Порно

Люциусу Малфою 19 декабря 1979 Здравствуй, Люциус. В который уже раз прошу прощение за беспокойство. Я просто хочу знать, что с тобой все в порядке. И я пишу тебе в надежде, что ты ответишь хотя бы на это письмо. Все нормально? Ты жив? Здоров? Не молчи, отзовись. Найди способ, Люци! Мне страшно, что с тобой что-то случилось. Стремясь отвлечь меня от тягостных мыслей, Северус обучил меня паре бытовых заклятий собственного сочинения. Белла оценила. Правда она быстро смогла найти подходящую формулу для контрзаклятия. К сожалению, в вопросах возмездия она очень изобретательна. Ее заклятие не смог снять даже наш отец. Матери пришлось повысить голос на нее, чтобы она меня расколдовала. Ты знаешь, кто лично занимался ее подготовкой. Теперь она задирает нос. Даже не знаю, как написать тебе о самом главном событии. Думала, лично тебе сообщить, но тебя нет дома уже больше месяца, и я не могу больше откладывать. Люци, по возвращении тебя ждут значительные перемены. В нашем привычном укладе, в планировке мэнора (одна комната переделана под маленькую спальню)... Предлагаю начать выбирать название созвездия, ведь вскоре оно нам понадобится. Как тебе "Дракон"? Нравится? Кстати я уже купила все необходимое, хотя времени еще много, чтобы подготовиться. Постепенно переделываю поместье. Мама подарила нам нового домовика — Добби. Он меня нервирует своими постоянными припадками, и я наказываю его. Возможно все дело в гормонах, а может и в нервах. Но это и не удивительно. Сейчас каждый из нас в опасности. Беллатриса, ты, родители... Возвращайся скорее. Рождество наступит меньше чем через неделю, и мне, нет, не мне — нам! нам без тебя будет одиноко. Пусть это и странно, учитывая то время, в котором мы живем, но я счастлива, Люци. Если бы ты знал, как я счастлива. Не хватает только одного — тебя. Пытаюсь сдерживать себя, ведь мне нельзя нервничать, но ничего не могу с собой поделать. Ты всегда был моей единственной слабостью.

До скорой встречи. Твоя преданная Цисса

* * * — Я ожидаю встречи с супругом около получаса. В чем причина задержки? Проблемы с пропуском? Нет никаких проблем. Нарцисса готова поставить свою жизнь на то, что с пропуском все в порядке. Все подписи собраны. Печать стоит. Ее намеренно задерживают. Им приятно ощущать свою временную власть над ней. — Встречу... О как вы заговорили, миссис Малфой. — Один из надзирателей — "Д. Фрэнсис" — подходит слишком близко к Нарциссе, она отступает и отворачивается. Его запах окутывает ее. Запах пота, дешевых сигар и кофе. Отвратительно. — Не нравлюсь? Она смотрит в сторону и думает о том, сколько еще унижения ей предстоит вытерпеть, прежде чем мужа отпустят, и весь этот ужас закончится. В памяти яркими вспышками проносятся последние годы. Давление со стороны общества. Отчуждение. Всеобщая злоба. Нападения на менор. "— Сожалеем, миссис Малфой, но злоумышленников не удалось поймать. Насчет стоимости испорченного имущества, то..." Авроры... Как можно объяснить им, что испорченное имущество — это уничтоженные при поджоге альбомы с колдографиями, детские рисунки Драко, письма мужа, вышитое Беллой покрывало... Эти вещи бесценны. Защита мэнора первоклассная. Родовая магия не пропустит никого вне круга "избранных". Сам Темный Лорд не способен был бы прорваться, если бы Люциус не позволил ему пройти. Ни он, ни его Пожиратели. Мэнор — самое ценное, чем владеет семья Малфой. Не нужно долго искать, чтобы поймать злоумышленников. Если они проникли на территорию поместья, то, значит, их пропустила защита. Даже она, не имеющая к Аврорату никакого отношения, понимает, кто виновен в нападениях. Кто виновен в осквернении могилы Беллатрисы. Все знают. Всем плевать. А она, глядя на похабные надписи на поверхности мраморной плиты, жалеет о том, что чистокровных возглавил безумный полукровка. Что они позволили ему встать во главе. Они и правда могли бы сдвинуть чашу весов в нужную им сторону. Могли бы все изменить. Если бы у них был действительно сильный, волевой лидер, все было бы иначе. А сейчас каждый раз, когда она идет на встречу с супругом, ей приходится переступать через свою гордость, через свои принципы. Выстаивать очереди, чтобы получить пропуск, сносить все эти ухмылки от тех, кто и подошву ее туфель недостоин целовать, видеть их злорадство, чувствовать на себе десятки взглядов и вопреки всему стоять с гордо поднятой головой. — Нет? А Пожиратель, значит, нравится. Вон как вырядилась. Он широко улыбается, демонстрируя серо-желтые зубы курильщика. Поигрывает ее палочкой, которую она вынуждена отдавать охране каждый раз при осмотре. Осмотр. Еще одно бессмысленное унижение. Сканирующее заклинание, сканирующий маслянистый взгляд, бегающий по телу... Они называют это мерой предосторожности. Учитывая прошлое, ее семью, они обязаны тщательно ее проверять. Словно она настолько примитивна и попытается пронести что-либо в тюрьму. Если бы она захотела, то от этого места бы камня на камне не осталось. В их сейфах золота достаточно для того, чтобы нанять небольшую армию. Наемникам плевать, кто платит. Она бы вывезла мужа туда, где бы ни одна министерская крыса до него не дотянулась. Фрэнсис разочарован молчанием. Нарцисса терпеливо ожидает, когда ей позволят пройти в камеру для свиданий. При других обстоятельствах она бы и не заметила его, даже если бы он замертво свалился ей под ноги. Фрэнсис делает шаг, подойдя почти вплотную. Нарцисса поднимает голову и смотрит ему прямо в глаза. Она знает, что он там видит. Она хочет, чтобы он видел... это. Все то, что внутри. Все то, что