Порно

— Я не могу, — Драко резко разворачивается и обреченно смотрит на свою мать. Нарцисса не спеша подходит, дотрагивается до его руки и направляет ее на черную породистую лошадь. — Сможешь. — Драко смотрит на коня и качает головой. — Просто... Заставь себя. Малфой сглатывает, прикрывает на мгновение глаза и задерживает дыхание. Как бы он хотел оказаться сейчас в другом месте, другим человеком... Как бы он хотел, чтобы для него все это закончилось. — Ты думаешь, что пытки любимого коня научат меня быть Пожирателем? — Драко подходит к Виконту, протягивает руку и касается гривы. Идеальная грива, идеальный рост, идеальный чистокровный жеребец. Красавец. Он перемещает руку на бок Виконта. В состоянии покоя пульс лошади составляет около 60 ударов в минуту, во время резвой скачки он возрастает до 140 ударов в минуту. Сейчас он зашкаливает. Драко знает почему. Он давно уже провел ритуал, соединяющий его со своим скакуном. Связь позволяла коню реагировать на каждую мысль своего наездника. Виконт чувствует Драко. Его страх, его боль, его сомнения... — Драко! — Нарцисса повышает голос, что делает очень редко, и он послушно кивает. Нельзя спорить с матерью. Нельзя. Никогда. Но что если?.. — Нельзя, — повторяет Драко еле слышно. Его ладонь мокрая. Он берет палочку в другую руку и наводит оружие на своего любимца. На свою "черную жемчужину". — Круцио. Не вышло. Не получилось. Драко не спешит поворачиваться, он не хочет смотреть на мать. Какая-то часть его рада, что заклинание не сработало. Он никогда не хотел причинять боль тем, кого любит. — Ты должен хотеть этого, Драко. Ты должен по-настоящему хотеть этого, иначе ничего не получится. Он никогда не хотел причинять боль. Не тем, кого любит... — Также как и ты этого хотела? — "Драко, поверь мне. Так лучше. Поверь мне..." — Еще раз, Драко. Ты должен освоить Круциатус. Никогда. Только не с тем, кого любит. — Также как и отец хотел? — не унимается Малфой, игнорируя последнюю фразу. Прошло несколько дней, с тех пор как он пришел в себя после пыток. Он не знает, как долго родители держали его под Непростительным заклятием, но, видимо, достаточно, чтобы на какое-то время потерять связь с реальностью. Драко не помнит многого, но... Он сейчас гораздо лучше понимает всю трагедию, случившуюся с Долгопупсами. Был момент, всего секунда, когда ему казалось, что... что еще немного, еще совсем немного и... — Еще раз, — повторяет Нарцисса. Малфой горько усмехается и снова направляет палочку на своего скакуна. Проговаривает про себя "надо, надо, надо...", но в памяти яркими вспышками проносятся воспоминания о каникулах. Каждый его приезд в Малфой-менор с одиннадцати лет, Виконт был с ним. Каждый год... — Круцио. * * * Драко смотрит на новое здание "Walbridge" и достает фотоаппарат. Делает несколько снимков и замирает. Он никак не может выкинуть из головы лишние мысли. Все время думает о матери. Не может не думать. Снова и снова прокручивает события седьмого курса. Как какой-то гребаный мазохист. Тот год создал такую гигантскую пропасть между ними, что никакие семейные обеды не способны ее сократить. Да что уж там сократить, они не способны даже возвести канатный мост, слабенький, неустойчивый, но все же мост. Ты должен по-настоящему хотеть этого, иначе ничего не получится. У матери все получилось. И не раз. Драко часто задавался вопросом о том, как сильно должно быть она этого желала, что заклинание вышло настолько сильным, практически не уступавшим Круциатусу Лорда. Как можно пытать своего сына? Как можно по-настоящему хотеть этого? Драко честно пытался понять поступки матери. Пытался, но не смог. Как-то он общался с Финеасом Найджелусом. Тот сказал, что принадлежность к Гриффиндору предполагает в человеке смелость. Слизеринцы в свою очередь, смелы, но не глупы. В частности, когда есть выбор, они предпочтут спасти свою собственную жизнь. Всегда. Мама спасала свою жизнь? Или?.. А как же жизнь Драко? Он принял метку Пожирателя, когда от него это потребовалось. Пропустил в школу Сивого — зверя, оборотня, убийцу, для которого не было ничего святого; да и всех остальных последователей Лорда, ничем от него не отличавшихся. Но Драко сделал это. Ради семьи. Ненавидел себя и все равно поступал так, как было велено. Все ради семьи. А семья... Малфой помнит свое состояние первые несколько часов после пробуждения. Жалкий, слабый, он не мог говорить, не мог нормально двигаться. Был заперт в собственном разуме как в клетке. Все понимал — ничего не мог сделать. В тот момент он почти ненавидел родителей. Отца, который не растил, а дрессировал его в надежде получить идеального наследника — с правильными мыслями, с правильным характером, с правильными стремлениями... Мать, которая позволяла ему делать это с ним. Которая молча смотрела на то, как Люциус снова и снова его "ломал", подстраивая под свое собственное видение мира. Драко лежал в окружении домовых эльфов, смотрел в потолок и почему-то вспоминал глаза Молли Уизли на перроне, когда она встречала своих детей. Она смотрела на них со слезами на глазах и не могла сдержать радости. Толстая, уродливая