∞1∞
Горячие струи воды, впивающиеся в кожу, словно тысячи тонких игл, заставили плечи немного расслабиться. Адам медленно набрал полные легкие влажного воздуха, чуть помедлил, а затем так же медленно выдохнул. Сегодняшнее судебное слушание закончилось его успехом, но отчего-то парню было совсем невесело. Скорее, обыденно. Он привык к строгим костюмам, к удушающим галстукам, тесным туфлям и даже к приклеенной беззаботной маске на лице. Привык улыбаться, где надо, привык жать руки высокопоставленным чиновникам и вести как деловые переговоры, так и светские беседы. Ему было привычно находиться в зале суда, привычно игнорировать камеры журналистов. Даже заучил несколько стандартных фраз, чтобы деликатно отваживать акул пера от чрезмерно повышенного интереса к его подзащитным. Да, Адам Бейли — адвокат. Успешный и самодостаточный адвокат. Несмотря на свой довольно молодой возраст тридцати двух лет, он сумел заслужить доверие многих важных, далеко не последних, людей в городе. Его упорство принесло свои плоды: Адама пригласили работать в частную достаточно крупную юридическую фирму. И он согласился — с гордо поднятой головой и расправленными плечами шагнул в этот мир. Многие ему завидуют. Завидуют его успеху. Завидуют тому, что он фаворит у босса. Завидуют тому, как быстро и легко он взбирается по карьерной лестнице. Завидуют тому, что Лори — весьма и весьма харизматичная особа с лучезарной улыбкой и мягким голосом — отдала свое предпочтение именно ему. Адам часто ловит на себе косые взгляды, когда они с девушкой появляются на публике вместе. Дочь босса — хорошая партия. Это понимают все, не только сам Адам. И большая часть завистников уверена в том, что парень обязан своими достижениями именно ее отцу. Бейли даже не пытается им противоречить — бесполезно. Его зарплата позволила обосноваться в пентхаусе. Вид на ночной город Чикаго — дорогостоящая и желанная прихоть молодого адвоката, которая смогла, наконец, осуществиться. Поэтому с решением переезда он не медлил. А Лори…. Она пошла следом за Адамом. Ему было не стыдно пригласить дочь босса жить в двухъярусных апартаментах. Парень подставил лицо горячим струям воды, мысленно смывая с себя весь негатив, что накопился за целый день. От нехватки воздуха он разлепил глаза и сделал резкий вдох, опустил голову, позволяя тугим потокам массажировать затылок. Взгляд Адама уперся в татуировку на правом боку, где низ живота переходит в бедро. Неширокая черная лента в виде небольшого символа бесконечности с вплетенной витиеватым шрифтом надписью “Because our love will never end”*. Одно полукольцо выбито спереди, а другое — завернуто на бок. Адам не решился бы назвать это ошибкой молодости и своей бесшабашности, которая уже угомонилась с приходом определенного статуса в обществе. Это символ чего-то, что приносит ему необычайную боль. — Тебя пора обновить, — еле слышно прошептали его губы. Парень задумчиво провел кончиками пальцев по завиткам букв, а затем, будто на что-то решившись, потянулся за гелем для душа и принялся с усердием намыливаться.***
— Адам, милый, ты помнишь, какие у нас на завтра планы? — Лори поставила пред ним тарелку с ужином и невесомо коснулась губами его виска. — Мы идем слушать блюз, — парень улыбнулся кончиками губ. — И это так! — хохотнула девушка, усаживаясь напротив. Ежегодный Чикагский блюзовый фестиваль, проводящийся в конце мая, — место, куда стекаются все сливки общества этого немаленького города, Грант-парк, где чиновники, бизнесмены и обычные жители собираются вместе, чтобы слушать музыку. Одно из самых значимых событий в городе. Адам не имеет права его пропустить. Потому что там будет его босс — отец его девушки. Там будут все важные для его дальнейшей карьеры связи. Он обязан там быть. Обязан пожать руку всем, кто так или иначе заинтересован в его успехе.∞2∞
