Двое: я и моя тень

      Косой переулок с первого же взгляда поражал своей бестолковостью и суетливостью. Впрочем, это было вполне естественно: если в одном месте собрать множество разнокалиберных магазинчиков, в которых можно купить всё, начиная с флоббер-червей и заканчивая гоночной метлой, то человеческое столпотворение неизбежно. Вот только в Косом переулке в последнюю неделю августа оно приобретало поистине катастрофические масштабы.       Стоило мне миновать арку между магловским и магическим мирами, как меня тут же ослепило и оглушило беснующееся людское море. Все куда-то спешили, ругались, громко обсуждали цены, ассортимент и продавцов, толкались, пытаясь попасть в магазин, и снова ругались. Где-то неподалёку от меня какая-то истеричная дамочка, с лёгкостью перекрывая гомон, визгливо требовала вернуть ей деньги, которые она заплатила за протухших жуков. С другой стороны совсем рядом до хрипоты спорили двое, торгуясь за рог двурога. И всё это в аляповатом средневековом антураже, раскрашенном пёстрыми красками. Безумная картинка!       Некоторое время я, несколько ошарашенный обилием звуков и разноцветьем, не мог даже пошевелиться. Так и стоял посреди толпы, которая текла мимо, огибая меня со всех сторон. Придя, наконец, в себя, я поспешил укрыться за углом магазинчика, торговавшего отвратительными и безвкусными женскими шляпками. Косой переулок произвёл на меня впечатление огромного и крикливого базара. И это главная магическая улица Лондона? Страшно предположить, что творится на остальных в таком случае. И после этого волшебники кичатся своим происхождением и всячески подчёркивают свою обособленность от маглов? Как будто есть хоть какая-то разница между первыми и вторыми! Хотя, конечно, есть. Маги отличаются редкостной твердолобостью и закоснелостью. Не хватает им широты взглядов и мысли! Казалось бы, маглы со всей своей наукой сделали множество открытий, создали целое море полезных вещей, которые способны облегчить жизнь волшебникам. Взять хотя бы то же оружие. Но большинство магов, особенно чистокровных, скорее язык себе откусят, чем признаются в том, что они нуждаются в достижениях магловской науки. Что, впрочем, не мешает им этими самыми достижениями активно пользоваться. Фактически волшебники, не придумав ничего своего, паразитируют на своих лишённых магических способностей собратьях. Вот такой вот социальный парадокс и беспрецедентный пример редкостного лицемерия, ханжества и, пожалуй, глупости. Я тяжело вздохнул и покачал головой. Никакой волшебной сказки, которая отпечаталась в памяти моего, кхм, братишки, я не видел. Только реальность, пусть она и была яркой и красочной. Магазины как магазины и люди как люди. Ничего особенного, если не считать того, что магическому сообществу не хватает приличной встряски. Иначе оно рискует деградировать до уровня наскальной живописи и каменных топоров. Вот вопрос: если это осознаю я, четырнадцатилетний мальчишка, просто проанализировав всё увиденное и услышанное ранее, то почему маги-политики до сих пор и пальцем не пошевелили, для того чтобы исправить положение? Вопрос явно был риторическим и наводил на элегические размышления о безнадёжном консерватизме волшебников, поэтому я решил не тратить на него зря время, а заняться делом. Посетить Гринготтс для начала.       Гоблинский банк действительно поражал своей помпезностью, монументальностью и непоколебимостью. Белоснежное здание внушительно возвышалось над маленькими магазинчиками, делая их совсем крошечными, почти игрушечными. Одного взгляда на него хватало, чтобы понять — мир будет гореть в огне, небо падать на землю, а Гринготтс продолжит стоять несокрушимой крепостью посреди Косого переулка. Даже зависть берёт!       