Личная жизнь доктора Кима

Бэкхен отступил на шаг, машинально поправив сползающую с плеча пижаму, которая была ему на несколько размеров великовата. - Ты что здесь делаешь? - Я… - Чанель нашел в себе силы отвести взгляд от изящных ключиц парня, - меня малой пригласил. Вернее, поставил перед фактом. Сказал, подробности на месте. Вот… Заметив затянувшуюся паузу, Хань подошел к Бэкхену и подтолкнул в сторону спальни. - Бэкки-хен, смени свою порнографию на что-то более приличное. Тот бросил испепеляющий взгляд в сторону Чонина. - Терпеть не могу твоего парня, - процедил он сквозь зубы. – Это так, к сведению. - Прости, - одними губами произнес Чонин. Но Ханя это откровение, кажется, не сильно расстроило. - Бэкки-хен приехал сегодня с очередного этапа Гран При, - заявил он и сунул нос в пакеты все еще стоявшего в дверях Чанеля. – И угадай, какое он место занял? – Хань выждал паузу и, не дождавшись ответа, усмехнулся. – Правильно, первое. Ты такой догадливый, при… хен. Хотя нет. Придурок тебе больше подходит. Чонин все это время стоял в коридоре и старался не смеяться. Этот ребенок – нечто. А когда вырастет… Чонин мечтательно закрыл глаза, размышляя, каким Хань станет в будущем. Таким же озорным и язвительным мальчишкой? Или в нем проснется карьерист, и он решит покорять вершины спорта? Так хочется увидеть его взрослым и только своим. - Эй, - Чонин открыл глаза, почувствовав теплое дыхание на своих губах, - ты что, уснул? - Замечтался, - улыбнулся он, глядя в большие ореховые глаза, которые моментально недоверчиво прищурились. - О чем это ты мечтаешь у меня под носом? - Да так, - Чонин обнял его за пояс и хихикнул, услышав недовольное фыркание, - о том, каким ты станешь невероятным. И главное, моим. - Я и сейчас невероятный и твой, - взгляд Ханя потеплел, и Чанель уронил челюсть на пол, когда тот обнял Чонина за шею и вовлек в неторопливый поцелуй. - Ты еще здесь? – Бэкхен уже успел переодеться в черную рубашку и джинсы и даже слегка глаза подвел. Его голос вывел Чанеля из оцепенения. - Мне уйти? – спросил он, стараясь не смотреть на парня. - Я имел в виду, в коридоре, - увидев, что его так смутило, Бэкхен усмехнулся. – А, ты еще не в курсе. Эта парочка еще доставит нам проблем. Вот увидишь. Проходи. Он взял валявшиеся на полу пакеты и пошел на кухню. Чанель, еще раз смущенно взглянув на целующихся парней, поспешил следом. - Я должен был догадаться, что так будет, - Чанель начал выставлять на стол пиво, украдкой поглядывая на разогревающего духовку Бэка. – У Чонина такой восторг в глазах был, когда они пришли ко мне пар выпустить. Он тогда еще мне сказал, что это не мальчик, а мечта. - Эти двое меня с ума сведут, - Бэкхен убедился, что печь разогревается, и повернулся к нему, мягко улыбаясь, - Особенно Хань. Такой непредсказуемый. Чанель откупорил банку пива и отпил, а затем, немного подумав, протянул ее Бэкхену. И улыбнулся, заметив, как его губы коснулись того же места на банке. - А, по-моему, все очевидно. Он хочет, чтобы мы снова были вместе, - Чанель не смог сдержать довольной улыбки. Конечно, ему хотелось снова быть с Бэком, ведь чувства никуда не делись. Они лишь окрепли и засели глубоко в его сердце. И то, что есть еще люди, верящие в то, что они снова смогут быть вместе, вселяло надежду. А Бэкхен... Бэкхен смотрел на Чанеля и проклинал свою нерешительность. Ведь, если подумать, какая разница, кто спит в постели спортсмена, если