она носит в себе, в памяти. Целая эпоха, загубленные жизни, потерянная невинность. Предательство Меды, гибель близких друзей, измены мужа, безумие любимой сестры, мучительная смерть матери, второе пришествие, связанная с этим постоянная опасность, вынужденная жестокость по отношению к собственному ребенку... Фрэнсис отступает на автомате, затем усмехается и подмигивает. А взгляд все равно бегает. Смотри, — хочется закричать. Смотри. Мерлин, как же она ненавидит всех вокруг. Всех до единого. Нарцисса чуть приподнимает левую бровь, сжимает губы, и его улыбка постепенно гаснет. Она отворачивается, выразительно смотрит на главу охраны. Он уже четверть часа изучает пропуск, отлично зная, что с ним все в порядке. Правую руку хочется вытереть. Она дотронулась до ручки двери, и теперь ее не покидает желание наложить Очищающее. Все здесь такое... грязное, неприятное. Стол завален какими-то бумагами, на нем рядом с пером и чернилами стоит кружка с почти черным налетом от чая с внутренней стороны. Ее, похоже, годами не мыли. Как же все неопрятно. Крошки, следы жира на поверхности стола, надкусанный сэндвич... — Все в порядке, миссис Малфой. Но я был обязан все досконально проверить. Работа такая. Работа... Глава охраны тюрьмы. Жалкий человек, жалкая жизнь, жалкая карьера. Он даже не аврор. Он настолько ниже ее по положению, что их общение, ее нахождение в этой комнате сродни сюрреалистическому бреду больного маггловского художника. — Я все понимаю, мистер Джонсон. — Надеюсь, вы не будете держать обиду. Ну, по крайней мере, не очень долго. — Он хихикает, и его помощники Фрэнсис и еще один парень, сгорбившийся в углу, поддерживают начальника таким же неприятным смехом. Я бы держала тебя под Круциатусом, пока твои сосуды не лопнули, а ты сам не начал харкать кровью от спазмов внутренних органов. Я бы смотрела в твои глаза, полные агонии, не испытывая ничего, кроме исследовательского интереса. Я бы выжгла тебе душу своей болью. Думаю, это действительно было бы не очень долго... — Разумеется, никаких обид. Вы просто хорошо делаете свою работу. Он протягивает ей пропуск, и она, стараясь не коснуться его руки, резко выдергивает бумагу из толстых пальцев. — Проводите ее до места. Тот самый угловатый, нелепый парень, с маленькими глазами и непропорционально большим ртом сопровождает ее до камеры свиданий. Где-то слева, слышится чей-то пронзительный крик. — Не волнуйтесь, мэм. Кто-то опять пытался грубить охране. Вот они его теперь и наказывают. Нарцисса кивает. Она наслышана о суровости здешних надзирателей. С ними лучше не спорить и делать то, что велят. Тогда и они особо-то не трогают. Ежедневные оскорбления при утреннем и вечернем обходе, можно и проигнорировать. Они еще пару минут идут по длинному коридору тюрьмы. Слава Мерлину, охранник больше не пытается заговорить. Нарцисса уверенно осматривается по сторонам, предвкушая скорую встречу. Когда-то давно она также почти бегом шла по бесконечным коридорам Хогварста, спеша на назначенное Люциусом свидание. Ей казалось, что если она сбавит шаг, то... Он исчезнет, все исчезнет. Наконец, охранник останавливается, вытаскивает палочку и шепчет отпирающее заклинание. Дверь в камеру открывается с протяжным скрипом. Парень кивает, приглашая Нарциссу внутрь. — У вас час. * * * — Спускайся, Цисса. — С очаровательной улыбкой на лице произносит Малфой, глядя на балкон второго этажа летнего домика Блэков. Нарцисса испуганно шикает на него и резко оглядывается. Затем облегченно выдыхает и шепчет: — Люци, уходи. Мама все еще злится на тебя. Она не разрешает гулять с тобой без сопровождения, а ты... — Белз? Белз? — раздается голос Эйвери. Малфой поворачивается и негодующе на него смотрит: — Тише. Хочешь весь вечер с маман общаться? Тот качает головой, пожалуй слишком энергично, морщится, вспоминая тяжелый нрав Друэллы. Миссис Блэк очень суровая женщина, с ней лучше не связываться, а то она и заколдовать может. Через пару секунд появляется раскрасневшаяся запыхавшаяся Беллатриса. Эйвери встряхивает копной густых русых волос и принимает наиболее привлекательную, по его мнению, позу. Глупо улыбается, во всю глядя на балкон. Беллатриса высокомерно смотрит на них с Люциусом и произносит: — Маман не разрешает Циссе оставаться с тобой наедине, Малфой. Она грозилась приставить к вам Меду на следующей встрече. Люциус хмурится, вспоминая Андромеду. В Хогвартсе она вечно умудрялась испортить идеальное свидание, которое он планировал для Нарциссы. Он надеялся, что хотя бы на каникулах сможет проводить время с одной лишь Циссой. Только с ней. Он недовольно смотрит на влюбленного Роберта и левитирует канареечные помадки на второй этаж. С Беллой найти общий язык очень сложно, но можно. Помадки всегда позволяют ее задобрить. Белла ловит пакетик и внимательно смотрит на Люциуса. Ей самой Малфой никогда не нравился: он из разряда самовлюбленных павлинов — никчемных птиц с большим цветастым хвостом и маленькой головой. Он, безусловно, умен и красив, неплох в боевой магии, раз смог выступить в дуэли с ней почти достойно, но он недостаточно... Просто недостаточно. Беллатриса в принципе никогда не влюблялась. Не екает сердце и все. Холодно внутри, тихо, спокойно. Маман говорит, что так даже лучше. Женщина многое способна сделать ради любимого мужчины. Для кого-то любовь равносильна безумию. Белла не может представить мужчину, способного свести ее с ума. Он должен быть... Он должен быть единственным в своем роде. Нарцисса обнимает старшую сестру, притягивая ее к себе за талию, кладет подбородок на