Они говорят...

      Я смотрю на небо сквозь полуопущенные ресницы. Облака плывут с огромной скоростью. Кажется, что всё происходящее – ускоренная съёмка какого-то документального фильма о природе, которые иногда перебивали приторные шоу Цезаря. Я, наверное, сейчас с удовольствием очутилась бы перед экраном, которые в родном дистрикте стоят в каждом доме, и посмотрела бы на всё это со стороны.       Папа иногда смотрел эти передачи… Мужчины всё-таки странные. Он терпеть не мог слезливые передачки Капитолия, но зато никто не мог его оторвать от натуралистических репортажей. Правда, работа в шахте не давала ему их смотреть так часто как хотелось бы. Образ отца возникает в моей голове, вызывая легкую улыбку. Я сильная, папа. Все это говорят.       Небо такое голубое, что кажется, будто я лежу на дне прозрачного озера, а синева – это вода. Только глаза Пита могут соперничать с ним по красоте. Пит? Подскакиваю, вспоминая, зачем я здесь. Приятная тяжесть в кармане радует душу – я смогла отвоевать лекарство для него. Силы покинули меня, стоило только скрыться Рогу Изобилия за деревьями. Перед глазами стоят стеклянные глаза Мирты, когда её тело опустилось рядом с моим, обессиленным. Кажется, она даже не сопротивлялась.       Мирта не виновата. Никто не виноват. Но Игры – это либо ты, либо тебя.       Я должна вернуться, должна успеть. Я не смею опоздать! Пит будет жить! Опираюсь руками о землю, встаю на четвереньки. Голову безумно тянет вниз, кажется, она вот-вот взорвётся. Я, наверное, жалко выгляжу. Что-то густое, липкое скользит тёплой струйкой по лбу. Падаю обратно, провожу рукой – кровь. Надо же, я даже не заметила. Прикрываю рану папоротником, который растёт тут же. Позволяю себе пересидеть ещё несколько минут, чтобы рана затянулась.       Облака бессовестно напоминают о том, кто ждёт меня в пещере. Точнее о том, кого я там бросила, обманула и сбежала на Пир за лекарством. Всё ради твоего спасения, Пит!       Как завороженная смотрю на руки Пита. Он аккуратно водит кисточкой по телу Лисы, превращая её в статую из какой-то горной породы. Кажется, увидев её возле какой-нибудь пещеры, я не смогла бы уличить соперницу – она идеальное творение природы, огранённая дождями и обожжённая солнцем. Рыжие волосы гармонично вписываются в образ – они так же вымазаны краской и сейчас напоминают остатки прошлогодних листьев, которые облепили горную породу. - Красиво? – парень поднимает свой взгляд ко мне. - Очень, - я действительно восхищена. - Твой конёк, пекарь, - Лиса впервые, на моей памяти, что-то говорит, а не молча наблюдает. - Я не знала, что в тебе столько таланта… Даже жаль… - осекаюсь на полуслове. - Убивать? – Пит, кажется, наоборот веселиться.       Лучше промолчать. Не свожу глаз с его пальцев, которые зажали кисть. Интересно, это щекотно? Может Пит разрисует и моё тело? Только сейчас замечаю, что Лиса бесстыдно сбросила верх тренировочной одежды, она абсолютно обнажена. Сейчас кожу скрывают яркие краски, но ведь краску нужно нанести на тело. С отвращением смотрю, как парень проводит тоненьким хвостиком кисти по бусинке соска девушки, от чего та слегка вздрагивает. Щёки мгновенно вспыхивают, резко отворачиваюсь. Пит еле заметно улыбается, его рука даже не дрогнула. - Готово, Мелиса, - он вытирает руки о масляную тряпицу.       Мелиса. Её зовут Мелиса… Хм, имя как нельзя подходит прозвищу. Лиса отходит на пару шагов, рассматривает себя в зеркало, восхищаясь натуральности образа. - Иди сюда, - Пит не спрашивает разрешения, он притягивает меня к себе за руку. – Спусти верх костюма. - Я не собираюсь позировать тебе тут… - краснею ещё сильнее. - Я ведь не заставляю, ты чего? – он отступает на шаг назад. – Оголи хотя бы плечо…       Не скажу, что на меня так действует, но я поворачиваюсь к парню спиной, позволяя расстегнуть замок на спине. Он стягивает эластичный костюм в районе плеча, смазывает кожу какой-то жидкостью. Его кисточка скользит плавно, почти неощутимо. Я перебрасываю косу на левую сторону, чтобы волосы не мешали, стягиваю ткань ещё ниже, но Пит останавливает меня. Тёплая струя воздуха касается кожи, мурашки покрывают спину. Прикрываю глаза, не в силах терпеть.Парень касается губами нежной кожи. Он делает это так просто и так...естественно, что я не могу даже сопротивляться. - Смотри, - блондин поворачивает меня к зеркалу.       Верчу головой, стараюсь поймать отражение его художества и замираю: целая стая птичек уютно устроилась на моём плече, но стрела пронзает последнюю из них, которая камнем падает вниз. - Слегка усерднее потрёшь мочалкой и краска смоется, - Пит выходит из комнаты, оставляя меня один на один с зеркалом. – Знаешь, я как та…последняя…       Я прекрасно понимаю, о чём он говорит, и отвожу смущенно глаза, делая вид, что разглядываю отражение.       Распахиваю глаза: небо темнеет, кажется, сегодня распорядители решили «пригласить» ночь сразу после утра. Поднимаюсь на ноги, меня кружит в этой чаще, но я нахожу в себе силы бежать к озеру. Вход завален, как и утром. Позволяю себе выдохнуть, дать пару минут передышки. Дышу тяжело, с хрипом. Отодвигаю ветку, пробираюсь внутрь. Силы совсем меня покидают, но я доползаю до Пита. Оглядываю его с ног до головы. Мокрый лоб горит пламенем, но ни один мускул не дрогнул на его лице. - Потерпи… Потерпи, пожалуйста… Я уже… - втыкаю иглу в руку парня и давлю на поршень.       Пит даже не шевельнулся. Неужели я опоздала? Прижимаюсь губами к холодным губам парня, будто это может помочь ему. Тут мои поцелуи бессильны. Хеймитч больше не поможет. Руки становятся липкими от неизвестно откуда взявшейся крови. Кажется, я обхватываю голову в истерике. Серебристая бабочка садится на моё запястье и я отключаюсь. - Ну и как девчонка? – Порция выдыхает дым изо рта.       Она изящно держит сигарету своими длинными пальцами. Цинна стоит рядом, без сигареты, но со стаканом какого-то напитка. Если бы они только знали, что мне не спится, и я стала случайной свидетельницей их полуночной беседы. - Знаешь, мне кажется, нам есть на кого надеяться в этих Играх, - мой стилист делает глоток из своего стакана. – А Пит?       Стилисту Победителя, конечно, в случае чего, славы куда больше, но я уверена, что они оба тут не за этим. - Пит? Славный малый… Серьёзно, хороший парень… Далеко пойдёт, если выберется… Ему есть ради кого стараться. Оба замолкают, словно чувствуя постороннее присутствие.       Однажды Порция сказала, что Пит – хороший парень. Ради хороших жизнью не рискуют. Рискуют ради самых лучших.