никто, кроме него, не может чисто выполнять каскад из четверного тулупа и ридбергера? Бэк ненавидел свою трусость, и глядя на стремление Ханя свести их снова, все чаще думал: "А если поддаться? Вдруг получится?" - Ууу, непрямой поцелуй, - послышалось из-за кухонной двери. Бэк выпустил струю пива на пол посреди кухни и закашлялся: - Хань! Иди еще пару часиков с Чонином поцелуйся. - Не хочу, - Хань коварно улыбнулся и решительно зашел на кухню. – У меня на этот вечер другие планы. Бэкхен проследил, как он открыл духовку и засунул в нее пиццу, стараясь в каждом его движении найти скрытый подтекст. Но Хань как ни в чем не бывало схватил со стола банку пива и направился в гостиную. - А ну, стоять! – опомнился Чонин и бросился за ним следом. – Кто-то у нас несовершеннолетний. - Да ты что? – Хань демонстративно открыл банку и сделал большой глоток. – Что-то по ночам ты об этом забываешь. - Цыц, ребенок! - возмущенно заявил Чонин, попытавшись отобрать банку, но Хань увернулся и побежал в гостиную. Поймав на себе вопросительный взгляд Чанеля, Бэк вздохнул. - Я сам в шоке, - они последовали за парнями, потому что оставаться наедине становилось неловко. В головы обоим тут же лезли мысли "а что, если... ", "а вдруг... ", прерываемые десятками новых "Но... " Тем временем посреди гостиной разразилась битва за пиво, в ходе которой заветная жестяная банка выскочила из рук Ханя и с разворота полетела прямо в лоб Бэкхену. Наступила мертвая тишина, после чего комнату разразил жуткий визг: - Выметайтесь оба из моей квартиры! Чтобы я вас не видел! Чонин испуганно усадил Бэкхена на диван и сдвинул челку с места ушиба: - Сильно болит? - он ощупал появившуюся шишку и заглянул ему в глаза, пытаясь выявить признаки серьезных повреждений. - Ты меня не слышал? Проваливайте, - Бэк поморщился, и добавил уже более тихо. – Что ты делаешь? - Сейчас принесу лед, - Чонин исчез на кухне и так же быстро вернулся. Все это время Хань и Чанель стояли с разинутыми ртами и выпученными глазами. А когда Чонин бережно уложил Бэка на подушки и приложил к шишке лед, внимательно глядя тому в глаза, Хань пришел с кухни с еще одной банкой пива. - Ты всегда такой внимательный к своим друзьям? – язвительно поинтересовался он, опустошив банку до дна. Ему не понравилось, как Чонин бережно обращается с Бэкхеном. Он должен вести себя так только с ним и больше ни с кем. - Конечно. Это же Бэкки, - не уловив подвоха в вопросе, ответил Чонин. - Вот как? – раздраженно поинтересовался Хань и со стуком поставил на столик пустую банку. Выпитое давало о себе знать. – Ты такой заботливый, оказывается. Так может… вы это… того? - Что? – Чонин наконец-то обернулся и нахмурился. – Ты что, уже напился? - А что? – Лу чуть наклонил голову, глядя на него чуть затуманенным взглядом. – Да вы милуйтесь, я ж не мешаю. Никому мы не нужны, Чанни-хен. - Чанни-хен? – хором переспросили Бэкхен и Чонин. А присевший в кресло Чанель охнул, когда Лу Хань взобрался к нему на колени и обнял за шею. - Никто нас не любит, Чанни-хен, - всхлипнул он и прижался носом к шее старшего. – Никому мы не нужны. Но ты не расстраивайся. Я тебя не брошу. - Так, - Чонин отдал Бэкхену лед и встал, - иди сюда, чудище пьяное. - Не трогай меня! – отмахнулся от него Хань. – Я теперь с Чанни-хеном. - Никаких Чанни-хенов! – Чонин отодрал его от хихикающего Чанеля и перекинул через плечо. – Вот же ж ревнивый засранец. Больше никакого алкоголя. - А