ее плечо и смотрит на Малфоя. Она не может отвести взгляда, хоть ей и стоит, наверное. Так всегда мама говорит, ругая ее. Этикет не позволяет вести себя столь разнузданно. Но сейчас она тонет в его прекрасных серых глазах и боится разрушить момент, наплевав на все приличия. А если он позовет, то она пойдет. На край света пойдет. Куда угодно. Ведь она любит. Так сильно любит. Так отчаянно. Разве возраст имеет значение? Разве любовь в пятнадцать невозможна? Настоящая, сильная. И обязательно на всю жизнь. Белла поправляет свое домашнее платье одной рукой, в другой сжимая помадки, и скупо улыбается Люциусу. Притихший Эйвери стоит в паре шагов от него и неотрывно следит за каждым ее движением. Она отворачивается, смотрит вглубь комнаты, а затем снова сосредотачивает свое внимание на неловких ухаживаниях Малфоя-младшего. Люциус срывает растущий у его ног цветок и трансфигурирует его в красную розу на длинном стебле. — Розы, Малфой? Серьёзно? — снова слышится насмешливый голос Беллатрисы. Она облокачивается на перила и уже с открытой улыбкой наблюдает за его манипуляциями. Затем слегка толкает сестру в бок, переводит на нее взгляд и замирает, глядя на детский восторг Нарциссы, который та просто не в состоянии сдержать, спрятать. — Цисса, Цисса, моя прекрасная принцесса... — начинает еле слышно напевать Люциус. Он поднимает в воздух розу, произносит заклинание, и она рассыпается на лепестки. Нарцисса с улыбкой смотрит на то, как лепестки складываются в слово. "Навсегда". Секунда, их взгляды встречаются, она смотрит на него и думает, что если "навсегда" и возможно, то только с ним. Только с Люциусом. А потом надпись взрывается, она слышит крик матери и, прикусив нижнюю губу, закрывает глаза, с трудом сдерживая улыбку. А в голове только одно крутится. Его имя. Люциус, Люциус, Люциус... * * * — Здравствуй, Люциус. Малфой оглядывается, смотрит на жену, стоящую в дверях камеры, и устало улыбается. Выглядит хуже, чем в ее прошлый визит. Он словно тень самого себя — самоуверенного мальчишки, от улыбки которого у нее в школе подгибались коленки. Небритый, неопрятный, с сальными волосами, собранными в пучок, с затравленным взглядом, нервный и дерганный. А она любит. Мерлин, как же все-таки она его любит. Уже иной любовью, взрослой, жестокой, но по-прежнему сильной. Она прошла с ним через ад, держа за руку. Сражалась с ним. Падала вместе с ним, поднималась — тоже с ним. Наверное, это и есть то самое "навсегда". Как бы ни было страшно, как бы ни было больно или обидно. "Навсегда" не ограничивается двумя магическими войнами, судами и Азкабаном. "Навсегда" — это целая жизнь вместе, когда трудно, когда хочется уйти, бросить, сдаться. "Навсегда" — это долго, сложно и, порой, невыносимо. Но даже после стольких лет брака, она уверена, что оно того стоит. Нарцисса не может сдержать себя, начинает осматривать его — руки, лежащие на поверхности стола, волосы, собранные лентой, глубокие морщины на лице... Он вздрагивает и ежится в своей голубой мантии заключенного. Какая жестокая ирония. Сделали бы серым под стать настроению, а то... Голубой. Люциус словно и неживой. Мантия подчеркивает нездоровый цвет кожи, темные круги под глазами. Сейчас он выдавливает из себя очередную улыбку. Ради нее. Старается держаться. Тоже — только ради нее. Нарцисса невольно вспоминает его улыбку на их свадьбе. Вспоминает нежные прикосновения к ее огромному животу, колыбельные еще не рожденному, но уже безумно любимому сыну. Вспоминает его "спасибо", прошептанное у колыбели Драко. Неловкость в общении с собственной маленькой копией. То, как он выискивал первую детскую метлу для сына, как они ходили в Косой переулок, как Люциус, изо всех сил стараясь сдерживаться, все же улыбался, наблюдая за Драко... Они были счастливы. Прошло так много времени с тех пор... Нарцисса опускает взгляд на свои руки, на кремового цвета шелковые перчатки. А сердце так бешено бьется. Кажется, еще немного и оно пробьет грудную клетку. Бум-бум-бум. Она ощущает каждый удар. Люциус тяжко вздыхает и кивает ей. — Все настолько плохо? Плохо? "Плохо" — недостаточно сильное слово для того, что она видит. Мерлин, если бы она могла, то осталась здесь вместо супруга. — Нет, — отвечает слишком быстро. Поднимает глаза на белый, в мелких выщерблинах потолок и виновато улыбается. Осматривается и в очередной раз желает министру Брустверу долгих успешных лет на посту. Новая тюрьма для заключенных — его идея. Здесь довольно светло и нет дементоров. Но Люциус все равно словно тает. Это место не для него. — Как ты? — Нормально. Меня должны выпустить через пару недель. Нарцисса кивает, сдерживая готовый вырваться поток проклятий. Его должны были отпустить еще в прошлом месяце. Она думала, что Люциус с адвокатами сможет добиться освобождения на этой неделе. Еще две. Так ли это? Отпустят ли его вообще? Нарцисса прикрывает глаза, единственное, что выдает ее волнение — частое дыхание. — Я жду тебя, — тихо говорит куда-то в сторону. Отчего-то смотреть на мужа сейчас слишком сложно. Сложно сказать, что поместье готово к его возвращению. Что она заказала его любимый коньяк, сделала ремонт в спальне, и там теперь все как было двадцать пять лет назад, когда они только поженились, когда жили с его родителями, заняв правое крыло дома. Что в конюшне его ждет необъезженный жеребец. А у нее самой несколько новых комплектов белья. Так много всего нужно сказать. Каждый раз, когда Нарцисса приходит на встречу, она хочет это сделать. Но откровения ей всегда давались сложнее, чем Люциусу. В их паре красиво