Нарисуй мне слона

Запахнув не застегнутую куртку, я вышел на улицу и очень удивился, увидев там Ли ХекДже, прислонившегося к стене между стеклянными дверьми. - Ли ХекДже-ши? – не смог не позвать я. Неужели он тут все это время стоял?! У него были огромные синяки под глазами, равно, правда, как и у меня, но на его бледном лице они смотрелись просто ужасающе. Сейчас он был похож на восставшего из могилы мертвеца – бледно-синюшного в черном вампира. Его пересохшие губы были приоткрыты, не буду говорить, что совсем не обратил на них внимания, мало того, кажется, его загробная внешность меня притягивала. Его боль. Мне хотелось разделить ее, чтобы хоть как-то помочь ему, хотя навряд ли он нуждается в помощи, как и я, прочем. Всем своим видом он кричал: «Не подходите ко мне! Я сам справлюсь! Никто мне не нужен!» Мне тоже никто был не нужен. До определенного времени, хотя поначалу я глубоко в этом сомневался. Он поднял голову. - Хм, - усмехнулся он. – И вас тоже выгнали? – язвительно поинтересовался он. - Выгнали? – переспросил я. – Тоже? - Моя дочь погибла, а они выставили меня, как будто я ей никто! – ледяным голосом проговорил он в пространство. – Она умерла несколько часов назад, а они даже не могут показать мне ее тело! - Зачем… вы говорите мне это?.. – прошептал я, глядя, как лужи на асфальте покрываются рябью дождя. Последнего осеннего дождя, предваряющего зиму, холодную, мертвую и безрадостную. - Потому что не хочу, чтобы вы почувствовали, каково это, когда от сердца отрывают самое дорогое! – воскликнул он, выходя на ливень. Капюшон упал с его головы. Он подставлял лицо дождю, его волосы мгновенно намокли и прилипли к щекам, кофта прилипла к телу, тогда я заметил, какой он худой, почти что анорексик. Его бледные пальцы то напрягались, то расслаблялись, дышал он прерывисто, словно превозмогая боль. Но ведь так и было. Я подбежал к нему, когда он упал на колени и закрыл голову руками. Его отчаяние достигло апогея. Мне было абсолютно наплевать на дождь и поднявшийся ветер, я осторожно коснулся его руки. - Ли ХекДже-ши? – я опустился на колени рядом с ним. Он поднял голову. Большим пальцем он провел по моим губам, его лицо вновь исказилось от боли. - Мы думаем только о себе, - с яростью выдавил он. – И ничего не можем поделать… - Ли ХекДже-ши, - только и произнес я. Тогда я еще не до конца понял смысл его слов. Он вздохнул. - Ли ХекДже-ши, может, уйдем с дождя, так ведь недолго и заболеть! - Моя дочь мертва, ваш сын при смерти, а вы боитесь заболеть? – удивленно спросил он, не глядя на меня. – Все вы думаете только о себе. Все омеги… - он посмотрел мне в глаза, его губы презрительно дернулись. - Что?.. Что вы сказали? – я почувствовал, как моя рука просто закипела, чтобы врезать ему. Еще никто не приравнивал меня ко «всем омегам». Да кто он такой, чтобы так говорить? Он не видел, как я до крови стираю руки и ноги, горбачусь на работах, чтобы только моему сыну было что надеть и поесть! Я так уставал, что временами страдал бессонницей, я терпел издевки родителей и мужа, но издевки незнакомца терпеть не намерен! Я замахнулся, зажмурив глаза, а через секунду на его синюшной мокрой щеке зиял алый след от моих пальцев. Меня всего трясло. Я вскочил и побежал в сторону дома, не видя никого и ничего. Я хотел побыстрее захлопнуть дверь в свой крохотный мирок, мой и ДонМина, который я, я возводил годами. Строил вокруг него неприступную каменную стену, а кто-то взял и вмиг ее разрушил. Какой-то незнакомец, сыгравший на моих чувствах, напев мне сказку о смерти дочки. Если это правда, она видит его, и, должно быть, презирает. Дождь хлестал меня по спине, бил в лицо, но я шел домой, сглатывая смешавшиеся с водой слезы. Быстрее, только бы оказаться в своих серых четырёх стенах, где ничто не угрожает ни мне, ни моему ребенку. В какой-то момент в моей голове даже возникла идея фикс, что мой мальчик не болен, а его попросту отняли у меня, выкрали и теперь издеваются над ним, я было захотел вернуться и силой забрать его, но мой, пока еще здоровый, разум вовремя перехватил это сумасшествие. ДонМин-а… Его обязательно спасут. Неважно, что там сказал Ли ХекДже. Есть я, и есть мой сын, больше для нас на свете нет никого. Я резко остановился у самой двери. Точнее, меня остановили. Он. Он сжал мою руку, с силой дернув на себя, отчего я тут же влетел в него и чуть не растянулся на грязном мокром асфальте. - Это… это было слишком, - выпалил он, помогая мне подняться. - Да здесь все – слишком, - отряхивая коленку, сказал я. - Извините… - промямлил он, но я видел я его извинения... Да не нужны они мне были. Я понял его сразу же, как только увидел. Его боль выходит наружу, только так ему может стать легче. Конечно, я не собираюсь становиться его боксерской