Они говорят...

      Открываю глаза, судорожно пытаюсь вспомнить, где же я нахожусь. Никак не могу привыкнуть к тому, что я дома. Каждую вторую минуту на Арене я думала о том, что очень хочу оказаться дома, и вот он – дом! Но я не знаю, где мне было лучше. Там я хотя бы знала, что хорошо, а что плохо. Здесь же эти понятия смешиваются.       Осматриваю свою новую комнату, я уже почти привыкла к этой роскошной обстановке, Капитолий не поскупился… Интересно, у Пита интерьер такой же? Я ни разу не зашла к нему… Скоро уже Тур Победителей, а я бегаю от парня, с которым мне придётся недели напролёт держаться за руки, целоваться и изображать счастье… Ну он тоже не горит желанием навестить меня. Всё-таки он странный. Если Пит действительно любит, то почему бегает от меня? Создаётся ощущение, что его устраивает тот расклад, что я изображала любовь на камеру.       Отгоняю мысли и поднимаюсь с кровати. На стуле висит тёплый махровый халат, кутаюсь в ворс. Раньше я и мечтать не могла о таком. «Вы заслужили…». Эффи знает, что сказать.       Мама и Прим ещё спят, кошмары мучают только меня одну. Пара часов сна за ночь – это для меня даже роскошь! Обычно, мой сон – это минуты покоя, перемешанные с часами ужаса.       Подхожу к своему убежищу – небольшая ниша за шторой – и, в который раз, слежу за окнами Пита. Дом окутан покоем, только горит свет на втором этаже, в комнате, смежной с моей в нашем доме. Он тоже не может спать… Интересно, как Пит борется с кошмарами? Знаю, что его семья переезжать не стала, так что живёт он один. На душе становится тоскливо и жутко: никто не придёт к нему ночью и не скажет, что это всего лишь сон; никто не встретит утром на кухне. Замечаю лёгкое движение в окне, еле заметное, но такое живое… Пит приоткрывает окно и гасит свет – пара часов утреннего сна. Кажется, я изучила его привычки лучше своих. Ровно в семь он выйдет из дома и направится в пекарню, я же буду красться за ним до самого города, прячась за домами. Это повторяется изо дня в день уже на протяжение нескольких месяцев…       Ложусь на диван, укрываюсь пледом и позволяю себе закрыть глаза. Утром кошмары исчезают. Иногда я даже думаю, что у нас с Питом особая связь: утром я сплю спокойно, зная, что он уже тоже лёг. Надеюсь, что и его сон ничего не тревожит. Перед глазами мелькают картинки с Арены, но я не чувствую того страха… Сегодня, я нашла Пита у реки. Сердце стучит бешено, когда я касаюсь его лица ладонями, смывая грязь. Приятно чувствовать на себе взгляд голубых глаз. Он не играл… В отличии от меня! Или… Ничего не понимаю... Вступаю в спор с самой собой во сне.       Открываю глаза ровно в половину седьмого. Поднимаюсь, выпиваю стакан воды и начинаю сборы: папина куртка, шарф, сумка через плечо. Сумка – на случай, если меня поймают. Всегда можно сказать, что я иду в лес на охоту. В дверной глазок слежу за домом Пита, сегодня он задерживается. Наконец слышу тихий скрип двери и вижу, как Пит спешно запирает дверь и начинает движение к выходу из Деревни.       Отсчитываю положенные двадцать секунд и, придерживая дверь, покидаю дом. За это время парень обычно успевает пройти расстояние от крыльца, до ворот, так что я остаюсь незамеченной. Ветер подхватывает мои волосы и отбрасывает их на спину. Жалею, что не оделась теплее. Скоро выпадет снег и зима вступит в свои права. Сейчас же Деревню добивают северные ветра, вперемешку с колючими снежными хлопьями, которые больно впиваются под кожу, оставляя мелкие царапины. Охотится становится совсем невозможно, так что, думаю, надо бы прекращать наши воскресные прогулки с Гейлом.       