На фестиваль собралось очень много народу, а это даже еще не само начало. Время до первого выступления еще есть. Адам припарковал машину на специально отведенной стоянке — пришлось заехать с другой стороны Парка, ведь из-за концерта перекрыта главная улица. Бейли помог Лори выйти из машины, она ему мило улыбнулась, а затем взяла под руку. Пара проследовала по дорожке к сектору для вип-персон. Самолюбие Адама тешилось. Он в строгом дизайнерском костюме со сказочно красивой девушкой, одетой в нежно-голубое вечернее платье, под сопровождение щелчков и вспышек фотоаппаратов идет в самую гущу знати этого города. Парень обернулся на свою спутницу, почувствовав, что она кому-то машет рукой. Лори улыбалась своей самой открытой и безупречной улыбкой. Проследив за ее взглядом, Адам заметил того, кому девушка подарила такое приветствие. — Мистер Хейлис, — парень чуть кивнул и подал руку для приветствия. — Добрались хорошо? — мужчина лет шестидесяти обхватил его кисть в рукопожатии. — Пробки создали определенные проблемы, но мы с ними справились, — признался Адам, широко усмехнувшись. — Миссис Хейлис, — он поцеловал женщине руку. — Как ваше здоровье? — Спасибо, давление уже не так беспокоит. Врач, которого ты мне посоветовал, прописал хорошие препараты, — пролепетала та, цветя перед ослепительной улыбкой Адама. Он дал возможность своей девушке обменяться теплыми поцелуями в щечку с ее отцом. Пришлось поприветствовать еще нескольких господ, и только после этого стало возможным позволить себе занять места. Молодой адвокат расположился рядом со своим боссом — тот так хотел. Парень уже заподозрил, что мужчина намерен говорить о чем-то важном. Но в его голове никак не укладывалось, почему разговор не терпит отлагательств, почему нельзя поговорить об этом на работе. Так и вышло. Уже совсем скоро Хейлис склонился к уху Адама: — Что ты думаешь о моей дочери? — Мужчина начал тот разговор, которого парень старательно избегал все время, сколько они с девушкой прожили под одной крышей. — Ее уму и обходительности можно позавидовать, — честно признался Адам. — И она очень вкусно готовит. — Она готовит для тебя? — искренне удивился Хейлис, разглядывая парня. — В юности ее было не заставишь… Ладно, ближе к делу, — более строго проговорил мужчина, что вынудило Адама подобраться. — Есть один человек, который хочет воспользоваться услугами нашего агентства. Так вот, я готов представить ему тебя. Ты с легкостью справишься, потому что его ситуация очень похожа на последнее твое дело. Но учти, что твоего опыта работы пока что маловато, он может отнестись предвзято и настороженно. Если бы я мог представить тебя как своего зятя, то твоя персона вызвала бы больше доверия. Понимаешь о чем я? Мысленно парень прыснул. Понимает ли он? Более прозрачного намека на женитьбу не сыскать! С другой стороны, что его удерживает? Лори внимательна к нему, уважает его и считается с его мнением. Босс открыто предлагает работу на какого-то влиятельного человека — зацепись одним контрактом, будешь сотрудничать еще десятки лет. Откроется еще сотня-другая дверей. Другой вопрос, любит ли он девушку? Готов ли идти на такой шаг? — Я благодарен за ваше доверие, — тихим задумчивым голосом признался Адам. — Не хочешь жениться на моей дочери? — мистер Хейлис сразу же понял это минутное замешательство своего подчиненного. — Это было очень неожиданно. Я еще не задумывался о браке, — очень напряженным тоном протянул