Сквозь распахнутые двери

На террасе было ветрено, но от этого не менее жарко. Лето пробиралось в город осторожно, словно испуганное, оккупируя самые уязвимые места – площади и открытые балконы душных небоскребов. Рёук старался спрятаться от солнца в тени колонны, но горячий ветер доставал его и там. Стаканчик горячего кофе из автомата казался сейчас совершенно неуместным, хотя парень почти не замечал этого, углубившись в свои мысли. - Тебе нужно больше спать, - раздалось сзади, - выглядишь отвратительно. Вукки вздрогнул было от неожиданности, но быстро узнал по голосу Кюхёна – его голос вообще сложно было не узнать. Молодой человек обернулся, смеривая взглядом коллегу, и несдержанно фыркнул в сторону: - Кто бы говорил… Кюхён криво улыбнулся и подошёл к железному ограждению, устремляя взгляд вниз на пыльный проспект, забитый машинами. - Они просекли нашу фишку с сотовой связью… - Да… Ребята надолго замолчали, уходя в свои мысли. Новый порыв горячего ветра забирался под форменную рубашку, трепал волосы, будто пытаясь отвлечь: лето на дворе, какая работа? Кюхён повернул голову, незаметно бросая взгляд на стоящего рядом парня. Все мысли о работе сразу разбежались в разные стороны, освобождая место для совсем других. Что же происходит? Этот парень… Да что же в нём такого? Невысокий, худой, вроде симпатичный, но ничего особенного… кроме улыбки… и взгляда… и красивой линии подбородка, и… Кюхён нахмурился, резко отводя взгляд. Он никогда, вообще никогда не думал о парнях так, не оценивал внешность, не всматривался. Этот Рёук переворачивает все его мысли о себе, открывает какие-то новые странные вещи, о которых Кю раньше даже не задумывался. С девушками ведь всё элементарно просто: пришёл, увидел, победил… и ушёл. А этот… После того, как этот парень фактически признался, что Кю ему нравится, тот вообще перестал понимать себя. Любую девушку Кюхён отшил бы сразу, причем не в особо мягкой форме. Но, глядя на Рёука, он понимал, что не хочет обижать этого мелкого чертёнка с дерзким взглядом, и вовсе не потому, что им еще работать вместе. Просто, глядя на его уставший вид, круги под глазами от недосыпа, тонкие пальцы, вцепившиеся в стаканчик дешевого кофе, хотелось наоборот прижать его к себе, как младшего брата, хотелось наорать на шефа за то, что нагружает работой, хотелось… хотелось просто… - Чёрт, - тихо ругнулся шёпотом Кюхён, опуская голову. Вукки дёрнулся, выходя из размышлений, и удивленно посмотрел на Кюхёна. Тот стоял, уронив голову на сложенные на перилах руки. - Кюхён-шши, - тихо протянул Рёук, но не дождавшись никакой реакции, осторожно положил руку на плечо коллеге. Кю затаил дыхание, не в силах разобрать, что за ощущения его накрывают, когда он чувствует тепло маленькой ладони на плече. Он медленно выпрямился, поворачиваясь к парню, прямо заглядывая в его глаза. - Рёук-а, - немного печально позвал Кю, - когда я тебе разонравлюсь, скажи мне об этом, ладно? Парень перед ним удивленно моргнул пару раз, а потом отвёл глаза в сторону. Его лицо, казалось, застыло, а на губах появилась лёгкая, но будто бы ненатуральная улыбка. - Хорошо, - еле заметный кивок. – Я постараюсь… сказать тебе это как можно быстрее… Кюхён еще долго смотрел вслед ушедшему коллеге, стараясь справиться с сердцебиением и с чувством какого-то… отчаяния? Хотелось догнать его, развернуть к себе, посмотреть в глаза. Что за Чёрт? Кюхён почему-то почувствовал себя сейчас очень маленьким и глупым. Полностью растерявшимся и запутавшимся ребенком. Очень захотелось увидеться с Сонмином, не важно, зачем, просто ощутить поддержку хёна, потому что перед ним можно побыть слабым. *** Сегодня Сонмин закончил работу гораздо раньше, и перед тем, как поехать домой, Йесон повёз его в магазин. - Так как мне больше не нужно притворяться бедным бездомным, я хочу тебя накормить как следует… Вообще-то Мин начал как всегда упираться, что ему ничего не надо, но Йесон только скептически заломил бровь, схватил парня за руку и потащил за покупками, наглухо забив на все попытки его остановить. Уже внутри, с наполовину заполненной тележкой еды, Мин вдруг замер перед детским отделом, устремляя взгляд куда-то вглубь. Проследив за этим взглядом, Йесон тихо фыркнул в руку. Мин стоял и втыкал на странного вида плюшевое розовое животное, условно причисленное Чонуном к зайцам. Подёргав друга за