Я жду тебя

      Великий Лорд одолжил мне свой плащ, точнее завернул в него самолично, и мы отправились в его — то есть наши, с недавних пор — апартаменты пешком. Теперь понимаю: когда нет возможности пользоваться телепортом, то кажется, что его частенько не хватает, а когда такая возможность всегда под рукой, хочется ей не пользоваться ведь в путешествиях, даже таких мелких как перемещение по Зеленому Замку, есть своя прелесть. А отдельный плюс — возможность переключиться, переварить случившееся, да и пообщаться в конце концов! Когда это ещё делать, если не в дороге? — Знаешь, давно хотел спросить, — начинаю говорить, посмотрев на идущего рядом Лорда, — после моего «обращения», или «инициации», не знаю, как правильно сказать, все оборотни на меня странно реагируют. Они, то ли любят меня, то ли хотят служить, точно не могу определиться. Можешь хоть в общих чертах объяснить, почему это происходит? Это из-за запаха, про который говорил Сторфел? Я ведь не двуликий, с чего они меня признали? А потом, почему в Палате Лордов они сначала все готовы были мне ноги лизать, и еле могли сдержаться, а после твоей фразы, стали себя лучше контролировать? — Да… — Натаниэль задумался… — Видишь ли, оборотни, как слитная частица магического мира природы реагируют на внутреннюю силу. В стае, кто самый сильный, тот и становится вожаком. У нас вроде замки построены, этикету все обучены, с традициями знакомы, но по сути мы все те же волки. Только у наших прародителей во главу угла ставилась физическая сила, а мы созданы по другому принципу, и реагируем на магический потенциал. Но с тобой… — он запнулся, и потрогал переносицу, — все немного запутанно. Я и сам до конца не могу понять. Но в большей мере склоняюсь к тому, что твоя «дикая» неприрученная, но уже в полной мере сформированная сила, бесконтрольно стреляет во все, что попадается на пути, и когда ты ее не придерживаешь, а вываливаешь полностью вокруг себя, то любому двуликому захочется трепетать возле неё. Потому что сила эта немереная, — и он пожал плечом, подразумевая, что «это же очевидно», — Опять же, приручение магии в таком возрасте мне не приходилось видеть никогда, следовательно, ты — исключение из правил. Да и к тому же, твоя магия, она какая-то индивидуальная, заставляет не подчиняться, а ЛЮБИТЬ! — Натан не удержался, и поцеловал меня в нос, скорее просто коснулся, но я отчетливо понял, что являюсь ценным экземпляром для науки, и он этим по-своему гордится. — И поскольку ты у нас такой неординарный весь, то я не могу предсказать, как к тебе отнесутся люди, и прочие расы. А, кстати, после моей фразы ты начал себя немного придерживать, поэтому Палата Лордов и успокоилась. Я не учитель, но немного понимаю, как на тебя можно воздействовать. — Натаниэль соблазнительно улыбнулся слегка обнажив белоснежные клыки. Мысли потекли в иную плоскость, но вдруг, в нашу милую интимно-домашнюю беседу, а точнее в мой мозг, параллельно вклинился запах. Странный такой запах, навевающий ужас, злость и отчаяние. Я заозирался по сторонам, а Натаниэль с тревогой повернув голову, воззрился на меня в упор. — Не посмею останавливать тебя, сам делай выбор. — успел произнести Лорд, до того, как я понял причину.       Он, как всегда, ориентируется в происходящем намного быстрее.       В конце холла, в который мы только вошли, из-за поворота с противоположной стороны появились две фигуры. И еще до того, как рассмотреть, я уже на сто процентов знал кто это. По телу, снизу-вверх прошла волна дрожи, и не могу с уверенностью сказать, что это за чувства. Наверное, смешение все тех же ощущений, что и при появлении запаха, только усилившихся. Странно, запахи других двуликих не чувствовал, а этот запах… точнее сказать — эти запахи, потому что это перемешанный запах двух волков. Думал, что забыл позорное изнасилование, но это оказалось не так. Застыл пришпиленной бабочкой, хлопая глазами, и хватая ртом воздух.       Они же намного сильнее, я помню это, они безжалостные, глухие к моей боли жуткие монстры.       