I like those people who want to make the world beautiful!

Выпив чашечку крепкого кофе я всё же немного успокоилась. Сульфус куда-то ушёл, сказал, что проверит обстановку. Это правильно в нашем мире всё всегда нужно проверять, особенно если в мире живут опасные существа. Вымыв чашку я стала читать книгу, которую зачем-то кинула в рюкзак. Надо было деньги взять, а я книжки хватаю. Ну я и дура! У меня умер отец, а я сижу и жалею, что не взяла больше денег. Господи, что мне теперь делать? Никто не знает ответа, а так хочется его узнать. Мне нужно уехать из этого города я здесь не смогу спокойно жить. Сначала я поживу у папиного друга Огоста до совершеннолетия, а потом переберусь в бабушкин домик в Альпах. Слишком много проблем свалилось на шестнадцатилетнюю девушку. Теперь я точно одна, остался, какой-то друг мальчишка. Хотя этот друг уже сделал для меня не мало. Раз папа знал этого парнишку, то ему нужно и надо доверять. - Раф, пошли ты же не хочешь просидеть в этой комнатке всю ночь? - просовывая голову в комнату спросил Сульфус. - А куда мы пойдём? - спросила я поднимая задницу с пола. - Куда ты захочешь! - Может перекусим? - спросила я мой вопрос поддержал урчащий желудок. - Конечно! Пойдём в пиццерию там остаётся всегда пару пицц. Мы вновь начали ходить по многочисленным коридорам, они напоминали мне лабиринт Минотавра. Такое ощущение, что сейчас из следующего коридора выскочит человек с огромной головой быка. Выйдя на третий этаж торгового центра мы отправились в пиццерию. Поужинав я решила строить планы в своё будущее, но меня всё время отвлекал Сульфус. Он очень много знал смешных шуток, да и сам был остр на язык. Я остановилась возле павильона с художественными фильмами и угрюмо потерла лоб ладонью. Потру посильнее, вдруг появится хорошая мысль, как повернуть время вспять и ни в коем случае не допустить беды, случившейся с отцом. Он не должен был умереть! Я оказалась в кошмарном сне, вот только кошмар стал явью! Отца больше нет в живых. Он никогда не вернется ближе к рассвету, раненый и уставший. Он ушел из моей жизни безвозвратно, окончательно и навсегда. Ушел так же, как и бабушка. И мама. Я осталась одна. Пусть меня с детства воспитали в меру самостоятельной, но жизнь без отца казалась немыслимой. Печальные мысли, не переставая, крутились в голове, как вдруг до меня донесся непонятный звук, заставив застыть на месте. Я оглянулась на темные экраны телевизоров; днем обычно по ним крутят рекламные ролики фильмов недели, а сейчас в них отражалась лишь моя застывшая фигура. Путаница темных кудрей, запавшие глаза, бледные щеки и куртка цвета хаки многократно повторялись в плоских экранах. Где-то по полу рассыпалось разбитое стекло. Потом донесся хруст осколков под чьей-то тяжелой поступью, и через секунду тишину торгового комплекса разорвало зловещее утробное рычание. Рев проник в голову, выворачивая мозги наизнанку. Боль яркой вспышкой ослепила меня. От неожиданности я шатнулась вперед и, успев вытянуть руку, уткнулась лбом в витрину. От удара клацнули зубы. Сладкий привкус с примесью железа заполнил рот, сердце в груди забилось в учащенном ритме, а перед глазами закружились в бешеном танце черные мошки. Я беспомощно стояла на коленях и пыталась избавиться от рева в голове. Боль растворилась так же внезапно, как и появилась, и было трудно сообразить, что происходит вокруг. «Вставай, Раф! — прозвучал раскатом грома папин голос. — Найди укрытие! Не медли!» Я сделала глубокий медленный вдох сквозь сжатые зубы, как учила бабушка, сконцентрировав всю волю в один воображаемый шар. Постепенно рев стал затихать и уже не казался таким