Сквозь распахнутые двери

Донхэ тихо вошёл в прихожую и прислушался, точнее, принюхался. Судя по звукам и дурманящему запаху, Хёк был на кухне и готовил что-то очень вкусное. Офицер тяжело вздохнул и начал торопливо разуваться. Кажется, пришла пора поговорить с блондином о НИХ. В первый раз в жизни Донхэ боялся такого разговора. С Хёком никогда не знаешь, чего ждать. Он был очень холоден весь день и на допросе вёл себя так, словно они вообще в первый раз увиделись. Учитывая его ночное поведение, Донхэ просто впадал в ступор, не зная, как реагировать на всё это. Это обижало, это беспокоило, мысль, пару раз мелькавшая в голове, что Хёк использует его только для секса, коробила, заставляла сердце болезненно сжиматься. Хёкдже не такой! Просто не может быть таким! Донхэ тихо прокрался на кухню, видя, пожалуй, самую милую картину в своей жизни. Хёкдже был в фартуке, надетом поверх его бесформенной домашней одежды, один из его длинных носков наполовину слез с ноги, но Хёк не мог его поправить, потому что обе руки были в огромных варежках-прихватках и держали горячий противень с чем-то безумно вкусно пахнущим. Его длинную блондинистую чёлку держали две девчачьи заколки с цветочками, а щека была измазана в каком-то соусе. Донхэ замер как вкопанный, за считанные секунды воспринимая всю эту картину, и заулыбался самой глупой в мире улыбкой. - Привет, - кивнул блондин. – Эй, чего лыбишься? Донхэ не мог выдавить из себя ни звука, он просто слушал сердце, которое говорило сейчас, что хочет видеть такую картину каждый день… желательно до конца жизни. Хёк аккуратно положил противень и подошел к офицеру, хмуро вглядываясь в его немного безумно улыбающееся лицо. - Всё в порядке? – осторожно поинтересовался он, стараясь заглушить чувство тревоги. - Не совсем, - выдавил, наконец, из себя Донхэ, утопая с головой в этих ореховых глазах. – Всё совсем не в порядке… потому что я, кажется, люблю тебя… - О? Хёкдже замер, глупо хлопая глазами, открыв рот и затаив дыхание. Что он только что сказал? Любит? Он с ума сошёл? Они знакомы от силы неделю! Несмотря на возмущающийся внутренний голос, чувство эйфории и какой-то детской радости затопило мгновенно. Его попытки оградиться от него днём, наигранно холодное отношение, чтобы не докучать, не доставать своим вниманием… Потому что боялся, боялся, что оттолкнёт, что это всё только в постели красиво, а вне её ничего нет… А он… Любит? Как же он чувствовал себя все эти дни? - Прости, что говорю это в лоб, - прохрипел Фиши немного дрожащим голосом. Улыбка совсем спала с его лица при виде растерянного Хёка. - Но если тебе нужен только секс, - продолжил он, - то я согласен хотя бы на него… Только, пожалуйста, не исчезай… - Идиот! – сорвался вдруг Хёк. Донхэ дёрнулся, моргнув своими огромными щенячьими глазами. - Придурок! – снова воскликнул блондин, вскидывая руки и ударяя парня в грудь. – Ты! Ты!!! Не мог сразу сказать, что это не просто так? Донхэ всё еще ничего не понимал, только напряженно смотрел на краснеющего от злости блондина, в полном негодовании машущего руками. - Ли Донхэ, я убью тебя за твою тупость! Кто мне сказал, что ему всё равно? Кто строил из себя безразличие? Актёр нашёлся… Фиши перехватил его руки, чтобы он перестал бить его в грудь, и прижал к своему бешено бьющемуся сердцу. Хёк пару раз дёрнулся, пытаясь освободиться, а потом снова закричал: - Ну кто так делает? Ты же сам… Договорить он не успел, потому что его рот оказался в плену губ Донхэ, и все слова мигом вылетели из головы. - Мне не было плевать с самого начала, с первого взгляда, как только увидел тебя… Хёк отклонил голову назад, взволнованно глядя на офицера. Сердце ёкнуло и сжалось в груди. - Ну я же не знаю, как это происходит у мужчин. Хоть бы намекнул мне. Соблазнил меня… - Я? – Донхэ осторожно улыбнулся, ловя отголоски чувств в глазах парня. – Это я соблазнил? - Всё равно идиот, - прошептал Хёкдже, опуская голову, и смущенно залился краской, оставив попытки вырвать свои руки. - Пусть будет идиот, - согласился Донхэ тихо. – Ты ведь не оставишь идиота одного на произвол судьбы? Пропадёт ведь без тебя… Хёк поднял полный смущения взгляд на Фиши, на ЕГО теперь Фиши, и деланно обречённо вздохнул: - Куда я теперь от тебя денусь… И улыбнулся так, что Донхэ стоял и завидовал, жутко завидовал самому себе! *** - Может, нам просто проникнуть в больницу и убрать его? – задумчиво протянул Хичоль, помахивая ногой, свисающей со стола. Толстяк прожёг