Ангелы

Мы всегда были абсолютно разными. Перепутать нас – задача не из лёгких. Сверкающий, ослепительный ты. И рассудительный, занудный я. Это в детстве кажется, что быть умным – круто. Надо развиваться, совершенствоваться, завоёвывать награды. На деле же оказывается, что тот, кто думает проще, тот живёт более счастливо, чем какой-то замухрышка-умник. Твоя ослепительная улыбка с хитринкой, лукавый взгляд, слишком длинные волосы. Всё это так притягательно. Твои вечные подколки и способность влипать в неприятности, твоя доброта, бесшабашность, готовность прийти на помощь в трудный час. Всё это сводит с ума. Ты – моё персональное божество, мой собственный каждодневный праздник. Я смотрю на тебя и боюсь коснуться лишний раз. Боюсь, что ты растаешь как сон, или я ненароком выдам себя. Задержу прикосновение на пару лишних мгновений, а ты заподозришь неладное. Ангел мой, так сложно противостоять тебе и одёргивать в твоих ошибках, твой обиженный взгляд как кнут для меня, и бьёт по самым больным точкам души. Цвет твоих волос и глаз, так похож на мой, но даже в этом ты ярче. Волосы выцветают больше, ведь ты постоянно на улице. Недавно увлёкся серфингом всерьёз, и твоя кожа приобрела такой соблазнительный оттенок. Твои глаза окружены густыми ресницами, настолько темными, что и уголь не так чёрен, как они. И эти глаза смотрят на меня не так часто, как хотелось бы. Знаешь, я ведь уже не девственник. Но мне кроме тебя никто не нужен. Та девушка была старше, я казался ей милым и безобидным для её первого раза, а я кончал и думал о тебе, марая твой образ в своих мыслях. Моё лицо в зеркале никогда не было таким же чувственным, как твоё. Похожие губы и нос, и глаза, и подбородок. Но только твои губы хочется поцеловать, а мои расквасить жестким ударом, чтобы я их не раскатывал на родного брата. Ты сейчас чистишь зубы. Конечно, это я заставил. Мама пошла на встречу с «подругой». Ага. Ты с недовольным лицом сплёвываешь белоснежную пену, и она стекает по твоему подбородку, вызывая неприличные ассоциации. Я, не отрываясь, наблюдаю за тобой через зеркало, замираю от желания слизнуть мятную белизну с твоего лица. Облизываю пересохшие губы и, к своему ужасу, ловлю на себе твой взгляд, через всё то же, мать его, зеркало… Ты медленно поворачиваешься ко мне, стирая тыльной стороной ладони остатки пасты. Твои движения несут в себе угрозу, и я порываюсь выйти из тесной ванной. Но ты не даёшь мне этого сделать. Ты страшно и молчаливо делаешь рывок. Твоё тело прижимает меня к шкафчику с полотенцами, а руки по обе стороны от меня мешают вырваться. Меня начинает трясти и я закрываю глаза. Кажется, сейчас божественная кара настигнет меня. Божество нужно любить, а я, грешник, желал им обладать. Желал его полностью. Но ты медлишь, дышишь мне на ухо, а правой рукой поглаживаешь мой бок, от чего я начинаю дрожать уже по другой причине. Я приоткрываю глаза, робко гляжу на тебя, а ты ожидающе смотришь в ответ. Этим ясным и прямым взором. Я слегка расслабляюсь, вздыхая, и у тебя будто срывает пружину. Твои руки проходятся от моей талии и выше по спине. Губы склоняются к моей шее, а у меня перехватывает дыхание. Домашние штаны приподнимаются под напором вставшей на зов природы плоти. Я потираюсь о тебя бёдрами, а ты тихо взрыкиваешь. Резко разворачиваешь к себе спиной, мои ладони упираются в шкаф, а ты гладишь напрягшийся пресс. Мне так хочется большего, и, словно услышав мои молитвы, ты проводишь рукой по средоточию моей страсти. Я отзываюсь всхлипом, ты что-то шепчешь, опаляя ухо дыханием. Немногочисленная домашняя одежда устлала пол, мамин крем для лица оказался везде. Ты нежно оглаживаешь мои бока, а твои пальцы разрабатывают меня. От одной мысли, что ты возьмёшь меня, чуть не кончаю. Завожу руку за спину, обхватываю тебя ладонью. Ты горячий и смазка выступила на кончике капельками желания, я неловко провожу пару раз вверх-вниз. Ты кусаешь мне шею и шипишь. Наконец, твоё терпение иссякает. Слегка приподнимаешь мои бёдра, заставив выпятить задницу, стараешься найти вход, от нетерпения и страсти это происходит не сразу. И вот врываешься в меня. Болезненно, сильно. Я вскрикиваю от боли с каждым новым толчком. Стараюсь просто переждать, на глазах выступают слёзы. Ты обхватываешь меня руками со всей силы, прижимаясь сильнее и двигаясь всё быстрее. Как будто издалека приходит ощущение тянущего удовольствия, когда ты упираешься в какую-то точку внутри. Я замираю, а ты всё толкаешься в этот островок наслаждения, где как ни странно я тону. Я начинаю подмахивать, ускоряя тебя. Выгибаюсь дугой, вцепляясь в стенки шкафчика. Задыхаюсь, хватаю воздух пересохшими губами, а наслаждение всё нарастает. Боль не прекратилась, она просто отошла на второй план. А на первом остались твои губы у меня на лопатке, руки на талии, твои бёдра последний раз мощно вколачивающиеся в меня. Потом ты обнимаешь меня. Мы сидим на запачканных футболках, белый кафель холодит пятки. Ты тихо вздыхаешь мне в макушку: - Я опорочил тебя, ангелочек…. «Нет. Это я опорочил тебя, моё Божество». - Не сдержался, ты… всегда такой серьёзный и тихий, всегда такой заботливый. Такой чистый… непорочный, что хочется … испачкать тебя. И я… не смог остановиться. Твой покаянный голос – словно лезвием по сердцу. Я должен ответить. И сжимаю твою руку в своей. - Всё, что тебе нужно знать - то, что я люблю тебя. Твоё лицо смягчается. Ты покрепче обхватываешь мои плечи, не выпуская всё же мою ладонь из плена своих рук. И это самый желанный плен. Мы предали своих ангелов. Но мы счастливы. Ведь люди, живые люди из плоти и крови, не могут быть с ангелами. А мы можем быть друг у друга.