Порно

— Ну, значит, до вечера. Да? — Гарри уже дезактивировал все артефакты, и теперь он стоит, нервно крутит между пальцев палочку и не сводит с Драко заинтересованного взгляда. Тот кивает, отходит на шаг и пожимает плечами. — Аппарируй к Паркинсон часов в... — Малфой снова смотрит на часы и прикидывает в уме, сколько времени потребуется Панси на то, чтобы привести его прическу в порядок. Она не в ладах с такого рода заклятиями, может потребоваться время. Внезапно в голову врывается образ — он, сидящий в кресле, его волосы, красиво рассыпавшиеся у его ног, и Панси, виновато поджавшая губы. Черт, эта затея со стрижкой может плохо закончиться. Он до сих пор помнит, как на четвертом курсе до безумия влюбленная в Нотта Милли попросила Панси помочь ей сменить образ... — А Уизел умеет стричь? Должен во всяком случае. Он же беден как церковная крыса. Он наверняка все сам умеет делать. На четвертом курсе под себя старую уродскую мантию попытался переделать. Если он шить умеет, то и подровнять волосы не проблема. Драко может ему заплатить за помощь. Хотя что-то ему говорит о том, что Уизел скорее сам расстанется с кровно заработанными деньгами за шанс остаться тет-а-тет с ним и его волосами. Мерлин. — Я умею. — Поттер уверенно смотрит на Малфоя. Тот молчит какое-то время, а затем с сомнением спрашивает: — Ты? Правда? — Да. — Драко все также недоверчиво разглядывает Гарри, и он, не выдержав, поясняет: — Ну, не профессионально, конечно. Коротко подстричь смогу... — Коротко и Панси может. — Малфой дотрагивается до затылка и уточняет: — Насколько коротко? — Гарри, отзеркаливает его жест, неловко тянется к своим волосам, затем одергивает руку. Драко внимательно наблюдает за ним, указывает в сторону выхода и двигается с места. — Я мог бы пригласить мистера Крикса, — Поттер нагоняет его, и теперь они идут нога в ногу, — он стрижет отца, но... Никто не знает, что я... ну, что я здесь, в Лондоне. И мне бы хотелось, чтобы все так и оставалось. — Малфой поворачивает голову, смотрит в сторону мэнора и замирает. Когда-то они с Блейзом летали по его территории, гоняясь друг за другом, а потом потные, уставшие пили холодное сливочное пиво, слушали восторженный щебет Паркинсон и наблюдали за тем, как солнце садится. Как же давно это было... Тогда поместье было для него Эдемом. Он вырос в нем, провел столько счастливых лет, столько незабываемых каникул. И жизнь была такой простой, такой предсказуемой... Сейчас закат такой же по-прежнему красивый, и наблюдает за ним он вместе с Поттером, как и мечтал когда-то. Только вот... — Малфой? — Драко вздрагивает и понимает, что остановился и какое-то время смотрел на небо. Поворачивается, опускает взгляд на шею Гарри и видит маленькую родинку. Он уже видел ее. Выручай-комната. Адское пламя. Поттер сидящий перед ним. Драко думал, что ничего и не запомнит, что воспоминания о том дне сотрутся из памяти, но он помнит. И дурацкую родинку Поттера, и неглубокую ссадину на его щеке. Он помнит отчаяние, страх и крепкую ладонь Поттера, сжимающую его руку. Они чужие друг другу. Далекие, какими только могут быть два человека. И все же Поттер спас. — Хорошо, стриги ты. Только, Поттер... — Да? — Если ты меня намеренно изуродуешь, то... — Последовавший за этими словами многозначительный взгляд Гарри становится красноречивее любых слов. Драко коротко кивает и продолжает идти. — Хорошо. Извиняться не стану. Ты мог бы, учитывая наше прошлое. — Я не ты, Малфой. И если на то дело пошло, от рук Рона ты пострадаешь со стопроцентной вероятностью, а от моих... — Гарри загадочно улыбается и отворачивается. — Уизел... Злопамятный сукин сын. — На секунду на лице Малфоя отражается неприязнь. Уже не такая сильная как в Хогвартсе, скорее тень былого чувства. Гарри думает о том, как им с Роном наверное сложно жить под одной крышей. Забавно, что они оба терпят общество друг друга из-за Паркинсон. Оба ее любят и оба не хотят ее расстраивать. Женские штучки. Помнится, он сам как-то согласился сопровождать Джинни на свадьбу ее однокурсницы. Это было сразу после войны. Все пялились, перешептывались и вели себя... странно как-то. Гарри бы в жизнь не пошел на эту чертову свадьбу, но Джинни так на него смотрела... И это на секунду промелькнувшее в ее глазах разочарование... Парня бы он послал, но ее, миниатюрную, с виду ранимую и нежную... Он даже и не понял, как сказал: "Да, конечно". Вот он стоит, представляет весь тот ужас, через который Джинни собирается его провести, смотрит на нее и... "Да, конечно". Немыслимое умение манипулировать. И так сложно сказать «нет». Черт. Сейчас он по совету Гермионы поливает себя кипятком каждое утро. Видите ли, она прочитала, что это поможет ему избавиться от депрессии. Секс поможет. Много, много, много секса, минимум кипятка, и тогда депрессии у него точно не будет. Ни депрессии, ни покрасневшей кожи. Драко шипит, дотрагиваясь до бока, и Гарри вспоминает, что так ничего и не ответил. — Кстати, не тебе говорить