Das Model

Утро вечера мудренее. Никогда не вникал в смысл этого высказывания, но сегодня его понял, когда, проснувшись, я придумал, как решить проблему с прыщом. Не то чтобы от того, что я собирался сделать, он исчез бы насовсем, но, по крайней мере, скрылся бы с глаз. Нашарив в аптечке пластырь, я торжественно наклеил бежевую полоску на красный прыщ. Ну во-о-т, совсем другое дело. Удовлетворенно хмыкнув, я подмигнул отражению в зеркале. Кажется, жизнь налаживается! - Доброе утро, мам! - О, доброе утро, милый! – мама целует меня в щеку и замечает: - Кажется, сегодня ты в хорошем настроении. - Ага, - киваю и сажусь за стол. - Твоя овсянка, - передо мной ставят тарелку с кашей. - И как ты можешь это есть? – содрогается Владимир, влюбленно глядя на свою жареную говядину. – На блевотину же похоже! - Если я буду питаться жирной и тяжелой пищей, то к сорока годам на блевотину будет похоже моё лицо! – парирую я. – Ма, а у нас яблоко есть? Зеленое? - Тебе с собой положить? - Ага, сегодня факультатив, придется проторчать в школе дольше, а в нашей столовке из съедобного только компот, да и то… В общественном транспорте с облегчением отмечаю, что пялятся на меня не больше, чем на пейзаж за окном. Великая вещь, этот пластырь! Плохо, что сниматься с ним я все равно не смогу, но да черт с ним, может, эта неделя отдыха и впрямь не помешает. Побуду немножко обычным подростком, насколько это возможно. В кино схожу, например, триста лет в кино не был! Всякие там закрытые показы арт-хаусной бредятины не в счет. В школе на меня кинули пару любопытных взглядов, но, убедившись, что досадное недоразумение в виде прыща тщательно скрыто, пялиться на меня прекратили. Все, кроме одного, угадайте кого. Весь урок на меня зыркал, косоглазие зарабатывал. Аж язык от усердия вытащил. А нечаянно встретившись со мной взглядом, он тут же уставился на свою соседку по парте, типа ничего и не было. Какая голова у него светлая! В неё ещё б мозги. На следующем уроке пришлось убрать айфон. Физичка у нас психическая, с приветом и с конкретным сдвигом по фазе. Упаси Господь кого-нибудь пискнуть, пукнуть, зевнуть или признать более важным какой-то иной предмет, нежели физика – возмездие настигнет тут же. Убедившись, что как против лома нет приема, так приема нет и против Нелли Александровны, все безропотно приняли ее правила поведения на уроке. Из двух зол выбрали меньшее и отделались малой кровью. Сорок минут увлеченного рассказа Нелли Александровны про что-то, мне совершенное непонятное, тянулись, как два часа. Звонок в моих ушах пропел ангельскими голосами: «Аллилуйя!», и я вылетел из класса, как пробка из шампанского – быстро и эффектно. Отчасти потому, что после второго урока голодные школьники бежали в столовую, как слоны на водопой, и будь проклят, а точнее, стоптан тот, кто попадется им на пути! Обосновавшись в безопасном месте около окна, я взобрался на подоконник, что, вообще-то, строго запрещалось школьным уставом, но мне, как вы уже наверняка догадались, правила были до одного места, я достал из сумки яблоко, тщательно протер его платком, обработал руки антисептическим гелем и приступил к трапезе. - Приятного аппетита! – неожиданно послышалось откуда-то сбоку. Настолько неожиданно, что я поперхнулся яблочным соком (сучье яблоко оказалось очень сочным) и закашлялся. Самое ужасное, что может представить себе модель – это кашель и слезы. Кашель, потому что в этот момент вы похожи на черт знает кого, слезы, в принципе, по той же причине. Это только в кино красиво, когда кто-то плачет – ну, знаете, одинокая слезинка скатывается по щеке. В реальности всё намного прозаичней. Тут вам и красный распухший шнобель, опухшие глаза и размазанные по щекам сопли. - Спасибо, блять! – прохрипел я, злобно зыркнув на, мать его, Евгения. Ну а на кого же ещё. Привязался, как банный лист к заднице. - Мог бы быть и повежливей, - оскорблено фыркнул он. - Мог бы и отвалить отсюда побыстрее, а то у меня аппетит пропал. - Ну, вот видишь, как хорошо я на тебя влияю! Ты ж модель, вам много жрать нельзя! - Тебя на люди выпускать нельзя! – буркнул я. – Люди пугаются. - Колю-ю-ючка! – весело протянул Женя. Я удивленно на него глянул. Интересно, он и впрямь такой дебил или прикидывается? Стоит, радостный такой, как будто отмочил лучшую шутку столетия! - Слушай, - потер я виски, устало вздохнув, - шел бы отсюда со своими потрясающими умозаключениями. Да-да, я оценил твой уровень сарказма и вообще нахожусь в немом восхищении пред твоими талантами, особенно касательно словарного запаса. А теперь вали отсюда, пока я тут не сдох от осознания собственной, ну, по сравнению с тобой, ничтожности! - Не любишь людей? – понимающе ухмыльнулся Женя. Я потрясенно выдохнул. Ну пиздец теперь, он ещё и в моего личного психолога поиграть захотел! - В данный момент одного-единственного, - почти прошипел я. – И «не люблю» сказано слишком мягко. - А ты забавный, - хмыкнул красавчик. У меня отвисла челюсть. Забавный? Я ему что, пудель в цирке?! - Ну ладно, пойду я, а то, гляжу, у тебя уже и глаз стал дергаться! Приятно было поболтать! - Болтать членом будешь под одеялом, - огрызнулся я. - Колючка! - Пошел в жопу! - Зачем? - За рыжиками, блять!