Эрис и Трейс. Имена всплыли на удивление быстро и четко.       Два персонажа в конце холла замерли так же, как и я. Казалось даже, что дыхание остановилось. А потом… я вспомнил, что изменился. Теперь на них взирает не жалкий одноликий, и даже не просто маг. Эти волки должны всей своей сущностью желать служить мне, боготворить меня. Не так ли?! Это все говорила логика в голове, а чувства кричали: «Беги! Опасность!» Но, видно, логика победила, и я почти сознательно подшвырнул обоих двуликих через весь холл к собственным ногам. Приземлились они точно в том месте где мне хотелось. Один сидел на коленях, второй уперся ладонями в пол, и волнистые каштановые волосы закрыли его лицо. Происходило все слишком быстро для детального осознания. Я перевел полубезумный взгляд на того, что смотрел на меня в упор, не в силах пошевелиться. Эмоции зашкаливают во мне с неистовой силой. И встретился с ним глазами. Контакт. Это уже дается мне легко. Краешком сознания уловил, что Си'Летт сделал полшага назад, и понял, что он не встанет между нами, или прочитал это знание во взгляде испуганного и начинающего лихорадочно понимать происходящее волка. На меня дохнуло уже привычное обожание, только оно граничило с безумием, с одержимостью, ведь они не Высшие, мое влияние может быть опасно для их рассудка. Кажется, так говорил Натан. Я мгновенно прочел все. Увидел произошедшее его глазами. Игрушка, бездушное существо, не воспринимаемое за равного, безнаказанное использование, а теперь волк не может уложить новые ощущения в ранее имевшуюся картину. В нем кипело безграничное сожаление, обида на себя, что посмел надругаться над таким существом, и ни капли страха за собственную жизнь. Двуликий, смотрящий на меня, был готов проститься с ней прямо здесь, не хватало только моего желания. Я вдруг обрел контроль над собой. Его смятение, наверное, помогло. Сам бы не сильно переживал если бы раздавил дождевого червяка на грядке у бабушки, но если бы узнал, что этот червяк был закованным Богом, то испытывал бы такие же чувства как волк смотрящий на меня. Может внезапное понимание его переживаний и отрезвило немного. И справедливым наказанием от меня, как от «Бога» я счел в этот момент отдать ему все мои ощущения. Вспоминал обрывки изнасилования, и вливал ему в контакте. Аллергия на шерсть, слезы, беспомощность, отчаяние, ожидание смерти, меч распирающий меня изнутри. Это длилось мгновения, но растягивалось в бесконечность. Волк сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели, и не отрывая от меня глаз — ибо без моего позволения не мог — протяжно завыл, и жилы на шее отчетливо натянулись. Звук гулом разбился по всему помещению. Глаза закатились, и он упал. Я чувствовал, что его жизненная нить не оборвана, просто потерял сознание от пережитого концентрированного ужаса, который интегрировался в его психику. Убивать его не хотелось. Нельзя стопроцентно ненавидеть того, кого понимаешь. Я переключился на второго, и тот против воли поднял на меня обреченный взгляд. Не знаю, что он чувствовал все это время, но сейчас в контакте с ним я прочел искреннее раскаяние, и желание самоуничтожиться, если это принесет мне хоть толику пользы. Этот волк был красив, не так, конечно, как мой Повелитель, но очень хорош собой, и ощущение власти над ним, от этого почему-то казалось еще слаще. С садистским удовольствием обхватил его подбородок пальцами, и со всей ненавистью, на которую был способен улыбнулся. Оскал без клыков, наверное, вышел не очень выразительным, но эффекта это не уменьшило. Волк забился в конвульсиях, когда остатки эмоциональных воспоминаний хлынули в него. Я чувствовал, что не разделяю свою боль, а отдаю ее. Она именно уходит, оставляя о себе только тихие безучастные факты. Из глаз по точеному лицу полились слезы. Двуликий не издал ни единого звука, и надо отдать ему должное, не потерял сознания. Он впитал свою порцию боли и отчаяния, отголоски бессилия и горечи, а в ответ я чувствовал в нем только благодарность. — Спасибо. — хрипло прошептал он, когда я разорвал контакт. И низко опустил голову.       