говорить может он. А она... Она всегда показывала свою любовь иначе. Поддержкой, терпением, прощением... Рано или поздно, но Люциус все же научился понимать, что за ее молчанием скрыто гораздо больше, нежели за помпезными признаниями в любви. Ему потребовался не один год и не одна женщина на стороне, чтобы понять — никто никогда не будет любить его сильнее собственной жены. Нарцисса проходит вглубь камеры, останавливается в паре десятков сантиметров от мужа, протягивает руку и касается его щеки. Он вздрагивает, поворачивается, фокусируясь на ней, и прижимает ее ладонь к щеке. Закрывает глаза, наслаждаясь лаской. Глядя на него, она неосознанно вспоминает послевоенное время. Первые месяцы. Как было сложно, как было невыносимо. Люциус ждет суда, Драко ждет суда. Через день ее вызывают в Аврорат для дачи новых показаний, им перекрыли каминную сеть, запретили использовать порталы. Будущее рассыпалось, как плохо сложенный витраж. Жизнь — неопределенность. Семейное дело терпит убытки, все вокруг рушится. Хочется закрыть глаза и позволить похоронить себя под обломками былой жизни. Остаться лишь воспоминанием. О любви, о войне, о небывалом счастье. Прошли бы года, столетия, красивый особняк все также стоял бы в самом центре магии, по дому бегали бы дети, а с потускневшего, покрытого пылью портрета, взирал бы призрак былого. Нарисованная масляной краской красивая фарфоровая кукла. Кукла, которая не выдержала. Кукла, которая треснула. Кукла, которая рассыпалась на острые режущие осколки. Нарцисса вздыхает и нарушает повисшее молчание. — Драко приехал. Он... — Он вернулся? — тут же перебивает ее Люциус. Она давно не видела его настолько эмоциональным. Радость. Хорошо. Если есть радость, то и счастье будет. Люциус откидывается на стул, смотрит на потолок и довольно выдыхает. Нарцисса знает, что супруг ждет возвращения сына, но еще больше он ждет их встречи. Он никогда не мог показать Драко, как сильно на самом деле он его любит. Но тот факт, что тебя не любят так, как ты хочешь, совсем не означает, что тебя не любят вовсе. Когда-нибудь Драко поймет. Нарцисса качает головой и еле слышно произносит: — Нет, не вернулся — и значительно громче договаривает, — у него встреча с Поттером. — Какого рода встреча? — с явным подозрением в голосе интересуется Люциус. Он выпрямляется и жестко на нее смотрит. Нарцисса выдерживает его взгляд, не отводит глаза в сторону до тех пор, пока он сам не разрывает зрительный контакт. — У них была магическая дуэль. Поттер возвел целый полигон для этого. Честно говоря, меня сложно впечатлить, но его строение выглядело... внушительно. — Как Драко? — Подстригся. — Нарцисса улыбается. — Раздался в плечах, возмужал. Он теперь на моего отца очень похож. — Как он? Ты говорила про приступы. — За то время, что я наблюдала за ним, я не заметила ничего странного. Видимо, жизнь в другой стране вдали от всего этого лечит не хуже успокоительных зелий. А может, он просто не хочет демонстрировать Поттеру свои слабости. — Я так понимаю, он вернулся не для того, чтобы обсудить вопрос женитьбы. Верно? Нарцисса не знает, что ответить. Кто бы ей сказал, в чем истинная причина его возвращения. Может, случилось что-то? — Люциус, ты же знаешь, что у него есть... что он... ему нравятся... — она так и не может произнести повисшее в воздухе "мужчины". Такое вслух не говорят. Нарцисса подходит к столу, садится рядом с мужем и говорит: — Не думаю, что он женится. Тот качает головой и шепчет: — Слава Мерлину, отец не дожил до этого. Какой позор... — он выдыхает с последним словом весь воздух и делает довольно шумный вдох. — Абраксас выпорол бы вас обоих. Нарцисса с грустной улыбкой вспоминает свекра. Он был великим человеком, сильным волшебником с очень непростым характером. После замужества Андромеды, Абраксас ограничил общение с семьей Блэк. Нарцисса даже предположить не может, каким образом супруг смог добиться его согласия на брак с ней. Если бы Люциус оказался мужеложцем, его отец не просто выжег его с гобелена — он бы самой магией пресек бы их родство. Предпочел бы прервать линию Малфой, нежели признать сына-гомосексуалиста. При всей его любви к Драко, если бы он дожил до его "каминг-аута", то Драко бы ждала та же судьба, что у Меды. — Думаешь, это поможет? Если я его выпорю? — Вряд ли, но тебе определенно станет лучше — ты будешь знать, что сделал все возможное. — Как же стыдно, Цисса. Уж лучше бы он с грязнокровкой связался… В ее шестнадцать она бы никогда не подумала, что сможет согласиться с этим, но сейчас, учитывая альтернативу, Нарцисса и правда готова принять в семью магглорожденную девушку. Любую девушку. — Я сейчас лучше понимаю маму. Когда Андромеда вышла замуж за Тонкса, я думала невозможно такое простить. Любила ее, и все равно не могла простить. А сейчас... Драко мой ребенок. Я умру за него. Как я могу от него отречься? Нарцисса поднимает глаза на Люциуса и видит в них свои же терзания. Принять нельзя. Отказаться от сына... тоже нельзя. Любить так сильно, что больше просто невозможно. И не понимать. Теперь она иначе смотрит на события прошлого и на печаль в глазах матери, и на ее слезы, когда она думала, что ее никто не видит. Связь матери и ребенка невозможно разорвать. Это нерушимые узы. Но при этом с некоторыми вещами не удается примириться. Мать не могла смириться с осквернением их чистой крови, которую веками их предки отстаивали, отказывая себе, порой, в личном счастье. Нарцисса же не может смириться с предпочтениями сына. Желает ему счастья, любви, и все равно не может принять