Великое прошлое

- Сели-встали, сели-встали…. – монотонно, но с какой-то долей упоения бормотал Германская Империя, удовлетворенно глядя на старательно исполняющих приказы потомков. Германия скрипел зубами. Австрия с ненавистью смотрел на лыбящегося Империю. Франция тихонько ржал. Как только неразумный Родерих сунулся в зал собраний, ответив на телефонный звонок Германии ( на самом деле, немца винить не стоит. В момент звонка его коварный предок весьма недвусмысленно указывал сначала на меч, а потом на голову Людвига, поэтому мечтавший еще немного пожить Крауц беспрекословно выполнил все указания древнего немца), он тут же попался в загребущие лапки Империи, и теперь был вынужден пройти курс физических упражнений за компанию с Германией. Признаться, Австрия уже выдохся. Он был натурой утонченной, не то, что два его дебила-братца, и единственными его накаченными частями тела были мозг и пальцы. А единственное физическое упражнение, что он признавал, была игра на пианино. Таким образом, когда Германская Империя на полном серьезе заявил: «А сейчас мы вас быстренько приведем в форму! Живо приседайте!», до Родериха не сразу доперло, что нужно делать. А понял он только благодаря ускоряющему подсрачнику горячо любимого родственника. Спустя сто пятьдесят приседаний дверь зала распахнулась, и на пороге предстал сияющий Пруссия. - Великий Я прибыл! Что ты хотел, глупый Зап…. – но тут взгляд Гилберта наткнулся на ухмыляющегося предка, и весь запал страны сдулся, как воздушный шарик. Франция понял: сегодня он все-таки помрет от смеха. Пруссия потел, пыхтел, кряхтел, не зная, куда ему деваться. Бежать было поздно: родственник уже заметил его, поэтому теперь он найдет его где угодно. К тому же, Гилберта слегка смущали его братья, приседающие на месте и пожирающие его злорадным взглядом: мол, попался, помучайся теперь с нами! Надо было что-то решать: немец не горел желанием заниматься физической подготовкой. Внезапно взгляд Пруссии упал на Россию, стоящим рядом с какой-то женщиной. Брагинский, заметив паникующего Байльшмидта, одобряюще улыбнулся ему и подмигнул. Решение пришло мгновенно. - Ва-а-аня, помоги-и-и! – Гилберт, заливаясь слезами и соплями, кинулся на шею России. Брагинский, не ожидавший такого напора, перекрестился и сплюнул, но случайно попал прямо на макушку прусса. Естественно, вспыльчивому немцу это не понравилось. - Ах ты саранча беспонтовая! Я тебе щас глаз на жопу натяну, и моргать заставлю! – но, спиной почувствовав взгляд Империи, тотчас поменял позицию. – Но я тебя прощаю, братишка! Ведь мы с тобой всегда-всегда ладили, не так ли?! - Изыди, нечисть… - пробормотал ошарашенный Ваня, пытаясь отодрать от себя намертво прилипшего прусса. -Пруссия, это что такое?! Почему ты вешаешься на этого русского, как последняя портовая женщина?! – Империя грозно посмотрел на лучащегося «счастьем» Россию и беззаботного Пруссию. Австрия злорадненько захихикал, но повторное ускорение вернуло ему твердость духа. - Какой такой Пруссия? Ничего не знаю, я Калининград! – Гилберт не смог скрыть торжествующий взгляд, - На данный момент я являюсь одной из областей России, и нахожусь у него в полном подчинении. Прости, Империя, не судьба нам с тобой пообниматься, не судьба! - Вообще-то… - негромко вставил Россия, на миг прерывая словесный понос Пруссии, - Я тут подумал, что в честь такого события я могу отпустить тебя на пару деньков, ну, там с родственниками повидаться и все такое… - НЕТ! – рявкнул Пруссия. - ДА! - воскликнули Германия и Австрия. - Ахахахаха! – чуть не лопнул Франция. - Я буду Вам премного благодарен, если Вы позволите мне немного повидаться с моим сыном, - вежливо попросил Германская Империя. - О, ну разве я могу отказать такой просьбе? – Иван давно уже все для себя решил, не слушая рыданий Пруссии на тему: «Не отдавай меня ему, слышишь! Я тебе еще нужен! Он меня сожрет с потрохами! Чертов русский, послушай хоть раз