Я почувствовал себя отмщенным. И в то же время остро и точно понял фразу Натаниэля в тронном зале: «Я не могу убить их всех». Все что произошло между нами тремя, было нормой для двуликих, как культуры. Люди были для них второсортным материалом, и до того, как узнать мою полную силу, эти двое считали себя еще и сострадательными, ибо оставили меня — заартачившегося и зарвавшегося слизняка — в живых, хотя могли с легкостью пустить в расход. Ведь я всего лишь одноликий. Мелкая сошка, никчемное существо. Оборотни с молоком матери впитывали превосходство над другими расами. Им дышало все вокруг, и казалось таким естественным, что не могло подвергнуться сомнению. Таким было все общество волков, и чтобы изменить это одномоментно и сразу, требовалось и правда убить всех. ВСЕХ. Это слишком много. Невозможно. Во мне включился непонятно откуда взявшийся «правитель», радеющий за непутевый народ. Только народом своим я считал все расы этого мира, и ощутил неподъемную горечь оттого, что они как дети в песочнице — бьют друг друга пластиковыми лопатками за песок, не понимая, что они уйдут домой побитые и недовольные, а песок останется и не будет принадлежать никому. Я вдруг осознал, что понимаю устройство этого мира, и все дрязги и противоречия между расами в самом деле похожи на возню в песочнице. Будто «услышал» весь мир, когда освободился от затаенной боли, и мир этот кричал мне о помощи. — Я хочу помочь. — озвучил непонятно кому, а Натан подошел ко мне со спины, и обнял за плечи. — Ты поможешь. — уверенно сказал он. Наверное, опять все прочитал во мне как в открытой книге.       Я отчетливо почувствовал тот конец «обожания» что шел из меня, и прикрыл его. Не окончательно запечатал, но сделал так, чтобы даже Низшие смогли свободно дышать рядом. Понимал, что в любой момент могу воспользоваться своей силой, и знал, как точно ее восстановить. — Прости, Эрис и Трейс были на границах, на задании и задержались больше чем на месяц. Они не знали моего распоряжения не появляться в Зеленом Замке. Только сегодня вернулись. — тихо произнес Натаниэль, обнимая меня со спины. — Но может это и к лучшему. Они преданные слуги Скрейла, но ты можешь казнить их если пожелаешь, я не двинусь ни на йоту в их защиту. — Они, типа, разведчики что ли? — недоуменно отвечаю. — Чувствую, по смыслу близко. Только их существование не тайна. — кивнул Натан. — Скоро они нам не понадобятся. Разведчики, имею в виду. А эти двое будут моими верными слугами. Смерть им не нужна.       Откуда появилось внутри столько спокойствия, сам не понимаю, но чувствую себя на ступень выше, а их кем-то сродни своих детей. Неразумных, непонятливых и неопытных. Детям можно простить ошибки. — Я вижу также, — шепнул Повелитель, — А ты все еще в моем плаще, абсолютно нагой… мой обольстительный Высший.       Кажется, моя новообретенная власть заставила его мурлыкать. Надо воспользоваться моментом. Хватаю его за руку, и тащу в спальню, а он по дороге негромко, но своим ледяным тоном кому-то вещает: — Эриса и Трейса из холла первого этажа в лазарет срочно. На доклад послезавтра, как оклемаются.       Меня уже мало интересует, с кем он там шушукается. Цель ясна! Я же теперь дракон, имею стопроцентный аргумент к переделу власти, и кажется мой Повелитель не против, а очень даже наоборот, соблазнительно закусывает губу в предвкушении. Он назвал меня Высшим? Внутри все улыбнулось такому обращению. — Да, мой милый Высший, — повторил Натан, хитро улыбаясь. — Когда-нибудь научусь закрывать от тебя свои мысли! — в сердцах возмутился я. — Лучше поздно, чем рано, в этом случае. — искренне серьезно ответил Натаниэль и поцеловал меня уже на входе в спальню, обвивая руками, пока я открывал дверь и нетерпеливо сбрасывал плащ.       