Частное охранное агентство «Мертвый Остров»

Парна стояла по шею в воде и, сощурившись, смотрела на дома над белой косой песчаного пляжа. — За нами присматривают, — сказала она. — Вижу, — согласился Соуп. Ему пока удавалось разыгрывать из себя американского туриста-здоровяка, не вызывая особых подозрений. Акцент Григгса очень пригодился. Частное охранное агентство «Мертвый Остров» нашло ему Рохаса. «Мертвый Остров» принадлежал Парне. Парна когда-то была офицером полиции, служила в спецназе. Соуп знал, почему она ушла, но не спрашивал. Бразильское солнце яростно бликовало в воде. — Выходим, — сказала Парна. Ее длинные глаза слезились от света. — Так точно, командир, — ответил Соуп, подпрыгивая на одной ноге и начиная медленно грести к берегу, пока ему не стало по пояс и он уже не смог плыть. Обернувшись, он увидел Парну, выходящую из моря. У нее были крепкие ноги, тугие бедра, выпуклый живот и неожиданно костлявые ключицы. Он протянул ей руку. — План «Счастливые влюбленные», — напомнил он. Парна не взяла его за руку. — Тебе так нравится твой план, — сказала она, уперев кулак в бок и отставив ногу. Со стороны это выглядело как размолвка. Она убила педофила, знал Соуп. Она выстрелила ему в живот. Он бы насиловал свою дочь до тех пор, пока она не покончила с собой. Он был богатым и влиятельным, и мог стереть Парну в порошок. А она выстрелила ему в живот, чтобы он умирал тяжело. — Снайпер на двенадцать часов, — сказал Соуп, хмурясь. — Сейчас я... Я скажу «да ладно, детка, не злись», — он подошел к Парне и сжал ее в объятиях, поднимая над пенной водой и квелым песком. — Что видишь? — Это не снайпер, — Парна шутливо застучала Соупа по плечам. Ее кожа пахла морем. — Просто наблюдатель. — Рохас знает? — он понес Парну выше по песку и опустил, когда она поцеловала его в лоб. Парна покачнулась и положила Соупу руки на плечи. — Он не знает, кто вы, — сказала она, закусив губу и игриво переминаясь с ноги на ногу. — Он послал за вами присмотреть потому, что ждет американцев. У нее были холодные, рассудочные глаза. — Зря я не взял килт, — рассеянно пошутил Соуп. На плече у Парны, черная в темной коже, словно тропический жук растопырилась самоанская татуировка. Соуп подозревал, что временная. — Он знает тебя в лицо? — Меня мало кто знает в лицо. Соуп наклонился ее поцеловать. Она была высокой для гвинейки, но он был высоким для шотландца. Высокая гвинейка и высокий шотландец находятся по разные стороны шкалы долговязости. Парна положила ладонь ему на щеку. У нее была шершавая ладонь. Такие руки у Соупа были, когда перчатки приварились к раскаленному машингану. — Это хорошо, — только и придумал Соуп. — Я сломала тебе нос, — теплое дыхание Парны щекотало губы. — Ага. — Я надеюсь, что он все еще болит, — Парна оттолкнула Соупа и пошла к пирсу. В просвет между домами солнце светило еще ярче. Соупу пришлось поставить ладонь козырьком, чтобы хоть что-то разглядеть. Например, уходящую Парну, показывающую пальцами за спиной, что наблюдателей двое. Соуп потер шею, уставившись на свои утопающие в песке ступни. Он выглядел достаточно растерянным для американского здоровяка, которого прокатила его девушка. Через пару секунд — счет идет на вдохи и выдохи, — он сможет неохотно потащиться за ней, громко спрашивая «детка, ну что тебе не понравилось?» Соуп был плохим актером. Но он вырос в рабочем районе. Умение вести себя с женщинами, как идиот, было у него в крови. Возможно, это был единственный раз в жизни, когда ему оно пригодилось.