***
Гребанный будильник! Не иначе творения самого дьявола! Выкинуть бы его в окно, но мать голову открутит. И скорей всего не из-за будильника, а из-за того что он находится в телефоне. Отключив его, я вновь завалился на кровать, закрывая глаза и пытаясь ухватиться за остатки сна. Ненавижу будильники. Ненавижу по утрам вставать в школу. Когда же эти мучения закончатся? Дрожь проходит по всему телу, стоит только подумать, что будущем придется еще каждый день вставать на работу. Хочу сразу на пенсию. Буду валяться где-нибудь в теплых краях на шезлонге, потягивать коктейль и заглядываться на стройные, загорелые, молодые тельца. Вот эта жизнь. А сейчас… - Герман, поднимайся, давай! В школу опоздаешь! – кричит откуда-то мама*. А сейчас и не жизнь вовсе. Герман, вставай. Герман, хорошо учись. Герман, определись на кого будешь учиться. Герман, ты уже взрослый, веди себя соответственно. Герман, тебе нельзя пить и курить, ты еще ребенок. Родители. Из груди вырывается тяжкий вздох. Я уже запутался взрослый я или ребенок, поэтому я просто я. Герман, ненавидящий рано вставать по утрам. - Герман, быстрей! Тебя друг ждет! Друг? Какой друг? Микки вроде болеет, да к тому же это я обычно за ним захожу, а не он за мной. Любопытство согнало меня с постели и заставило выползи на свет Божий, а затем приползти на кухню, где за столом сидел хмурый Кристоф. Улыбка сама собой расползлась по моему лицу, заставляя кожу на разбитой губе лопнуть, но я не обратил на это внимания. - Надо же… Не ожидал тебя увидеть, - честно признался я. – Но… Серьезно? Зайти за мной перед школой это так банально. Ты не думаешь, что я передумаю только из-за этого? Ты хотя бы… Цветочки что ли принес, - усмехнулся я. Глаза Кристофа налились гневом, он молча встал, подходя ко мне и нависая надо мной. Долбанная разница в росте на целую голову! Ненавижу! Но продолжаем держать покерфейс. Сейчас этот парень в моей власти, а не я в его. Кристоф проводит по мне взглядом сверху-вниз, и вдруг, обходя стороной, уходит. Спустя несколько секунд я слышу, как хлопнула входная дверь. Что, вот так просто? Сдался, еще даже не начав? Пф-ф-ф… Так не интересно! На том и порешив, я стал собираться в школу, и даже думать забыл об этом отвратном типе, что без причины доставал меня целый год. А ведь так хотелось отыграться на нем, но видимо не судьба… Звонок в дверь застал меня, когда я сам уже собирался выходить. Открыв ее, я увидел Кристофа с… букетом белых роз. Шок и желание захохотать я одолел за секунду, вместо этого, скривившись, я произнес: - Цветы? Я тебе девчонка, что ли? – и проскользнул ужом мимо застывшего парня, хихикая в душе и облизывая разбитую губу. - Чего ты от меня хочешь? – спросил Кристоф, нагоняя меня по пути в школу. Цветов у него уже не было. Небось моей мама отдал. А может и выкинул. - Я? От тебя? Ничего! – искренне изумился я. – А вот ты от меня кое-что хочешь, поэтому постарайся и заслужи это, - подняв руку, я потрепал парня по волосам. – Мой славный песик. По глазам «славного песика» было видно, что он борется с желанием оттяпать мне руку. И я в который раз позабавился. Ни за что бы не подумал, что смогу манипулировать таким парнем, как Кристоф. Дальше мы шли в полной тишине, но я видел, что парень о чем-то активно думает, что без конца поднимало мне настроение. В школе же мы разошлись в разные стороны, потому что Кристоф учился последний год, а мне предстояло еще два. Несмотря на то что мы обучались в одной школе, до прошлого года, пока я не сбил его на велосипеде, мы не встречались. Хотя и та встреча ничего не принесла, ну кроме того, что я остался без велосипеда. У него в третий раз сломались тормоза и папа выкинул мой транспорт, так что теперь приходилось