Внутренне убранство банка было ещё более грандиозным, чем его внешний вид. Высокие серебряные двери с выгравированным на них предупреждением ворам, огромный мраморный холл, хрустальные люстры под потолком. Всё здесь дышало величием и горделивой торжественностью. Конечно, «Гринготтс» сохранился в памяти, доставшейся мне по наследству от моего второго «я», но сейчас был тот самый случай, когда лучше один раз увидеть в живую, чем сто раз услышать от кого-то, пусть даже этот кто-то — ты сам. Пока я пребывал в культурном шоке от увиденного, меня заметили гоблины. Одному из них, очевидно, надоело следить за замершим, словно истукан, клиентом, потому что он встал со своего места, неторопливо приблизился ко мне и вежливо кашлянул. Я опустил на него взгляд. Гоблин, убедившись в том, что привлёк моё внимание, с дежурной вежливостью поприветствовал меня и поинтересовался, чем он может быть полезен.  — Я бы хотел забрать из сейфа немного денег, — произнёс я и, помолчав, добавил:  — А кроме этого узнать о своём наследстве. Всю информацию, которую вы можете мне предоставить. Размер, движимое и недвижимое имущество, если таковое имеется, годовой процент по вкладу — ведь мои родители положили деньги в ваш банк под проценты, верно? — и, разумеется, имеет ли кто-либо, кроме меня, к нему доступ. Выслушав моё требование, гоблин взглянул на меня по-другому. В его взгляде светилось удивление, интерес и нечто, похожее на веселье. Видимо, его позабавил несовершеннолетний мальчишка, пытающийся вести себя по-взрослому. Согласен, это действительно было бы смешно, если бы не было так грустно. Но раз никто из окружающих меня взрослых не желает вести себя в соответствии со своим статусом, а мой двойник отчаянно цепляется за иллюзию детства, то взрослеть придётся мне.  — Так это возможно? — твёрдо повторил я, не отводя взгляда. Гоблин улыбнулся. В этой улыбке было значительно больше искренности, чем в той, которой он меня приветствовал. Ему и впрямь было смешно.  — Конечно, мистер Поттер. Я позову управляющего.  — Управляющего? — изумился я.  — Разумеется. Или Вы думали, что Ваши предки сами занимались своими финансовыми делами? — хмыкнул гоблин и поспешил к одной из неприметных дверей.       К счастью, долго ждать не пришлось. Спустя десять минут ко мне степенно приблизился полный гоблин, невысокий даже по меркам своего народа.  — Позвольте представиться, — важно произнёс он, глядя на меня поверх очков, — меня зовут Рагнук.  — Очень приятно, — вежливо отозвался я. — Думаю, нет необходимости сообщать Вам моё имя.  — Разумеется, мистер Поттер, — отозвался Рагнук, однако его цепкий взгляд, скользнувший по мне, говорил об обратном. Похоже, этот гоблин не был уверен в том, что я — это я. Только этого мне не хватало!  — Мне сказали, что Вы изъявили желание получить информацию о Вашем наследстве, — несколько велеречиво сообщил гоблин, оторвав меня от невесёлых мыслей.  — Так и есть, — согласился я, делая в уме пометку — выяснить, могут ли гоблины замечать чуждое вмешательство в сознание людей. Да и вообще, узнать о них как можно больше. На всякий случай.  — Тогда следуйте за мной, мистер Поттер, — и Рагнук сделал приглашающий жест в сторону двери, из-за которой он вышел.       За нею оказался небольшой и со вкусом обставленный кабинет. Мне предложили удобное кожаное кресло, чашку чая и увесистую папку документов. Минут пять я честно пытался разобраться в ровных рядах цифр и букв, после чего сдался.  — Простите, мистер Рагнук, но я ничего не смыслю в экономике и финансах. Не могли бы просветить меня? Гоблин не спеша придвинул папку к себе, поправил на носу очки и начал объяснения. Лучше от этого не стало. Ни капли. Просто теперь все те непонятные слова и цифры, которые я силился прочитать, звучали вслух. Перемежаясь при этом длинными пространными рассуждениями о транжирстве моих предков. Впрочем, кое-что из бесконечного монолога управляющего я всё же вынес. Во-первых, не быть мне экономистом! Открытие это меня огорчило мало, поскольку, судя по всему, предки мои тоже были