Личная жизнь доктора Кима

Чонин умел ждать. Он ждал окончания школы, чтобы получить такую желанную свободу, ждал подходящей работы, чтобы не быть нахлебником Сэхуну, ждал Лу Ханя, чтобы узнать вкус настоящих чувств. И в этот раз он тоже готов был ждать, сколько потребуется, чтобы его любимый человек научился беззаботно улыбаться. Чонин медленно раскачивался из стороны в сторону, стараясь успокоить плачущего в его объятьях мальчика. Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем Хань перестал всхлипывать и затих. Чонин взял его на руки и уложил на кушетку. - Прости меня, - прошептал он, коснувшись губами рыжей челки. - Почему ты стал врачом? - Хань приоткрыл глаза и сжал его руку в своей. Частичка его все еще боялась того факта, что Чонин - врач. Поэтому он держался за него, пытаясь внушить себе, что этот человек - все тот же Ким Чонин, добрый, нежный и любящий его всем сердцем. - Когда я был маленьким, - Чонин сел на колени рядом с кушеткой, не разрывая рук, - моя мама тяжело заболела. Дома никого не было, а она лежала в постели и стонала от высокой температуры. Я вызвал врача, но он застрял где-то в пробке и приехал только через два часа. Все это время я думал, что моя мама умрет, потому что я глупый и не умею оказывать первую помощь. Мне было очень страшно, и я поклялся сам себе, что когда вырасту, стану очень умным и буду помогать больным людям. - И как? - Хань слабо улыбнулся. Он и не сомневался, что Чонин на самом деле чистый и бескорыстный человек, стремящийся помогать другим не ради своей выгоды. - Получилось? - Пока все идет отлично, - Чонин поцеловал его ладошку. - Как ты себя чувствуешь? - Я очень устал. И хочу есть. И бабл-ти. Нет, бабл-ти в первую очередь, - Хань приподнялся и обнял его за шею. - Это ты прости меня. Ты не виноват в смерти моих родителей. Прости, что ударил. Прости, прости. - Сочтемся, - улыбнулся Чонин и отстранился, чтобы нежно поцеловать искусанные в истерике губы. Он очень боялся потерять Лу Ханя из-за своей профессии и теперь чувствовал невероятное облегчение. Больше он ничего не будет скрывать от этого мальчишки. Дверь скрипнула, и в кабинет ввалился рыдающий Чен: - Хааааааань, я думал ты уууууууумер, - он не обратил ни малейшего внимания на то, как парни отпрянули друг от друга, и повис на шее у Лу. Тот похлопал его по спине и умоляюще посмотрел на хитро улыбающегося Минсока. - Сними его с меня, пожалуйста. А то окочурюсь от удушения. Мельком взглянув на Чонина, Минсок подошел к Чену и дернул на себя. - Идем, истеричка. Видишь, живой он, живой. Ему даже искусственное дыхание сделают в случае чего, - на этой фразе Чонин закашлялся, - а нас опекуны ждут. - Лу, - Чен шмыгнул носом, - ты же завтра придешь в школу, да? - Куда ж я денусь? - усмехнулся Хань и отмахнулся от него. - Топай, топай. У меня еще прием у доктора не закончился. - Ага, прием, - хихикнул Минсок и помахал ему рукой в дверях. - Приятных процедур, приятель. - Так на чем мы остановились? - Хань потянулся за поцелуем, потому что сейчас ему больше ничего не хотелось, кроме сладких губ Чонина, но тот увернулся и чмокнул его в щеку. - Что это за ребята? - Чонина интересовали не поцелуи, а новые знакомые Ханя, с которыми он уже успел попасть в аварию. - Мои новые одноклассники, - Лу развернул его лицо к себе. Хань не мог позволить, чтобы его Чонин интересовался кем-то еще. В нем потихоньку проявлялись черты собственника. - А что? Кто-то понравился? - О, да, - ухмыльнулся Чонин, заметив опасный огонек в глазах