добираться пешком, хорошо хоть школа не далеко. Нападки же со стороны Кристофа начались месяца два спустя. И стали они совершенно неожиданными и не обосновательными. И продолжались до вчерашнего дня, пока в мой мозг не закралась абсолютно безбашенная идея, за которую я потом явно получу люлей, но пока… Развлечемся. После первого же урока, я обратился к одноклассникам. - Эй, у кого-нибудь есть номер Кристофа Мердера? - Мердера? – переспросил Гантер. – Это случайно не тот, что донимает тебя последний год? - Он самый. - И зачем тебе его номер? - Хочу позабавиться. Можете составить компанию, - разрешил я. Ребята непонимающе переглянулись между собой. - Герман, я не думаю, что нарываться на того, кто и без того не дает мне прохода хорошая идея… - осторожно начал Керт, но я перебил его. - Не волнуйтесь, он ничего мне не сделает. Можем поспорить. Теперь же в переглядках ребят была заинтересованность. - У меня есть его номер, - к моему удивлению ответила Эмили и быстро продиктовала номер, а я же в свое время написал: «Апельсиновый сок. Пять минут», и, не подписываясь, отправил, довольно улыбаясь. - Засекайте время. - Герман, ты… покойник, - оповестил меня Гантер. - Не угадал, - я развалился на стуле, откинувшись на спинку и заложив руки за голову, ловя на себе то и дело любопытствующие, сочувствующие и изумленные взгляды. Через четыре минуты тридцать две секунды в класс, тяжело дыша, вошел Кристоф с упаковкой апельсинного сока, вызвав шквал эмоций у ребят, а я же довольно усмехнулся, и, не вставая, протянул руку за соком. - Быть не может, - шепотом произнес кто-то. - Почему же? – удивился я. – Может. Просто Кристоф был злым, потому что у него хозяина не было, а теперь он есть. - Хозяина? - Ага. Не напомнишь, как я назвал тебя по пути в школу? У Кристофа заиграли желваки на скулах, но пересилив себя, он процедил сквозь зубы: - Милый песик… - Да. Милый песик. А теперь песик – голос! - Чт?.. - Эй, собаки не говорят, они лают! – сердито произнес я. Несколько секунд Кристоф смотрел на меня нечитаемым взглядом, а затем, закрыв глаза, набрал в легкие воздух и гавкнул. Одноклассники уставились на него, как на чудо света, а я еле сдерживался, чтобы не захохотать. – Хороший песик. А теперь сидеть! Нет, собаки не сидят на стульях! На пол! Вот так, молодец. Можешь идти. Эй, кто разрешал вставать? Как собака иди. Кто-то из ребят не сдержался и засмеялся, когда Кристоф пополз на четвереньках к выходу. - Черт возьми, Герман, что это было? Что ты с ним сделал? – накинулись они на меня, как только парень скрылся за дверью. - Ничего. Он сам, - и это ведь не было ложью. Кристоф сам решает делать то, что я говорю или нет. Я не заставляю его. - А он станцует стриптиз, если ты попросишь? – внезапно подала голос Мета. Мы пораженно уставились на нашу тихоню и отличницу, а она под нашим пристальным взглядом залилась румянцем. – Что? Вы будто его не видели! Он же ходячий секс! Он таких слов я даже поперхнулся. - Будет тебе стриптиз, - порадовал я девушку, быстро напечатав: «Стриптиз в столовой после третьего урока». - А может он тогда еще и толстушку Марту поцелует? – предложил кто-то из парней. Пожав плечами, я отправил вдогонку еще и: «Поцеловать толстушку Марту». А затем со всех сторон посыпались идеи: напеть «Tier» Rammstein проходя мимо директора, во время урока крикнуть: «Мне надоело это слушать» и, разорвав тетрадь пополам, подкинуть ее вверх и выбежать из кабинета, а после на коленях вползти обратно и начать вымаливать прощения, заказать двести бочонков пива от имени школы, объявить себя рукоходом и всю перемену передвигаться на руках, посоветоваться со школьным психологом о смене пола, визжать как девчонка на физкультуре, каждый раз, когда в