бесконечно далеки от этой науки. Во всяком случае, если верить Рагнуку. Во-вторых — и это мне удалось вычленить из потока слов с большим трудом — моё состояние было не так уж и велико. Относительно, конечно. В сравнении с теми же Уизли я вполне мог сойти за богача, но вот большинству чистокровных семей откровенно проигрывал. Это гоблин подчёркивал неоднократно, бросая на меня какие-то странные взгляды. Рассчитывает, что я схвачусь за голову и брошусь преумножать фамильное богатство? Надеется, что впаду в уныние и с горя пожертвую всё банку? Отсюда вытекало в-третьих. Не нравился мне этот ушлый гоблин. Никакой объективной причины недолюбливать его у меня не было, но что-то не давало мне покоя. Интуиция шипела не хуже василиска и требовала присмотреться к управляющему повнимательнее.  — Мистер Рагнук, — прервал я излияния гоблина, который поперхнулся словами и посмотрел на меня с возмущённой укоризной. Я сделал вид, что не заметил этого. — Всё это, конечно, весьма занимательно, но меня интересуют конкретные цифры на настоящее время. Нет никакой необходимости рассказывать, как беднел мой род. Ответом мне был ещё один возмущённый взгляд. Очевидно, Рагнук готов был говорить о безалаберности моих предков часами. У меня же каждая минута была на счету.  — Итак, — с лёгким нажимом произнёс я. Гоблин вздохнул, перелистнул несколько страниц и хмуро забубнил:  — На данный момент Ваше состояние насчитывает 800 517 галеонов. Вся сумма хранится у нас, в Гринготтсе. Ваши предки делали вклад под 2% годовых, то есть на данный момент в год Вы получаете примерно 16 000 галеонов. Плюс-минус пара тысяч. Судя по столбикам цифр в начале папки, денег у моих пра-пра-пра было гораздо больше, а, следовательно, и по процентам им капала куда более внушительная сумма. Как можно было всё это пустить на ветер, я не понимал, но предпочёл промолчать. Иначе этот гоблин снова оседлал бы своего любимого конька и принялся рассуждать о недальновидности и откровенной финансовой безграмотности моих предков.  — Также Вам принадлежат три особняка, — продолжал бубнить Рагнук. — Один из которых, расположенный в Годриковой Впадине, был разрушен во время известных Вам событий 31 октября 1981 года. Два других особняка в настоящее время законсервированы. Один расположен в к югу от Лондона, второй — на севере Шотландии. Расконсервировать поместья Вы сможете по достижению совершеннолетнего возраста, то есть через три года. Понятно, сбежать от Дурслей в ближайшее время не выйдет. Обидно, досадно, но ладно. Терпел же я их целых тринадцать лет! Неужели не выдержу ещё каких-то три года?  — Это всё? — поинтересовался я, заметив, что гоблин замолчал.  — Почти, — уклончиво отозвался он, выудил из папки какую-то бумагу и протянул её мне. — Вот список артефактов, принадлежащих роду Поттеров. В настоящий момент все они находятся в законсервированных поместьях и не представляют для Вас никакой ценности. Я быстро пробежал глазами список. Надо будет почитать в книгах, представляют ли эти артефакты в принципе какую-нибудь ценность, кроме исторической. А вот и мантия-невидимка. Надо же, не знал, что она принадлежит моей семье с давних времён. Мне казалось, магия в таких вещах быстро выдыхается….  — Я могу взять это себе? — поинтересовался я, кивая на список.  — Копию, разумеется, можете. Позвольте, — Рагнук протянул руку, — я велю, что бы её сделали. Не хотелось мне отдавать ему этот лист, но причины отказать не было, и я молча передал список. Рагнук бодро вскочил из-за стола, выглянул из кабинета и, перехватив какого-то спешащего по своим делам гоблина, сунул бумагу ему в руки.  — Мне нужна копия, — не терпящим возражений тоном заявил он и прибавил, видя, что коллега собирается возражать: — Живо!  — Через полчаса всё будет готово, — уже спокойнее сообщил он мне, возвращаясь к столу. — У Вас есть время, мистер Поттер? «Как будто у меня есть выбор!» — мысленно фыркнул я, а вслух сказал:  — Разумеется. А теперь скажите, кто ещё имеет доступ к моему сейфу?  — Никто, — быстро ответил Рагнук. Слишком быстро, на мой взгляд.  — Совсем никто? — прищурился я, внимательно следя за поведением собеседника. Последний же с самым невозмутимым видом подтвердил:  — Да. Но взгляд его в этот момент метнулся в сторону. На крошечную долю секунды, так что не следи я за ним столь пристально, мог бы и упустить это из виду. Я откинулся на спинку кресла и задумчиво провёл пльцами правой руки по подлокотнику. «Ты лжёшь, гад, лжёшь нагло, глядя мне в глаза. Ты уверен, что я ничего не замечу, а если замечу — не пойму, а если пойму — побоюсь что-либо предпринимать. Ты воспринимаешь меня так, как и должно: четырнадцатилетним сопляком, которому не по силам тягаться с тобой. И отчасти ты прав, как это ни прискорбно. Мне действительно не хватает опыта, но это не значит, что я не попытаюсь выяснить хотя бы, откуда дует ветер».  — Вы сами-то верите в то, что говорите, мистер Рагнук? — негромко спросил я, стараясь придать своему голосу вкрадчивости и обманчивой мягкости. — Вы уж извините, но звучит это слишком… неправдоподобно.  — Почему же? — в голосе гоблина прозвучало поистине ангельское терпение. Мол, клиент всегда прав, даже если ошибается. Я вздохнул, всем своим видом показывая, что меня до глубины души поражает глупость подобного вопроса:  — Вдумайтесь сами. Я ещё не достиг совершеннолетия, а значит, юридически не могу претендовать на всю полноту прав и обязанностей. В том числе на право распоряжаться имуществом по своему разумению. В магловском мире наследством несовершеннолетних от их лица управляют полномочные представители: родители или опекуны. Да и Вы сами несколькими минутами ранее сказали, что, к примеру, расконсервировать свои поместья я не смогу до тех пор, пока мне не исполнится семнадцать. На основании всего этого я делаю вывод, что существует человек, который отвечает за меня и распоряжается моими финансами. Разве я не прав? На лице у гоблина промелькнуло раздосадованное выражение. Нет, он не считал себя побеждённым, он мог выкручиваться сколько угодно, но сложившаяся ситуация его не радовала. Ха, неужели он думал, что я пойду к гоблинам, не вытряхнув из памяти всё, что знаю по юриспруденции и экономике? Ну нет, я не самоубийца. К тому же будем откровенны: я просто правильно сформулировал свои мысли, на деле же знаю катастрофически мало. Но вполне достаточно для того, чтобы понять — никто не позволит подростку бесконтрольно распоряжаться довольно приличным состоянием. Кстати, ещё одна пометка на будущее — изучить магическое и магловское законодательство и, пожалуй, хотя бы основы экономики.  — Видите ли, — начал Рагнук, — дело в том, что Вам, как Мальчику-который-выжил, предоставлена привилегия…. Ага, а жизнь с Дурслями, очевидно, тоже одна из привилегий. Е-рун-да! Обо мне забыли на десять лет, а теперь рассказывают про мои исключительные права. Смешно, право слово. Я в первом классе и то лучше врал. А нет, извиняюсь, в первом классе учился мой «братишка», а он врать не умеет совершенно. Вот кто бы мог клюнуть на эту удочку, так это он.  — К чему Вы лжёте да ещё так глупо? — надеюсь, мой гневный голос прозвучал внушительно. — Нет никакой логики в том, чтобы давать доступ только к одной части наследства. Снять деньги со счёта может любой школьник, если предъявит ключ. Для этого не нужны привилегии.  — Вы ошибаетесь, — голос Рагнука звучал спокойно, но в нём начали позвякивать нотки нетерпения. Интересно, удастся мне вывести его из себя?  — Разве? Я видел, как мой друг брал деньги для покупок из своего семейного сейфа. Или ему тоже предоставили на это исключительное право? Это был блеф: Рон никогда не брал деньги, это всегда делала его мать. Но рискнуть стоило. В конце концов, уходить без списка я не собирался, а нести его не торопились, так что время у меня было. Я не рассчитывал, что эта провокация сработает. Она была слишком груба и наиграна. Но она сработала неожиданно для меня.  — Понимаете, мистер Поттер, — уже не так уверено произнёс Рагнук, — Вы необычный подросток. О да, я это прочувствовал. У меня вечно всё не как у людей.  — Вас отдали на воспитание маглам, но по магическим законам они не имеют права считаться Вашими опекунами. Нечто подобное я и ожидал. Ну, не может магл отвечать за мага, они слишком разные. Но теперь вопрос, почему же меня отдали моим драгоценным родственникам, стоит ещё более остро.  — Поэтому Визенгамотом для Вас был выбран магический опекун… … который не пожелал взять меня на воспитание. Где ваша ответственность и обязательность, господа волшебники?  — … который и распоряжается Вашим имуществом, пока Вы не достигли совершеннолетнего возраста.  — А почему Вы не сказали мне об этом сразу, мистер Рагнук? — холодно осведомился я, приподняв левую бровь. Хочется верить, что выглядело так же эффектно, как тогда, когда это делал Снейп.  — Ваш опекун запретил, — сухо ответил гоблин и закрыл папку, явно желая показать мне, что больше не намерен вести со мной разговоры. — И не спрашивайте меня о его личности, мистер Поттер, это бесполезно. Я ответил на все Ваши вопросы? В таком случае мы с Вами попрощаемся. Он встал, выглянул за дверь и что-то рявкнул на каком-то непонятном мне языке. Затем вернулся в кабинет, сунул мне в руки список артефактов и снова открыл дверь.  — Всего хорошего, мистер Поттер. Я не стал с ним спорить, требовать от него ответов, возмущаться. Зачем? Ссориться с гоблинами себе дороже.  — Благодарю Вас за то, что потратили на меня своё драгоценное время, мистер Рагнук. Если не возражаете, я зайду к Вам ещё раз.  — Конечно, — недовольно поджал губы управляющий. Его тон не оставлял никаких сомнений. Рагнук не желает больше со мной встречаться. — Когда Вам будет удобно. К сейфу Вас проводит Крюкохват. Крюкохват! К нам подошёл ещё один гоблин. Его я смутно помнил: кажется, именно он провожал Хагрида и моего двойника к сейфам в самый первый раз.  — Идите за мной, — бросил Крюкохват, после чего направился к тележкам. Я поспешил за ним.       Всю дорогу до сейфа я размышлял над услышанным. Дело ясное, что дело тёмное. Этот Рагнук слишком странный для гоблина! Я был уверен, что его народ терпеть не может волшебников, но управляющий Поттеров определённо был заодно с моим таинственным опекуном. Или если не заодно, то, по крайней мере, не против него. А как же корпоративная этика? А как же трепетное отношение к клиентам? Опять же, сначала он вертелся как уж на сковородке, пытаясь увильнуть от моих расспросов, потом так легко и быстро поддался на провокацию. Это было, по меньшей мере, странно. «Чем же его могли заинтересовать? — думал я, пока тележка, визжа на поворотах, мчалась к сейфу. — Должно же быть что-то такое, ради чего гоблин готов объединиться с волшебником. Что гоблины ценят больше своей профессиональной репутации? Жаль, что в Хогвартсе мой братишка так плохо учил историю магии. Теперь разобраться в мотивах этого Рагнука будет трудно. Рагнук…. Имя-то какое знакомое».  — Мы приехали, — сообщил Крюкохват, протягивая руку за ключом. — Ваш сейф. Я выбрался из тележки, продолжая вспоминать о том, где же я мог слышать имя Рагнука. Крюкохват тем временем отомкнул замок и отошёл в сторону. Прикинув в уме приблизительную стоимости запланированных покупок, я сгрёб в сумку галеоны, сикли и кнаты, кивнул Крюкохвату и вернулся к тележке. Пару раз за это время в голове возникала какая-то мысль, связанная с Рагнуком, но она всё время ускользала от меня. «Ладно, — решил я, когда мы с Крюкохватом двинулись в обратный путь. — Это может и подождать. Пока мне ни холодно ни жарко от того, что кто-то имеет доступ к моим деньгам. Пока. Но в ближайшее время к этому надо вернуться обязательно».