грушей, но я не обиделся на его слова. Просто потому, что полдня назад прошел через все это сам, только его боль была в разы сильнее, потому что надежда, которая у меня в душе все же еще теплилась, умерла вместе с малюткой Хэ Ри. - Извините, - передразнил я себе под нос. – Вы какой чай больше любите: черный или зелёный? – неожиданно для самого себя сморозил я. - Что? – покосился на меня Ли ХекДже. - Чаю хотите? – переспросил я. Лично мне почему- то так захотелось чаю. Зеленого. Он всегда меня успокаивал. И чем больше, тем лучше, я был готов выпить целую бочку чая дома в тепле. Опять… «Мы думаем только о себе…» - Чаю… - повторил ХекДже. – Да, раз вы настаиваете. - Я вовсе не на настаиваю, - сказал я, набирая код. - Забудьте, вы весь промокли, еще заболеете… Переживания за ДонМина не дали мне улыбнуться, когда мы входили в подъезд. Иначе бы расплылся в улыбке. - Не стойте, - крикнул я из кухни, наблюдая за ним через зеркало на двери шкафа в прихожей. Пока он по-черепашьи снимал ботинки, я вошел в гостиную, которая плавно перетекала в прихожую, и поставил на столик перед диваном два чашки дымящегося зеленого чая. Взяв одну в руки, я сел и подул на белесый пар. Увидев его замешательство, я быстро подвинулся на край дивана, чтобы он сел. Ли ХекДже присел на самый край, я кивнул на чашку. Он взял ее, но не сделал ни глотка. Я выпил уже половину обжигающей жидкости. - Я надеюсь, - начал было я. - У вас все будет хорошо, - неожиданно закончил он мою фразу. - М? – удивленно посмотрел на него я. Но он был занят рассматриванием рисунков на стене в комнате ДонМина, дверь в которую оказалась распахнута. - Вы… такая удивительная семья, - вдруг сказал он. – Знаете, я как будто вижу, как он рисовал эти линии, фигуры… Моя Хэ Ри тоже рисовала, - вздохнул он. - Все вы видите что-то, чего не вижу я, - сокрушался я. - Неправда, - ответил Ли ХекДже. – Вам просто это еще только предстоит, тогда как моя дверь в мир фантазий отныне заперта. Я понял, что настроен на откровенный разговор, и продолжил с мыслями, что он поделится со мной частью своей тяжести, а я, возможно, своей, и тогда нам станет легче. Обоим. - А Хэ Ри, она… - я сам не знал, что хотел спросить, но что-то же он должен был ответить. - Она была очень похожа на вашего ДонМина – с такой же короткой стрижкой, постоянно бегала в джинсах и кроссовках, ненавидела платья… - посмотрел в окно. – Она была моим всем. Вы ведь понимаете меня, да? - Да, - одними губами ответил я. - И вот теперь у меня нет ничего, - произнес он и замолчал. - Выпейте чаю, а то остынет, - нашелся я. - Спасибо, - от отхлебнул немного чаю. – Наверное, вы хотите знать, что случилось с ней, раз я знаю, что с вашим сыном? – неожиданно спросил ХекДже. - Нет, если вы хотите сохранить это… - замялся я. - Нет, я могу. Мне бы очень хотелось обвинить во всем этом врачей, но я не такой человек. Я знаю, что это не они и бессмысленно их обвинять, даже если бы и их вина там присутствовала. Я отставил чашку и немного придвинулся к нему, чтобы не осталось сомнений, что я внимательно его слушаю. - Это случилось примерно так, - я понял, что он мысленно возвращается к тому дню и к тому пока что мне неизвестному, моменту X. – Мы гуляли, и Хэ Ри захотелось побыть рысью. Она взобралась на дерево, совсем невысоко… Я следил за ней… А, впрочем, не буду искать себе оправдания. Она смелась и рычала, как дикая кошка, она сорвала с дерева довольно толстую ветку, что делось ей не без труда, а потом мы услышали чье-то мяуканье в ближайших кустах, она отвлеклась и… - ХекДже на секунду закрыл глаза, я молчал, дабы не сбить его. – И сорвалась. Обычно дети в ее возрасте часто расшибают себе лбу и коленки, падают с деревьев, Господи, да некоторые сорванцы даже ноги ломают, и ничего, а моя Хэ Ри… - Она… - прошептал я. - Нет, она осталась жива тогда, но злополучная ветка проткнула ей глаз. - О, Боже… - ужаснулся я. Вот почему мы с ДонМином встретили его тогда в том отделении. - Ей нужна была срочная операция, ее положили в больницу. Я сделал все, что мог, но вчера вечером… в общем, она прошла неудачно. Ее сердце… оказалось слишком слабым. Я знал это и никому не сказал… Я виноват… - ХекДже опустил голову на колени, накрывая ее руками. – Это я во всем виноват, Хэ Ри-я… Он всхлипнул. Раз, другой. На пол закапали его слезы. Я молчал, и уже собрался коснуться его плеча, как моя рука замерла в воздухе. Жар. Распространялся по всему телу. Руки и грубы затряслись, ноги задрожали. Резь в животе. Жуткая, нестерпимая резь. Я перестал дышать, быстро извлек из-под диванной подушки миниатюрный календарик и… - Блядь! – впервые в жизни при ком-то выругался я, пулей влетел в ванную и захлопнул за собой дверь так, что она, несчастная, чуть не слетела с и без того дохлых петель.