рукав, он повёл его к мясному отделу, стараясь не смеяться над по-детски горящими глазами товарища. Накупив продуктов не меньше, чем на неделю, они быстро закинули покупки в машину, но Йесон внезапно замер, извиняющимися глазами глядя на Мина. - Я еще кое-что забыл… Важное! Посидишь? Я быстро! Мин кивнул, усаживаясь на пассажирское сидение и включая музыку. Йесона не было буквально десять минут, но когда Сонмин увидел его, выходящего из магазина, у него глаза на лоб полезли, а рот открылся от шока. В руках Чонуна был ОН! Очень красивый, безумно розовый и вообще убийственно милый заяц, которого он разглядывал в детском отделе. Сердце подпрыгнуло и забилось в два раза быстрее. Он вылетел из машины и замер на месте, впиваясь глазами в плюшевую радость. На губах Чонуна расплылась какая-то глупая улыбка. Он прекрасно видел реакцию парня, и снова какоё-то теплое чувство интимности прокралось в сердце. Вот он – грозный учитель с пятым даном, навыков которого хватит, чтобы справиться с тремя Йесонами в схватке, стоит и пускает слюни на детскую игрушку… на розовую детскую игрушку! - Йе… Йе… - залепетал Мин, когда он вплотную подошёл к нему. Его глаза не отрывались от зайца, а руки уже сами тянулись к игрушке. Чонун быстро спрятал зайца за спину и немного наклонился, смеясь над растерянным выражением лица друга. - Это тебе за приют и за содействие в расследовании. Сонмин поднял, наконец, глаза на парня и увидел его улыбку. Не прошло и секунды, как он уже висел на шее пошатнувшегося от натиска Чонуна и благодарил за подарок. Йесон закатил глаза и отдал зайца Мину. - Держи, ребенок… - смущенно пробормотал он в сторону, выбираясь из объятий парня. - Ты чудо! – улыбался Мин, обращаясь то ли к зайцу, то ли к Йесону. *** - И всё-таки я за то, чтобы повторно допросить Генри, - пробормотал Канин, когда офис уже опустел, и только Чонсу оставался в своём закутке, по уши зарывшись в бумаги. Шеф хмуро выглянул из-за папки и раздраженно ответил: - Этот ребенок лежит в больнице, а ты хочешь допрашивать его своими методами? Совсем ничего человеческого не осталось, - добавил он в сторону. - Чонсу-шши, - с ухмылкой протянул Ёнун, - этот ребёнок всадил пять пуль в своего товарища и чуть не прострелил голову вашему Хёкдже… - Мне. Не. Нравятся. Ваши. Методы! – грубо отчеканил Итук, поднимаясь из-за стола и подходя к окну. - Уверен, это лишь вопрос личных предпочтений, - неожиданно раздалось прямо за спиной шефа, заставляя того резко развернуться и отступить на шаг назад. Канин стоял опасно близко, возвышался над ним, с насмешкой глядя сверху вниз. - Ч-что? – Итук почувствовал подоконник у себя за спиной и тяжело сглотнул, осознав, что он в тупике. - Итук-шши, - выдохнул Канин, делая шаг вперед и упираясь руками в подоконник по обеим сторонам от бёдер шефа. – То, как горят ваши глаза, когда разговор заходит о силе, невозможно не заметить. Шеф втянул носом воздух, дерзко глядя прямо на капитана. - Не знаю, что вы там себе навыдумывали, но… Он резко прервался, подавившись словами – рука Ёнуна уверенно накрыла его пах и слегка сжала, заставляя всю кровь устремиться туда… вместе с мыслями и связной речью. - Ч-что вы… Опять? Канин приблизился и бесцеремонно заткнул его губы поцелуем. Вот так просто, не спрашивая, не осторожничая. Итук дёрнулся, но сильные руки уже схватили его за плечи и подняли в воздух, усаживая на широкий подоконник, заваленный бумагами. Итук резко отшатнулся назад, чуть не стукнувшись затылком об стекло. Он яростно посмотрел на наглое ухмыляющееся лицо перед собой и замахнулся для хорошего удара в челюсть. Канин среагировал мгновенно: он перехватил летящий в его лицо кулак и завёл за спину сопротивляющегося шефа. Второй кулак уже был на полпути к его скуле, когда он тоже схватил его, и так же завёл за спину Чонсу. Сжав оба запястья одной рукой, он с силой потянул их назад, заставляя старшего выгнуться вперёд и зашипеть. Канин усмехнулся и, проворно схватив его за шею, притянул к себе, заглядывая в глаза. Итук готов был взорваться от возмущения. Его поцеловал мужчина! Этот чёртов Канин – любитель грубой силы. Это отвратительно! И не менее отвратительно, что тело всё равно реагирует, реагирует именно так, как не надо, только не сейчас! Канин хищно облизнулся, вызывая волну дрожи у Итука, и сильнее сжал его запястья, заставляя еле слышно заскулить