тебя летит мяч, пустить пену изо рта, подойти к любому ученику и сказать, что их подменили в роддоме, и убедить его в этом… Самое забавное заключалось в том, что я не предложил ни одной идеи. На Кристофе отрывались другие, а я лишь передавал ему чужие просьбы. К концу четвертого урока почти вся школа знала, что он сделает все, что я попрошу, и ко мне стали потягиваться ребята из других классов. А я, будучи не дураком, установил таксу: одно желание – одно евро. Два желания – два евро. Три желания – пять евро. К концу дня я понял, что мне прямая дорога в предприниматели. А Кристоф к концу дня выглядел как загнанная лошадь, но все же пошел меня провожать домой. - Ты доволен? – устало поинтересовался он. - Не знаю, - честно ответил я. Конечно, я знатно повеселился, но… Это и все. То ли я не насытился, то ли мне это и не нужно было, и я просто хотел, чтобы парень оставил меня в покое. - Но теперь ты не загадаешь… то желание, - чуть помедлив, спросил Кристоф. Я покосился на него. - А ты умом не блещешь, да? – догадался я. – Во-первых, один день не исправит почти годовую тиранию. Во-вторых, ну оставлю я тебя в живых и что? Ты послезавтра опять возьмешь за старое. - Так ты все с самого начала решил, - парень замер на месте. Я усмехнулся. - Естественно. А ты думал, зайдешь за мной перед школой, исполнишь пару моих прихотей, и я тут же передумаю? Еще друзьями предложи стать, чтобы я окончательно разуверился в твоей умственной деятельности. В глазах парня вспыхнула злость, он сжал кулаки и тяжело задышал. Несколько секунд мы играли в битву взглядов, а затем он резко развернувшись, пошел куда-то. Возможно, к себе домой. «Ну, дурак, ей-богу», - подумал я, провожая его взглядом.***
Я люблю свой день рождения. Особенно в этом году. А все потому что оно выпало на выходной! Да! Можно спать до десяти или до одиннадцати, потом неспешно подняться, принять душ, позавтракать, точнее пообедать, поиграть во что-нибудь, посмотреть фильм… А вечером мы с родителями пойдем в ресторан отмечать мое семнадцатилетие. Если бы Микки не болел, то мы бы пошли с ним куда-нибудь оторваться, а так придется мне справлять день рождения с родителями, ведь друзей-то у меня больше нет. И я не жалуюсь! Я абсолютно доволен этим фактом. Микки шикарный друг и мне его хватает с головой. Стоило мне только отключить воду в душе, как в дверь постучали, и раздался голос папа: - Герман, мы с мамой сходим в кондитерскую за тортом. - Хорошо, - воскликнул я в ответ, вытираясь. Не став одеваться, я лишь обмотал полотенце вокруг бедер и направился на кухню, когда в дверь позвонили. Подивившись тому, кто это мог быть, я открыл ее и тут же оказался прижатым к стене, с поднятыми вверх руками, а губы смятены в жадном поцелуе. Ранка вновь открылась, и я почувствовал привкус металла, но Кристофа это не остановило. Он крепко, до синяков, сжимал мои запястья, прижимаясь ко мне всем телом, и целовал так дико и страстно, что легкие начали просто гореть от нехватки воздуха. Я забился в его руках, пытаясь вырваться, и он отстранился, секунду смотрел мне в глаза, а затем вновь припал к моим губам, терзая их, кусая, посасывая, переходя на линию скул и ниже, на шею. - Какого… ты делаешь… - пытаясь отдышаться, спросил я. - Именно то, что хочу сделать целый год, - прошептал он мне на ухо, прежде чем обхватил мочку своими губами. Ноги почему-то задрожали, а с губ чуть не сорвался стон, который я вовремя остановил, прикусив и без того израненную губу. Оковы с запястья исчезли, когда Кристоф опустился с поцелуями ниже, на мою грудь, оставляя за собой красные следы. Его ладони легли на мою талию, сдавливая ее, а я уперся руками о его плечи, пытаясь отодвинуть от себя, но все было бесполезно. Его