел. Спустя полчаса вернулась Елена, присела на угол дивана и, прикрыв глаза, молча слушала. Тема упорно делал вид, что в музыкальной гостиной он один. Звонок раздался ближе к вечеру. - О, какие люди, - хмыкнул Алекс, шире распахивая дверь и пропуская гостя. – А мы, признаться, заждались. Кофе? - Не откажусь, - Тим прошел в гостиную и, с комфортом устроившись на диване, принялся бездумно листать лежавшую на столике книгу. - Дан, Ник, идите сюда, - громко крикнул Алекс, заставив Тима поморщиться. - Я хотел поговорить только с Ником. - Вот уж дудки. Мы семья, и говорить ты будешь с семьей. - Сладенький, а не слишком ли ты смел для донора? – прошипел обиженный таким отношением Тим. - Нет. - Тема у тебя? – стоя на ступеньках, спросил Ник. - У меня. Ники, нам надо поговорить, - он обвел взглядом гостиную, Дана, устроившегося в кресле, Алекса у того на коленях. – Наедине. Ник вздохнул. - В моей комнате. Алекс уже подорвался остановить бегство, даже рот открыл, чтобы высказать претензии. - Малыш, сядь. Они сами разберутся, - сильные руки любимого держали крепко, и Алекс подчинился. - Думаешь, разберутся? - Конечно. Алекс уверенности Дана не разделял, но остался сидеть, где сидел. - Давненько у нас не было секса в этом кресле, как считаешь? – горячо шепнул в ухо темный. Алекс тихо заурчал и подставил губы для поцелуя. - Значит, Тема у тебя, - незаметно для себе переняв тон Алекса, начал Ник. – И вряд ли он просто пришел к тебе в гости. Что ты хочешь за него? Тим молчал и разглядывал Ника, отмечая и бледное осунувшееся лицо, и круги под глазами, и общий болезненный и измученный вид. - Ники, - подошел близко, обнял. Ник не обнял в ответ, но и не вырывался. – Детка моя сладкая, что же мы наделали, а? - Мы? – хрипло хмыкнул младший. - Я... я, Ники. Я такой дурак. Я испугался. - Серого волка? - Нет, того, что люблю тебя слишком сильно, - на выдохе выдал Тим. - Разве можно любить «слишком»? – спросил печально. - Можно... - И что делать теперь? - Я так понял, что меня просто поймали, - быстро зашептал Тим. – Нет, я сам виноват, конечно, нечего было даже смотреть на сторону, но, в общем, я, кажется, знаю, ради чего все это. Скоро я все улажу. - Как? – с надрывом в голосе спросил Ник. – Как? Куда ты денешь беременную невесту, а? А ребенка куда? - Я все устрою в ближайшее время. Ты... ты простишь меня? - За что? За измену? За ложь? За то, что я не живу эти недели? – Ник уткнулся лицом в плечо Тима. Глазам стало горячо. Тим тяжело вздохнул и коснулся рукой волос младшего, робко погладил, притянул к себе еще ближе, чуть ли не до боли стискивая ребра. - Я хотел доказать себе, что смогу... смогу жить без тебя, если что. - Доказал? - Я не смогу. Я сейчас не могу. Черт, никогда не думал, что буду говорить все это, как в романах, право слово. Ник в ответ тихо рассмеялся. - Лапушка, мне очень без тебя плохо. Прости меня. Я клянусь тебе, что больше никогда... Ник оборвал Тима на полуслове. - Не зарекайся, Тим. - Я ведь не спал с ней больше ни разу, только раз, один раз, тогда. И все. Мне нужен ты. Я ни с кем больше не спал, мне даже доноров без тебя не хочется... я, как девчонка, питаюсь, наблюдая... Ник закусил губу, глядя в глаза того, кого любил слишком сильно, чтобы вычеркнуть из своей жизни. - Ты простишь меня? - Я подумаю, Тим. Иди. - Гонишь? - Нет, прошу дать мне время. Все слишком сложно. - Хорошо, - Тим легко коснулся губ Ника и ушел. Он спускался по лестнице, словно пьяный, чуть качаясь от кружащей по комнате энергии. - Черт, Тим идет, - услышал голос Алекса. - Я не смотрю, - крикнул в гостиную и бегом понесся к двери. Вышел на улицу и привалился к стене. Теперь он точно знал, что нужно делать. И у него был шанс.