от боли. - Что ты творишь? Совсем страх потерял? Итук судорожно дёрнулся в сторону, отворачивая лицо, но Канина было уже не остановить. Он запустил руку в его волосы, больно сжав на затылке, развернул его лицо к себе и снова впился в его рот. Чонсу возмущенно замычал в поцелуй, лихорадочно пытаясь вырваться из железной хватки капитана, но тот только отпустил его руки и, обхватив за талию, притянул на край подоконника ближе к себе. Почувствовав свободу, Итук начал бешено отбиваться от чертового Канина, поэтому не услышал странный лязг, а через секунду было уже поздно. Его руки оказались скованы спереди наручниками, а руки Канина уже стаскивали его с подоконника. - Канин! Остановись! Что ты творишь? – Итук судорожно пытался привести в чувство озверевшего капитана. Его снова заткнули поцелуем, всё так же властно и напористо. Ноги начали подкашиваться от раздирающих в разные стороны ярости и возбуждения. Как, как он узнал, что Чонсу может нравиться такое? Наблюдал? Грубый разворот, толчок, и вот он уже лежит грудью на подоконнике и с ужасом понимает, к чему всё идет… Стук в дверь заставил Канина замереть и с неохотой разжать руку, сжимавшую до этого бедро шефа. Он судорожно выдохнул и поднял на ноги резко притихшего Чонсу, разворачивая его лицом к себе. Тот был будто в прострации. Щелчок, и наручники упали на пол, а за ними чуть не последовал и сам Итук, потому что ноги совершенно отказывались держать безвольное тело. В глазах шефа плескалась растерянность вкупе со страхом. Его зрачки были сильно расширены, а губы приоткрыты от сбитого дыхания. Канин вовремя подхватил сползающего на пол мужчину и не придумал ничего лучше, как снова посадить его на подоконник. Удостоверившись, что встреча с полом шефу больше не грозит, он вышел из закутка и направился к двери кабинета. Пришли результаты криминалистической лаборатории… Держа в руках увесистую папку с документами, капитан медленно вошел к шефу. Тот так и сидел на подоконнике, уставившись куда-то в стену. Канин глубоко вздохнул и, положив папку на стол, медленно подошёл к окну. Пак Чонсу творит с ним абсолютно ненормальные вещи. Только что он чуть не изнасиловал человека… Итук почти неверящим взглядом смотрел, как капитан удручённо склонил голову вниз и тихо пробормотал: - Прости меня… Итук с обидой закусил губу, стараясь, чтобы подбородок не дрожал так сильно, и, коротко замахнувшись, залепил Ёнуну звонкую пощёчину. Капитан даже не поморщился от удара, только поднял виноватые глаза на шефа и прошептал: - Я сам не знаю, что творю, прости… Он медленно сполз на пол, становясь на колени перед Чонсу, и очень бережно обхватил его ноги руками, склоняя голову еще ниже. Итук пропустил момент, когда одна предательская слеза покатилась вниз по щеке, а голос Ёнуна заставил вздрогнуть: - Я просто теряюсь рядом с тобой… Итук опустил глаза, внезапно встречаясь взглядом с Канином, и понял, что это… в общем-то… взаимно… А потом что-то случилось. Как какой-то сбой, как программная ошибка. Итук уже совершенно не осознавал, как оказался на ногах, как отпинул от себя капитана, который завалился на спину от сильного толчка. Итук уже не понимал, когда он успел оседлать шокированного Канина и с жадностью впиться в его губы. Последние крохи самообладания потерялись в потоке желания, когда сильные руки капитана остервенело разорвали рубашку на его груди и сжали задыхающееся тело в своих обжигающе горячих ладонях. Чонсу выгнулся назад, открывая уязвимую шею, и застонал от нетерпения. Он просто захлёбывался в потоке этой силы, исходящей от капитана. Хотелось подчиниться ему, сдаться без боя. Ёнун зарычал, окончательно слетая с катушек от открывшегося вида. Сдерживаться больше совершенно не было сил. Рывок вверх, и Чонсу уже на собственном захламленном бумагами столе, рывок вниз, штаны сползают до колен, заставляя задохнуться от открывшегося вида стройных бедер… А потом мысли сваливаются в одну большую кучу, потому что один любит применить силу, а второй любит, когда с ним пожёстче… Небрежная растяжка и крики боли, проникновение, ни секунды, чтобы привыкнуть… Толчки такой силы, что кажется, полкабинета ходит ходуном… И капли пота по спине, а по щекам слёзы… И только лето безумно улыбалось в окно, ликуя над очередной маленькой победой, весело прощалось с уходящим солнцем, чтобы продолжить свою игру уже ночью…