Гейл…Стыдно признаться, но я так и не поговорила с ним. Гейл знает, что наши отношения с Питом – фикция, игра на камеру. Он не упускает возможности напомнить мне, как же хорошо нам было без «пекаря»… Гейл не понимает, что мы с Питом теперь связаны. Связаны навсегда. Не будет счастливого конца. Это не книга и не фильм.       Пит вертит головой, как будто выглядывая кого-то, сильнее кутается в капюшон куртки. Замечаю, что парень сбавляет темп и тормозит возле раскидистого дерева. Прячусь за стеной чьего-то дома, выжидаю вместе с ним. Из-за поворота появляется Делли, мы ходили вместе в один класс. Она обнимает Пита, на секунду мне даже кажется, что довольно долго длится их приветствие, чем того требуют правила этикета. Ныряю за угол следующего дома, любопытство меня буквально распирает. Наконец, я нахожусь на таком расстоянии, что меня легко увидеть, но зато я прекрасно слышу о чём они говорят. - Вот, как и обещала, - девушка протягивает парню пакет, в котором лежат какие–то плоские коробочки. – Джон уже давно забросил это дело, всё равно пылятся без дела. - Ты меня очень выручила! – Пит ещё раз обнимает подругу. – Эффи обещала достать в Капитолии, но сама понимаешь – пока их доставят… - А вдохновение сейчас девать некуда? – Делли звонко смеётся.       Придушить её хочется за этот смех, она словно пышет счастьем. Конечно, тебе не снятся кошмары по ночам, милая. Ты спокойно спишь до самого утра и можешь искренне улыбаться. Не понимаю, откуда берётся эта злость, но сдерживать её становится очень сложно. Никому не пожелаю пройти через то, через что прошла я сама. Мысли в голове путаются, странный узел образуется где-то рядом с желудком. Он давит на то, что я могла бы назвать душой, если бы была уверена в её существовании. - Ты в пекарню? – Делли смотрит на Пита, заигрывает с ним взглядом. - Да… - парень мнётся. – Родителям надо помогать… Ещё раз спасибо!       Пит показывает на пакет и тянется для объятия. Замечаю, что рука девушки скользит по шее Пита, отчего в голове сразу же появляется название моему состоянию – ревность. Никто не может его так касаться. Никто! - Передавай привет Китнисс, если она помнит, как меня зовут.       Она издевается? Я теперь никогда не забуду её! - Обязательно, - Пит отводит взгляд.       Он ничего не передаст. Мы не встречались лицом к лицу уже несколько месяцев.       Ещё пару секунд смотрю в спину удаляющемуся парню, замечаю, что он заметно стал шире в спине… Задерживаю взгляд на шее парня, где только что лежала рука Делли… Нет… Глупости, Китнисс… С чего бы тебе ревновать Мелларка?       Возвращаюсь в деревню, крадусь к дому. На улице ни души, оно и понятно – рассвет только-только красит небо. Прохожу в гостиную, стягиваю сапоги, вешаю куртку… В доме прохладно – растапливаю камин. Пододвигаю кресло поближе к огню, вытягиваю ноги… С холода меня быстро уносит сон. Я проваливаюсь в пустоту и делаю вид, что сплю, до того момента, как Прим касается моего плеча. - Ты опять гуляла? – сестра смотрит на меня. - Да, - я давно научилась врать. - Можно ведь это делать днём, ты всё равно целыми днями сидишь дома… Могли бы гулять с Питом… - Прим… - про Пита не соврёшь просто так. - Знаешь, мне кажется, что ты уделяешь ему слишком мало внимания… Ты совсем не думаешь о нём… Он тебя любит, Китнисс…       Глажу своего утёнка по спине. Я совсем не думаю о Пите, малышка… Только утром, когда просыпаюсь и провожаю его тайно до пекарни, днём, когда все мысли заняты только им, и ночью, когда спасаю Мелларка на Арене.