Страсть после полёта вспыхнула с новой силой и во мгновение ока, будто мрачнейший эпизод в моей жизни, вспомнившийся только что, вообще не существовал. Хотя теперь так оно и было. Все эмоции и последствия я отдал тем, кто совершил это, и даже толком не знаю, как сделал подобное. Магия правда в глубине своей и есть природа, хаотичная, необузданная и нелогичная. И не надо ее упорядочивать, стоит принять такой, какая она есть.       Да, вот она наконец! Кровать. Бросаю Натаниэля на нее, а он хохочет как ребенок, смотрит на меня призывно и сжимает пальцами простыни. Я залюбовался им вновь. Черные блестящие волосы, белая рубашка оттеняющая бледность светлой кожи. А я крадусь к нему изображая дикого зверя, с негромким «аррр». Это все больше похоже на шутку, но вот он обхватывает тонкими пальцами мое лицо и выдыхает: — Сними…       На мне самом ничего нет, поэтому несложно догадаться кого он просит освободить от ненужных оберток. Бережно ослабляю шнуровку на брюках, аккуратно поднимая белоснежный шелк рубашки, тяну по торсу вверх. Натан послушно поднимает руки, лукаво смотрит на меня. И можно было бы почувствовать себя зарвавшейся зверушкой Повелителя, если бы не его поддержка. Даже если я сверху, он все равно ведет. Да и не вести меня нельзя, он чувствует ведь всей кожей мое смущение, неловкость оттого что тут намереваюсь сотворить. Если поддерживает легкую игру, значит все в порядке. Раздев его, провожу по коже, уже не робко касаясь, а властно обводя контуры, впитываю фактуры, тепло Моего Повелителя, позволившего мне быть с ним таким. Он наблюдает, вижу и чувствую, что ему нравится. И все на что пригодна моя фантазия ему тоже понравится. Однако она, предательница, забилась в уголок: не знаю куда деть руки, какую позу принять, с чего начать?! Боже, я неуклюжий идиот, а ведь карт-бланш выпал! — Ты слишком много думаешь, а сейчас это совсем некстати, — шепчет мне прямо в ухо Натаниэль, взяв в захват за шею.       Да, точно, что это я тут демагогию развожу. И отпускаю себя, просто чувствую, даю волю эмоциям и желаниям. Спускаюсь поцелуями по плоскому животу, и поигравшись немного с головкой вбираю желанную плоть в рот. Ммм… да… Натаниэль реагирует резким вдохом. Выгибается дугой оставаясь на лопатках, и прикрывает глаза. — Ах, Илиан, это... это... наконец-то ты принимаешь меня. — в беспамятстве шепчет он.       Да, я принимаю тебя, всего. Блуждаю руками по подтянутому стройному телу, и придавливаю оборотня обратно к простыням. Развожу его ноги, и медленно кладу себе на плечи, продолжая гладить везде где могу дотянуться, не отрывая губ от того места, где они сейчас нужнее всего. Лорд уже не смотрит на меня — он тоже чувствует. Зарывается пальцами в мои волосы, направляет голову, но не отбирает инициативу. Я двигаюсь губами по его члену как заблагорассудится. Вдруг, резко отрываюсь от него вскидывая голову, и встречаюсь с потемневшим взглядом стальных завораживающих глаз. Вижу, что мой Лорд плывет от наслаждения, от процесса, и уже направлять меня не может, просто растворяется во мне, в происходящем. Смотря в глаза, затуманенные желанием, я медленно облизываю свой палец и ввожу в его тело раздвигая бархатные стенки.       «Ты же понимаешь, что никто не имел доступа к этому телу ранее» — вспыхивает в моем сознании четкая фраза, вместе со стоном, сорвавшимся с губ Повелителя. Да, наверное, понимал, но не задумывался. Сейчас же все настолько ярко: я проникаю в него, сливаюсь с ним, что хочется зажмуриться как от ослепляющего солнца. Добавляю второй палец, и стон становится более отчетливым. Чувствую некий дискомфорт — его дискомфорт — и понимаю, что надо действовать более плавно. Подстраиваюсь под ритм фоновых ощущений, чтобы мысли не мешали, и продолжаю. Теперь уже рваное дыхание Натаниэля сообщает мне о том, что я на верном пути. Лизнув головку еще раз, перебираюсь наверх, нависая над любимым, и плавно вхожу в его тело уже по полной. Медленно и на всю длину. Он туго обхватывает мой член, в нем так горячо и узко. Закусывает тыльную сторону ладони, но я знаю, что ему не больно. А потом подо мной резкий вдох, и Натан выгибается, прижимаясь к моей груди. Нашел. Двигаюсь все ускоряя темп, пока толчки не становятся неистовыми. На лбу испарина, мне невыносимо хорошо с ним, от подобного акта доверия, от осознания что такой чести достоин только я, все внутри ликует. «Вижу» как переплетаются нити наших аур друг с другом, слияние на всех уровнях кружит голову. — Я... Ах… — рвано произносит мой Лорд, а мне не нужны слова, понимаю, что он уже близок к пику.       