его недовольным взглядом: - Тебе бы только убрать кого-нибудь… - Какая разница, он же китаец, тем более, мы не знаем, какую информацию вытащат из Генри копы… - Так тебя волнует, что он китаец, или то, что он может ляпнуть лишнего? – поинтересовался Ханкён, сидящий снова на подоконнике с жвачкой во рту и наушниками в ушах. Хичоль наградил его уничтожающим взглядом и прошипел: - И то, и другое в равной степени! - Девочки, не ссорьтесь! – резко прервал перепалку Шиндон. – Оставьте свои телячьи нежности на потом, сейчас у нас есть дела поважнее. Двое парней переглянулись еще раз и устремили всё внимание на главаря. - Кому-то из нас надо будет заглянуть в клуб, жить на что-то надо, а у меня как раз есть товар. Ханкён, это будешь ты… - Почему опять китаец? – возмутился Хи. - Ты со своей рожей слишком светишься… - А этот дикарь поведётся на какую-нибудь куклу в клубе и провалит задание! Ханни громко фыркнул и, не сдержавшись, улыбнулся. - А ты что, ревнуешь? Хичоль моментально вспыхнул и соскочил со стола. Шиндон только закатил глаза и отвернулся, а Хи тем временем уже находился около китайца. Он замахнулся кулаком… но рукопашка явно была не его коньком. Ханни с лёгкостью заломил его руку, разворачивая спиной к себе. Хичоль зашипел от боли, а через секунду почувствовал дыхание китайца около своего уха и услышал его тихий шёпот: - Просто прими тот факт, что на свете есть люди, способные устоять перед твоей красотой… и я возглавляю этот список. Так что закатай губу и закройся! Хичоль дёрнулся, вырываясь из захвата, бешено глядя на Ханкёна. - Да кто ты такой, чтобы по тебе сопли пускать? Варвар умственноотсталый! - А ну заткнулись оба! – взревел главарь, ударяя по столу. Парни снова притихли, а Хичоль демонстративно напыщенно развернулся и снова залез с ногами на стол, хотя глаза из-под длинной чёлки метали молнии. - У меня вопрос, - уже спокойнее заговорил Шиндон. – Когда мы убегали от полиции… все видели Йесона? Кивнул только Хичоль. - Рядом с ним ошивался какой-то парень, который, кстати, очень хорошо дрался. Его лицо показалось мне знакомым… Хиним нахмурился, припоминая того молодого человека. - Верно, - заговорил Хи после паузы. – Я даже сначала подумал, что он из тех копов, с которыми мы сталкивались в прошлый раз… - Нет, - отрезал толстяк. – Он точно не из них… Старший задумался, перебирая в голове лица друзей и врагов. - Лицо настолько знакомое, что я даже в ступоре немного, - тихо пробормотал Синдерелла. – Ответ будто крутится в голове, но… Стоп! Все посмотрели на расширившиеся глаза товарища. - Офигеть! Я знаю, кто это! – Хичоль обвёл ребят растерянным взглядом. – Он похож на того лапшичника, который сделал запись… которого мы убрали вместе с его бабой десять лет назад! - Хичоль… Да ты гений! – встрепенулся Шиндон. – Теперь и я вспомнил. Это точно он – его сын! Ханьгэн переводил взгляд с одного на другого. В то время, как эти двое убивали, он еще был обычным подростком, живущим в китайском детдоме, и только думавшем о побеге. К группе он присоединился только через год, когда его чуть не продали на органы, а Хичоль, занимавшийся этим делом, зачем-то вытащил китайца прямо из под ножа хирурга. Чувство благодарности к спасителю прошло в рекордно короткие сроки – Хиним делал всё, чтобы окружающие его ненавидели, с завидным мастерством. - В первый раз слышу, что у него вообще был сын… - пожал плечами Ханни. – Но это значит, что запись может быть у него… - Нет, - покачал головой толстяк. - Будь она у него, давно бы сдал её ментам, поверь, мы бы уже об этом знали… и не только мы. Все трое снова задумались. Тишина висела несколько долгих минут и прервалась только тихим голосом китайца: - Если только этот парень не знает, что запись у него… Шиндон поднял глаза и утвердительно кивнул: - Надо найти его… *** - Вку-усно! – протянул Сонмин, откидываясь назад, поглаживая свой живот. – Я так наелся, что сейчас лопну! Йесон улыбнулся, беря последний кусочек мяса. Рядом с Мином сидел его подарок, свесив большие плюшевые уши на стол, и вообще, всё это походило на какую-то семейную идиллию. «Перестрелка на окраине Сеула!» – загудело вдруг из радио. - «Полицией не сообщаются никакие данные, но по словам местных жителей…» - Чёртовы репортёры, - проворчал Йесон, - везде влезут… Мин пожал плечами, не собираясь вслушиваться в криминальные сводки, даже будучи участником событий. Его это мало интересовало. - Я помою посуду, - вскочил Йесон на ноги. Мин не стал