о злопамятности. Драко хмыкает. — Я не злопамятный, я справедливый. Воздаю мерзавцам по заслугам. — Я, значит, мерзавец? Рон мерзавец? Гермио... — Поттер, из-за тебя на первом курсе мы потеряли первенство. — Малфой дотрагивается до оплавленного рукава кончиками пальцев и обводит неровную поверхность. Затем оборачивается и смотрит на полигон. Со стороны он вновь кажется безобидным. Драко осторожно растирает плечо и морщится. Да уж, безобидный... — Я защитил философский камень, — самодовольно произносит Гарри и, пытаясь скрыть улыбку, поджимает губы. Драко же вспоминает тот год в Хогвартсе. Зал был оформлен в зелено-серебряной цветовой гамме. На стене за преподавательским столом висело огромное знамя Слизерина. Драко как и все остальные слизеринцы испытывал гордость за свой факультет. Победа, заслуженная, желанная. А потом ее отдали вздорному мальчишке, который нарушил все возможные правила и, тем не менее, вышел сухим из воды. Столько лет прошло, а он все еще помнит чувство горького разочарования, которое его заставил испытать директор Дамблдор. Все всегда жаловались на необъективность профессора Снейпа и его протекционизм своему факультету. Но никто не замечал покровительственную политику директора Дамблдора в отношении Гриффиндора. И где же здесь пресловутая справедливость? — Я больше не злюсь на тебя, — внезапно произносит Гарри, когда они почти дошли до той черты, откуда он мог бы беспрепятственно аппарировать. — Я смог забыть. — Гарри ждет, что Малфой скажет тоже самое, но Драко молчит, и между ними повисает неловкость. И снова он вспоминает о влюбленности Малфоя. И о характере Малфоя. Невыносимом, сложном характере человека, которого он способен... — Переодевайся и аппарируй к нам, — вдруг подает голос Драко. Да, сложно будет. Гарри протягивает ему руку в ожидании рукопожатия, Малфой подходит на пару шагов и уверенно сжимает его руку в своей. На секунду мелькает в памяти картинка. — ...Я помогу тебе во всем разобраться. — Драко протягивает руку для рукопожатия, но Гарри делает вид, что этого не заметил. — Спасибо, но я думаю, что сам могу понять, кто чего достоин... Малфой еще сильнее сжимает в руке ладонь Поттера, а потом понимает, что держит его слишком долго, и отходит. Гарри же чувствует себя троллем в маленькой комнате — огромным, неловким и неуклюжим. Он вытягивает руки вдоль тела, смотрит на Драко, потом смущенно улыбается и отступает. Идет к зоне аппарации. Он-то надеялся, что эта встреча что-либо изменит. Представлял себе... Многое на самом деле, что-то даже на грани фантастики. Теперь, когда он находится в непосредственной близости от Малфоя, невольно начинает испытывать неловкость. Чертову неловкость. Не так должно быть. Он должен травить байки и рассказывать истории из жизни авроров. Малфой должен восторженно смотреть на него, ловя каждое слово. Как это делают другие. Ну, да, словно он когда-либо это делал. Словно ему когда-либо было дело до того что ты великий герой Поттер. Может, и было, только обожания он никогда не испытывал. Почему с теми, кто безразличен Гарри, он чувствует себя раскованно и уверенно. А сейчас... — Ладно, я тогда... я скоро... В общем... — Давай уже, — говорит Драко. Затем бросает на него загадочный взгляд, оглядывается напоследок и аппарирует в квартиру Панси. * * * В глазах темнеет, на него давит со всех сторон, и он не может вздохнуть — грудь как будто стиснули железные обручи, а затем... — Твою мать, ненавижу, черт, моя нога... Мерлин! Жадно глотает воздух, хватается за пострадавшую ногу и открывает слезящиеся глаза. Прекрасно, он приземлился на стеклянный столик в гостиной, разломал его к чертям, еще и ногу ушиб. Твою ж... Дуэль выжала из него все силы, неудивительно, что он промахнулся. Хорошо, хоть не расщепился. Малфой задирает голову вверх и встречается с донельзя довольным Уизелом. Он расположился в кресле у столика и теперь с идиотской улыбкой наблюдает за Драко. Мерлин. Ничего, главное — держать лицо. Малфой уверенно поднимается и, стоя внутри некогда красивого столика, принимается сверлить ненавистного Уизли взглядом, полным превосходства. Отец всегда требовал от него достойного поведения, что бы ни случилось. В жизни Драко было так много нелепых ситуаций, что сейчас он спокойно вышагивает из обломков столика и не спеша отряхивает спортивную мантию. Рон хмыкает, усиливает голос Сонорусом и говорит: — Панси! Тут Драко наш любимый кофейный столик сломал. Кстати, он жив, здоров и... — Уизли замолкает, улыбается и уже тише договаривает, обращаясь к Малфою. — У тебя отсутствует клок волос, ты в курсе? — Да, Рон. Спасибо за внимательность. — Ты и к себе в мэнор также аппарируешь? — Рон демонстративно толкает тапком деревянный обломок ножки столика. — Что, миссис Малфой обновляет мебель каждые два-три месяца? В комнату вбегает Панси, Драко поворачивается и кривится — после дуэли у него и так все тело ломило, теперь же вообще двигаться невыносимо. Паркинсон накладывает на его ногу