Несмотря на то, что на улице светило, можно сказать, тёплое солнышко, и время едва ли клонилось к вечеру, внутри церкви была холодная сине-зелёная атмосфера, словно уже давно наступила ночь, и луна освещала это место через побитые витражные окна. На самом деле, может, так оно и было, чёрт его знает, вдруг в этой жопе ещё и время идёт как ему вздумается.
Трио медленно расхаживало между разбросанных - именно разбросанных - скамеек, церковных канделябров и.. всё, кроме этого скудный интерьер мог похвастаться разве что красивыми колоннами - которые были на удивление целы - да большой свечечной люстрой, подвешенной за цепи под потолком.
Около одного из канделябров, разбавляющих неярким светом полумрак, Кастелланос подобрал спички, которые кто-то выронил, посмотрел на наполовину заполненную обойму револьвера, и в его мыслях мелькнуло сожаление за то, что патронов здесь не нашлось.
Джозеф и Олег прошлись до конца зала, где стояла тумба, с которой, возможно, священник вещал народу проповеди о Нём, а за спиной его выглядывала ещё одна статуя ангела, следя за молящимися людьми. Сейчас ангел был сдвинут с обычного места, а у ног статуи виднелась решётка, под которой находилось подвальное помещение. Летсплейщик начал осматривать трибуну, явно нашарив в закромах припрятанный гель, а Ода облокотился на единственную стоящую ровно скамью, пожаловавшись на очередную головную боль. Несмотря на разруху, в этом тихом месте ещё можно было мирно подумать, приводя голову в порядок... пока.
- Всё хорошо, я здесь. Никто тебя не тронет... - внезапно в тишине послышался чей-то шёпот, и ему ответил другой. -
Тронет. Тронет! - Не убегай от меня. Один ты не выберешься.
Мужчины напряглись. Голоса были тихие, но знакомые, или у них просто началась паранойя. Себастьян тут же подбежал к статуе, намереваясь найти под или за ней потайной лаз или комнату, так как громче всего слышно было именно там. Олег также прислушался, лишь Джозеф продолжал щурить глаза, потирая лоб, на котором уже проступила испарина, голоса в голове младшего детектива были почти постоянно, из-за чего он и не обратил внимание на парочку новых. Он начал кашлять, присел на лавку и стал понемногу заваливаться вбок. Заметив начинающийся приступ, старший детектив бросил попытки найти источник этих голосов, тем более, что что-то подсказывало - ему ещё выпадет шанс это выяснить, а вот напарнику помощь была нужна.
- Джозеф, ты меня слышишь? - слегка тряхнув за плечи, выровняв того, спросил Кастелланос.
- Себастьян... - Ода мотал склонённой головой, медленно - кажется - соображая. - Тебе никогда не хотелось просто прыгнуть.. с высоты, например, или под поезд...
Детектив говорил с паузами, не поднимая взгляда, будто говорил это вовсе не Себу, а самому себе, однако последний продолжал слушать, надеясь, что этот разговор ведёт не туда, куда он думает.
Летсплейщик, на которого никто внимания не обращал, в это время перехватил дробовик и вытащил из кармана патрон, насторожённо посматривая наверх. Вставлять комментарии в сеанс психотерапии было не в тему, так что Олег решил сосредоточиться на вспоминании развития событий в этом эпизоде.
Следуя за ниточкой, ведущей его в темноте памяти об этой игре, Брейн наткнулся на Рувика, заявившегося ни с того, ни с сего в церковь, чтобы снова разделить детективов. Судя по таймингу, до этого момента оставалось совсем немного.
- Ну, выходи, ассасин STEM-овский... - шёпотом произнёс он, сверля взглядом люстру, на которой должен был появиться Рубен, слыша на заднем фоне подбадривающие Ёджу речи Кастелланоса.
- Ты уже трижды преодолевал это. Ты знаешь, как остановить приступы.
- Ты меня не слушаешь, - Джозеф неожиданно оттолкнул напарника, ещё больше скорчившись; снял очки, глядя на них со стороны. Дело не в том, что я не могу. Я...