Обхватываю его член ладонью, и двигаю в общем безумном ритме. Волосы липнут к лицу, он хватается руками за подушки у изголовья ложа. Мы кончаем одновременно, как бывает только в сказках и ванильных романах, однако я ослепительно счастлив. Все так, как должно быть, и никто не главный, потому что мы — единое целое, две половины одного организма. Обессиленно падаю на него, расслабляясь, он же в свою очередь гладит меня по голове. Ты — такой идеальный во всех движениях, такой желанный и преданный, невозможный — всегда будешь моим, правда? — Да, Илиан, да…       Я бесстыдно лежу сверху, и понимаю, что двигаться больше не хочется, ничего менять тоже. Вдруг легкий ветерок неясного происхождения окутывает наши тела, и Повелитель поясняет: — Это вместо ванны. Не хочется туда идти сейчас.       Я ухмыляюсь его прозорливости, ощущая приятную свежесть на коже, и перебираюсь подмышку к своему Повелителю. Он обнимает меня, а я сворачиваюсь калачиком у него под боком. — Я же все правильно сделал? Тебе же понравилось? — Мне особо не с чем сравнивать, — смешливо произносит Натаниэль, — Но это было восхитительно.       Он целует меня в макушку, и я решаю, что можно и вздремнуть немного. ну и ладно, что обед сейчас... — Люблю тебя, — уже засыпая шепотом произношу, и слышу мягкий ответ: — И я люблю, Илиан.       Он прижимает меня немного крепче, и ничего мне больше в этом мире не надо, пролежал бы так всю жизнь. *** — Ты быстро учишься, Илиан! Я в восторге от твоих способностей переворачивать себя с ног на голову и обратно. Мне поначалу показалось, что ты долго будешь учиться замыкать нити на себя сознательно, и контролировать воздействие на окружающих, а ты так быстро и стихийно это освоил, когда "пообщался" с Эрисом и Трейсом, чем сильно удивил. — сказал Си’летт.       Мы спустились к ужину в уже подлатанную столовую, в которой полы без выбоин и все стулья на местах. Решаю не пересаживаться на другой конец монструозного стола, а останусь там, где меня посадил Натаниэль. Если ему так важно оставить этот стол, и помпезное принятие пищи, да и бог с ним, пусть будет. Подумаешь пять метров между нами за ужином. «Совсем недавно между нами не было и миллиметра» —вспыхнула неконтролируемая мыслишка, заставив полыхнуть румянцем. Эх… первый раз, он всегда такой волнительный и смущающий. Боже, сложно в глаза даже ему смотреть, когда вспоминаю как нагло двигался внутри него. Натан на другом конце стола прыснул, и лукаво глянул на меня. — Не думай, что это станет традицией, — с игривым хищным прищуром ответил он.       Я понимаю, что ограничений нет — есть только мы — и поддерживаю начатое им представление. Опускаю взгляд в тарелку, со смиренной улыбкой и томным вздохом произношу: — Как пожелаете, Великий Лорд.       Он же, вот коварное существо, посылает мне один момент из нашего соития, таким как видел он, да еще со всеми эмоциями. Меня как будто кипятком окатило, когда увидел себя, безгранично желанного, мужественного, с закушенной губой и влажными волосами, нависающего над ним. Так меня воспринимает мой Повелитель, и это до дрожи непередаваемо приятно. — Хотя… — невинно смотрит на меня, и изящно поднося вилку ко рту говорит, — Это было мило.       Я всю свою волю в кулак собрал, мило ему! Хотя внутри разливалось приятное тепло от ощущения игривого и домашнего Натаниэля рядом, несмотря на несуразный стол ужасных размеров. — Да, все-таки несуразный, и не смотри на меня так! — Отстань от моего стола, он стоял здесь задолго до моего рождения, а я знаешь ли, дорожу предками и памятью о них. И традициями тоже дорожу. Хотя… — он задумался, — Одну из них я очень хочу изменить — отношения с одноликими. Надо решить, как подступимся к Лювиусу.       