исцеляющее заклятие и аккуратно дотрагивается до щеки подушечками пальцев. Затем призывает аптечку и опускает ее на колени Рона с грозным "мазь". «Подкаблучник», — проносится в голове Малфоя, и он довольно улыбается своим мыслям. — О, Драко... Ты как? — Панси обеспокоенно смотрит на него, отмечает обожженную ткань спортивной мантии и... волосы. — Мерлин, что с твоей головой? Он поджег тебя? — Что? Нет. Так вышло. — Драко переводит взгляд на Рона, тот все так же довольно рассматривает наливающийся синяк на его скуле и царапину на щеке. — Я позвал Поттера с нами в бар. — Позвал? — удивленно спрашивает Уизли, протягивая мазь своей девушке. — Да, позвал. — Панси нежными касаниями принимается наносить лечебную субстанцию на синяк. — Хорошо. — Рон недовольно наблюдает за процессом лечения Малфоя, испытывая жгучее чувство ревности. Он никогда прежде не ревновал... так. Малфой гей, они с Панси друзья детства. Какого Мерлина он никак не может оставить их вдвоем в комнате? Все в нем противится этому. Она его. Его. Не Малфоя. Не Забини. Не кого-то там еще. Она его. Только его. А то, что она иной раз смотрит на Малфоя словно... словно... Возможно это просто паранойя, но Рон все равно хочет, чтобы он съехал. Особенно сейчас, когда Малфой нежно улыбается Панси, с ощутимой теплотой во взгляде смотрит на нее. Они не говорят ни о чем, но все эти взгляды, прикосновения... Они близки, и плевать на то, что не трахаются. У них общее прошлое. Годы учебы, каникулы, все эти великосветские приемы... Малфой в ее жизни. Малфой никуда не уйдет. Он был два года назад, пять лет, десять, пятнадцать... И сейчас он есть. Третий. Лишний. Рон искоса наблюдает за действиями своей девушки, а затем невольно оценивает реакцию Драко на ее касания. Он гей. Он ее не хочет. Он просто друг. Она любит его, любит своего друга, как я люблю Гарри, не более... — Нужно что-то делать с твоими волосами, у тебя клок выжжен. — Панси указывает палочкой на стоящее у столика кресло и ждет. Драко неловко теребит застежку на мантии и медлит садиться в предложенное кресло. Снова на ум приходит воспоминание о Милли. Он умудрился застать ее в гостиной в мягко говоря неприглядном виде. Она громко кричала на улыбающихся мальчишек, а потом и вовсе наслала на одного из них какое-то неприятное заклятие. Полная Милли с выбритыми прядками волос смотрелась нелепо. Драко было жаль ее. Но больше было жаль Панси, которая пыталась спрятаться от гнева Булстроуд за старшекурсником. Драко еще раз смотрит на кресло, потом решительно качает головой и отходит от него на пару шагов. — Поттер обещал исправить собственную оплошность, так что ты уж прости, но... — Кто? — Гарри? — Рон не выдерживает и смеется. Малфой поворачивает голову и зло смотрит на него, вкладывая во взгляд все скопившееся за день раздражение. — Да, Гарри. Все, я в душ. — Он бросает еще один недовольный взгляд на Рона и выходит. * * * Я смог забыть Малфой снова и снова прокручивает в голове слова Поттера, поднимает руку и смотрит на метку. Я смог забыть Смог ли? Он обводит контур знака принадлежности, вспоминает день, когда Лорд призвал его на службу. Тогда Белла смеялась особенно безумно, приобняв его за плечи, мать смотрела с невыносимой тоской, а у него самого были глупые, далекие от реальности представления о своем будущем. Он испытывал радость, гордость за то, что выбор пал именно на него. Не на Нотта, не на Забини — на него. Драко верил, что сможет достойно служить Лорду. Он сможет выполнить его задание, доказать свою значимость, полезность. И тогда отец посмотрит на него так, как Драко всегда мечтал. Увидит в Драко того, кем он так отчаянно хотел стать. Истинного Малфоя. Достойного наследника великого рода. Двух великих чистокровных родов. Любимого сына. Его реакция была не совсем такой, какой Драко от него ждал. Молчание, поджатые губы и взгляд в сторону стали ответом на известие о метке. Отец так ничего и не сказал. А потом время вышло, и за Драко пришли авроры. Азкабан высосал всю радость, все счастье, и виной тому были не дементоры. Далеко не дементоры. А дома... Разбитые костяшки пальцев, окровавленное пятно на стене и уничтоженная стихийным выбросом мебель не смогли выбросить из головы образ отца, молчаливо глядящего мимо него. Мимо. Снова и снова. Мимо, мимо, мимо... Каждый раз, год за годом. Драко снова смотрит на метку. Поттер не мог забыть. Он ничего не забыл. — Ну же, Драко. Действуй. — Белла направляет палочку на одного из "фениксов" и произносит режущее заклятие. Слабое. Она не хочет его убить. Она хочет... она хочет, чтобы это было долго, мучительно... — Он сорвал планы Повелителя. Он и его люди. Мы ведь должны передать сообщение, да? — Белла улыбается, но глаза ее холодные, в них Драко видит приговор "фениксу". — Белла... — Она переводит взгляд на него и на мгновение страх парализует его. Родная сестра матери смотрит на него так, словно он один из этих... этих "фениксов", или еще хуже — маггл. Драко кивает, поспешно