его... таким. — Поттер позвал, и Драко тут же примчался. Тут же, Люци. И я видела со стороны, как Драко на него смотрит. — И? Нарцисса отмахивается. Сложно сказать "и ты также смотрел на меня когда-то, распевая серенады под окном...", " и Меда также смотрела на Тонкса перед тем как сбежать...", " и Белла также смотрела на Темного Лорда..." Этот взгляд, это чувство, это мгновение. Она всегда желала увидеть, как Драко смотрит на свою избранницу... так. А он... Нет избранницы. Нет, и не будет. И детей не будет, и внуков не будет. И счастья нормальной пары, с нормальной любовью, нормальным бытом... Нарцисса вздыхает и прикрывает глаза. Мерлин. Как же так? В чем ее вина как матери? Как она допустила... это? Люциус молча протягивает руку и накрывает ее ладонь. Ориентация Драко — это их общая боль. Вроде бы они не одни такие, но, когда горе случается в чужой семье, ты думаешь: "С нами такое не произойдет..." Он встает и крепко обнимает ее. Нежно касается ее распущенных волос. Ему всегда нравилось, когда она их распускала. Еще со школы. На собрании старост ни о чем и думать не мог — только о красивой голубоглазой девчонке с длинными золотыми волосами, которые она то и дело накручивала на палец. — Мне нравится твой новый шампунь. Она улыбается и кивает: — Как охрана? — задает первый пришедший в голову вопрос, желая отвлечься. Люциус отступает и снова садится, склоняясь над столом. — Меня перевели в новую камеру. Не знаю, зачем. По-моему, им нравится гонять меня по всей территории тюрьмы, наблюдая, как я тащусь словно черепаха со своими жалкими пожитками. Кроме одеяла и топчана, в моей новой камере есть подобие туалета. Умывальника нет. Теперь мне приходится довольствоваться Очищающими. И то когда охрана соблаговолит их наложить. Я готов убить за душ. — Он наклоняется, грязные прядки выбиваются из пучка и свисают. Люциус морщится, заправляя их обратно, и чешет голову. — Я противен тебе? Конечно, противен. Я сам к себе испытываю отвращение. Нарцисса улыбается и запускает ладонь в его волосы и копошится в них, доставляя удовольствие. Да, он грязный, да, немытый, но он ее, и никаких брезгливости или отвращения она не испытывает. Только нежность и желание защитить. — Дурак ты, Малфой. Старый дурак. Чувствуя его теплое дыхание на своей шее, она нежно гладит его по голове, перебирая пальцами длинные платиновые волосы, а сама снова и снова вспоминает взгляд Драко, обращенный на Поттера. Поттер смотрел иначе. Способен ли он вообще посмотреть на сына так, как тот хочет? Драко чем-то напоминает ей Беллатрису в молодости. Она душу бы отдала за Темного Лорда. Самая гордая из всех, кого когда-либо знала Нарцисса, она была готова ползать на коленях перед ним. Глаза сияли, когда она смотрела на него. Она трепетала от одного лишь его голоса. И пусть этот голос отдавал ей приказ на устранение очередной не согласной с его режимом семьи, ей было все равно. Беллатриса так и не дождалась взаимности. Единственный мужчина, которого она любила, за которого сражалась, отправилась в Азкабан и за которого умерла, никогда не испытывал к ней ничего кроме, возможно, уважения. И то лишь в какой-то степени. Нарцисса не уверена, что Темный Лорд хоть кого-то был способен ценить или уважать. Но он выделял Беллу, и это было очевидно. Он обучал ее — единственную из всех тех, кто ему служил. Знал ли он о ее чувствах? Разумеется. Было ли ему какое-то дело до этого? Нет. Нарцисса не хотела бы такой судьбы для своего сына — любить человека, похожего на Риддла. Поттер и Лорд — две крайности одной и той же сущности. Идея уничтожения мира или идея его спасения. Не все ли равно? Поттер не способен забыть о своих принципах. Он будет спасать бродяжек, оборотней и несчастных грязнокровок, забывая о том, кто рядом, кто, как правило, нуждается во внимании не меньше сирых и убогих. Пройдет пара месяцев, и Поттер отступит, испугавшись трудностей. Любить другого человека сложно. Сложно простить ему то, что он не такой, каким бы ты хотел его видеть. Не такой и никогда не станет таким. Он несовершенный, некнижный, обычный. И он обижать может, и мысли читать не умеет, и забывает то, что важно. Проще кинуться спасать далеких незнакомцев, нежели год за годом сносить непонимание, безразличие и ошибки супруга — такого близкого и одновременно настолько непостижимого человека. "Навсегда" Поттера продлится максимум полгода. * * * — То есть... Все официально? — он кивает и целует протянутую ему руку, искоса посматривая на сидящую неподалеку довольную миссис Блэк. Люциус давно не видел ее настолько радостной. Цисса самая младшая, о ней заботились все — отец, мать и две старшие сестры. А после подлого предательства Андромеды судьба Нарциссы стала заботить родителей еще больше. Не дай Мерлин, она бы сбежала с магглом как ее сестра, тайком обвенчавшись в какой-то полуразвалившейся маггловской церкви. На секунду черты его лица искажает гримаса ненависти. Предательница крови. Нарцисса до сих пор втайне пишет ей письма, которые никогда не сможет отправить. Люциус знает об этом, ведь она сама в слезах показала их. Огромное количество писем о боли и любви к человеку, который смешал их имя с грязью, который не имеет права на эту любовь, не имеет права на эти слезы. Ни на что не имеет права. Уж лучше бы она умерла. Если бы Люциус так сильно не любил Нарциссу, он бы никогда не связался с семьей Блэк. Сначала Сириус и его дружба с оборотнем, грязнокровкой и магглолюбцем, затем Меда и ее недостойное поведение... Малфои всегда получают лучшее, самое лучшее. Люциусу потребовался не