Его взгляд стал серьезным. Да, об этом стоило поговорить. Вопрос висел дамокловым мечом, учитывая, что на Скрейл движется людская армия, и идти им осталось максимум неделю-полторы. Это до Астенфельда. А селения на окраинах пострадают намного раньше. Как поведут себя воины? Неизвестно. Насколько благородными они окажутся в отношении мирного населения? — Давай изменим! Нам ведь всего-то нужно составить ответ на требования людского правителя, продумать первые шаги к перемирию, и не довести до кровопролития. Делов-то! — с умным видом выпалив такую фразу, скрещиваю руки на груди. — Письмо составит Палата Лордов, мне только проследить, чтобы были соблюдены все расшаркивания вежливости, и осуществить доставку. — отвечает Натан. — Мы что сами повезем письмо? Давай на мне, ну на драконе в смысле! А? — с восторгом предлагаю. — Ох, — он закатывает глаза, — Куда же мы без пафоса. Да? — и подумав добавляет, — Хотя, если рассматривать твою вторую ипостась как боевую единицу, способную, на минуточку, спалить небольшое село в один выдох, то думаю, идея очень даже не дурна собой. Получится ненавязчивая демонстрация силы, без надобности ее применения.       Закончив говорить, он берет губами с вилки кусочек мяса. Клыки слегка обнажаются, и это зрелище заставляет меня сглотнуть, представляя себя на месте этого кусочка. Боже… со мной каши не сваришь, один секс на уме. Хотя, имея такого Повелителя в поле зрения, соблазняющего всеми движениями, всем своим видом, невозможно думать о чем-то еще. — Конечно, давай меня назначим крайним, — лениво возмущается он в ответ на мои мысли. Но не без удовольствия.       Черт, опять спалился… ***       Утром проснувшись и оклемавшись, мы уже при полном параде встретились с Палатой Лордов в Малом Зале. Я смог лицезреть все те же восемнадцать пар глаз, снова уставившихся на меня в смеси восторга и удивления. Перевожу взгляд на Натаниэля, а тот светится гордостью. Это они все удивились, как я превосходно контролирую мощные потоки своей силы, еще пару дней назад безумной и необузданной? Получаю в ответ легкий кивок от Лорда. Ха! Значит не он один удивился. Честно говоря, мне все это очень льстит.       Один из волков поднимается и чинно шествует к нашим местам, со словами: — Мы составили допустимые для Скрейла уступки в отношении Тапрейса. — и кладет гербовый лист перед Повелителем.       Я заглядываю одним глазком, но стараюсь, чтоб особо не было заметно мое любопытство. Могу и подождать немного, ведь Натаниэль мне все равно расскажет подробности прежде чем выдвинемся в полет. Надо же… теперь слово «полет» в этом мире будет ассоциироваться со мной как с первооткрывателем. Гордо хмыкаю от осознания собственной важности, и одновременно понимаю, что особого веса и самооценки от этого во мне не прибавилось, так и остался тщедушным Илюхой, каким и был.       Встает следующий волк, имени которого я все еще не знаю: — Войска собраны, и готовы к началу военного похода в сторону Тапрейса. В случае провала вашей попытки переговоров, — на этом моменте оборотень едва заметно скривился, видимо, не одобрял нашу затею, — Мы должны быть готовы дать достойный отпор человеческим существам, и доказать силу и могущество Скрейла!       Да… поди военный советник, версия «солдафон 2.0» тут у нас нарисовался. Силу и могущество доказывать собрался. Ну-ну… Даже странно, почему они при всем своем хваленом развитии так недальновидно мыслят?! Может Стругейс именно этого вынести не смог, и поэтому в спячку удалился? Ловлю недовольный взгляд Си’Летта в свою сторону. Как он успевает документы читать, и мои мысли еще подслушивать?! Вот же… идеальный мой. — Спасибо Кастольд, за быстрое исполнение приказа. — переводя взгляд с меня на говорившего волка, произнес Великий Лорд.       