отворачивается и поднимает палочку. — Удиви меня, Драко, — шепчет она на ухо. Он кивает и произносит заклинание, которое в свое время смогло удивить его самого. — Сектумсемпра! — страх, постоянное не спадающее напряжение и огромное желание выйти из этой ненавистной "комнаты смерти" живым, сделали заклинание очень сильным. Гораздо сильнее того, что запустил в него Поттер. И теперь повсюду кровь, она хлещет из лица и груди. Кожа, мышцы на черепе разрезаны, живот вспорот, ребра, грудная клетка... Все это можно видеть. Мерлин. Белла как сумасшедшая смеется, обнимает его, а Драко никак не может перестать смотреть на свои окровавленные руки. Его мутит, качает назад, он падает на колени, выронив палочку из обмякшей руки, и его рвет желчью. Он слышит хриплое дыхание этого мужчины, жмурится и всем богам молится о том, чтобы оказаться сейчас в другом месте. Квиддич, борьба за первенство с Поттером. Его рука, рука Гарри, они летят вместе, бок о бок, а впереди... — Поднимайся и закончи начатое. — А впереди золотой мячик, и он манит, манит, манит... — Живее, Драко! Телефонный звонок становится спасением, вырывающим его из болезненных воспоминаний. Он смотрит на экран и довольно официально произносит: — Слушаю. — Звоню, — раздается в ответ игривый голос любовника. Малфой прижимает телефон к уху и прикрывает глаза, тяжело вздыхая. Отчего-то он вспомнил похороны Беллы и мамины слезы. Тетя была сумасшедшей садисткой, но... Она звала маму Циссой, обожала канареечные помадки и запах мяты. Она была из плоти и крови. Она плакала и смеялась, любила и ненавидела. Она пошла за мамой к профессору Снейпу, прикрывая ей спину. Пошла, несмотря на приказ Лорда не разглашать суть задания. Она была семьей. А Драко так и не понял: ненавидит он ее или нет. — Кстати пользуясь твоим отсутствием, я разбросал вещи, теперь у нас от входной двери тянется одна такая тропа через непроходимое царство бардака и ... Малфой делает еще один глубокий вдох, трясет головой, прогоняя из нее всю эту чушь. Садится по-турецки, рассматривает синяк на бедре и невербально призывает лечебную мазь Паркинсон. — Нет, не говори мне, что ты засрал всю квартиру, — стонет, втирая мазь круговыми движениями, представляя, как выглядит сейчас их с Чарли дом. Маленький, уютный, пусть даже и засранный, но их. И он там нужен. Его ждут. — Меня не было всего пару дней. — Чтобы засрать квартиру, мне нужна пара часов, Дрей. — Не сомневаюсь. — Чарли ждет. Чарли любит. Чарли, Чарли, Чарли... — Я тебя люблю, — выдыхает Драко. После всего того, что с ним произошло, ему жизненно необходимо кого-то любить. Любить, чувствовать себя любимым, понятым, принятым. Заполнить образовавшуюся в груди после войны пустоту. И тогда все станет правильным. И все станет завершенным. Как тогда сказал Чарли? "Рано или поздно все станет понятно, все станет на свои места и выстроится в единую красивую схему, как кружева. Станет понятно, зачем все было нужно, потому что все будет правильно."* Драко падает обратно на кровать, смотрит на волшебный зачарованный потолок и повторяет: — Люблю. — Неужели ты признался? — радостный голос Чарли заставляет его чувствовать себя так... так... легко, хорошо, свободно. Кажется, еще немного, и он без метлы взлетит. Просто от того, что из него сейчас рвется. Такое мощное, красивое и окрыляющее. — Я говорил тебе, — отвечает Малфой. Он не часто говорит эти слова, но каждый раз вкладывает в них именно то, что они значат. Он любит, и это не дежурная фраза для любовника, это важно, это по-настоящему. — Ты тогда кончал. — Ну кроме того момента. — Улыбается Драко. — Ты улыбаешься? — весело спрашивает Чарли. Малфой глубоко вздыхает и смеется. Он счастлив. Как же все-таки он счастлив. — Я. Тебя. Люблю. Я тебя люблю, я тебя люблю... Я люблю тебя! — Чарли молчит, но Драко знает, он точно уверен в том, что тот улыбается, что на его щеках сейчас виднеются милые очаровательные ямочки, что на губах играет улыбка способная сразить самого черствого человека в самое его темное время жизни. Улыбка, способная исцелять. — Когда ты вернешься? — Скоро. Мерлин, никогда не думал, что с такой радостью буду думать о возвращении в Штаты. Первые месяцы я думал только о том, как мне плохо и хочется домой. А теперь я... Я так хочу вернуться. — Ну, мне было бы немного обидно, если бы ты не захотел и остался в этом туманном Альбионе. — Немного? — Ну, скажем, я бы приехал и тогда... — Драко вскакивает с постели, удерживая плечом телефон, начинает выискивать из сумки джинсы. — Уже страшно. Не буду испытывать судьбу. Вернусь послезавтра максимум. — Одной рукой натягивает на себя маггловские брюки, к которым он так и не смог привыкнуть. Прыгает, застегивая пуговицу, молнию на ширинке и наверняка со стороны выглядит крайне комично. — Хорошо. Готовься — я затрахаю тебя до смерти. — Даже так? — Накинусь с порога, стяну с тебя брюки... Мерлин. — Да? — Драко облизывается, с силой проводит по паху. — Да, с бельем. Твой член — предмет моих