не хочу это останавливать, - он вспоминал, как выглядит его тёмная сторона, как его отражение кровожадно скалится, убивая своих друзей, но, к своему ужасу, не видел в этом ничего плохого и хотел, чтобы Себастьян это понял. - Часть меня хочет превратиться, - лицо младшего детектива исказилось - всего на миг - ужасом, будто он что-то разглядел в линзах своих очков. - Словно инстинкт. И он становится сильнее.
Сейчас! - мелькнуло в голове Брейна, прежде чем та загудела от начавшегося звона.
Себастьян отшатнулся, послышался утробный стон младшего детектива. Сейчас Джозеф был совсем плох, видно было, как наливаются кровью глаза и вздуваются вены. Без постороннего вмешательства он не смог бы прийти в себя, и Кастелланос, не долго думая, выхватил шприц; со словами "Будет немножко..." - договаривать он не стал - всадил иглы в шею Оды. Полегчало тому или нет, установить, не удалось, так как со стороны донёсся выстрел дробовика, и детектив вспомнил про Олега.
Летсплейщик в это время, борясь с болью и сопутствующей ей дезориентацией в пространстве, выхватил взглядом Рубена, раскачивающегося на люстре и наблюдающего за ними. Переборов себя, Брейн поднял заряженный дробаш на парня в капюшоне и выстрелил. Выстрел вышел косым, дробь даже близко не задела ни Викториано, ни люстру, однако внимание привлёк хорошо: Себастьян обратил внимание на Рувика, Рувик - на Олега.
Рубен посмотрел сверху вниз на лишний элемент его плана и поднял вперёд правую руку. В тот же момент всё в зале потеряло притяжение и взлетело, неуклюже переворачиваясь в пространстве.
Всё, исключая Брейна. Он поднялся в воздух, но был относительно зафиксирован - он вертелся, но не от невесомости.
"Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе..." - пытался отвлечь себя Брейн, стараясь не отрывать взгляда от антагониста. -
"... ох, чую, зря я выстрелил тогда!"
Рувик приблизил его к себе, в упор осмотрел незнакомца и попытался проникнуть в его голову. Звон, который не прекращался с появления Рувика, вновь усилился, настолько, что сквозь него не проникал ни один звук.
Пытаться изолировать себя от звона было бесполезно, и у летсплейщика даже не было сил сопротивляться, в его голове проносилось столько сцен из жизни, его, чужой, и всё сливалось в одну одноцветную массу, на фоне звенящего шепота.
Олег даже не заметил, как всё стихло. В тишине резко раздался его собственный крик, и летсплейщик понял, что оказался в совершенно другом месте.
- Что за?? - перед глазами всё ещё плыло, звона не было, но какое-то шипение нарушало тишину. - Се-еб? Ёджаа? Где я, чёрт возьми?!
- Вы здесь, - голос Татьяны был как снег на голову, Олег даже не сразу сообразил. - Вы были подвергнуты психологической атаке, и в целях сохранения контроля над разумом, организм самоликвидировался.
- Что это значит? - завертел головой, более-менее ориентируясь в пространстве, ища медсестру, затараторил Брейн. - Как самоликвидировался? Что со мной произошло?
- Успокойтесь, - резко и строго, чтобы дёрганный пациент перестал вертеть глазами и языком, сказала Гутьеррес. Это помогло, Олег со свистом втянул воздух через нос, резко выдохнул и положив ладонь на сердце, спросил ещё раз:.
- Объясните, пожалуйста, какого чёрта только что было?
- Вы - весьма уникальная для этого места личность. В вашей голове при попадании сюда был усовершенствован инстинкт самосохранения, который приходит в действие при сильных физических или психологических повреждениях. Саморазрушение - путь к совершенству (
где-то здесь умерла логика), говоря проще, чтобы сохранить Вас, организм потратил одну из жизней и восстановил повреждённые элементы.
- Рувик пытался сделать со мной то же, что с Ёджей...