парень. Он, действительно, не задумывался. О браке с Лори. — Ты поразмысли. Взвесь все «за» и «против». Если возьмешься, будешь вести все юридические дела компании этого клиента. Хорошо ведь понимаешь, в чем разница между обычным адвокатом, перебивающимся от случая к случаю, и адвокатом, курирующим все вопросы компании. Остаток вечера Адам провел в задумчивости. Плюс еще старался не упустить ничего важного из виду. Имя клиента так и осталось для него загадкой, и поведение мистера Хейлиса никак никого и не выдало. По приезде домой Лори все поглядывала на своего неразговорчивого парня. На все вопросы он отвечал односложно, первым ушел в душ, первым устроился в постель. Как будто он живет в этом мире совершенно один и не испытывает никакой потребности в общении или же не намерен считаться с чужим мнением. Такое игнорирование изрядно беспокоило. В конечном итоге девушка не выдержала: — Что сказал отец? — М? — Адам отвлекся от размышлений. — Ты о чем? — Ты на себя не похож. У вас проблемы какие-то? — Нет, с чего ты взяла? Давай спать? — он коснулся губ девушки коротким поцелуем, каким-то дежурным даже, что Лори совершенно не понравилось. Он ее и не обнял, а сразу же отвернулся, укладываясь на бок. Осталось лишь дождаться утра, чтобы устроить благоверному допрос с пристрастиями.***
Адам бесцельно смотрел в темноту. Сон никак не хотел идти. Куча мыслей одна впереди другой метали из крайности в крайность: бросить все, не позволить использовать себя, как выгодную партию, или же наоборот — самому воспользоваться случаем и наплевать на все предубеждения. Брак с Лори Хейлис подразумевает контракт, партнерство, но никак не чувства и уж тем более не любовь. Любовь. Господи, что такое любовь?! Браки, и правда, заключаются на небесах? Переломить бы крылья купидону и стрелы его отправить в качестве хвороста в костер! Он спит в одной постели с пропускным билетом в мир. Фальшь. Все фальшь. Столько фальши. От этого не по себе. У них могут быть дети. Как же они будут жить, наблюдая этот самообман? Кого этот брак сделает счастливым? Лори? Её — возможно. Адаму же может обеспечить лишь карьерный рост. Он устал. Только сейчас парень осознал, насколько сильно он устал. Хочется просто прийти на пляж и сесть у прибоя, наслаждаясь прохладным бризом, криками чаек. Окунуться в мягкие объятия со спины и слышать такое заветное: — Я тебя люблю, — что шепчет родной голос на ухо, заставляя мурашек пробежаться по спине. И он ответил бы: — Ты — моя вселенная. И целовать. Целовать податливые губы, раскрывающиеся навстречу, заставляющие взлететь на небеса. Прижимать к себе горячее тело и целовать. Нежную кожицу за ушком, чувствительную шею, вызывая мелкую дрожь, что никак не скрыть. Наслаждаться тихими всхлипами от прикосновений языком к чуть солоноватой коже на открытой шее. Хочется быть свободным. Ото всех и от всего. От своих собственных демонов. От боли. Больно ведь. На самом деле очень больно. Страх леденит. Чужое презрение — словно кувалдой по не до конца затвердевшему льду. Ненависть. Что может быть хуже нее? Беспомощный взгляд любимых глаз. Вот что. Адам резко распахнул глаза. Все его тело было покрыто потом. Он по-прежнему в темноте видел этот образ обиженного ищущего взгляда. Под таким взглядом ощущается вся собственная ущербность и трусость. Трус. Да, он трус. Побоялся мнения общества. Парень осторожно поднялся с постели и тихо вышел из спальни, чтобы не разбудить Лори. В потемках он вошел в гардеробную комнату. Еще с минуту думал, как быть, но, все же, включил свет. В шкафу, в самом дальнем ящике Адам нашел коробку. Парень еще какое-то время подержал ее в руках, не решаясь