мечтаний последних двух дней, Метман. Я возьму его в рот... — Возбужденно выдыхает, сглатывает и закрывает глаза. — ... и когда он станет твердым... Малфой нетерпеливо перебивает Чарли, интересуясь: — Ты сейчас дома? — Да, конечно. Думаешь, с чего я такой откровенный? Перед парнями я такими фантазиями не отсвечиваю. Они все толерантные до крайности, но, знаешь... — Может тогда... Ну, сделаем это? — предлагает Драко. Сексом по телефону он ни разу не занимался. У него в принципе-то и телефона не было. Да и вообще, трахаться с кем-то через тысячу миль — это как минимум серьезный вызов для фантазии. Сейчас Драко пытается представить Чарли, стоящего рядом с ним. Он голый. Малфой хмурится и качает головой. Нет, не голый, Чарли одет, полностью одет. На нем даже те его любимые идиотские разноцветные кеды, забавные носочки и дурацкая бейсболка... Он держит в руках скейт, пожирает Драко взглядом. Его эрегированный член заметно оттопыривает свободные спортивные штаны. — Это? — смеется Темсон, отвлекая Малфоя. Тот закатывает глаза и комментирует: — Твою мать, Чарли, давай уже трахнемся по телефону. — Как ты хочешь меня трахнуть? — тут же подхватывает идею любовник. Чарли всегда был легким на подъем, все предложения Драко выполнял с особым наслаждением, даже самые безумные. — Я вчера мастурбировал, представляя, как мы трахаемся в душе. Вернее все началось в душе, потом мы переместились на пол в ванной, затем была спальня, и там мы трахались стоя перед шкафом с зеркалом. Ты хотел, чтобы я смотрел на нас. Ты сжимал мои бедра и с силой вбивался в меня. Мне пришлось обеими руками опереться о зеркало. — А дальше? — шепчет Малфой. Его воображение уже нарисовало картину, которую он, очевидно, не сможет выбросить из головы весь вечер. Твою ж... Как же он хочет трахаться. — Еще не все, мы еще долго не могли насытиться друг другом. Испробовали все позы, даже самые экстремальные, — так же шепотом отвечает ему Чарли. Мерлин, какой же у него голос сексуальный... — Ты мне льстишь, я столько времени не продержусь. — Придется. А ты думал, что легко отделаешься, уехав на другой конец света? Внезапно раздается шум, Драко поднимается с кровати, подходит к двери и выглядывает наружу. Посреди коридора стоит ошарашенный Поттер. Мимо него проходит Паркинсон, что-то ему говорит и толкает его в сторону гостиной. Но тот стоит, замерев, и не двигается. Смотрит прямо на него и хмурится. Его взгляд парализует, взгляд хищника за две-три секунды перед прыжком, перед атакой. Как много он слышал? — Дрей? Ты меня слушаешь? — раздается из трубки голос Чарли. — Я... — Поттер не сводит с него глаз, он чуть прищуривается и, кажется, что вот-вот прожжет в Драко приличного размера дыру. Мерлин, для этого человека видимо не существует понятия "личное пространство". То он на багажную полку заберется, то полгода в покое оставить не может, по пятам ходит со своим извечным выражением "Поттер что-то знает, Поттер о чем-то догадывается", теперь вот остановился посреди коридора и... — Дрейк? — Я... — «Ну почему он не уходит?» — Я должен идти. — Все нормально? — Поттер, не отрываясь, пристально смотрит на него и скрещивает руки. Драко хмурится и отвечает: — Да. Мне пора. — Нажимает на сброс и обращается уже к Гарри: — Не по-гриффиндорски это как-то, Поттер, — подслушивать чужие личные разговоры. Гарри сжимает кулаки и молчит. Малфой, сукин сын, кричал на всю квартиру свои "люблю, люблю, люблю тебя", его невозможно было не услышать. Он смотрит на его влажные волосы. С них капает вода на голое тело и стекает проторенными дорожками вниз, за кромку немного выступающих из джинсов боксеров. Драко стоит без рубашки, на коже отчетливо видны мурашки. Гарри опускает взгляд на простые черные джинсы и замирает. — Джинсы, Малфой? — он впервые видит Драко в маггловской одежде. Ну, если не считать тот порноролик, то впервые. Странное чувство. — Да, джинсы, Поттер. У тебя с этим проблемы? — Нет. — Мы идем в маггловский бар. — Зачем-то объясняется Драко. Он все еще чувствует себя неуверенно в этих маггловских брюках. Неосознанно каждый раз представляет реакцию отца, заставшего его в столь неприглядном виде. Маггловский классический костюм — максимум, что тот способен выдержать. — Не хочу выделяться. Поттер невольно приподнимает левую бровь вверх, выражая удивление. Джинсы? Да в большинстве маггловских баров введен дресс код: никаких рваных джинсов, спортивных костюмов, спортивной обуви и футболок. Либо в Штатах ситуация несколько отличается, либо, прожив больше полутора лет среди магглов, Малфой все еще не смог влиться в их жизнь, понять их традиции, разобраться с обычаями. Грязнокровка. Только для мира магглов. Абсолютная симметрия жизни. — Да, кстати... — Гарри указывает на волосы. — Не передумал? — Нет. Это все равно временно. В Штатах зайду в магический салон и... — Понятно. — Гарри смотрит на телефон, который Малфой все еще сжимает в руке. Он не думал, что это настолько неприятно — испытывать