нищебродка Молли Уизли чуть ли не рыдала, когда видела своих убогих детей. В то время как красивая, стильная, идеальная Нарцисса Малфой взирала на него с высоты собственного превосходства, с легкой улыбкой и едва уловимым теплом во взгляде. Блять, даже Виконт был в большем восторге, когда видел его. Гребаный конь радовался больше, чем родная мать. Может быть, он утрирует. Может быть, его восприятие реальности немного подправили три Круциатуса, выпущенные матерью. Драко не знает точно, почему теперь любое детское воспоминание искажается словно в кривом зеркале, почему он видит лишь гримасу и оскал вместо любящего лица, почему родной дом стал ему настолько ненавистен, что он сбежал из него сразу же, как только закончился условный срок. Драко встряхивает головой, делает глубокий вздох и произносит: — К черту! Снова смотрит на недостроенную высотку, затем делает шаг вперед и, прищурившись, ищет вход на территорию. Готовит заранее пропуск и широкими шагами преодолевает расстояние до пропускного пункта. — Мне нужно сделать несколько снимков. Я из компании "Finn&Coopers", вам должны были звонить насчет меня. — Мужчина лет сорока пяти — пятидесяти пару секунд, нахмурившись, смотрит на Малфоя и спрашивает: — Банкир, что ли? Драко усмехается и качает головой: — Нет, это оценочная компания. Я стажер одного из аналитиков, — охранник недоуменно оглядывает Малфоя с ног до головы, и Драко поясняет еще раз, — помощник мистера Дженкинса. — смотрит на бейджик охранника — "Джеймс Л. Гарденер", и напоминает ему: — Мне нужно сфотографировать объект, мистер Гарденер. — А-а-а, Дженкинс, да вспомнил, — произносит мистер Гарденер, ворота открываются, и Драко, улыбнувшись, проходит на территорию. — Ты только там не шарься. И недолго, понял? А, парень? Драко закатывает глаза и бурчит себе под нос "понял, понял". Поворачивается и уже с гораздо более дружелюбным выражением на лице произносит: — Пять-десять минут, не больше. Гребаные тупые магглы. Да его костюм стоит больше, чем две месячные зарплаты этого идиота. Сидит у пропуска и мнит себя, не пойми кем. Малфой хмурится, оглядывается по сторонам, отмечая общую нестройность процесса, и качает головой. Никакой системы. Не ему, конечно, учить магглов, как строить здания, но... Черт, как-то не похоже, что строительная компания укладывается в срок. Малфой фотографирует окрестности. Обходит небоскреб по кругу, достает телефон и набирает номер начальника. Билл практически сразу берет трубку. — Мистер Дженкинс, я не отвлекаю? — идиотский этикет. Этот Дженкинс — полный профан в своем деле, но Драко работает на него и значит должен проявлять уважение. Какая чушь. Уважение Малфоя еще нужно заслужить, и Дженкинс явно не тот человек, которому бы Драко пожал руку. — Нет, что там у тебя? — Я все заснял, как вы и хотели. Мне войти внутрь? Тут есть рабочие, я мог бы пообщаться с глав... — Не стоит, подъезжай в офис. — И все. Блять, какого черта он послал его с утра пораньше заниматься какой-то херней на стройке, вместо того, чтобы заниматься той же самой херней в офисе? Печать документов, пусть и монотонное, но зато крайне расслабляющее занятие. А дальнейший механизм скрепления листов в одну папку — вообще кайф, сравнимый лишь с хлопанием пузырчатой упаковки. Машина, позволяющая продырявливать листы в одном и том же месте — изобретение, достойное Уизли, близнецов Уизли, разумеется. Гениальная вещь. — Хорошо, понял. — О, Метман, кофе не забудь купить. Драко вздыхает, качает головой и думает о том, что отец никогда бы не нанял никого вроде Билла. У Дженкинса нет ни мозгов, ни хитрости, ни честолюбия, ни инициативности — ничего. Как он так долго умудряется оставаться в компании, Драко не знает. Но он точно знает, что даже если бы Билл и пробрался каким-то чудом в "Malfoy corp", то уж точно не смог бы продержаться там дольше нескольких месяцев. При мысли о семейном бизнесе Малфой невольно вспоминает слова Поттера. Твой отец скоро выйдет. Я видел приказ на досрочное освобождение. Ты мог бы его встретить. Драко усмехается и закатывает глаза, представляя, какой будет эта встреча. "Возвращение блудного сына". Просто картина маслом. Интересно, а его уже освободили? С той их переписки с Поттером прошло какое-то время. Скоро выйдет... Насколько скоро? Может, стоит спросить Панси? Нет. Не стоит. Не сейчас. Может, позже. — Ты наш сын, Драко, и мы обязаны... — Малфой бездумно кивает на каждое слово Люциуса, а потом не выдерживает и комментирует: — Сын-неудачник, да и к тому же педик, вы ничего ему не обязаны... — Драко! Отец никогда не высказывал вслух свое мнение о его способностях, но Драко видел разочарование, каждый раз как поднимал на него глаза. Он никогда не просил отца ни о чем таком, чтобы тот сам не пожелал сделать. Он не просил о дополнительном времени, помимо того, что Люциус мог выделить ему в своем расписании, он не просил о внимании или заботе. Драко знал, что мир несовершенен и принимал его таким, не теша себя глупыми иллюзиями. До седьмого курса. Потом — глупые иллюзии оказались более реальными, нежели годами сформированное мировоззрение. Кто