чего это ты раскомандовался? – Хань ударил его кулачком по лопатке и вдруг насторожился, принюхавшись. – Эммм… что-то горит. - Черт! – Чанель и Бэкхен бросились на кухню, где в духовке догорала пицца. Чонин в это время занес брыкающегося Лу в ванну и включил холодную воду. Хань взвизгнул и схватился за его руку. - Чонин! - Освежает? – тот улыбнулся и сел на край ванны. – Что за глупая ревность к Бэкхену? Хань потянулся к крану и выключил воду: - И ничего не глупая, - фыркнул он, поежившись от холода. – Нечего ему в глаза так заглядывать. И нежно к лицу прикасаться. И… и… Чонин взял его лицо в свои ладони и провел пальцами по холодным щекам: - Тебе когда-нибудь банку в лоб запускали? – Хань помотал головой, глядя ему прямо в глаза. - Это больно. А еще можно сотрясение мозга заработать. Если неудачно метнуть. - Но я же удачно метнул? - Да, - легкое касание к губам, и Хань улыбнулся. – Но мне нужно было в этом убедиться. А ты сразу на Чанеля вешаться начал. - Но ты же приревновал? – Хань заметил игривый блеск в глазах Чонина. – Ну, хоть капельку! - К кому? К этой шпале, помешанной на «святых пальцах Бэкхена»? – Чонин накрыл ему голову полотенцем и поцеловал в макушку. – Не в этой жизни, малыш. - Значит, в следующий раз буду приставать к Бэкки-хену, - подытожил Хань, выбравшись из ванной, и схлопотал по заднице полотенцем. - Никакого следующего раза! Пиццу пришлось похоронить с почестями в урне. Чанель распахнул настежь окна на кухне, чтобы выветрился запах гари, и вышел на балкон покурить. - Я думал, ты бросил, - услышал он за спиной голос Бэкхена. - После нашего разрыва начал снова, - Чанель щелкнул зажигалкой и выпустил колечко табачного дыма. – Нервы ни к черту стали. - Поделишься? Пак обернулся и удивленно посмотрел на грустно улыбающегося парня. - Ты же не куришь. - Тебе ли не знать, как я курю? - многозначительно спросил Бэкхен и прикрыл глаза, почувствовав шершавые пальцы на своем подбородке. Чанель затаил дыхание, когда тонкие губы чуть приоткрылись ему навстречу. Он сделал еще одну затяжку, наклонился и выдохнул серый дым в миллиметрах от любимых губ. Бэкхен сделал вдох и довольно улыбнулся. - Обожаю, когда ты так делаешь, - прошептал он. У Чанеля голова пошла кругом. Он слишком соскучился по такому Бэкхену. Словно они вернулись на несколько лет назад. Где были еще вместе. Бэкхен схватил его за воротник свитера и сделал несколько шагов назад, уперевшись спиной в дверцы шкафчика. – Еще. Новая затяжка, и между их губами протянулась еще одна струйка дыма. После третьего табачного вдоха Бэкхен открыл глаза и посмотрел в глаза напротив. Словно и не было всех тех мучительных лет разлуки. В глазах Чанеля читалась та же нежность и страсть, как и прежде. Бэк приподнялся на цыпочках и прикоснулся к его губам, вовлекая в горячий и несдержанный поцелуй. Он позволил Чанелю главенствовать в поцелуе. Бэкхен вообще любил ему подчиняться. Чанель знал о нем все. Никому больше не удалось проникнуть во внутренний мир Бэкхена и узнать все его секреты. Например, что пальцы – его эрогенная зона. Именно поэтому Чанель сейчас оторвался от припухших губ и нежно целовал сначала запястье, потом ладонь, а затем каждый изящный палец на его левой руке. Заставляя пульс учащаться с каждой секундой. Он прижал руку к своей щеке и прикрыл глаза. - Бэкки… - Пак Чанель, - Бэкхен медленно выдохнул. Ему хотелось, чтобы это был последний вздох без ушастого вечно