что-то... что-то, грозящее перерасти в глубокое чувство, к несвободному мужчине. Мужчине, который любит другого мужчину. А ведь Малфой говорил, что любит. Гарри услышал, поверил, но... не прочувствовал. А теперь прочувствовал и сдерживает готовое сорваться: "Не уезжай. Ни завтра, ни послезавтра, ни послепослезавтра... Останься". Молчит. Ощущает себя стоящим у подножья горы. Словно он замер в ожидании стремительно приближающейся лавины и знает, что как бы он ни старался — ему не удастся спастись. Малфой чувствовал что-то похожее? Тогда? Два года назад? — Гарри? Малфой сказал, что ты его стричь будешь. — Слышится бодрый голос Рона у самого уха. — Хочу посмотреть, надеюсь, ты не против. — Я против, Уизел. — Яд в голосе режет слух. Поттер же только что слышал, каким Малфой может быть. Рон хлопает его по плечу, наклоняется ближе и шепчет: "Выбрей ему что-нибудь неприличное на макушке". Драко щурится и угрожающе произносит: — Я живу с тобой в одной квартире, Уизли. У меня огромный простор для маневров и живая фантазия в отличие от... Гарри улыбается и качает головой. Невозможный все-таки человек. * * * — Неплохо. Могло быть гораздо хуже. — Выносит вердикт Панси. Драко проводит ладонью по волосам и довольно кивает. Короче. Не сильно, но короче. Все как Поттер и обещал. — Ладно, идем? — подает голос Рон. — Мне надоело смотреть на Малфоя. — Зачем ты на меня смотришь, Уизли? На Панси смотри. Или я чего-то о тебе не знаю? — Драко поигрывает бровями, застегивая молнию на своей черной толстовке. Гарри все никак не может перестать пялиться на его ноги. Вернее на кроссовки. Мерлин, кроссовки. — Драко, не провоцируй Рона, если не хочешь, чтобы я рассказала о... — Она замолкает и многозначительно улыбается. — Сам знаешь. Поттер переводит взгляд на лицо Малфоя, тот сразу же отворачивается, не позволяя заглянуть в глаза. Даже насупленному недовольному Рону становится интересно. — Не представляю, о чем ты. — Драко набрасывает на голову капюшон и подмигивает Паркинсон. — До встречи в маггловском Лондоне. Гарри аппарирует вслед за ним, оказываясь напротив бара «Дырявый котел». Смотрит на вывеску, на дверь, в которую только что вошел Малфой, еще ниже опустив на лицо капюшон. Поттер почти бегом добирается до двери и только сейчас понимает, что пересечь бар, оставшись не узнанным, не получится. Нужно было использовать Маскировочные чары. — Что завис, Поттер? — слышит он голос Паркинсон, тянет ручку на себя и заходит внутрь темного и обшарпанного бара. В углу сидят несколько пожилых женщин. Они пьют вино из маленьких стаканчиков, одна из них курит длинную трубку. Гарри приветливо кивает тем, кто, очевидно, его узнал, улыбается и проходит к двери, ведущей в маггловскую часть Лондона. Выйдя оттуда, он оказывается в совершенно другом мире. Здесь люди постоянно спешат куда-то, стремительно двигаясь по улице, не замечая ничего вокруг. О магии никто и не задумывается. Ее присутствие игнорируется здравым смыслом, ее чудеса опровергаются логикой и наукой. Даже он, выросший в этом мире, чувствует себя чужим здесь. Он маг, он видит то, что магглы не хотят увидеть, слышит то, что они пропускают мимо ушей и чувствует то, чему они предпочитают не уделять внимания. Как Малфой может жить столько времени вдали от магического мира? Непонятно. Сейчас Поттер не представляет своей жизни без бытового волшебства. Гермиона причисляет себя к магам, сторонясь маггловского мира. Живет со своим женихом где-то в пригороде Лондона, небольшой магической деревеньке наподобие Хогсмида. Да и большинство магглорожденных волшебников чувствуют себя странным образом оторванными от дома, находясь долго среди маггловских родственников и знакомых. Гарри осматривается и видит на противоположной стороне улицы Драко. Он стоит между книжной лавкой и магазином звукозаписей на Чаринг-Кросс-Роуд и пристально всматривается в витрину Starbucks. Застыл, как каменное изваяние. Прямая спина, напряженное лицо и сосредоточенный взгляд выдают его неуверенность. Магглы, проходя мимо, никак на него не реагируют. Так странно все-таки осознавать, что стоящий напротив него человек и есть Драко Малфой. Он слишком хорошо вписывается. Слишком органично выглядит в джинсах, футболке и толстовке с капюшоном. Скажешь кому — не поверят. Малфой шагает им навстречу, произнося: — В общем, Поттер, сегодня будем кутить. Весело и бесшабашно. Я планирую напиться. Панси со мной, — Драко притягивает Паркинсон к себе за талию и улыбается. Панси кивает в подтверждение и одними губами шепчет: "Напьемся вусмерть". — Вы, правильные гриффы, можете либо присоединиться, либо... — Драко снова улыбается и, так и не договорив, двигается вверх по улице. Рон берет Паркинсон за руку и, словно смирившись, следует за ним. — А куда мы? — спрашивает Гарри, осматриваясь. Солнце село, на улицах зажглись фонари, а из окон многочисленных кафе и пабов льется мягкий теплый свет… Гарри всегда нравилось гулять по ночному Лондону. — Не знаю. — Драко поворачивает