***
POV Сакуры Работы было очень много. Хоть все в Деревне и ожили, у некоторых были очень серьезные раны. Мне пришлось на время стать главным медиком и раздавать указания остальным ирьенинам. Мы действовали по заученной схеме на случай войны, используя любую возможность хоть как-то помочь пострадавшим. Я лечила самых тяжелых, но рук все равно не хватало. Впервые в жизни я пожалела, что не могу использовать теневых клонов, как Наруто. Наруто. Что с ним сейчас? Катсую-сама доложила, что он уже на пути в Лист, но что если он ранен? Зачем было драться с настолько могущественным противником в одиночку? Хотя, это же Наруто, ему все равно, насколько силён враг. Меня всегда завораживало это его качество, борьба за свои идеалы до конца. - Вот и всё, сейчас ей нужен отдых и покой, я дальше, - я наконец-то долечила Хинату и пошла искать других раненых, дожидаясь новых вестей. Она призналась Наруто в любви. Все давно уже понимали, что он ей не безразличен, но Наруто такой.. Он даже не подозревал об этом. Я всегда относилась к этой ее привязанности безразлично, но сейчас мне это не понравилось. Хмм, странно. Неужели мне нравится Наруто? Ну да, он довольно симпатичный, стал намного сильнее и умнее, но я всегда думала о нем, как о друге. Точнее, почти всегда. В детстве он так меня бесил, что я терпеть его не могла. Хотя и сейчас он меня частенько достает, но нельзя сказать, что я отношусь к нему так же, как еще год или два назад. Я задумалась и не заметила, как все тяжелораненые были вылечены. Остались только легкие ранения, но это уже дело генинов-ирьенинов. Через несколько минут Какаши-сенсей принес Наруто. Я очень обрадовалась, когда увидела, что с ним все хорошо. Словно камень упал с души. Все начали его качать, а он смеялся и кричал, чтобы его отпустили. Я же стояла неподалёку и улыбалась. Наруто, тебя наконец-то признали. Твоя мечта сбылась.2. Путь в Коноху
11 ноября 2014 г. в 17:34
POV Наруто
Какаши-сенсей подхватил меня и на своей спине, словно ребенка, понес в Деревню. Я кратко пересказал ему всё, что он пропустил, даже передал ему привет от своего отца. И тут же пожалел об этом. Какаши споткнулся и чуть не сбросил меня со своей спины.
- Наруто, ты что, бредишь? – видно было, что он испугался. То ли того, что я передал ему привет от уже 16 лет как мертвого человека, то ли того, что я узнал, кем был мой отец, я не знаю. Но было заметно, что Какаши занервничал.
- Когда я уже почти сорвал печать Восьми Триграмм, в моём сознании появился отец. Мы немного поговорили, а потом он переделал печать. И он рассказал мне кое-что важное.
- И что же? – я усмехнулся, потому что знал, что его сейчас просто распирает от вопросов.
- Пейн был всего лишь псевдо-лидером Акацуки.
- Даже если предположить, что это правда, откуда Минато-сенсею известно об этом? – Хатаке засомневался.
- Настоящий лидер заставил Кьюби напасть на Лист шестнадцать лет назад. Отец вступил в битву с Девятихвостым не сразу, потому что его задержал этот человек. Папа сказал, что он назвался Учихой Мадарой. Эй! – я снова пожалел о сказанном. Какаши задумался и опять споткнулся. Нормально бегать не умеет, а еще и джонин, даттебаё!
Мы были уже практически в деревне, поэтому я попросил сенсея остановиться. Он послушался, и я снова начал накапливать природную чакру. На его невысказанный вопрос я ответил так:
- Вы же видели, что у меня всё время закрыты глаза? – он кивнул, - сенсей, то что я вам скажу, не должен узнать никто, кроме, возможно, бабульки Цунаде, - он согласился.
- Нагато, то есть настоящий Пейн, отдал мне свой Риннеган, - выдал я, продолжая накапливать чакру.
Какаши-сенсей просто охренел. Уже в который раз за сегодня.
- Мне сейчас нельзя открывать глаза, поэтому я немного восстановлю чакру и использую простую иллюзию открытых глаз. Но сенсей, помните, вы обещали молчать. Бабуле я сам скажу, - Наруто вошел в режим Отшельника, сконцентрировался и Какаши увидел, что теперь у него отрыты глаза.
- Как у тебя получилось, ты же до этого не мог использовать гендзюцу? – я снова его поразил. Люблю так делать.
- Еще одно преимущество Отшельника, - и улыбка на все тридцать два зуба, - и да, я знаю, что крутой, даттебаё!