лыбящегося громилы. Если можно все вернуть, он это сделает. - Давай еще раз попробуем? - Встречаться? – с надеждой решил уточнить Чанель. Бэкхен смущенно улыбнулся и кивнул. - Не могу больше игнорировать свои чувства. Я все еще люблю тебя. Со шкафчика полетели коньки и еще какие-то спортивные принадлежности. Это Чанель сгреб своего ненаглядного в медвежьи объятья. А ненаглядный был совсем не против. Он очень соскучился по недостатку воздуха в легких из-за своего импульсивного парня. Хань сделал вдох и замычал, когда Чонин закрыл ему рот ладонью. - Тихо ты. - Это то, о чем я думаю? – мальчишка обернулся и затараторил, дергая его за рукав рубашки. – Чонин, а? Ну, Чонин! - Ну, что Чонин? Да, кажется, они решили снова быть вместе. Не визжи только. Ты ж не девчонка, ну! Хань прикусил губу и хитро улыбнулся: - Я такой молодец. - Не перехвали себя, - усмехнулся Чонин и потрепал его по волосам. Пицца была в пролете, а в холодильнике ничего не осталось. Он обреченно вздохнул и осторожно постучал в балконную дверь. Та немного приоткрылась. - Да-да? – промурлыкал Чанель. - У нас есть нечего, - Чонин усмехнулся, когда ему в руки сунули кошелек. - Только на такси оставь. - Какое такси? – Хань хихикнул, услышав игривый голос Бэкхена. – Сегодня ты никуда не поедешь. Вечер прошел в веселой и непринужденной атмосфере. Денег Чанеля хватило на две пиццы и еще несколько банок пива. До утра не дожило ничего. И никто. Хотя кое-кому с самого утра и нужно было в школу. - Чонин идет в школу, - издевательски заявил обмотанный в одеяло Чанель и спрятался под столом от полетевшей в него пластиковой тарелки. – Эй, ты же доктор. Ты спасать жизни должен, а не калечить. - Для тебя сделаю исключение, - Чонин всегда тяжко переживал последствия ночных пьянок. Особенно когда утром нужно было на работу. - Замечу на его теле синяки, оставленные не мной, - из ванной вышел довольно бодренький Бэкхен, - будете с Ханем бомжевать. - Когда вы только успели? - вздохнул Чонин и закатил глаза, заметив заговорческие переглядывания парней. – Нет, не думаю, что хочу это знать. - Пиииить, - послышалось мрачное завывание из коридора. - Главный алкаш проснулся, - усмехнулся Бэкхен и протянул привидению Ханя бутылку минералки. – Похоже, вам с алкоголем не быть вместе. Вон как тебя развезло от нескольких баночек. - Заткнись, Бэкки-хен, - пробурчало привидение и опустошило бутылку за считанные секунды. – Чонин, я сегодня дома отлежусь, ладно? - Даже не думай, - безапелляционно заявил тот. - У меня сегодня первый рабочий день. И сам я от малолеток отбиваться не буду. Никогда еще Хань не смотрел на него с такой ненавистью. - Изверг, - заявил он и скрылся в ванной комнате. - И я тебя люблю, - усмехнулся Чонин. К моменту выхода Ханя попустило. И он вспомнил, что вообще-то любит Чонина, поэтому вместо лучей ненависти его глаза снова метали в сторону брюнета сердечки. Бэкхену пришлось признать, что эти два придурка идеально подходят друг другу, поэтому, по доброте душевной, сунул обоим в карманы денег на обед и пожелал удачного дня. Он и сам теперь светился от счастья. А причина этого самого счастья радостно распахнула одеяло, как только за парнями закрылась дверь. И только для одного человека этим утром небо было подернуто тучами. Он накинул капюшон на голову и проследовал за сияющими Ханем и Чонином до самой школы. - Вот я и нашел тебя, Сяо Лу, - усмехнулся мальчишка и скрылся в ближайшем переулке.