мальчика. Ему льстило и забавляло такое поведение Ханя. Хотелось провоцировать его и дальше, - тот, с щечками, такой сексуальный. Познакомишь? - Нет, - теперь уже Лу увернулся и пнул его локтем в ребра. Эмоции как ураган сменяли друг друга, от лютой злости до нежной любви. - Сам знакомься. Чонин провел носом вдоль его шеи и прихватил губами мочку уха, вызвав у Ханя тяжелый вздох. - Не надо больше подвергать свою жизнь опасности. Обещай, что будешь осторожен. Тот мгновенно оттаял и опустил взгляд на приоткрытые губы. Легкое касание к ним, и по телу побежали разряды тока. - Обещаю, - прошептал Хань, позволив поцеловать себя по-французски. Им было так хорошо, что они не заметили приоткрытую дверь кабинета и пару ошарашенных серых глаз, наблюдавших за ними. Сэхун сделал два шага назад. Он отказывался верить в то, что только что увидел. Его бойфренд и младший брат... Чонин никогда не целовал его с такой страстью. Лу Хань никогда не выглядел таким счастливым. - Молодой человек, вам плохо? Над ним склонилась испуганная медсестра, и Сэхун осознал, что плачет, сидя на полу посреди больницы. Он прикусил кулак, пытаясь остановить истерику, но от переполнившей сердце боли, его начало колотить. Не дождавшись ответа, девушка заглянула в один из кабинетов и принесла ему стакан воды и успокоительное. - Выпейте, пожалуйста. Сэхун послушно проглотил лекарство и поднял на нее покрасневшие от слез глаза. - Вам когда-нибудь разбивали сердце самые дорогие люди? Она опустила голову и покачала головой. - Счастливая, - Сэ нашел в себе силы подняться и медленно поплелся к выходу. Руки тряслись, а перед глазами все плыло. В таком состоянии нельзя было вести машину, поэтому он поймал такси и в уютном салоне снова позволил своему самообладанию дать сбой. Едва зайдя в темную квартиру, Сэхун бросился к телефону. - Думаете, я вам позволю?! - он набрал номер социальной службы. - Тебя посадят, Ким Чонин. А Ханя я отправлю за границу. И это будет идеальная плата за предательство. В трубке послышались гудки. Но перед глазами всплыло счастливое лицо Лу Ханя. Как страстно он отвечал на поцелуи, как жался к Чонину... - Стоп, - Сэхун сбросил вызов. - Но ведь Чонин был в больничном халате! Выходит... Хань знает? И его сердце разбилось еще раз. - Мне кажется, нам пора домой, - Чонин поднял взгляд на часы. - Сэхун будет волноваться. - А может поработаешь сверхурочно? - Хань демонстративно провел языком по губам, заставив его сглотнуть. - А я буду твоим тяжело больным пациентом. Осмотришь меня? Он расстегнул свою курточку и приспустил с плеч. - Я и так могу тебе поставить диагноз, - проигнорировав возмущенные выкрики, Чонин вернул куртку на место. - Твое заболевание не смертельно. Так что поехали домой. - Не хочу, - уперся Хань, - там хен. Он опять тебя потащит в постель, а я даже возразить не смогу, так как это вызовет подозрения. - Я не буду спать с Сэхуном, - улыбнулся Чонин и протянул ему руку. - Ты мне до сих пор не веришь? - Пф, - Лу спрыгнул с кушетки и положил свою ладонь в его, - ты похотливый альфа-самец, думающий только о сексе. - Сказал тот, кто постоянно вертит передо мной задницей и раздевается. - Не было такого, - Хань отвернулся, пытаясь скрыть улыбку. - Иногда мне кажется, что предательство хуже смерти, - услышали они обрывок разговора двух медсестер, когда вышли из смотрового. - Он так плакал. Словно жизнь кончена, и он остался один в этом мире. А я не знала, как еще ему помочь. Чонин вздрогнул, на мгновение представив Сэхуна, и