Когда умирает душа

       К полудню метель усилилась. Несвойственный для начала апреля снег загнал парижан по домам, люди жались к каминам и печуркам, бормоча о "Божьей каре". Улицы почти опустели, а редкие прохожие спешили укрыться в тепле.        Эсмеральда же брела медленно, словно не замечая летящих с неба хлопьев и пронизывающего ветра. Она уже привыкла жить так - словно сомнамбула или заводная кукла. Когда надо было, она смеялась, танцевала и пела, но душа её словно бы умерла. Вот и сегодня она пошла на площадь, чтобы потанцевать и немного заработать на хлеб, да публики не было. Девушка с видимым облегчением побрела обратно ко Двору чудес. Бубен в её бессильно опущенной руке казался тяжёлым, словно мельничный жернов. Она шла в метели, машинально переставляя босые ноги, будто не понимая, куда и зачем идёт.        Вдруг из снежного безумия прямо перед ней выросла высокая фигура, но девушка, не заметив, столкнулась с ней и, услышав негромкое: "Стоит смотреть, куда идёшь, осторожнее", подняла голову. Перед ней стоял Клод Фролло, архидьякон Жозасский, её мучитель и спаситель, её любовь и боль. Эсмеральде хотелось броситься прочь, но ноги словно приросли к земле, и она стояла, замерев, как изваяние, не отводя глаз от лица священника.        Фролло тоже узнал её и в первое мгновение отшатнулся. Опять она, доколе же, доколе будет преследовать его?! Боже Всевышний!.. Но что-то заставило его пристальнее взглянуть в лицо цыганки сквозь метельную пелену. И он вторично едва не отшатнулся: её глаза, которые он помнил сияющими от счастья и затуманенными слезами отчаяния, теперь были словно мертвы - в них была пустота, равнодушие и холод смерти. Этот взгляд обжёг Клода, как удар хлыста, и с губ его невольно сорвалось имя: - Эсми... Эсмеральда... Что ты... здесь...       Он не договорил. Девушка всё-таки попыталась обойти его, сделала шаг в сторону, но священник почувствовал, что не должен её отпускать теперь. Он взял её руку, пальчики девушки дрогнули и разжались, бубен с глухим стуком упал в снег. Она даже не попыталась вырвать руку и поднять бубен, просто отрешённо стояла, всё так же глядя на Клода. - Не смотри так! Скажи хоть слово! - хрипло пробормотал Фролло. - Зачем? - тихо сказала цыганка. Голос её был таким же безжизненным, как взгляд. - Что изменится? - Просто я... - он растерялся. Что ещё ему можно было сказать после того страшного вечера несколько месяцев назад?..        ...Закат пылал, как костёр на Гревской площади. Эсмеральда, стоящая перед ним, мучительно щурилась от солнца, пытаясь поймать взгляд Клода, с губ её срывалось по временам: - За что? Скажи, за что? Что я тебе сделала? - Убирайся! Ты пробуждаешь воспоминания о том, что я хочу забыть. Прочь отсюда! Исчезни, сгинь! - он смотрел на девушку, она на него, и словно молнии летали между ними. Фролло на миг показалось, что фигурка Эсмеральды охвачена не светом закатного солнца, а пламенем костра. Ещё немного - и он сам отправит её на казнь, мало ли предлогов?.. Нет, пусть живёт, но подальше от него, Фролло! - Пошла прочь! Или я позову патруль и обвиню тебя в блудодействии и совращении духовного лица! Прочь! - крикнул он снова. Девушка, словно не веря, протянула к нему руки, но он шагнул мимо неё, не оттолкнул, не прикоснулся даже! Только девушка ощутила удар под рёбра так, словно он ударил с размаху! Прервалось дыхание, закатное солнце стало нестерпимо горячим. Высокая фигура в чёрной сутане удалялась, Эсмеральда сделала вслед шаг, другой... - Девушка, Вам помочь? - она даже не поняла, кто спросил это, слёзы хлынули из глаз, она не пыталась их вытирать, только шептала: - За что?.. За что?.. Почему ты не убил меня тогда?.. - Девушка... - тот же голос, кажется, женский. Эсмеральда побрела, не разбирая дороги, пробормотав: - Нет... Мне никто не поможет больше... Падре... Падре... Падре... За что?..- ноги её подогнулись, сердце пронзила боль, и она ничего больше не помнила.