голову и внимательно разглядывает вывески, мимо которых они проходят. Потом оглядывается на Поттера и объясняет: — Я в маггловском Лондоне впервые. Ну, если не считать нескольких поездок с отцом в главный офис нашей компании. Местных баров я не знаю, но не думаю, что их будет сложно отыскать. — Могу подсказать, — Драко кивает, и Поттер продолжает, — есть неплохой бар неподалеку. Живая музыка, хороший качественный алкоголь, толковый бармен. — Парень? — ухмыльнувшись, интересуется Малфой. — Парень, — утвердительно кивает Гарри. — Симпатичный? — уточняет Драко. — Я думал, ты несвободен. Мимо проходит какой-то бритый парень в кожаной куртке — бугай в два раза больше самого Поттера — он задевает его плечом, смеется над какой-то шуткой своего друга такого же двухметрового бугая и, как ни в чем не бывало, идет дальше. Гарри недовольно оглядывается и трет ушибленное место. — У нас с Чарли четко обговоренные условия. Что можно, что нельзя... Да и потом, флирт — как танец. Мерлин, откуда здесь так много людей? Сегодня же вечер вторника. Может игра какая? Гарри не причисляет себя к футбольным фанатам, но… Все же старается быть в курсе спортивных новостей. Вроде нет ничего интересного. — Бен натурал, насколько я могу судить по его поведению. Ты не в его танцевальной карте, — произносит спустя недолгое время. — Не факт, — смеется Драко. — Ох уж эти неуверенные в своей натуральности натуралы... — тянет в своей извечной манере. — Да, Уизли? — Не льсти себе, Малфой. Твоя плоская задница едва ли способна кого-то завести. Гарри тут же опускает взгляд на "плоскую задницу". Задница у Малфоя совсем не плоская. И снова он невольно вспоминает ролик. Ну, нет, отличная задница. Уж точно лучше задницы Паркинсон. — Недостаток сзади я сполна компенсирую тем, что спе... — Чемпионат мира по квиддичу, — довольно громко произносит Панси, и Драко моментально оставляет Рона в покое, едва слышно выдыхая сквозь стиснутые зубы: "Нужно выпить". Поттер чуть пропускает Рона с Панси вперед и довольно поджимает губы. Точно, лучше. Хотя нужно отдать Панси должное — в меру короткое обтягивающее платье выгодно подчеркивает достоинства фигуры. Проходящие мимо мужчины бросают заинтересованные взгляды на Паркинсон. Рон притягивает ее к себе в собственнической грубой манере, и Панси начинает добродушно смеяться. Она привстает на носочки, целует, и... Все. Кажется, для них двоих больше никого нет. * * * Прогуливаясь по улицам Лондона Малфой невольно вспоминает, каким он оказался посреди враждебного для него мира магглов — одиноким, несчастным, запутавшимся. Чувствовал себя не в своей тарелке. Он не вписывался. Ни в эту обстановку, ни в этот город, ни в этот гребаный маггловский мир. Чужой, опасный. Не вписывался, несмотря на маггловское пальто и документы в кармане. Куда идти? Что делать? Он мог бы заниматься семейным бизнесом, совмещая с учебой. Но один офис строительной компании отца располагался в Нью-Йорке на 42 улице, два других — в Чикаго и Лос-Анджелесе. Там было несколько вакансий, которые ему подходили. Но Нью-Йорк, Чикаго это все же не Бостон. Работа в дочерней компании "Shemken ind", занимающейся нефтепереработкой, требовала специализированных знаний. Да и сменный график работы, учитывая очную форму обучения в Гарварде, не особо подходил... Хэдж фонд также отпадал из-за неудобной географии и требования глубоких познаний в финансовом секторе. Как оказалось, он пока мало что умел делать. А работать мальчиком на побегушках на своего отца гордость не позволяла. — О чем задумался? — нарушает тишину Поттер. Малфой чуть оборачивается и закатывает глаза: Панси и Уизел выглядят слишком уж сахарно. Целуются, тихо смеются и что-то шепчут друг другу. Мерлин, хорошо, что ему не приходится делать... такое. Уизелу и правда нравятся все эти нежности? — Не люблю парочки. Панси отрывается от Рона и, дурачась, показывает язык. Они проходят мимо театра Искусств — невысокого четырехэтажного здания из красного кирпича. Гарри смотрит на плакат в витрине. Современный балет. Он ходил на такой с Томасом. Давно, очень, очень давно... — Да уж... — грустно вздыхает Гарри. Бросает короткий взгляд на Драко и молча продолжает идти, не зная, куда деть руки. В карманы засунуть, что ли? Или?.. Они поворачивают на улицу Лонг Акра и какое-то время идут молча. Гарри помнит, как после Хогвартса, спасаясь от вездесущих журналистов, прятался в маггловском Лондоне. Да и потом, после истории с Джеймсом Поттер много времени провел гуляя по серым и угрюмым улицам осеннего Лондона. Защищаясь от холодного ветра и мерзкого моросящего дождя, заходил в самые неприметные места, открывая для себя отличные бары, только для своих, театральные кафе, с немыслимыми постановками и семейные рестораны, неприметные с виду, но очень уютные, с отличной кухней и вежливым воспитанным персоналом... Он, наверное, весь Лондон пешком обошел. И не раз. Поттер знает, что в радиусе двухсот-трехсот метров расположены три-четыре театра