меня! Мне конец, идиот! А-а-а!». - Слышал, Берти? Твой отец тебя уже заждался… - И мы соскучились…. – синхронно протянули Австрия и Германия, и их лица предвещали немцу все что угодно, но не теплую встречу. - Я Гил, а не Берти… - обреченно прошептал Пруссия, а Россия изо всех сил старался сдержать злорадную ухмылку. Он давно хотел проучить Пруссию, но кто ж знал, что все обернется так удачно? - Ну что, Гилберт, выходит, у нас все же получиться пообниматься? – Империя распахнул свои объятия, но Пруссия не особо спешил в них. - Я, пожалуй, воздержусь. Мои ребра мне все еще дороги … - А в том, что родственник переломает ему все кости, Байльшмидт не сомневался. - Ну, тогда думаю, пришла пора и тебе заняться общественно полезным делом. Сколько кругов ты хочешь пробежать – двенадцать или дюжину? - Какой…разнообразный выбор. - Чуть не заплакал Пруссия. Но потом резко приободрился. - Мне ничего не стоит пробежать каких-то двенадцать кругов! Ведь Великий Я в великолепной форме, ха-ха! – Англии на миг показалось, что Америка размножился почкованием. - Тогда поставь их количество в десятую степень, - спокойно посоветовал Империя, глядя, как скукоживается лицо Гилберта. Два других немца, не переставая заниматься зарядкой, захихикали. А зря. - Вы что, думаете, что избежите этой участи? – скептично поднял бровь Империя. – Нет, вы все трое будете нарезать у меня круги, при этом приседая! Империя залился громким хохотом, глядя на попытки Австрии задушить самого себя. Остальные страны испытали легкую ауру ужаса, исходящую от древнего немца. - Теперь понятно, в кого Дойцу такой садист, – радостно улыбнулся Италия. - Ита-чан, а где этот оболтус Романо? – поинтересовался Рим, умиленно разглядывая своего слегка плоского внука. - Я ему позвонил, скоро будет! – Италия повис на Римской Империи, - А давай приготовим к его приходу пасту? - Нет! – одновременно возразили две Германии, - Что угодно, но не пасту! Как же ты мне с ней надоел! Повисла неловкая тишина, которую нарушали всхлипы как деда, так и внука. - Дойцу зло-ой! – скорбный крик итальянцев сотряс округу. - Яблоко от яблони… - пробормотал Франция, глядя, как два немца безуспешно утешают свои «самые главные проблемы в жизни». Внезапно дверь распахнулась во второй раз. Япония, сидевший прямо у нее, с жалобным писком улетел куда-то в сторону, а на пороге предстали две запыхавшиеся славянки. - М.. М.. Мама! – разрыдалась Украина, кидаясь к Гардарике. За спиной у нее прицепчиком болталась Беларусь. - Братец, ты дурак! – Наташа, подпрыгнув, выписала своему брату звонкий подзатыльник, из-за которого Брагинский согнулся в поклоне. – Почему ты не рассказал нам о маме?! - Я только собирался звонить… Кстати, как вы узнали? – пробормотала Империя Зла, потирая ушибленный затылок. - Калининград рассказал, - безразлично откликнулась Беларусь, цепляясь в подол сарафана Матушки-Руси, - Мы шли мимо, когда он с квадратными глазами вылетел отсюда и завопил, что в зале призраки. Мне стало любопытно, вот мы и решили заглянуть, а тут... Империя судорожно огляделся по сторонам, обнаружил пропажу, и, выругавшись, помчался догонять хитрожопого потомка. Австрия с Германией переглянулись: надо взять у братца пару уроков. А Украина тем временем поливала пол крокодильими слезами. - М-м-мама! Ты же.. Мы же... Со времен Монгольской Империи... – Украина уткнулась матери в плечо, как можно крепче прижимаясь к ней. Она словно пыталась поверить, что у нее не жар, не бред и не глюки, и что ее мать все еще стоит перед ней, живая и теплая. - Мама… - Беларусь крепче сжала подол сарафана, убеждаясь в его реальности. А потом уткнулась носом в бедро Гардарики, вдыхая родной и успокаивающий запах. - Ох, девочки, как вы выросли… - Русь-Матушка поплотнее прижала к себе всхлипывающих девочек, а потом потрепала по волосам счастливо Брагинского. Иван чуть не замурлыкал, будто огромный платиновый кот. Впервые Франция видел на лице России