сказал, что кровь грязнокровок — грязная? Кто сказал, что их крики услаждают слух чистокровного? Кто сказал, что их смерть приносит эйфорию, сравнимую разве что с оргазмом? Драко видел кровь, море крови, и она ничем не отличалась от его собственной. Он слышал крики, и от них хотелось взвыть на весь дом. Он чувствовал запах разложения, и не мог кончить долгие месяцы... * * * — Мистер Дженкинс, вы?.. — Драко стучит и спустя какое-то время входит в кабинет, пустой кабинет: начальника на рабочем месте нет. Он подходит к окну, шумно выдыхает и еле слышно чертыхается — на улице идет мелкий дождь, а зонта у него с собой ожидаемо нет. Зато дома целых пять штук. Мерлин! Пару раз Малфой приносил зонт в офис, чтобы тот всегда был под рукой, но они каждый раз упорно перекочёвывают обратно в квартиру. Гребаные упрямые зонты, которые никак не желают задерживаться на работе! Драко снова смотрит на висящую плотным туманом морось и выходит из кабинета. — Метман, привет! Ты чего такой смурной? — оглядывается и смотрит на еще одного стажера Дженкинса — Алекса Джордана. Тот улыбается ему и выглядит чем-то до неприличия довольным. — От Дженкинса досталось? — Драко молча смотрит на него какое-то время, потом пожимает плечами. — Понял, не дурак. Слушай, у нас вечером встреча намечается, пойдешь? Буду я, Кайл, еще пара стажеров из других отделов. В общем, думаю... — Нет, извини. Не смогу. У меня вечером тоже встреча намечается, — Малфой дежурно улыбается и отворачивается, расслабляя лицевые мышцы. Как же он ненавидит все это. Фальшивые ужимки и вежливые обращения. Чертова ярмарка тщеславия. Раньше он мог позволить себе быть грубым, по крайней мере по отношению к таким как Дженкинс и Джордан. Дело даже не в том, что они магглы, дело в том, что они ниже его. И никто из них не смеет смотреть на него как на равного. Они не равны Драко, и никогда не окажутся на одном уровне с ним. Не дотянутся. — Романтическая встреча? Он вздыхает и как можно спокойнее отвечает: — Не лезь в мои дела, Джордан. Драко давно уже догадывается о том, что Алекс гей. Мерлин, сложно было не задаться этим вопросом. Весь офис периодически сплетничал о личной жизни того или иного сотрудника. Имя Джордана часто всплывало в обсуждениях. Малфой не знает, как тому стала известна его сексуальная ориентация, ему плевать — Джордан вполне мог увидеть его где-нибудь с Чарли. Но он не собирается позволять слухам о себе распространяться от одного стола к другому. — Я просто спросил. Не злись. — Малфой игнорирует Алекса, усаживаясь за свое место. Включает компьютер и ждет, когда тот загрузится. Невольно в голову лезут идеи о том, как можно было бы интегрировать маггловские и магические технологии. Можно было бы добиться небывалых успехов, используя такой вот усовершенствованный магией компьютер в научных целях. — Как учеба? Ты вроде как на юриста учишься, так? Я хотел... В этот момент Малфой замечает лысую макушку своего босса и прерывает поток ненужных излияний, произнося: — Дженкинс идет. Принеси ему кофе, я больше чем уверен, что он просил тебя о нем. Алекс ударяет себя по лбу и виновато выдает: — Черт, забыл! Спасибо, Дрей. Дрей? Что за фамильярность? Какого Мерлина Джордан позволяет себе подобное панибратство? Драко из последних сил сдерживает себя, когда Алекс, проходя мимо, несильно хлопает его по плечу. Он готов зарычать от раздражения. Гребаные магглы, как же они все его бесят. Особенно, когда трогают его. — Джордан, где мой кофе? Я, кажется, говорил тебе, чтобы кофе был на моем столе, когда... Дверь в кабинет захлопывается, отрезая остальную часть офиса от привычных всем ругательств Дженкинса. Жалкий неудачник, вечно всем недовольный. Драко подпирает голову кулаком и смотрит в экран компьютера. Можно доделать расчеты для Дженкинса или заняться переводом, или... Малфой ухмыляется, вводит адрес сайта для переписки и ждет, когда он загрузится. ...или я все-таки буду страдать херней. С Поттером, если повезет. Драко открывает оставленные Поттером сообщения и замирает. "Надеюсь, ты еще не забыл, с какого конца за палочку браться? Она тебе точно понадобится". "Нет, правда, Малфой, ты там повспоминай школьный уровень, хорошо?" Малфой от возмущения готов кого-нибудь стукнуть. Что Поттер себе позволяет? Похоже бесят Драко не только гребаные магглы, но и чертов Поттер со своими идиотскими пожеланиями. Хотя чего уж удивляться, реакция на Потера всегда была такой — злость, раздражение и нестерпимое желание наслать на него самое неприятное заклятие, из тех что припасены "специально для Избранного". "Повспоминай школу, Малфой", шепчет Драко, надувшись. — "Придурок тупой, ты это Уизли скажи". Драко терпеть не может, когда кто-то сомневается в его интеллекте. Сам-то себя он всегда считал, ну если и не гениальным, то, по крайней мере, очень одаренным. Не всем так повезло с мозгами, и это исключительно заслуга его родителей. Правильно выбрать партнера — большое дело, особенно если учесть, что выбор крайне ограничен. Чистокровных семей с родословной как у Малфоев можно по пальцам пересчитать. Да и потом... Нужно выбирать не