Упс… так это не солдафон придумал, а Натаниэль приказал. Неловко вышло. Ну и правда ведь для подстраховки надо. Хорошее решение, дальновидное. Я решаю пока прикинуться ветошью, и не отсвечивать, раз умные дяди тут собрались серьезные вопросы решать. Пока размышляю на отвлеченные темы, Си'Летт немного корректирует документ, но в целом со всеми пунктами соглашается. Всего-то на что расщедрились двуликие, это обеспечение стационарных порталов в очень ограниченном количестве — десять штук на весь Тапрейс, с условием, что обслуживать их будут Низшие — и организация монопольного производства артефактов бытового пользования. Не густо, но на безрыбье... Преподнесём все Лювиусу покрасочнее, это мы умеем! За сим ценная бумага отправляется к писцу для приведения в согласование с внесенными поправками. А Палата Лордов распускается Повелителем, с последними словами: — Письмо доставим лично мы с моей Истинной Парой. Результаты сообщим по мере появления. ***       Оставшись наедине, переплетаю пальцы с Натаниэлем, и мы, обдумывая только что прошедшее собрание, бредем по Замку, не имея определенной конечной цели. — Точного местонахождения армии Лювиуса на данный момент мы не знаем, можем попробовать телепортироваться в любое селение на пути следования к Астенфельду, а оттуда уже на тебе полетим. Так будет быстрее, учитывая что с высоты видно все намного лучше. — вслух размышляет Си’Летт. — Эриса и Трейса, которых ты сам назначил своими верными слугами, возьмем с собой? — и он с усмешкой наблюдает мою реакцию.       А мне и самому стало смешно. Зачем мне два разведчика в "верных слугах", что-то не подумал. — Ну... если считаешь, что они нужны в нашей кампании, то возьмем. Они теперь будут считаться моей свитой? - лениво поддерживаю беседу, и вдруг взвиваюсь от понимания, — Эй! Погоди! Это значит, что я их на своем горбу что ли повезу?! Не больно ли много чести? Учитывая наши прошлые отношения. — вспоминаю то, что меня связывало с этими двумя волками, но не чувствую ничего, ни страха, ни обиды, ни отвращения даже. Да... самоисцеление прошло на славу. Интересно, как там эти бедные верноподданные Скрейла? Хоть моя психотравма и была разделена между ними обоими, думаю, им все равно с лихвой досталось. Даже немного жаль их стало теперь. Правду говорят, если понимаешь своего врага, он перестает быть врагом. И когда я успел стать таким мудрецом? Или философом. Мы выходим во внутренний двор, придерживаю дверь своему Великому Лорду, а он, особо не замечая моей галантности, продолжает диалог: — Ну, если не хочешь брать их в полет, можно доставить телепортом. Когда долетим, местоположение узнаем, я максимально близко переброшу их, а там добегут, — со слишком серьезным видом, — Именно эти двое отлично осведомлены о том, что творится на границах, о том, чем больше всего возмущены одноликие, и о том, чего хочет Лювиус от Скрейла в целом. Они смогут предоставить нам нужную информацию для личных переговоров, и помочь с мелкими подробностями, если возникнет необходимость. Да и потом, делегация в четыре персоны выглядит более... более чем в две. — и он неопределенно взмахнул рукой. — Эх, повозмущаться уже нельзя! — шутливо-обиженно продолжаю кривляться. Но тут же уже другим тоном продолжаю, — Я не против прокатить их на спине, для пользы дела. Пусть будет, как ты скажешь.       Натаниэль нежно смотрит, мягко улыбается, и даже ответа мне не требуется. Для него сделаю все что угодно.       Мы сидим во внутреннем дворике Зеленого Замка, на той лавочке где я любил раньше сидеть один, еще во времена, когда считал себя пленником. Оказалось, что это насиженная лавочка самого Повелителя, и излюбленное место для размышлений. Все это время мы были так похожи, выбирали одни и те же блюда, одинаковые места, одинаково сильно любили друг друга, но я отказывался это замечать. От собственной непрошибаемости хочется поежиться, какой же все-таки толстокожий и тугоухий гад достался моему милому оборотню.