открыть, однако пальцы сами поддели крышечку, возвращая его в мир воспоминаний. На дне коробки обнаружилось простенькое серебряное колечко с черной гравировкой “AB ♡DY”. Сейчас он может купить сотню таких колец, не глядя. Но не тогда, когда был бедным студентом из глубинки, когда каждый цент был на счету. Дрожащей рукой Адам достал кольцо, разглядывая потемневший от времени металл. Невольно он принялся перебирать пальцами по ободку, оттирая от налета, чтобы вспомнить, как он когда-то блестел и сверкал на солнце. Парень не заметил, как это произошло, что он перестал видеть, но пальцы его продолжали судорожно натирать металл. Слезы градом хлынули из глаз, из груди вырвался отчаянный всхлип. Идиот, собственными руками все разрушил. Парень сполз на пол, сжимая в руке кольцо, продолжая беззвучно рыдать. Даже сейчас оно способно согреть, как когда-то, — от этого еще больнее. Как раньше уже не будет. И стоит ли хранить такую жгучую невыносимую боль в памяти?∞3∞
С утра пораньше Адам убежал в офис. Он даже от завтрака отказался, что было новым. Парень не дал Лори ни одного шанса задать ему вопрос. Сбежал, скрылся с глаз долой. Хоть он и одел выглаженные вещи, но от девушки не ускользнуло, насколько помят сам Адам, что заставило ее беспокоиться еще больше. Придя на работу, молодой адвокат первым делом направился в кабинет босса. Он тихо постучал и после разрешения вошел. — Мистер Хейлис, — начал парень, как только ему указали на диван. — Я могу взять недельный перерыв? — Ты отлично справляешься, поэтому заслужил отдых, — одобрительно кивнул мужчина. — Уже принял какое-нибудь решение? — Мы с Лори давно вместе. Вы правы: пора двигаться дальше, — чуть напряженно выдохнул Адам. Он своего босса уважает безмерно. Не потому, что его дочь — это визитная карточка, а хотя бы за тот стальной стержень, что есть в мистере Хейлисе, позволяющий держать под контролем большинство ситуаций и быть в курсе событий. Адаму хотелось бы быть похожим на него. Этот мужчина начинал бизнес с маленькой конторки на три офисных стола, а сейчас владеет целой сетью юридических агентств. Его сотрудники консультируют от простых рабочих до бизнесменов и политиков. Хейлис любит свою дочь и стремится сделать ее счастливой. Он даже готов продвинуть ее избранника по службе, ведь если мужчина состоялся на работе, он и в семье будет реализовывать себя с успехом, он будет любящим, заботливым и внимательным. А что женщине еще нужно? — Я не хотел на тебя давить, Адам, — признался мужчина, но тот его перебил: — Ваше волнение вполне оправдано. Я для вашей дочери не сделал ничего, что могло бы ее осчастливить по-настоящему, — виновато прозвучал голос молодого подчиненного. — Буду откровенен: мне, действительно, нужно время, чтобы продумать план действий. Все-таки, женитьба это серьезно, и я приверженец устойчивых длительных отношений. Мы с Лори еще не обсуждали каких-то обязательств, просто мы вместе и все. Думаю, она будет рада, если я сделаю предложение, — Адам немного улыбнулся, смягчив свой взгляд. — Ты эту неделю берешь, чтобы побыть с Лори или?.. — Если честно, я хотел бы съездить в родной город. Там атмосфера, позволяющая собраться с мыслями, нет тутошней суеты. С моей стороны эгоистично просить вас прикрыть мой побег... — парень опустил взгляд, сцепил пальцы в замок, нервно поджал губы. Да, волнуется. И Хейлис это заметил без затруднений. — Хочешь, чтобы я сказал Лори, будто отправил тебя в командировку? — мужчина изумленно вздернул бровь. — Там осталось мое прошлое, с которым необходимо попрощаться без лишних свидетелей, — честно признался Адам. — Ты ее не любишь, ведь так? — с уверенностью