столько по внешности — сколько по степени родства. Иначе может получиться что-то вроде Грега. Бедняга Грег. Драко качает головой и улыбается своим воспоминаниям. Крэбб был ненамного умнее, но все же с ним, порой, можно было даже обсудить текущие новости, если поблизости не было Панси, Забини или же Тео. Даже не обсудить — вылить на него скопившийся негатив. Стоит отдать должное Винсу — он всегда внимательно слушал. Малфой невольно вспоминает их последнюю встречу. Выручай-комната. Адское пламя. Тихий, жалостливый стон... Драко откидывается на спинку кресла и жмурится. Огромное помещение размером с большой собор, похожее на город. Сотни, тысячи предметов, спрятанных здесь школьниками, давно покинувшими Хогвартс. Он пробыл в этой комнате почти весь шестой курс. Почти весь год... Сейчас он вглядывается в лицо Золотого мальчика и не может понять, что ему нужно от Поттера. Тот смотрит Малфою прямо в глаза, как тогда в Меноре. Смотрит на него, на Драко, и он, не выдержав, отводит взгляд в сторону. Он уже не знает, что правильно, а что неправильно. Все как и тогда, на Астрономической башне, когда он стоял перед слабым, немощным Дамблдором и не мог нанести последний удар. И пусть Малфой считал директора законченным маразматиком, он все равно не мог произнести смертельное заклятие. «Нужно по-настоящему хотеть этого». Лавина предметов катится на пол. Заклинания, вспышки. Столько ярости, столько ненависти... Одна сплошная ненависть. Драко стоит в нерешительности — не может ударить, не может уйти. Ничего не может. Он оглядывается на Крэбба, когда тот бросает в Поттера Круцио. Ненавистное, мерзкое, отвратное заклятие, которое Винс так часто использовал в этом году. Не потому что так надо было — потому что сам хотел. Совсем рядом с ними полыхает алое пламя: из-за угла выбегает Грейнджер и кидает Оглушающее заклятие в Крэбба. В голове все еще стучат слова сокурсника "конченые люди", нет, не так — "ты и твой папаша — конченые люди". Стучат, стучат, стучат. Набатом бьют. И все же в последний момент он успевает оттолкнуть Крэбба в сторону. — Авада Кедавра! Впервые за все семь лет Драко испытывает страх за грязнокровку. Он все еще не любит Грейнджер, но не желает ей смерти. И когда девчонка нагибается, уворачиваясь от заклинания, он неосознанно облегченно выдыхает. И снова все мысли об одном только Поттере. Диадема. Зачем ему чья-то старая безделушка? Драко словно в замедленной съемке наблюдает за движениями однокурсников и не замечает налетевшего на него Крэбба. Палочка катится по полу. Твою мать. Он потерял еще одну палочку. Мерлин, как глупо. Гойл, Крэбб направляют палочки на Поттера, целятся в него, а Малфой все никак не может ответить на вопрос: "Зачем он сюда пришел?" Нужно было эвакуироваться вместе с другими слизеринцами. Там, снаружи, его ждут родители. Однако он здесь, увязался за Крэббом, одержимым идеей захватить Поттера. Почему? Драко не знает. Наверное, надеялся вернуть своей семье прежние высокие позиции, престиж, власть. Только вот… Вернет ли поимка Поттера им хоть что-нибудь? Вряд ли. А Поттера убьют. Малфой не хочет гибели Поттера. Забавно, он не хочет гибели единственного врага Господина, он хочет... Блять. Блять. Блять. — Не убивайте его! НЕ УБИВАЙТЕ ЕГО! — кричит, надрывая горло. Только сейчас, стоя безоружным в комнате потерянных вещей, Драко понимает то, что давно не решался сформулировать даже для самого себя. Боялся. Какой бы сильной у него ни была окклюменция, подобным мыслям не место в сознании достойного Пожирателя. Он хочет, чтобы Поттер все закончил. Победил. Выжил. Палочка Гойла вырывается из рук хозяина и исчезает в завалах за его спиной. Гойл бестолково топчется на месте, пытаясь отыскать её, и Малфою вновь приходится уворачиваться от второго Оглушающего заклятия грязнокровки. Гребаная грязнокровка, что же она никак не угомонится? Откуда-то слышится крик Крэбба: "Авада Кедавра!" Драко, оставшийся без палочки, прячется за трёхногим гардеробом, и к нему не вовремя подкатывает истерический смех. Почему всегда все так глупо выходит? Где его гребаная доля везения? Где его удача? Ушли к Поттеру? Все — к Поттеру. Твою мать. Гойл падает неподалеку от укрытия Малфоя, сраженный Оглушающим заклятием. Драко выглядывает из-за гардероба и в ужасе округляет глаза. Адское пламя. Какой же Винс идиот! Отец обучал Драко этому заклинанию целый год, и то он до сих пор не уверен, что в состоянии справиться со столь темной магией. Огромные языки пламени приближаются, опаляя по краям завалы рухляди... Малфой на секунду прикрывает глаза, пытаясь успокоиться. Не выходит. Блять, как же страшно. Как же страшно умереть вот так. Он делает глубокий вдох, затем выдох и поднимается. Палочку найти в этом бардаке нереально. Малфой внимательно вглядывается в кучи забытого барахла в поисках метел. Твою мать. Один сплошной никчемный хлам. — Агуаменти! — орет неподалеку Поттер, но струя воды, хлынувшая с конца его волшебной палочки, тут же испаряется. — БЕЖИМ! — Дрей, ты меня слышишь? — Драко нехотя отрывается от экрана монитора, на который, оказывается, пялился все это время. — Что