- Это и стало причиной самоликвидации, - Таня взяла в руки стетоскоп и, убрав руку мужчины, приложила к его груди прибор. - Стойте смирно, мне нужно Вас обследовать, после вашей предыдущей смерти Вы так и не дали этого сделать.
- Плохо, - почесал подбородок Брейн, рассуждая вслух:
- Зачем я ему? Он не мог посадить меня в игру, не зная, кто я. Однако зачем тогда делать из меня послушного зомби? Он смотрел на меня словно впервые, что же...
Татьяна убрала стетоскоп и взяла в руку фонарик, чтобы проверить реакцию глаз на свет. Это стало ключом к разгадке: едва в глаз попал свет, как в голове всплыло содержание шёпота, которым его пытался подчинить Рубен.
"Кто ты? Зачем ты здесь? Почему ты мне мешаешь? - в уши летсплейщика снова ударил звон (на сей раз несильный). -
Прочь с дороги, отдай свой разум тьме, подчинись STEM, подчинись мне".
- Он сам не знает, что я здесь делаю! - Брейн стоял как вкопанный, непроизвольно уставившись в одну точку, потом перевёл взгляд на медсестру, что уже держала в руках его карту, делая в ней необходимые пометки. - Но кто тогда знает?
- Кто-то да знает, - пожала плечами девушка. - Вам бы повысить устойчивость к Пси-атакам, чтобы избежать повторения инцидента.
- Это возможно? - удивлённо хлопнул глазами Брейн, скосился в сторону электрического стула. - С помощью геля?
- Да. Хотите провести процедуру? - пациент кивнул. - Пройдёмте к аппарату.
*** *** ***
В то же время в церкви.
Себастьян подлетел в воздух, пытаясь за что-то ухватиться. Толку от этого было немного - всё, кроме пола и потолка, парило вместе с детективом, так что, как ни крутись, преодолеть невесомость у него не получилось. Всё, что мог Кастелланос, наблюдать, и он наблюдал, как где-то внизу (
или вверху, или сбоку - в зависимости от момента вращения) лежит Джозеф; как вокруг перемещаются, едва не сталкиваясь с ним, скамьи, оторвавшаяся статуя ангела; как Рувик переглядывается с пророком, неизвестно чего ожидая и неизвестно что собираясь делать. Ничего хорошего, и Олега надо было срочно спасать, но как?
В этот момент Брейн завопил от боли, и детектив вмиг сообразил, что делать. Пользуясь тем, что на него не обращают внимания, оттолкнулся от пролетавшей мимо скамьи и, врезавшись спиной в стену, остановив тем самым свободное вращение, попытался прицелиться в мужчину в капюшоне. Но поздно.
Едва Кастелланосу удалось как следует взять Рувика на мушку, летсплейщик вдруг широко распахнул глаза, засветился и... взорвался(!?) Что точно произошло, Себастьян не разглядел - так быстро всё кончилось. Ошмётков тела не было, их словно перемололо до состояния красной пыли, которая едва заметной пеленой разлетелась в разные стороны. Рувик протянул руку, и пыль красной лентой полетела к нему и исчезла в его рукаве.
Преисполненный желанием отомстить за жестоко убитого товарища детектив всё же попытался выстрелить, но Рубен вовремя заметил его и вновь махнул рукой. Гравитация вернулась, и Себастьян упал на пол. Однако тот тут же разверзся под ним, и мужчина пролетел ещё с десяток метров под другим углом к полу, отскочил от стены и окончательно упал.
Кряхтя от боли в уже давно должном сломаться или хотя бы треснуть после таких падений позвоночнике, Кастелланос поднялся на ноги. Вокруг никого. И снова где-то под землёй, снова темно, лишь издали виден свет из дверного проёма.
Под ноги попался дробовик Олега. Детектив зацепил арбалет за спину и поднял оружие - не бросать же. Поднял голову, чтобы осмотреться, взгляд упал на какую-то вазу. Старая глиняная урна, какие обычно служили сосудом для воды или фруктов в странах третьего мира. Со злости детектив пнул несчастную ёмкость, и та рассыпалась, звеня черепками по камню.