один день, чтобы добиться у отца согласия на брак с младшей Блэк. Он долго упирался. "Люблю" или все то же "навсегда" не были сильными аргументами, но вот генеалогическое древо гораздо более старшее, нежели даже у Малфоев, заставило его задуматься. Настолько чистая кровь — бесценное сокровище. А Андромеда... Что ж, двоюродный дядя Люциуса был гомосексуалистом. Об этом никто не говорит, но... Это есть. Об этом все родственники знают. Знают и стыдливо отводят глаза в сторону, если разговор случайно заходит об Оливере. Цисса нежно касается его руки и неуверенно заглядывает в глаза. Он кивает, подносит чашечку чая к губам и против воли делает глоток. При мысли о том, что Меда носит под сердцем маггловское отродье, в нем вскипает небывалой силы ярость. На прошлом собрании "Пожирателей смерти" Темный Лорд высказал идею регулирования численности магглов. Регулирование... Всем понятен смысл. Лорд Волдеморт словно прочитал их собственные мысли. Веками эти... "люди" отнимают все то, что по праву должно принадлежать магам. Волшебники сильнее, лучше. Они имеют право жить, не таясь. Не соблюдать статус секретности. Быть свободными. Счастливыми. Не бояться взять власть в свои руки. Все что им нужно сделать — решиться на первый шаг. Все этого хотят, боятся признаться, высказать свои желания вслух, но... Часы отстукивают четыре дня, и он невольно вздрагивает. Мысли о том, что они могут иметь, если начнут действовать, постоянно крутятся в его голове. Люциус мечтает об ином будущем для своего сына. В этом будущем не будет пресловутого никому не нужного слова "равенство". Не по отношению к грязнокровкам, предателям крови или магглам. Они ниже их. Они не равны им. Нарцисса подливает в его чашку чай и протягивает ему тарелку с круассанами. Она счастливо улыбается. Люциус только что получил разрешение на свадьбу, обговорив все детали с мистером Блэком. Сигнус пожал ему руку и даже хлопнул по плечу. Видимо Беллатриса рассказала о вступлении в клуб "Избранных". Он ни разу не высказывал свое мнение об идеях Темного Лорда, но Люциус видит, что Сигнус разделяет его взгляды. Как и их родственники Розье, как и Паркинсоны, как и Гойлы... На столике стоят какие-то сладости, вся комната пропахла душистым зеленым чаем, привезенным мистером Розье. Люциус неловко улыбается Друэлле и еле-еле сжимает длинные тонкие пальцы Нарциссы. Она словно и не дышит. Замерла и сидит, не двигаясь. Все смотрит и смотрит и не может поверить в то, что через пару месяцев она станет его женой. Она станет миссис Малфой. Миссис Малфой. Нарцисса Малфой. Непривычно. Кажется, мысль о том, что она Блэк въелась с молоком матери. Малфой, Малфой, Малфой... Возможно когда-нибудь эта фамилия и станет ей ближе и роднее ее девичьей, но пока Цисса Малфой звучит очень странно. И дико. Миссис Блэк бросает взгляд на часы, в этот момент в гостиную входят Беллатриса с мужем Рудольфусом. Она улыбается Люциусу и незаметно касается предплечья. Он закатывает глаза и отмахивается, а, глядя на недоуменное лицо Нарциссы, шепчет одними губами: "Потом". Он скажет ей, обязательно скажет. Просто... чуть позже, когда она будет готова принять их будущее. Сейчас же она пишет письма предательнице сестре, планирует навестить ее, когда родится ребенок, и плачет, глядя на гобелен и выжженное имя Андромеды. Сестра. Предательница. Сестра. Маггловская подстилка. Сестра... Наверное Люциусу сложно понять ее именно по причине отсутствия братьев или сестер. Он единственный ребенок в семье. Избалованный, всеми любимый. Ему не понять ее горя. Но так или иначе после свадьбы он на правах мужа сможет запретить Нарциссе видеться с Медой. Подобного в своем доме он не потерпит. — Если вы не возражаете, миссис Блэк, то я бы хотел прогуляться по саду со своей невестой. Мне бы хотелось обсудить официальную помолвку и тех людей, которым, по мнению Цисси, стоит отправить приглашения. Друэлла кивает и добродушно улыбается дочери. Нарцисса достает откуда-то платок и незаметно протягивает его Люциусу, стараясь не встретиться с ним взглядом. Их пальцы соприкасаются. Он смотрит на длинную шею своей теперь уже невесты, на хитроумную прическу и завитые локоны, струящиеся вниз... Нарцисса вкладывает в его руку платок с вышивкой, и он опускает на него взгляд. На нем нет ничего, кроме незаметной надписи "Навсегда". Люциус наклоняется и шепчет так, чтобы услышала только Цисса: — Я хотел жениться на тебе уже тогда, стоя у твоего балкона, держа в руках пакетик с помадками для твоей стервозной сестрицы, опасаясь гнева твоей матери... Думал, ты откажешь, Цисси, думал, что... — Дурак ты, Малфой... * * * — У меня нехорошее предчувствие, — говорит Люциус, нервно дергая правым плечом. Нарцисса напрягается и замирает. Интуиция у мужа сильная, она еще ни разу не подводила его. Он всегда сдавал Прорицания на одни лишь "Превосходно", и если Нарциссе приходилось выдумывать предвидение, то у Люциуса был врожденный дар. Талант, доставшийся ему от матери, талант, которым он не гнушался пользоваться ни в волшебном мире, ни в маггловском. Особенно в маггловском. В далеком 1976 он за бесценок выкупил по десять процентов акций двух на тот момент малоизвестных маггловских компаний в США. Сейчас они обе стоит больше ста пятидесяти миллиардов долларов. Он инвестировал в молодые компании на самом старте. Не только в Штатах — в Европе, Китае, Японии. У него даже есть собственность в странах Африки и Южной Америки. Абраксас неделю не разговаривал с сыном, когда узнал, на что пошли деньги из сейфа Малфоев. А потом еще несколько месяцев не