тебе? — неохотно отвечает, не глядя на Джордана. — Дженкинс спрашивает, ты закончил перевод? — Драко смотрит перед собой и молчит. Перед глазами все еще стоит картинка: гигантское пламя поглощает все на своем пути, превращает в прах, уничтожает без разбора... — а еще он хочет, чтобы ты дозвонился мистеру Куперу и договорился о встрече. — Хорошо. Алекс медлит, не уходит и лишь тогда Малфой поворачивается и смотрит на него: — Что-то еще? Джордан отмахивается и интересуется: — Все нормально? Драко закатывает глаза и отвечает: — Иди работай. Алекс уходит, Малфой вновь смотрит на сообщение Поттера. Забавно, оно больше не вызывает злости. Ни злости, ни раздражения, ни какого-либо негатива. Воспоминания о том дне всегда так действовали на Драко — делали из него какого-то пуффендуйца, глупого и наивного. Он ведь и влюбленность надумал именно после Выручай-комнаты. Первую влюбленность. Сильную, страстную и по всем законам жанра несчастную... Чувства к Поттеру причиняли боль. Тупую, ноющую, ненавистную. Непрекращающуюся. Драко смотрит на лежащего без сознания тупицу Грега, затем бросает взгляд в сторону выхода и снова обращает свое внимание на Гойла. Десять лет знакомства. Десять лет... Он знает Грега больше половины жизни. Он не может бросить его сейчас. Не так, только не так. Малфой подхватывает оглушённого заклятием Гойла и тащит за собой. Крэбб обгоняет их. Вид у него до смерти испуганный. Драко бежит из последних сил, за ним — огонь. Еще немного, еще совсем немного и... Языки пламени превращаются в гигантскую стаю огненных зверей: пылающие змеи, химеры и драконы взмывают ввысь, опускаются и снова подымаются. Драко оглядывается по сторонам: ни Поттера, ни Крэбба — никого. Все вокруг рушится, поглощается огненной преисподней. Путь наружу отрезан. Малфой оборачивается и с ужасом смотрит на приближающееся с каждой секундой пламя. Выхода нет. Пламя лязгает страшной огненной пастью, совсем немного не дотягиваясь до них. Малфой бросает взгляд на хрупкую пирамиду столов и жмурится. Дым и жар становятся невыносимыми. Он умрет здесь. Умрет, так и не успев сказать матери, что... Драко много не успел сказать ей и отцу. — Гарри, давай на выход, на выход! — кричит над ними Уизли. Поттер. Единственная мысль, которая сейчас бьется в его мозгу — "Помоги мне, Поттер. Помоги". Малфой карабкается на груду столов и слышит доносящийся откуда-то тихий, жалобный стон. Крэбб. Драко смотрит вниз, в огненную бурю, пытаясь разглядеть что-нибудь живое, не почерневшее от пламени... — Это слишком опасно! — вновь кричит Уизли. Драко одной рукой держит в объятиях потерявшего сознание Гойла, другой машет Поттеру, привлекая его внимание. Ну же, спаси нас. Спаси. Гарри разворачивается в воздухе, ныряет вниз, и Драко не может сдержать счастливую улыбку, протягивая руку. Мокрая от пота рука мгновенно выскальзывает из ладони Поттера. Слишком тяжело. Вместе с Гойлом слишком большой вес. Малфой смотрит на Грега и прикусывает губу. Нельзя бросать своих. Нельзя. Но если Драко не бросит, то... — ЕСЛИ МЫ ПОГИБНЕМ ИЗ-ЗА НИХ, Я УБЬЮ ТЕБЯ, ГАРРИ! — раздается рядом голос Уизли. Огромная пылающая химера прыгает на них, но Уизел с грязнокровкой успевают втащить Гойла на свою метлу и взмывают вверх. Малфой вскарабкивается позади Гарри. Он хочет сказать "Спасибо", но вместо этого... — Дверь! Скорее к двери! Не то. Как всегда не те слова. Поттер направляет метлу ввысь, тяжёлый густой дым не дает вздохнуть. — Что ты делаешь? Что ты делаешь, дверь там! — кричит Малфой, когда Поттер резко разворачивается и начинает снижаться. Драко видит среди уцелевших вещей ту самую безделушку, за которой Гарри пришел сюда. Диадема. Что значит эта диадема? Что она значит для Поттера, раз он готов умереть в погоне за ней? Огненная змея кидается на них, и Малфой закрывает глаза, цепляется так крепко, что Поттеру наверняка больно. Спустя мгновение его лёгкие наполняет чистый воздух, и они врезаются в стену коридора. Живой. Драко лежит ничком, задыхаясь и кашляя до рвоты. Он счастлив. Он выжил. Хотя нет, Поттер спас его. Драко поворачивает голову и смотрит на Гарри. Возможно впервые за все эти годы он по-настоящему видит его. Поттер перекатывается на спину и садится. Дверь в Выручай-комнату исчезает, на полу сидят, тяжело дыша, Уизел и Грейнджер, а рядом с ними Гойл, по-прежнему без сознания. — К-крэбб. К-крэбб... — шепчет Малфой. — Его больше нет. "Больше нет", — повторяет про себя Драко. Драко встряхивает головой, встает и произносит: — Алекс, мне нужно отойти минут на пятнадцать. Ты прав, что-то мне не хорошо. — Может, тогда отпросишься? — Малфой вновь дежурно улыбается, обходит стол Джордана и идет к выходу из офиса... * * * — Слава богу, сегодня пятница. Это был ад. — Драко прикрывает глаза, наслаждаясь прикосновениями Чарли к своим ступням, и улыбается. — Правда? А Дженкинс — твой персональный дьявол? — Не дорос он до дьявола. — Малфой неосознанно начинает думать о Темном Лорде, и по позвоночнику пробегают мурашки. Перед глазами всплывает образ Господина. Драко передергивает, и он резко открывает глаза. — Кажется, сегодня