в голосе заявил Хейлис. Парень поднял не него испуганный взгляд. С целью ли успокоить, но мужчина продолжил: — Я реалист, Адам. — Первая любовь всегда оставляет глубокий след в душе, — попытался оправдаться молодой мужчина. Хотя, есть ли оправдание его поступкам в действительности? — Вторая, третья и каждая последующая блекнут по сравнению с тем, кто украл сердце впервые. Если бы Лори была мне настолько безразлична, я бы женился на ней, не задумываясь. Особенно после вашего предложения. Супружескую жизнь с вашей дочерью я хочу начать с чистого листа. — Если бы ты пытался юлить, Адам, ты бы никогда не заслужил моей благосклонности, — строго сказал Хейлис. — Возвращайся, когда будешь готов.∞4∞
Уже давно парень не ездил общественным транспортом. Он привык к своей четырехколесной крошке, и впервые за долгое время решился на поездку скоростным электропоездом. Вся его поклажа составляла один единственный рюкзак, который удобно разместился на багажной полке над головой. В окне сменяются пейзажи один за другим, а сердце с каждым приближенным километром учащает свой ритм. Адам так не волновался даже во время ведения своего первого суда. Душа не на месте. Снова в нем говорит трусость сойти на ближайшей станции и решить все вопросы по почте. Но нет же, он как упертый осел позволяет доставить себя экспрессом прямиком на необходимый вокзал. Здание показалось Адаму каким-то осунувшимся и посеревшим. И очень маленьким по сравнению с Чикагским, каким-то по-детски игрушечным. Надевая рюкзак на плечо, он оглянулся на тронувшийся со скрипом поезд, а затем вернул свое внимание на город. Город, в котором он вырос. Город, в котором прошли его детство и юность. Город, где он по-настоящему любил. Город, в котором он был неподдельно счастлив. Город, доставивший ему столько страданий и боли. Посеревший, такой маленький и тесный. Где каждая собака знает тебя в лицо. Адам вздохнул полной грудью, а сердце его продолжает выбивать чечетку где-то в горле. Осмелев, он сделал первый шаг из вокзала в мир своих страхов и грез. Скучал ли он по этому месту? Безумно скучал. Было бы глупо обманывать себя. Но Адам не решался признаться себе в том, что скучал он не по родине-матушке. Здесь все изменилось. За каких-то восемь лет его город сменил свои лица, свой облик. По какому-то мановению души парень свернул в парк. Не настолько большой, как чикагский Грант-парк, но он тоже имеет свою историю. Невольно с толикой горечи Адам улыбнулся, завидев старую круглую беседку. Он направился прямиком к ней. Вприпрыжку забежал по ступеням и осмотрелся, улыбаясь, как идиот. Парень подошел к третьему справа от входа столбу. Его пальцы сами нашли выцарапанную надпись «I love you, goosey!»**, где чуть ниже приписано другим почерком: «I know it»***. Адам расхохотался в голос. Они были безумны в своей любви. И эта надпись сохранилась через столько лет. Его взгляд уперся в старое толстое дерево. — Удивительно! Его ещё не спилили, — ошарашено прошептал Адам, тут же бросившись к дубу. Он восхищенно провел кончиками пальцев по грубой кожуре, обходя широкий ствол. Столько величия в этом вековом дереве, захватывает дух. Следы его шальной молодости нашлись и здесь: «AB+DY=LOVE FOREVER»****. Парень погладил буквы, и тут же вспомнил о самом заветном, что у них было. Скинув рюкзак на землю, Адам рискнул заглянуть в глубокое дупло. — Интересно, она ещё там? — ни к кому не обращаясь, протянул он, ныряя рукой прямо в червоточину дуба. Чуть брезгливо он принялся рыться в куче мусора. Какие-то сволочи вконец обнаглели, сделав из их тайника свалку. Но на самом дне пальцы Адама Бейли за что-то скользкое и