его отговаривать. Он тоже встал и подошёл к приёмнику, стараясь поймать другую волну. - Почему ты не выбросишь его? – спросил вдруг Чонун, кивая на радио и оттирая очередную сковородку. Мин удивлённо посмотрел на него: - Сам не знаю… жалко, наверное. - Хочешь, я тебе новый куплю? Глаза парня расширились, он быстро замахал руками: - Нет, нет, ни в коем случае! Ты что! Я не приму, даже не думай… Йесон почему-то заулыбался, смущенно отводя глаза. - Прости, - пробормотал он, - это звучит, наверное, не очень тактично… Ты ведь не можешь позволить себе телевизор или новый приёмник, а мне почему-то хочется сделать тебе приятное… Мин тяжело вздохнул. - Ты вовсе не обязан делать всего этого, - его взгляд невольно переместился на розового зайца. – Это выглядит немного странно. Йесон замер, выключив воду. Он развернулся к парню, впиваясь в его лицо каким-то нечитаемым взглядом. - А если я это делаю потому, что… странно чувствую себя рядом с тобой? Сонмин поджал губы, растерянно глядя на соседа, даже не зная, что ответить. - Что… что ты имеешь в виду? – выдавил он, наконец. Йесон выдохнул так, будто сдулся. Он опустил взгляд в пол и быстро облизал губы. - Сам не знаю… - Пойдём, лучше, спать, Ким Чонун, - легко улыбнулся Мин, стараясь побороть чувство неловкости. Черноволосый кивнул, и Мин мельком заметил, как прожгли его глаза парня, тем самым, леденящим взглядом… Уже лёжа в постели, ощущая тепло лежащего рядом парня, Сонмин вновь и вновь прокручивал этот непонятный разговор в голове. Что за Чёрт? Что же имел в виду Йесон? Подарок, еда, эти его странные взгляды… Если бы не адекватное в целом поведение, Сонмин подумал бы, что за ним ухлёстывают. Но это же Йесон! Натурал, хотя девушки у него не было довольно давно… как, впрочем и у Мина. Он полностью уверен в Йесоне, но что-то всё же не даёт ему покоя. Он вдруг вспомнил глаза парня после того, как тот пару раз делал ему массаж. Было сложно понять, что они выражают, но в свете его последних слов… Перед глазами встало воспоминание, когда Чонун заканчивал массаж, плавно слезая с него, будто боясь лишний раз задеть, его обнаженный торс (привычка обоих спать без верха пижамы) и его взгляд. Тот самый, который вызвал дрожь в нём еще при первой встрече в клубе. Сонмин шумно вздохнул. А если посмотреть на ситуацию со своей стороны? Двадцатишестилетний, немного замкнутый в себе парень, с трудом пускающий в свою жизнь новых людей, спит почти в обнимку с парнем на одной кровати. С парнем, которого он знает неполные две недели! И откуда вдруг взялось такое доверие к Чонуну? И как практически на пустом месте выросла такая привязанность к этому человеку? Йесон – загадка, непрочитанная книга, открытая на первой странице… Сонмин вдруг подумал о том, что когда дело раскроется, Йесон исчезнет из его жизни так же незаметно и легко, как и появился. Не будет больше совместных ужинов и партий в шахматы. Не будет больше пробуждений с тёплым телом под боком и упирающимся в плечо носом. На голову медленно опустилась какая-то тоска. Когда Чонун уйдёт, единственное, что будет о нём напоминать, это розовый заяц с длиннющими ушами… Мин открыл глаза и повернулся к спящему рядом соседу. Йесон смешно нахмурился, а потом открыл серьёзные, хотя всё же немного сонные глаза. - Не спишь? – прошептал он удивленно. Сонмин сглотнул комок в горле, а потом скрепя сердце выдавил из себя: - Чонун… я… я тоже странно чувствую себя рядом с тобой. Йесон моргнул, растерянно вглядываясь в полумраке в лицо перед собой. Они молчали несколько минут, просто смотря друг другу в глаза. Никакого смущения почему-то не было, просто странное любопытство, будто они смотрят друг на друга впервые. Сонмин смотрел на его скулы, на небольшой нос, на рот… Он резко покраснел, понимая, как может быть истолкован его взгляд. Чонун медленно облизнул губы, привлекая к ним еще больше внимания, и тихо прошептал: - Я, наверное, совсем съехал с катушек… но я хочу тебя поцеловать. Сонмин резко распахнул глаза, впиваясь взглядом в потемневшие зрачки Йесона. Сердце предательски сбилось с ритма, а голос задрожал как у перепуганной девчонки: - Эт-то лишнее! Йесон почему-то спокойно кивнул, полностью с ним соглашаясь, и устало закрыл глаза. Мин еще несколько секунд вглядывался в его лицо, стараясь привести мысли в порядок. Фраза Йесона пугала, очень, но еще сильнее пугала предательская мысль, что ничего ведь не случится, если они один раз попробуют, если поцелуются всего разочек…