все против меня. Сначала стройка, где я испачкал свой костюм, потом пробка, в которую я попал на пути в офис, затем Дженкинс, с его тупыми заданиями. Блять, эта его командировка просто дар небес… Хорошо, что он уезжает. — Ладно, ад — значит, ад. Я взял новый фильм в прокате и твою любимую пиццу. Еще у нас есть попкорн, я могу кинуть его в микроволновку, и... Драко приподнимается на локтях и с восхищением произносит: — Ты просто чудо. Чарли смущенно улыбается и продолжает разминать уставшие ступни своего любовника. — Я такой, да, — говорит Темсон и в подтверждение своим словам энергично кивает. — Давай только фильм потом, а? Помассируй еще немного, пожалуйста. — Драко кладет свою голову обратно на подушку, глаза слипаются, мысли исчезают... — Дрей? Давай спать, а? —Малфой чувствует, как Чарли несильно, но уверенно сжимает его руку. Драко приоткрывает один глаз и забавно морщит нос. — Пойдем. Кровать такая мягкая, такая удобная, такая... Драко неосознанно бурчит себе под нос: — Мерлин, полжизни отдал бы за то, чтобы трансгрессировать сейчас на эту... — замолкает, резко распахивает глаза и смотрит на недоуменное лицо любовника. Тот молчит, но его глаза все выдают: слышал. Блять. Блять. Блять. Какого черта он не может вовремя заткнуться? Темсон улыбается, словно ничего не произошло, и спрашивает: — Идем? Он с минуту молча смотрит на Чарли, потом как-то обреченно выдыхает: — Я расскажу тебе все, но позже. Не сейчас. — Хорошо, — улыбаясь, произносит Темсон, — "позже", это все же не "никогда". Драко молча смотрит на своего парня снизу вверх, протягивает руку и касается его ладони, сжимает в знак согласия. Встает и, не оглядываясь, направляется в спальню. Как все-таки сложно порой общаться с Чарли. Понимать Чарли. Они настолько разные, что Малфой не знает, как они смогли ужиться. А смогли ли? Слишком разные люди под одной крышей. Каким Темсон его видит? И видит ли он его вообще? Не Дрейка Метмана, а его, Драко? Поломанного, искореженного Драко. Скорее всего, нет. Чарли никогда не сможет по-настоящему понять, кем именно является его любовник, как и не сможет увидеть проход в Косой Переулок, как не почувствует запах амортенции, не испытает на себе магическое притяжение вейл. Чарли не сможет попасть в родовой особняк его семьи. Никогда. Не потому что отец не позволит — не позволит сама магия дома. Это нечестно, несправедливо, обидно, но это так. Магглы даже на территорию, прилежащую к дому не смогут попасть. И Чарли не исключение, неважно, как Драко к нему относится. — Дрей? Все нормально? Малфой смотрит на свои руки. Они с силой сжимают край покрывала. Драко поворачивается, передергивает плечами и одним движением откидывает плотную ткань с постели. Аккуратно складывает ее и кладет на специально отведенную полку. — Все нормально, просто завис. — Можно вопрос? Драко неуверенно кивает, и Чарли, склонив голову набок, спрашивает: — Ты говорил о девушке. Ну той единственной девушке, с которой спал. Малфой облегченно выдыхает и усмехается: — Да. И что? Как видишь, она меня не вылечила, — Драко прыгает на кровать и подпирает голову рукой. Чарли смеется, ложится на постель, накрываясь легкой простыней, и снова спрашивает: — Кто она? — Друг. Единственный, на самом деле. — Он, конечно, был весьма близок с Блейзом, но именно Паркинсон стала той самой верной соратницей, которая всегда рядом, всегда поблизости, готовая поддержать в случае необходимости. Панси помогла Драко выжить на седьмом курсе, отстоять свое право на лидерство, пройти через тот ад, что создал для него режим Лорда. — Почему ты ее трахнул? Драко наклоняет голову, пряча глаза, а когда снова смотрит на Темсона, то не может сдержать веселья. — Ну, это спорный вопрос: кто еще кого трахал. — В смысле? Она, что... — Нет, просто она очень необычная девчонка. С ней непонятно, кто ведет: ты, трахая ее, или она, трахая тебя собой. — О, ясно, — Чарли чуть прикусывает губу, молчит, но явно, что этого ему недостаточно. Драко всегда забавляло это выражение у любовника. Очень милое. — Так почему ты с ней спал? — все же спрашивает Чарли. — Не знаю. — И все? — Ну, а что ты хотел услышать? Просто так случилось. Она хотела... Ей было нужно расслабиться. — Драко усмехается, ложится на спину и вспоминает: — У меня после шестого курса несколько месяцев член не вставал, я даже подрочить не мог — не было никакой реакции. И вот Панси предлагает потрахаться. Я тогда ей об ориентации напомнил. — Не помогло? — Что ты? Паркинсон как бетоноукладочная машина. Для нее не существует слова "нет". В общем, пришлось признаться в своей проблеме. Ну а дальше мы лечили мою временную импотенцию. По правде говоря, я тогда насмеялся за весь шестой курс. Черт, это было... — Успешным, я так понимаю. — Чарли поигрывает бровями, строит забавные рожи и всем своим существом источает веселье. Видимо, додумал все сам. Пошляк. Фантазия у него всегда была извращенной. Малфой притягивает его к себе и целует. — Умный мальчик. Темсон кладет руку на пах партнера и поглаживает член. — Может мы... Малфой улыбается в ответ и шепчет: — Завтра. Все завтра. * * * Драко