стеклянное все же ухватились — пришлось разгрести ещё кучку листьев, под которыми они прятали свое сокровище. — Боже, это она! — хохотнул парень, разглядывая измазанную бутылку с двумя свертками внутри. Но тут же его настроение сменилось ностальгически грустным. Бейли сполз по стволу на землю, все ещё рассматривая добычу в руках. Он не решался откупорить пробку. Страшно. Безумно страшно окунаться в то самое прошлое. С другой стороны, он уже одной ногой это сделал. «Душа моей души, хранитель моего сердца! (Представил, как я кладу руку себе на сердце? Хорошо.) Ты прочтёшь это письмо спустя много лет. Знаю, что ты уже достиг своей цели, знаю, что успешный чикагский адвокат. Возможно, на наших лицах появились морщинки и уже болят суставы, но с уверенностью заявляю, что ничего не изменилось в моей любви к тебе. Я снова дурашка? И почему мне безумно нравится, с какой нежностью ты это произносишь? Как только дочитаешь до конца, ты просто обязан назвать меня дурашкой! Улыбнулся? Правильно сделал. Твоя ясная улыбка освещает мой путь: без неё — я заплутавший слепец во тьме. (Да-да! И не фыркай! Смирись со своей нелегкой участью!) Друг мой сокровенный, смысл моего существования. Ты — моя жизнь, ты — моё небо, ты — мои звёзды на небосклоне, ты — моё солнце и моя луна. Дорогой мой Адам, господин моего сердца. (Моя рука все еще на груди. Помним, да? И тут можно представить, как я становлюсь на колени. Ну, для большей лиричности и драматизма, что ли.) Ничто не может выразить всю глубину моих чувств. Они глубже, чем океан, необъятней, чем сама земля, сильны, как ураганный ветер. (В общем, глубже, чем ты думаешь. И не там, где ты думаешь! Извращуга! Да-да, я думаю, тебя только могила исправит!) Эта любовь даёт мне силы, она стала источником жизни для меня. Теперь ты — моя жизнь. Ты — моя радость и моя беда. Я оживаю каждый раз, когда вижу твой светлоликий стан, и умираю с каждой разлукой. Я рождаюсь с каждым твоим прикосновением, возвышаюсь с каждым твоим поцелуем. (И не надо сейчас думать об… О том, о чем ты подумал! Я о высоком! О_В_Ы_С_О_К_О_М) Ты — вечная весна моей души. Нежные бутоны любви расцветают, с каждым мгновением все шире раскрывая свои лепестки, в нетерпении показать всю нежность моей любви к тебе. Ты как вино, пригубив которое я пьянею. Мир кружится вокруг с неимоверной скоростью и, кажется, я сейчас упаду, но твои крепкие руки прижимают к себе. Ты стал нерушимым центром моего мира, моим праздником, моим счастьем, моим солнцем, моей яркой звездой на черном бархате ночного неба. Я молю о покое моему влюбленному сердцу, который обретаю, лишь держа тебя в объятиях. Моя душа становится свободной, лишь, когда я чувствую твоё дыхание на своих устах. Счастье становится безмерным, как целая Вселенная, частью которой мы являемся. В твоих объятиях я купаюсь, словно в лазурном океане, который бережно покачивает нашу лодку любви на своих волнах. (Суть уловил? Намек, надеюсь, понял? Только попробуй хоть посмотреть на кого-то другого! В общем, не буди во мне хомячка — я ж загрызу.) Любимый мой душой и сердцем, единственная надежда моя на этом и на том свете! Что же делать мне? Скажи, как совладать со своим разумом? Как обуздать такие чувства, которые воскрешают меня и убивают в тот же час? Заворожил меня, пленил. Мой Адам, сладкий плен моей любви…» Последние строчки витиеватого растянутого и такого до боли родного почерка прочесть удалось с трудом сквозь застилающую пелену слез в глазах. Адам поднял горе очи к небесам, пытаясь нормализовать вконец сбившееся дыхание. — Дурашка, — беззвучно прошептали его губы, стоило двум соленым ручейкам скатиться по щекам.