мог простить ему маггловские документы, без которых ведение бизнеса в их мире невозможно. Может быть, узнай сейчас мистер Малфой о том, сколько сын смог заработать, он бы отнесся к его начинаниям иначе. Хотя вряд ли. Абраксас — человек старой закалки, он был чрезмерно консервативен. У Люциуса немного иного типа характер. Он принципиален во многих вопросах, но в том что касается ведения бизнеса, он очень изобретателен. Лавки по продаже зелий, множество лабораторий, создание артефактов... Семья Малфой владеет самыми крупными компаниями в магической Британии. За двадцать лет Люциус смог поднять семейные фабрики, заменив устаревшее оборудование, повысить эффективность работы сотрудников. Конечно, его отношение к грязнокровкам всем известно, но... На своих предприятиях он не запрещает им работать. Бизнес — есть бизнес. — Ты считаешь, нам что-то угрожает? — Люциус неопределенно качает головой, встает и начинает ходить по камере. — Я просто чувствую... Что-то нехорошее может произойти. Мне нужно выйти, а этот... этот Зейн тормозит. Еще две недели ждать... — Поттер должен мне, — внезапно произносит Нарцисса. — Думаешь, он сможет ускорить процесс? Люциус, судя по всему, не против просить об услуге Поттера. Значит, ему и правда не терпится проверить положение дел на рынке. Тех сводок, что он получает, видимо, недостаточно. Управляющие в его фирмах каждую неделю присылают Нарциссе подробный отчет. Она просматривает документы. Ничего необычного. Стоимость акций колеблется вокруг одной отметки. Нужен по-настоящему грандиозный скандал, чтобы котировки сильно упали. В маггловском мире это им не грозит. В этом мире Люциус Малфой — лишь миллиардер-отшельник, которого никак не могут заснять папарацци. Ничего интересного, ничего сенсационного. — Да. Я думаю, он многое может. В дверь стучат, а через пару секунд в комнату вваливается Фрэнсис. — Сожалею, миссис Малфой, но я вынужден нарушить семейную идиллию. — Он интонацией выделяет последнее словно и демонстративно осматривается. Нарцисса раздраженно шумно выдыхает и резко поворачивает голову. — Уверяю вас, вы в принципе не способны на это, мистер Фрэнсис. — Она одаривает его уничижительным взглядом и смотрит до тех пор, пока он не перестает нагло ухмыляться. На его щеках появляются некрасивые красные пятна. Он кривится, губа приподнимается и ей становится виден верхний ряд кривых желтых зубов. Мерлин, почему он, находясь на свободе, выглядит хуже ее супруга? Она никогда не понимала, как люди умудряются довести себя до такого состояния. Милосерднее заавадить Фрэнсиса. Он не отличается ни умом, ни красотой, ни чистотой крови... В животном мире волки добивают слабых особей, жаль, что в нашем цивилизованном обществе подобное карается по закону. — На выход! — Он злобно кричит и сверлит ее взглядом. — Живо! Живо, я сказал. Люциус дотрагивается до ее ладони и нежно проводит пальцем по обручальному кольцу. — До встречи в мэноре, Цисси, — шепчет и начинает медленно отступать. Она улыбается, вытягивает руку и снова заправляет за его ухо выбившуюся прядь волос. — До встречи в мэноре, Люци. * * * — Белла! Подожди! Остановись! — Нарцисса хватает сестру за руку и изо всех сил тянет на себя. — Отпусти. Отпусти немедленно... — начинает говорить Беллатриса. Нарцисса делает шаг, обхватывает ладонями ее лицо и заставляет посмотреть на себя: — Он погиб. Что-то случилось у Поттеров, и теперь нужно... — Нет! — ее всю трясет. Нарцисса никогда не видела Беллатрису... такой. Она порой была эмоциональна, порой вспыльчива, но... Она всегда держала себя в руках. — Он жив. Я найду его! Я найду, я найду, я найду... Голос срывается на истеричные нотки, взгляд полный безумия, страха, отчаяния. Белла вырывается и качает головой из стороны в сторону. Запускает руки в копну растрепавшихся на ветру волос. Неожиданно резко поднимает голову, и Нарцисса не может сдержать судорожного вдоха. Смотреть на Беллатрису сейчас больно. Ее глаза — красные из-за лопнувших сосудов. Но не это пугает больше всего… Взгляд. Нарциссу пугает ее взгляд. — Белла? — Он мой Господин, Цисси, он мой... Мерлин, он мой... я его... я его... Молчание. А потом вдруг она издает вопль — вопль настолько громкий, что хочется закрыть уши. Нарцисса хватает ее за плечи, она замолкает на мгновение, а после — начинает хохотать. Истерически, безумно. Кожа покрывается мурашками. От ужаса Нарцисса не в состоянии пошевелиться. Казалось бы, что за эти годы она уже все видела — и изуродованные трупы, и немыслимой жестокости пытки, и изнасилования малолетних грязнокровок... Она была уверена, что уже не способна бояться. Что страх атрофировался. А теперь она смотрит на свою сестру и не может ничего с собой поделать. Чувствует приближение конца. Ее Белла. Ее старшая сестра. Она всегда стояла за ней. Прикрывала спину. Защищала, оберегала. Нарцисса уже потеряла Меду. Она не может потерять еще и... Беллатриса продолжает смеяться, извиваясь всем телом, чтобы вырваться, освободиться от захвата Циссы. Но та лишь сильнее сжимает ее в руках, притягивает еще ближе. Она — ее семья, а семья — самое главное в жизни. — Он намного сильнее! Я видела! — вопит Лестрейндж. — Белла. — Поттеры не смогли бы справиться с Господином. Они даже со мной не смогли справиться. А он... он намного сильнее меня... — Говорят, их ребенок... выжил, и... — Ребенок? Ребенок, Цисса? — и снова начинает смеяться. Ветер усиливается, на руку падает тяжелая капля. Нарцисса поднимает голову и смотрит на ночное небо. Словно кто-то щелкнул переключателем. Еще секунду назад ничего не было, и