фыркает и морщится: лицо щекочет прядка волос. Он нехотя открывает глаза и смотрит на темную макушку Темсона. Чарли лежит рядом, тесно прижавшись спиной к его груди. Драко чувствует его спокойное, размеренное дыхание. Поворачивает голову и щурится: яркие солнечные лучи бьют прямо в глаза. Черт, ко всему прочему жарят с неимоверной силой. Гребаное летнее солнце. Как же жарко. А еще Чарли под боком словно печка. — Ты жаркий, — бурчит Драко еле слышно. Хочется оказаться как можно дальше от этого теплого, чертовски теплого тела. Потного тела. Малфой снова закрывает глаза. Не станет он будить Чарли только из-за своей блажи. Ведь так? «Конечно, не стану», — уверенно произносит про себя Малфой. Он та еще сволочь, но все же не настолько. Душно-то как. Сейчас бы окно открыть, создать сквозняк, а лучше — наложить пару простеньких бытовых заклятий, снижающих общую температуру в комнате… Малфой мечтает о прохладе еще пару секунд, а после вопреки собственным желаниям прижимается к Чарли еще сильнее. Ощущает прикосновение мягких волос и закрывает глаза. Нет, все-таки как же нестерпимо жарко. Сон не идет, в течение получаса Малфой безуспешно пытается заснуть, затем признает поражение и осторожно поднимает голову. Драко удобно устраивается рядом со спящим Темсоном и принимается его рассматривать. Несколько темных прядей упало на лицо, рот приоткрыт, он выглядит так... невинно, так мирно, что Драко невольно начинает улыбаться. Малфой любуется своим любовником. Беззащитным, доступным, желанным... Таким уязвимым. Блять. Как же трахаться хочется. Драко наклоняется, вдыхает аромат Чарли и прикрывает на мгновение глаза. Очень хочется. Подается вперед, прижимаясь членом к заднице Чарли. Касается губами его горла, медленно скользит ими до уха, чуть прикусывает мочку и слышит: — Трахаться хочешь? — Хочу, — шепчет Малфой. — Ты маньяк, я еще толком не проснулся. Поласкай меня немного, что ли, — хрипло произносит Чарли. Драко улыбается, дотрагивается до затылка, запускает пальцы в растрепанные темные волосы. Проводит ладонью вдоль позвоночника, губами касаясь плеча Чарли. — Неплохо, — комментирует Темсон, — очень даже неплохо. — Проснулся? — Еще не совсем. — Шантажист. Я же позорно спущу в трусы, дожидаясь тебя. Яйца просто гудят от желания кончить. — Малфой обнимает любовника, проводит пальцами вдоль ключиц, немного теребит соски и опускает руку вниз. — А сейчас? Хочешь? — Не болтай, Метман, — шипит Чарли, уткнувшись лицом в подушку. Из горла вырывается хриплый стон, он выгибает шею и выдыхает: — Хочу. * * * Стоя босиком на пушистом коврике, Драко смотрит на свое отражение и невольно отмечает, что выглядит он в общем-то сносно. Из зеркала на него смотрит довольный, растрепанный двадцатидвухлетний парень с улыбкой чеширского кота. Секс был просто потрясным. Драко неосознанно прикусывает губу и снова широко улыбается своим мыслям. Развратным, неприличным и крайне возбуждающим мыслям. Малфой тянется за зубной щеткой в тот момент, когда дверь в ванную открывается и внутрь вваливается полностью обнаженный любовник. Малфой смотрит на его отражение и улыбается. Потом быстро полощет рот и поворачивается к Чарли. — Я думал, ты еще поваляешься. — Скучно, — отмахивается Темсон и подходит почти вплотную к Малфою. — Ты не будешь против, если я приму душ? — Разумеется, буду, — возражает Драко, нахально ухмыляясь. — В одиночку принимать душ при наличии в радиусе пяти метров жаждущего любовника — моветон, знаешь ли. Чарли приподнимает левую бровь, улыбается и заходит в прозрачную душевую кабинку. — Так присоединяйся, чего ждешь? Чертов провокатор. В зеркале прекрасно видно, как Чарли откручивает кран, проверяет рукой температуру воды. Драко смотрит на сгоревшие красные плечи, на красивую рельефную спину, на небольшие, но крепкие ягодицы... Темсон разворачивается и насмешливо смотрит на него. Его волосы промокли, облепили лицо. Вода капает с губ. Драко представляет, как он медленно подходит к душевой кабинке, притягивает к себе этого мокрого, дьявольски соблазнительного парня и целует его. Горячие, требовательные губы отвечают на поцелуй. Чарли с силой сжимает плечо Малфоя и втягивает в душевую кабинку... Звонок телефона вырывает Драко из настолько соблазнительной фантазии. Он нехотя закрывает кран, ставит щетку обратно в стакан и выходит из ванной. Мобильник. Где он оставил вчера мобильник? Звук явно не из спальни. Драко заходит на кухню, осматривается и замечает телефон, лежащий на широком подоконнике. Необычное место. Хотя, помнится по пьяни, он как-то забросил всю свою личную жизнь в холодильник... Часы, бумажник, сотовый — все самое нужное. Драко быстро подходит к окну и смотрит на сотовый. Панси. — Какого черта ты звонишь в такое время! — Драко все еще раздражен тем, что ему помешали. Сейчас в нескольких метрах от него моется его очаровательный, безумно сексуальный любовник, который, очевидно, не против трахнуться еще раз, а он в это время вынужден общаться с Паркинсон. — Да брось, Малфой, ты, небось, уже успел потрахаться, или я не права? Драко закатывает глаза и раздраженно спрашивает: — Что