моргнул, чтобы отогнать наваждение. Он подошел к ресепшну и улыбнулся девушкам. - Где больничный лист этого пациента? - Чонин кивнул в сторону Ханя, и одна из медсестер засуетилась. - С ним все в порядке? Он так кричал - мы так и не смогли записать его личные данные. Ким обернулся: - Больной, вы в порядке? - и засмеялся, когда тот показал ему язык. - Характер скверный, но это не лечится. Медсестра прыснула в кулачок, когда Лу пнул его. - Раз вы знакомы, заполните пропуски в бланке и можете быть свободны. Хань подпер голову рукой, наблюдая, как Чонин заполняет документы. Он чувствовал себя спокойно и уютно рядом с ним. Даже несмотря на то, что до сих пор находился в больнице. Этот доктор был исключением из всех правил. - Ты знаешь обо мне слишком много. Это опасно. Чонин слегка улыбнулся и украдкой посмотрел на него. - И что ты будешь делать? Устранишь угрозу? - Найду ответный компромат, - он обошел его, пристально рассматривая. - Нашел? - Чонин отдал документы уже во всю улыбающимся медсестрам. - А не скажу, - ухмыльнулся Хань. - А за бабл-ти? Он прищурился: - Зараза. Пришлось заехать в кафе. А заодно купить двойной бургер и огромную сладкую вату, которую Чонин возненавидел, так как Хань постоянно облизывал липкие от сахара пальцы. И делал это очень эротично. А еще взахлеб рассказывал о новой школе, молоденькой классной руководительнице, которая ему глазки строила, и огромных порциях в столовой. О компромате оба благополучно забыли. И к концу вечера Чонину показалось, что, если между ними и оставались кубики льда, то все они остались на дне его айс-кофе. Чонин повернул ключ в замке и замер на пороге квартиры. - Что случилось? - спросил у него Хань и выглянул из-за плеча. В квартире творился погром: верхняя одежда валялась на полу, зеркало напротив двери было разбито, а в проходе сидел Сэхун с бутылкой пива. - Хен! - Хань бросился к нему. - Нас пытались ограбить? Ты не пострадал? Хен! Сэ вытянул руки и крепко обнял его. - Ханни, мой маленький возмутитель спокойствия. Мне звонили из больницы. Ты не пострадал? - Сэхун не мог злиться на брата. Не его вина, что он полюбил. С этим они разберутся позже. - Я в порядке, хен, - он уткнулся носом ему в плечо. Хань очень соскучился по брату и его прикосновениям. Любовь любовью, а родную кровь никто не заменит. - Все хорошо. - А как же твоя фобия? Больница, врачи... Прости, что меня не было рядом в такой момент, - теперь Сэхун чувствовал вину, не стоило ему исчезать так внезапно. Это от страха одиночества Хань открыл свое сердце Чонину. Никто не виноват, кроме Сэхуна. - Со мной был Чонин. Мне кажется, я смогу преодолеть этот страх, хен. Я буду очень стараться, - после сегодняшнего происшествия Хань хотел научиться жить сегодняшним днем и уверенно смотреть в будущее. Но детские страхи все еще не давали двигаться вперед. - Чонин, - Сэхун отбросил прочь бутылку, обнял брата крепче и украдкой посмотрел на Чонина. Может, он и виноват в случившемся, но Ханя он ему не отдаст, а сделает все от себя зависящее, чтобы у этих двоих не было будущего, - ну, конечно. Я люблю тебя, Ханни. Мой братишка. Как хорошо, что с тобой ничего не случилось. Чонин прикрыл глаза, пытаясь разобраться в происходящем. На ограбление похоже не было. Значит, этот погром устроил Сэхун. Возможно ли, что он все знает? Тогда почему молчит? Он повернул голову, пристально наблюдая за своим бывшим. И стало страшно. Чонин устало опустился на пол возле входной двери. Груз вины с новой силой принялся тянуть его на дно.