вот уже они с сестрой стоят под проливным дождем. Белла отступает, поворачивается и смотрит на кованые ворота Малфой мэнора. — Если это так, если это ребенок, то я сама убью ублюдка. А потом и всех остальных, кто встретится на пути. Я буду убивать снова и снова, снова и снова, снова и снова... — Белла! — До тех пор, пока меня не остановят, пока я не смогу держать палочку, пока... Нарцисса прикрывает рот рукой и с отчаянием смотрит на нее. Оглядывается на стоящих в десяти-пятнадцати метрах Рудольфуса и Рабастана и сжимает ладони. Ногти впиваются в кожу. Она стоит посреди гравиевой дорожки, вдоль которой посажен новый сорт цветов, привезенный мамой из Франции. По саду бегает белоснежный книзл, в доме — новые артефакты, несколько новых полотен и пара древних ваз. В детской — Друэлла играет с Драко. Идеальный мир Нарциссы Малфой. И он вот-вот рухнет. Если Повелитель пал, то вскоре начнутся суды, разбирательства. Сейчас необходимо защищать свое будущее, отстаивать право на жизнь, на свободу. Если Темный Лорд и правда пал, то... Им всем будет тяжко. Они замешаны в страшных делах. Каждый из них. Даже Друэлла. Белла же решительно настроена на войну. До своего неминуемого проигрыша. — Долгопупсы. Я не знаю, почему, но он... Возможно, он отправился к ним после Поттеров. — Возможно? Белла, сейчас не время, чтобы нападать на Орден. — Белла абсолютно серьёзно смотрит на сестру. Нарцисса понимает, что она и впрямь сделает это. — Тебя убьют. Вас убьют. А если не убьют, то арестуют. Нарцисса знает, что Фрэнк и Алиса трижды встречались лицом к лицу с Господином, и трижды выходили из этих противостояний живыми. Беллатриса сильнее Долгопупсов, сильнее приставленной к ним охраны. Но она не сильнее их вместе взятых. И если потребуется, то они без особых колебаний ее убьют. Их всех, безумцев, отважившихся на нападение. — Останься в мэноре. Мы решим, что делать дальше. Мы со всем справимся. Вместе. Мама подскажет, как спасти репутацию, как выйти из всего этого с наимень... — Репутацию? От кого мы должны защищать свою репутацию? От грязнокровок? От таких как Уизли? Мы ничего никому не должны. Нарцисса прикрывает глаза и шепчет: — Не уходи. Беллатриса смотрит на нее пару секунд, затем притягивает к себе. Обнимает, целует в висок и нежно гладит по голове как когда-то в детстве, когда жизнь была такой простой, такой понятной. — Прощай, Цисса... * * * — Хозяйка! Хозяйка Нарцисса! — кричит Нэнси. Нарцисса щурится, палочкой освещает тумбочку с часами и недовольно ворчит: — Мерлин, что такое? Через час будет светать, Нэнси. Я тебя за такое... — у домовухи такой вид, что еще немного, и она пойдет утюжить свои уши. Что за странные создания. — Хозяйка просила сообщить, если хозяин Драко вернется. Нэнси опять ошиблась? Нэнси жаль, очень... — Драко? — Нарцисса вскакивает на кровати и с силой трет глаза. — Где? Где Драко? — У ворот, — тут же отвечает заметно повеселевшая эльфийка, с подобострастием глядя на хозяйку. — У ворот? Что он делает у ворот? — она накидывает на себя халат, несильно бьет по щекам и выбегает из комнаты в коридор. — Ходит. "Ходит... И не может никак войти". — Я забыла палочку. Аппарируй меня немедленно, — приказывает эльфу. Та кивает, дотрагивается своей маленькой ручкой до ее ладони. Секунда, и вот они уже стоят в паре метров от Драко. Эльф кланяется, пятится назад. Нарцисса не может отвести взгляда от сына. Так близко она не видела Драко около двух лет. Сердце радостно бьется в груди. Кажется, что все это время она провела под толщей воды. Без воздуха, под огромным давлением, в темноте и холоде. А сейчас он вернулся, и она "вынырнула". Драко стоит, опустив голову, и опустошенно смотрит себе под ноги. Затем вздрагивает, резко поднимает глаза на нее и выдыхает. Сжимает кулаки, не двигается, молчит. Она бегло осматривает его и невольно делает шаг назад. Мерлин, что он на себя надел? Что за неприличный вид? Маггловские брюки, маггловские туфли и маггловская рубашка... Нарцисса понимает, что раз он живет в маггловском мире, то и носит их одежду, но... Она надеялась, что он хотя бы в ее дом наденет подобающую чистокровному волшебнику мантию. Драко, заметив ее недоуменно-возмущенное выражение лица, виновато улыбается и неловко переступает с ноги на ногу. И тут Нарцисса замечает сбитые костяшки на кулаках и ранку на губе. Подходит ближе, не спрашивая, дотрагивается до лица и вынуждает Драко немного повернуть голову. — Драка? — он проводит языком по ранке на губе и кивает. — Поттер? — и снова кивок. Нарцисса недовольно на него смотрит, и он, не выдержав, произносит: — Я совершил ошибку, мама. Я... Я не знаю, как все исправить. — Его взгляд лихорадочно бегает по ее лицу. Драко никак не может взять себя в руки. Сжимает палочку так, что из нее начинают сыпаться искры. — Что ты сделал? — спрашивает, а у самой в голове проносятся слова Люциуса. "Я просто чувствую... Что-то нехорошее может произойти." Она сглатывает комок в горле, негромко кашляет, и через секунду Драко, решившись, выпаливает на одном дыхании: — Снялся в порно. — Порно? — Нарцисса на автомате отходит назад на шаг. Открывает рот, чтобы что-то сказать, и застывает. Что она хотела сказать? Что она хотела? Что?.. "У меня нехорошее предчувствие." Нужен по-настоящему грандиозный скандал, чтобы котировки сильно упали. Нужен по-настоящему мощный удар по империи Малфой, чтобы сдвинуть равновесие, чтобы их единственная опора в кризисе, этот мордредов маггловский костыль сломался. Нужно что-то... что-то невероятное, что-то немыслимое, что-то... Нужно... — Порно.