тебе нужно? Она не менее раздраженно отвечает: — Не мне — Поттеру. Поттеру? Все, весь запал прошел. Как, впрочем, и желание трахаться. Поттеру, значит. Че-е-е-рт, Поттер. Драко прикрывает глаза. — Что ему нужно? — Догадайся. — Встреча? — предполагает Драко. Сегодня суббота, встреча назначена на вторник. Как-то слишком рано еще. Малфой не сообразил, где она пройдет, и чем они вообще будут заниматься. Наверное, можно пойти посидеть часок-другой в кафе. Он расскажет о своей жизни, Поттер — о своей. Ну, а можно посетить джаз-бар в центре города. Честно говоря, Драко давно уже хотел найти время сходить туда с Чарли, но в принципе ему не категорично, с кем туда идти. — Да. Поттер вроде что-то задумал, говорит, тебе должно понравиться. — Я ему не доверяю. Передай, что либо по-моему, либо никак. — Поттер сказал, что он заранее все мне покажет. Драко садится за стол и, подперев щеку кулаком, спрашивает: — И ты согласна? — При условии, что все пройдет в Англии, и мы встретимся. Раз уж ты трахаться с ним не собираешься, то, думаю, время для меня найдется. — Панси... — Просто соглашайся. Я Поттера из-под земли достану, случись что. А Рон вообще лишится всех прелестей совместного проживания со своей девушкой. Это в их интересах — не облажаться. — Не в этом дело. Я не хочу возвращаться. Я думал встретиться в Штатах... — Нарцисса тебя ждет. Я виделась с ней недавно. Драко качает головой и шепчет: — У нас очень сложные отношения, тебе не понять. — Малфой прикрывает глаза и пытается взять под контроль свои мысли, но у него плохо получается.— Я должен подумать. Да и, Панси... — Что? — Ты повнимательнее там, хорошо? Поттер, конечно, калечить меня не станет. Намеренно. Но ты же знаешь его, у него всегда какие-то осечки... — Паркинсон смеется и Драко сам уже начинает улыбаться. Он не параноик, просто с Поттером всегда нужно быть осторожным. * * * — Мне нужно отъехать, — произносит Малфой за завтраком. Чарли кивает и словно невзначай интересуется: — Надолго? Драко хмурится, пытаясь рассчитать общее время в пути. Сначала нужно добраться до прохода в магическую часть Кембриджа*, затем по камину до выхода напротив Министерства Магии США, потом пройти до пропускного пункта... Мерлин, надо же, он не был в Министерстве с тех самых пор, как приехал сюда. Пока сориентируется, что куда, да и процедура выдачи портключа вполне может отличаться от той, что у них, в Британии. А если еще и очередь... Сейчас лето, наверняка в Транспортном отделе творится какое-то безумие. Это может растянуться надолго. И все эти люди, люди, люди... Малфой мыслями возвращается в Лондон. Что будет в Англии? Снова косые взгляды, снова шепотки за спиной. Здесь метка ничего не значит, просто бледная татуировка, а там... Брезгливо поджатые губы окружающих, в любом месте, которое он соберется посетить с Панси, остывший заказ в ресторане, куда они пойдут с мамой. Грубость, хамство, непонимание, отторжение... Раскаивается ли он? Нет, не раскаивается. Он сделал все правильно. Он выживал, и за это Драко ни у кого не будет просить прощения. Война — это всегда насилие. Всегда. Это опасное дело, и как говорил один маггловский военный писатель: "… заблуждения, имеющие своим источником добродушие, для нее самые пагубные". В чем смысл спасти одного, погубив себя и свою семью? Драко всегда было жаль невинных жертв. Тех, кто не участвовал в войне, кто не оказывал сопротивления, но был убит в очередном рейде Пожирателей. Тех, кому не повезло. Тех, кого погубил он сам. Жаль, но это не меняло положения дел. Если бы Драко снова предстояло сделать выбор, он, как и тогда, выбрал себя и свою семью. Семья превыше всего, и неважно, какие разногласия между ним и родителями. — Дрей? Малфой поднимает голову и смотрит на Чарли. На свое теплое, нежное, любящее солнце. Подносит ладонь к губам и проводит по ним пальцем. В Лондоне его ждет лишь разочарование. Зачем он возвращается? Драко закрывает глаза и сразу же представляет невысокую стройную брюнетку, она стоит в полоборота и с улыбкой смотрит на него. Панси. Красивая, сильная, чертовски уязвимая, Панси ждет его. Драко вздыхает и произносит: — Не знаю, не уверен, сколько времени займут все процедуры. Может, пара часов. Чарли кивает и задумчиво говорит: — Я тогда пойду в парк, наверное. Может, на скейте покатаюсь. Погода хорошая. Позвони, как освободишься, хорошо? Малфой встает, подходит к Чарли и обнимает со спины. Прижимается щекой к его щеке, чувствует касание влажных волос. Они пахнут какой-то химией. У магических шампуней аромат гораздо более приятный. — Хорошо, — шепчет на ухо Драко, чуть прикусывая мочку. Отходит от любовника, направляется в гостиную, к сейфу. К палочке. И только, когда она оказывается в его руках, Драко, наконец, понимает, что и правда отправляется домой. Восемнадцать месяцев... Мерлин, как долго он не был дома. *** Кембридж в данном случае - это город в штате Массачусетс в США, который отделяется рекой Чарльз от Бостона. Он известен двумя образовательными и научно-исследовательскими центрами: Гарвардским университетом и Массачусетским технологическим институтом.