не застывшую ухмылку, а настоящую, теплую улыбку. Уголки губ Франциска дернулись, и он так и не понял, почему. Америка как-то отрешенно наблюдал за семейной картиной, и в его глазах плескались воспоминания своего детства. Конечно, Англия любил его, но… - Эх, мне бы такую семью… - Пробормотал Джонс, и тут же получил мощный тычок под ребра. - Тебя что-то не устраивает, паразит американский?! – Англия грозно посмотрел на своего воспитанника, - Не зажирайся, обнаглевшая колония, тебе и так прекрасно жилось! - Что-то я в этом сомневаюсь, ару… - пробормотал Китай, глядя на двух от души лупящих друг друга стран. Двери открылись в третий раз: это Германская Империя втащил за ухо сопротивляющегося Пруссию. При этом оба немца были в каком-то говне и листочках, поэтому Япония не рискнул спрашивать, чем они занимались. - Ну что, понравился кросс? – злобненько прошипел Империя, слушая многократное «ай-ай-ай» Пруссии, - Или тебе повторный абонемент выписать? - Не-не-не-не-не, - сменил репертуар Гилберт, продолжая брыкаться, - Отпусти, зараза! Или в бубен пропишу! - Понахватался русских словечек, чтоб тебя… - Пробормотал древний немец, и тут наткнулся взглядом на русское семейство. Немец нахмурился, отпустил ухо прусса( которое теперь было больше похоже на раскрашенный пельмень, чем на ухо), и неторопливо подошел к обнимающимся русским. Краем глаза он заметил, как две девчонки сильнее прижались к матери, а парнишка нахмурился. Это заставило Империю внутренне усмехнуться. Он медленно наклонился к перепугавшей Беларуси, и аккуратно взял прядь ее волос. Придирчиво осмотрел их, словно считал волоски, несильно дернул ( Наташа ойкнула, а Иван чуть подался вперед), и наконец отпустил их. А потом распрямился, и хмуро посмотрел на Гардарику. - До меня наконец-то дошло, что смущало меня уже не одно столетие. Что с вашими волосами, русские? В комнате повисла тишина. Даже Франция наконец перестал хихикать, недоуменно глядя на Империю. - А, ведь точно! – неожиданно подал голос Рим, - Я тоже что-то подобное припоминаю. Раньше у тебя, Гардарика, коса была другого цвета, прям как у меня! – Он постучал себя по тыковке, издавшей характерный «тум-тум», и недоуменно уставился на пепельную косу Руси. - Вот и я про тоже, - Хмыкнул немец, - Что это с тобой приключилось? Гардарика весело усмехнулась, и лукаво посмотрела на Империю. - Кто старое помянет, тому глаз вон… - Постойте-ка, - вдруг вмешался Америка, - Сколько себя помню, у Рашки волосы всегда были цвета куриного помета! – Россия мысленно поставил в списке « За что убить Америку» еще один пунктик, - У него что, еще раньше они покрасились? - Ты не забывай, - сурово сказал Китай, - Что с Россией вы столкнулись довольно поздно. Но вынужден признать, что я тоже не помню его с другим цветом. - И я, - сказал Франция. - Угу, - кивнул Людвиг. - Потому, что это произошло незадолго до моей смерти, - мягко улыбнулась Гардарика. В комнате стало безумно тихо, и Гардарика тотчас поймала на себе недоуменные взгляды. Империя неуверенно мялся, стыдясь, что задал такой вопрос. - Извини, я не хотел… - Да ничего страшного, - улыбнулась Древняя Русь, - Конечно, не хочется омрачать этот вечер печальными воспоминаниями, но раз спросил… Я покажу, если хочешь. - Покажешь? А как? – полюбопытствовал Италия. - Не один Англия умеет пользоваться магией, забыл? – Подмигнула Гардарика, и вдруг, крутанувшись на пятках, взмахнула рукой. Рукав ее сарафана неожиданно рассыпался на целый поток белоснежных снежинок, что тут же начали кружиться по помещению, окутывая своим белым покрывалом зазевавшиеся страны. Удивительно, но холода не было: только легкий, приятный морозец. Внезапно очертания комнаты поплыли: на ее стены вдруг заменил огромный, черный и пушистый лес. Ветки деревьев мягко покачивались на слабом ветру, а снег под ногами скрипел. На улице стоял самый разгар зимы. Сомнений не было – страны находились на территории России.