руки заскользили вниз, стягивая единственное, что на мне было – полотенце, и переместились за спину, сжимая ягодицы и заставляя меня вздрогнуть всем телом. - Ты рехнулся! – голос почему-то срывается. – Прекра… О, черт! – выдохнул я, выгибаясь и чуть ли не вставая на носочки, когда Кристоф, опустившись ниже, взял в рот мой член. – Черт… Черт… Черт… - без остановки повторял я, откинув голову назад и вцепившись ладонями в рубашку парня. Сам того не желая, я подкидывался бедрами навстречу горячему рту. Кристоф не сдерживал и не удерживал меня. Его ладони скользили по моим бедрам, вначале с внешней стороны, затем с внутренней, поднимались вверх до торса, оглаживали бока, и начинали спускаться обратно вниз. Внутренняя сторона бедер, внешняя… Кристоф выпускает мой член из своего рта, заставляя застонать от разочарования, и проводит языком от головки до основания, втягивая в рот вначале одно яичко, а потом и второе, поднимается языком обратно до головки, слегка заглатывает ее, посасывает и… вновь выпускает. Его руки сжимают мои бедра, и он вдруг резко разворачивает меня лицом к стене, ладони раздвигают ягодицы, и я шкрябаю ногтями стену, когда его язык проходится между ними. Дыхание перехватывает от ощущений, от мыслей. Это так неправильно. Грязно. Приятно. Черт… Я теряюсь в самом себе. Кристоф пробирается языком внутрь меня, отстраняется, и я чувствую как место языка занимает палец. Он без проблем проскальзывает внутрь, начинает двигаться там, к нему присоединятся язык, и в голове зарождается мысль: «Не рехнуться. Только бы не рехнуться от кайфа. Только бы не рехнуться». Я не почувствовал как к первому пальцу добавился второй, третий же заставил меня едва заметно вздрогнуть и напрячься, но Кристоф, словно уловив это, стал целовать ягодицы, а его свободная рука переместилась на член, почти невесомо, словно дразня, касаясь его и двигаясь вверх-вниз. Лишь спустя несколько секунд я понял, что чуть ли не скулю, пытаясь то насадиться на его пальцы, то толкнуться в его ладонь. Поцелуи с ягодиц стали перемещаться вверх, к копчику, а после - по линии позвоночника. Пальцы парня выскользнули из меня, и я, не контролируя себя, подался назад, словно это могло их вернуть. Я слышал, как Кристоф хмыкнул, а вслед за этим раздался звук расстегивающегося ремня и молнии на штанах. В горле моментально пересохло, я поспешно облизал губы и напрягся. Парень же неспешно провел ладонью по моей спине, уткнулся лицом в макушку, щекоча своим дыханием и рассылая табун мурашек по всему телу, наклонился к моему уху и… вошел одним резким слитным движением, до самого основания, заставляя меня вскрикнуть от неожиданности и так сильно прогнуться в спине, что моя голова оказалась у него на плече. Кристоф, словно рассчитывая на это, обхватил мой подбородок и накинулся на и без того истерзанные губы, окончательно выбивая из меня дух. Я даже не заметил, как запустил ладонь в его волосы, пытаясь притянуть еще ближе, хотя это было просто невозможно. И парень начал двигаться во мне. Медленно, размерено, но постепенно все сильнее и сильнее убыстряясь, переходя рваный ритм. Во рту вновь почувствовался вкус крови, но в этот раз она была Кристофа, я прокусил ему губу, когда он в очередной раз, задев простату, разослал волну удовольствия по всему моему телу. Если б можно было, то я бы вцепился ногтями в его спину, оставляя на ней красные борозды, но вместо этого одна моя рука без конца перебирала волосы парня, а другая царапала стену. Парень обнял меня поперек талии и задвигался еще резче, грубее, просто напросто вколачиваясь в меня. Он кусал мою шею, оставляя на ней следы своих зубов, а затем целовал и зализывал эти места, переходя на новое. А я в ответ покусывал и