— За успешное выполнение миссии! — радостно хихикнула Сакура, хватаясь за рюмку с саке.
— Ты бы не пила столько, нам завтра утром к Четвёртому, — с усмешкой протянул Саске, глядя на девушку.
— Бу-бу-бу, — передразнила Харуно и с удовольствием выпила жидкость одним махом.
Наруто задумчиво рассматривал свою форму, выданную членам команды семь совсем недавно. Теперь они джонины, все трое. Минато едва сдерживал дрожь в голосе от переполнявшей его гордости за своего сына, когда поздравлял ребят. Узумаки помнил этот момент. Волнительно. Приятно. Греет душу.
Совместные задания стали редкостью, вместе с Хатаке — тем более. Теперь они были полноценными ниндзя деревни Скрытого Листа. Чаще всего давали одиночные задания разведки или устранения единичной цели. Реже выпадал шанс побыть с кем-то из ребят в паре. Втроём они собрались всего раз третий за эту осень.
Наруто стал молчаливым. Казалось, парень слушал, а на деле зачастую просто выпадал из разговора. Ему было сложно сконцентрироваться на теме, и мысли куда-нибудь утекали. События прошедшего года Узумаки старался забыть. Вновь вспомнив тот дождливый день, блондин схватился за рюмку и вылил в себя саке, успокаиваясь. Что было, то было. Это уже в прошлом.
— А давайте ещё немножко посидим и погуляем, а? — путаясь в словах, предложила Сакура и икнула, зардевшись.
— Предлагаешь тащить тебя при этом на спине? — подняв бровь, съязвил Саске, видя состояние подруги.
— Да я выпила-то только для храбрости, мало ли что, — пробурчала Харуно, пряча взгляд.
— Учитывая объём выпитого, под «мало ли что» ты подразумеваешь как минимум потоп, — продолжая издеваться, сказал Учиха.
Сакура хотела что-то ответить, но в прямом смысле прикусила язык, глянув на блондина. Наруто, почувствовав взгляд, поднял голову и криво усмехнулся, понимая что к чему.
— Нет, она боится, что я не сдержу Кьюби. Не стесняйся, Сакура, говори как есть, — подперев руку кулаком, флегматично отозвался Узумаки, глядя на девушку из-под полуприкрытых век.
— Я не это имела в виду, — извиняясь, шепнула она, слегка протрезвев.
— Это, — отрезал Наруто. — Забудь.
Саске перевёл тему в нейтральное русло, и Узумаки вновь выпал из разговора. Ну да, конечно, в этом году он несколько раз потерял контроль над Девятихвостым. Почему? Потому что никак не мог заставить себя не думать. Мысли всё время клубились и тянулись к прошлому, к тому ворону, к тому дню. И Курама, рыча, рвался наружу. А Наруто, теряясь, поддавался.
На улице гудела толпа. Вечером Коноха жила и светилась сотнями огней, пуская по своим улицам десятки жителей. Они смеялись, галдели, переговаривались, и все эти звуки смешивались в один непрекращающийся гул. Узумаки вновь выпил содержимое рюмки и, поставив её на стол, дал взглядом понять, что если они сейчас же не пойдут гулять, то он уйдёт сам.
Снег мягко ложился на вывески, запорашивал дороги, обнимал клумбы. Иней охватывал всё ещё живые цветы. Зима накрывала деревню. Сакура запустила снежок в Саске, и их неровно идущий отряд в итоге превратился в клубок. Харуно закинула блондину снег за шиворот, Учиха получил по лбу от Наруто, а Сакуру парни в итоге свалили в сугроб.
Они смеялись. По-детски, искренне, очень заразительно. Вместе с паром изо рта выходил алкоголь. Дышать становилось легче. Узумаки искал различные способы забыться, и иногда у него неплохо получалось.
Однако всё кончается, и вот ребята распрощались на одном из перекрёстков. Наруто проводил долгим взглядом удаляющуюся в темноту ночи пару и, засунув руки в карманы, неспешно побрёл в нужную ему сторону. Он снова не пошёл домой.
На кладбище не было ни души. Гул деревни сюда не доносился, и снег, казалось, изолировал это место от внешнего мира. Блондин был за это благодарен. Порою ему просто необходимо было провести время наедине. Именно здесь. Парень прошёлся меж рядов и остановился у обелиска.