оглушительным. Я подняла голову, вглядываясь слезящимися глазами в длинную и — слава богу! — пустынную галерею, обставленную горшками с цветами, скамейками и тележками с прикрытой на ночь бесполезной утварью. На стенах играл багровый отблеск, медленно двигающийся по коридору, а за ревом уже различался хруст осколков под тяжелыми шагами. Теперь, когда я избавилась от шума в голове, пришла пора решительных действий. На четвереньках я проползла к огромной, скорее всего, искусственной пальме и вдруг почувствовала запах дыма. Был ли он настоящим или почудился от страха — сказать сложно. Правая рука нащупала пистолет в кармане куртки. Холодная тяжесть ствола внушает некоторую уверенность, не позволяя впасть в панику. Я медленно вынула оружие, щелкнула предохранителем и навела ствол на приближающееся кровавое зарево. На душе вдруг стало легко и спокойно, а все мысли вновь сконцентрировались в одном маленьком воображаемом шарике. Кстати, вот еще один факт, о котором обычно умалчивают. В подобных ситуациях страшно хочется писать! Я бы сейчас отдала все на свете, только бы оказаться рядом с унитазом. Резь в мочевом пузыре становилась нестерпимой, но выхода не было. Прислонившись к стене, я быстро выглянула в коридор. Что бы сюда ни направлялось, оно уже разбило витрину на первом этаже! Я вспомнила, что входы с парковки наверх находятся именно там, и один из них — как раз в этом крыле торгового центра, совсем рядом со мной, прямо за павильоном с экзотически пахнущими лосьонами. Что за черт? Я снова потянула носом и уловила витающий в воздухе запах дыма и ледяного воздуха с примесью железа… Запах идет с улицы! Наконец в поле зрения появилось удлиненное поджарое существо, от фигуры которого на стену падала зловещая багровая тень. Размером с хорошего пони, со странно сверкающей шерстью, оно напоминало огромную лохматую собаку. От боли сдавило виски. Нечто подобное происходит, когда начинает материализоваться обезумевший призрак, вбирая в себя из воздуха тепло и остаточную энергию человеческой ауры. Представляете, большинство людей и не подозревают, что их окружает невидимая энергетическая оболочка! Я опять вдохнула, медленно и осторожно, стараясь не шуметь, так как понимала, что балансирую на тонкой грани между жизнью и смертью! Тише, Раф! Замри и не двигайся! Да, дела идут из рук вон скверно! Кажется, я заслужила приз за повторение азбучных истин! Собака фыркнула, выдувая воздух из гигантских ноздрей размером с Большой каньон, обнажив на мгновение длиннющие обсидиановые клыки. Хищные челюсти громко клацнули, и из-за спины жуткой твари повалил дым. Она горела! Багрово-золотистое пламя вырывалось из спины, жидким огнем стекая по серебристой шерсти и обжигая ковровое покрытие. Дым проник в горло — фу! — воняло горелой пластмассой. Тварь пылала в огне! И тут я сглупила и, не сдержавшись, с шумом выдохнула! И чудовище услышало! Пылающая голова повернулась, выискивая нарушителя спокойствия. Потом тварь фыркнула, и горячее дыхание пролетело по коридору, раскачивая листья искусственной пальмы над моею головой. Тихий шелест листьев утонул в клацанье челюстей твари, которая бросилась вперед, безошибочно определив, где я скрываюсь. Гигантская огненная собака неслась прямо на меня! Я вскочила на ноги, во рту мгновенно пересохло, и появилась резкая горечь. Недолго думая, я выстрелила, но ботинки предательски заскользили по линолеуму. Клубы обжигающего дыма смешались со зловонным, пропитанным серой дыханием чудовища. Я прикрыла голову руками, не слыша собственных душераздирающих воплей, напоминая в этот момент героиню фильма ужасов, а потом что есть духу побежала прочь!