облизывал его пальцы… Мне казалось, что по меньшей мере прошло несколько часов, прежде чем я почувствовал, как руки и стопы немеют, как это обычно у меня бывало перед оргазмом. Если бы Кристоф не держал меня, то я просто рухнул на пол, не в силах удержаться на ногах. Руки повисли вдоль тела, а перед глазами все потемнело. Тело свело судорогой, а вслед за этим я потонул в наслаждении, гортанно застонав. Кристоф дернулся, выходя из меня, и спустя пару секунд кончил мне на спину, после чего выпустил из своих объятий, и я грохнулся на пол как подкошенный. - Ты чего? – изумленно, но в тоже время обеспокоенно поинтересовался парень, приседая рядом и разворачивая к себе. Сил ответить не было, я просто дышал, пытаясь прийти в себя и собрать свой разум воедино. Никогда, еще никогда я не чувствовал нечто столь восхитительное, сногсшибательное и обалденное. Каждая клеточка моего тела мурчала от удовольствия. - И… что это… было? – через пару минут проговорил я, кое-как восстановив дыхание. Кристоф пожал плечами. - Я уже сказал, раз сегодня я умру, то почему бы не сделать, то чего я хотел почти целый год? - Переспать со мной? – удивился я. - Да. Ты ведь мне нравишься, - совершенно обыденным тоном объявил он, а у меня от такого заявления челюсть чуть не отпала. - Нравлюсь? – кивок. – И поэтому ты решил вместо того чтобы признаться или делать вид, что ничего не чувствуешь ко мне, повести себя как маленький мальчик и начать донимать объект своей симпатии?! - Признаться? Тебе? Гомофобу? - Гомофоб? Кто? Я? - Ну не я же! – воскликнул парень. - Да с чего ты это взял? - А то ты не знаешь! - Понятия не имею! - Через два месяца после того, как мы впервые столкнулись, один парень устроил у себя вечеринку, была приглашена вся школа, помнишь? – я кивнул. – На ней я думал признаться тебе, но ты, напившись вхламину, забрался на шкаф, почти под самый потолок, и стал оттуда вещать, что геи это зло, исчадья ада и их надо истреблять, - от воспоминаний Кристоф начал злиться, а я смотрел на него во все глаза и не верил. - Я не помню такого! - Это было! - Вообще не помню! - Тебя кое-как успокоили! - Да не помню я! - Потеря памяти не является освобождением от ответственности! - Да послушай ты! У друзей моих родителей сын – гей! Я с ним с детства знаком! Как я могу быть… - я резко замолчал, от догадки пронзившей мой мозг, а затем застонал, обхватывая голову руками. – Ну да… Точно… В тот день они были у нас в гостях и этот засранец сломал мой комп. Я тогда весь вечер ходил злой на него, а на вечеринке видать потерял контроль… - Так ты… - осторожно начал Кристоф. - Не гомофоб, - договорил я за него, а затем тихо добавил. – Скорей уж гей… Парень, услышав последние слова, засиял. - Герман, мы вернулись! – воскликнула мама, когда мы с Кристофом час спустя тихо-мирно попивали чай на кухне. – О, ты не один! – заметила она, входя на кухню. – Добрый день, Кристоф. - Добрый день, фрау Дейс. - Герман, мы купили твой любимый медовый торт. Не хотите прямо сейчас съесть по кусочку? - А свечи? – удивленно произнес Кристоф. - Зачем? – поразилась мама. – Герман свое желание потратил давным-давно. Я подавился, чувствуя на себе прожигающий взгляд, и уставился в пол. - Правда? – с таким интересом спросил парень, что у меня мурашки побежали по телу. – И на что же? - Кататься на велосипеде, - буркнул я себе под нос. - Что? - Я пожелал научиться кататься на велосипеде! Все мои сверстники умели это делать, а у меня никак не получалось! Я завидовал и злился! – выпалил я, уставившись на Кристофа, а он смотрел на меня так, что я понял – не миновать мне наказания. Правда, я с самого начала знал, что расплата настигнет меня, вот только я не думал, что она окажется совершенно другой…