Рука коснулась холодного камня, и Наруто стряхнул снег с нужной гравировки. Провёл замерзающими пальцами по буквам, медленно, повторяя каждый завиток, очерчивая контуры. Он тяжело вздохнул и прикрыл глаза.
— Здесь холодно, — услышал Узумаки за спиной и замер на предпоследней букве. Сколько бы ему ни было лет, он всё ещё не мог услышать появление Хатаке.
— Следите за мной? — с ленивой издёвкой спросил парень, расслабившись.
— Не у одного тебя здесь схоронены воспоминания, — негромко отозвался Какаси, не обижаясь на слова бывшего ученика.
Мужчина поравнялся с Наруто, становясь рядом. Имя Обито тоже было очищено рукой блондина. Хатаке сосредоточенно смотрел на обелиск, думая о своём. Именно для этого это место и было создано — для воспоминаний.
— Я всё ещё не могу привыкнуть, — разрезая тишину, прошептал Наруто, не отрывая взгляда от гравировки.
— Честно? Я тоже, — признался Какаси. И снова бесконечное молчание, наполненное мыслями.
Узумаки задумался о своём когда-то сенсее. Он приходит сюда едва ли не каждый день вот уже который год. Меняет цветы, подолгу стоит у обелиска, молча, замирая на одном месте. О чём он думает? Сожалеет? Принимает как данное? Злится? На себя, на мир, на то злополучное задание?
— Думаю, на сегодня достаточно, — спустя вечность, подаёт голос Какаси, и Наруто переводит на него взгляд.
Припорошенный снегом, скрытый маской, спрятанный в тени. Парень абсолютно его не знал. Хатаке так и не научился открываться людям, а Узумаки никогда, если честно, и не просил. Следил, изучал, урывками, изредка, случайно, но напрямую не спрашивал. А может, стоило бы.
— Ты вернёшься сюда завтра? — отбросив давно не нужную формальность, спросил блондин, глядя мужчине в глаза.
— Ты прекрасно знаешь, что да, — мягко усмехнулся Какаси и быстрым аккуратным движением вытер щёку парня, заметив блеснувшую в свете фонаря слезу.
— Это всё алкоголь, — оправдался Наруто. — Перебрал и спустил на тормоза, — выдохнул он, прикусив губу.
— Всё в порядке, — привлекая парня к себе и несильно обнимая, заверил Хатаке. — Это нормально, и оправдания искать не нужно, — погладив того по голове небрежной лаской, шепнул он, в последний раз глянув на обелиск. — Ты привыкнешь, дай лишь времени сделать своё.
Наруто, как всегда, безмолвно согласился, поддаваясь ласке. Ему было нужно немного: иногда ощущать чужое тепло, какую-то поддержку и знать, что он не один. Этого достаточно. Это то, что всегда давал ему Итачи. Это то, к чему он так привык.
Они ушли оттуда спустя несколько минут. Узумаки остался у Какаси на чай и там же уснул, неудобно устроившись на диване. Хатаке уложил того на подушку и накрыл пледом, привычно выключая свет и уходя в свою комнату. Такое в последнее время стало нормой — Наруто часто засыпал у него дома от усталости или изнеможения. В целом, Какаси это не мешало, так что он не был против, понимая, как юноше необходима поддержка.
***
— Даже не знаю, кто из вас больший дурак, — задумчиво протянул Дейдара, опираясь на дерево, располагавшееся неподалёку от кладбища.
— Ты отдал ему мою повязку, — напомнил Итачи, стоя неподалёку.
— Был должен, — пожав плечами, пояснил Дейдара. — К тому же, Наруто достоин как минимум этого.
Итачи не ответил. Он смотрел на обелиск, а затем покачал головой, прикрыв глаза. На ветке рядом с ними каркнул ворон. Дейдара глянул на птицу и, выждав паузу, едко поинтересовался:
— Ну что, доволен? Всё получилось так, как ты хотел?
— Именно так и должно быть, — негромко сказал Итачи, и его голос едва не сливался со скрипом деревьев.
Дейдара в ответ лишь горько усмехнулся и, развернувшись, пошёл прочь. Учиха, постояв у дерева ещё немного, отправился следом, кидая последний взгляд на Коноху. Вскоре их следы исчезли под натиском ветра.
Имя на обелиске, так тщательно оттёртое Наруто, запорошило снегом.