разного размера, современный, театр кукол, классический... На пересечении Лонг Акра и Боу-стрит находится Королевский театр Ковент-Гарден. Здесь же, по обе стороны дороги, множество невысоких зданий, три-четыре-пять этажей, цвет кирпича разнится от светло бежевого, до темно-коричневого. Бутики, модные магазины и различные салоны. Гарри смотрит на указатель "Лэнгли Стрит", невольно отмечая, что в паре минут от этого места находится танцевальная студия с забавным названием "Ананас". Почему "Ананас"? Творческие люди... Очередной Starbucks. Греческий ресторан "Истинный грек". Еще одна кофейня, на этот раз гораздо более уютная, нежели тот же Starbucks. Гарри вздыхает и смотрит на посетителей за столиками. Уютные уличные кафе всегда вызывали желание остановиться и заказать себе чашечку чая с десертом, смотреть на мимо проходящих людей, на мирное течение жизни... Только вот всегда хотелось разделить уютное молчание и душистый чай с кем-нибудь близким, родным... — Ты давно один? — словно невзначай интересуется Малфой. Поттер снова вздыхает и кивает. — Почему? В смысле... — Я всегда был один. Даже когда был с кем-то. — Звякает колокольчик, из антикварной лавки «Джефферсон и сыновья» выходит старик, а затем дверь лавки медленно закрывается за его спиной. Драко не может оторвать взгляда от неспешного движения чертовой двери. Все что угодно, лишь бы не смотреть на Поттера, не говорить с Поттером. Что он сказал? Всегда? Малфой не выдерживает, материт себя почем свет, и признается: — Я тоже. — Чарли потрясающий мужчина, он любит его, но Драко все равно ощущает себя одиноким, неправильным, неполноценным в мире Темсона. В мире, где нет всего одной вещи, но настолько значимой. Магии. Малфой смотрит на проходящую мимо пожилую пару, неторопливо прогуливающуюся по улице, и зачем-то решает объясниться: — Мне просто нужно время. Я привыкну. Драко уверен, что так все и будет. Внезапно он замечает, что пожилая женщина держит на поводке не какую-нибудь там шавку, а небольшого зверька, очень похожего... О, нет! — Молчи, Поттер! Гарри подносит руку к губам и еле сдерживает себя. Смотрит на ничего не замечающего Рона. Тот наматывает на указательный палец локон волос Паркинсон и совершенно бесстыдно пялится на ее грудь. Поттер в свою очередь смотрит на хорька и думает, что возможно и ему стоит себе такого купить. Может, он даже поспешил, похоронив для себя возможность завести какое-нибудь животное, может, купит он себе хорька, и жизнь перестанет быть настолько несчастной. Малфой, заметив его заинтересованный взгляд, закатывает глаза и бубнит себе под нос: — Ну да, хорек. Как предсказуемо... — Я еще подумаю над этим, Малфой, — заговорщически шепчет Гарри, чтобы Рон не услышал. Он вдыхает аромат Драко и нехотя отходит от него. Табличка "Друри-лейн" указывает на нужную им улицу. Бар в минуте ходьбы. Поттер кивает Малфою на указатель, немного снижает скорость на пешеходном переходе. — Я после того случая в ближайший поход в Хогсмид снял шлюху. — Отчего-то решает поделиться Драко. — Сидел и не знал, с чего начать, что делать. Сбежать хотел. — Малфой усмехается и забавно чешет нос. Гарри не может взгляда отвести от него. Наверняка выглядит как глупый влюбленный мальчишка. — Девчонка красивая, соблазнительно изогнулась, ноги раздвинула, а я понимаю... Не то. Не могу и все. Я же тогда еще толком целоваться не умел... Гарри вспоминает свой четвертый курс и свою влюбленность в Чжоу. Мерлин, как же она ему нравилась... Или ему так казалось? То, что он испытывает сейчас, не идет ни в какое сравнение. С Драко все не так. С ним все сильнее. — Я о шлюхе ни разу как-то не подумал. — Тебе и так любая дала бы. — Уверенно заявляет Малфой безапелляционным тоном. Ему в принципе тоже не составило бы труда развести кого-то на секс. Только вот на девчонок, как бы он усердно ни дрочил, у него не вставал член. А оказаться с кем-то в кровати с такой проблемой и прослыть потом на весь Хогвартс дефектным, он не мог себе позволить. Драко бросает взгляд на поворот на Паркер-стрит и слышит: — Я себя всегда очень неловко с девчонками чувствовал. — Никогда бы не подумал. Мне всегда казалось, что ты живешь как рок-звезда. Девочки, слава, всеобщая любовь... Поттер начинает смеяться, и только тогда слышит голос Рона. Он наконец-то проявил интерес к кому-нибудь кроме Паркинсон: — Что? Что там? Гарри насмешливо смотрит на него и качает головой. Затем останавливается, внимательно разглядывает дома и говорит: — Ну, вот собственно и все. Драко смотрит на совершенно неприметную вывеску и уточняет: — Здесь? — Да. Тут классно. — Малфой бы в жизни не нашел этот бар, даже если бы ему написали точный адрес. Он смотрит на лестницу, ведущую вниз, на железную дверь, с коваными решетками немного странной формы. — Расслабься, Малфой. Ты под надежной охраной первого храбреца Британии по версии Пророка 1999. Пока я рядом, тебе угрожает разве что... — Замолкни, Поттер, — прерывает его речь Драко и спускается вниз.