Примерно так же сейчас разбивалось всё человеческое в Себастьяне - сколько можно уже терять своих друзей? Один стоит на грани и сам же хочет переступить порог, вторая вообще неизвестно где и как, третьего буквально на его глазах расщепило на молекулы.
Будь на его месте кто-то другой, возможно, он давно бы уже сдался, но Себ с каждым таким разом лишь становился твёрже в своем стремлении убить гада, начавшего этот кошмар, и сейчас, разворотив ещё пару таких же ваз, выпустив пар, Кастелланос снова побрёл вперёд по устланной дорожке.
Впереди его ждал большой зал, в этот раз более заставленный и зловещий, чем холл церкви. Здесь стоял десяток стеллажей, на каждой полке которых в аккуратный ряд были расставлены свечи разной высоты. На столах, устланных красными скатертями, также стояли канделябры со свечами, причем половина этих свечей горела, а половина - нет.
Помимо огромного количества свечек, в комнате было много ваз, наподобие тех, что стояли у входа. Не отходя от устоявшейся традиции разбивать всё, что может разбиться, Кастелланос побил поочерёдно все глиняные сосуды. В отличие от остальных, в здешних вазах были спрятаны детали ловушек и патроны, причем в изобилии, только для дробовика патронов не нашлось. По углам комнаты кто-то расставил мины, с которых также набралось детали три для болтов, и к концу обхода у детектива уже была полная обойма револьвера, арбалет мог похвастаться тремя разрывными снарядами, а пустующий дробовик вместо Агонии отправился за спину.
- Надо искать напарников, - вспомнил детектив.
Выхода он пока что не видел, но нашёл алтарь посреди комнаты, вокруг которого стояли те стеллажи со свечами. В центре алтаря - какой-то жертвенный стол, на котором лежали чьи-то останки. Полуразложившееся тело было бережно укрыто синей тряпкой, возле головы лежала каска. Голова же была повёрнута в сторону и, застыв в агонии, смотрела куда-то вдаль. Детектив посмотрел туда же и увидел большой портрет на противоположной стене, изображавший какого-то священника с суровым холодным взглядом.
Картина Кастелланоса не заинтересовала, а вот то, что расположилось слева от неё, было кстати. Там была лестница, ведущая в следующий коридор. Не долго думая, Себастьян зашагал туда.
В коридоре в нос резко ударил запах гнили. Скорее всего, где-то рядом бродили старые знакомые зомби, и детектив перехватил поудобнее револьвер.
Долго искать на пришлось, уже за поворотом его встретили три безмозглых трупа. Не церемонясь, Себастьян пристрелил кинувшегося на него хилого мертвяка, всадил в голову второго три пули, взорвав разлагающуюся плоть, третий встретил свой конец в огне, после того как детектив подломил его ноги. Все трое успели только порвать его рубашку да задержать на пару минут.
Следующий поворот вёл, как ни странно, в тупик. Коридор заворачивал в маленькую комнатку, посреди которой стоял только один стол, на котором, в свою очередь, стояла только одна фоторамка с изображённой семьёй. Кастелланос хотел было посмотреть ближе, как вдруг повеяло опасностью, сзади что-то загудело, послышался звон разбивающихся на черепки урн (
но все они были уже побиты), и детектив, готовясь к худшему, резко развернулся, готовясь стрелять в первое, что увидит. Но он ничего не увидел. Коридор был так же пуст, как и минуту до этого, словно сейчас сознание мужчины сыграло с ним злую шутку.
Себастьян нахмурился, но решил проверить точнее; не мог же Рувик (
Кастелланоса уже давно не смущал тот факт, что дорогу ему указывает этот психопат) завести его в тупик.
У поворота внимание детектива привлек странный барельеф, изображающий неизвестного мужчину, склонившего голову, а руки, наоборот, подняв вверх, упираясь ими в рамку изображения. Осмотрев картину получше, Себ заметил, что часть, где изображена голова, немного отходит от стены, и достаточно ковырнуть ножом, чтобы отколоть её. Именно это и решил сделать Себастьян. Нож заскрежетал по камню, посыпалась штукатурка, шов между плиткой и стеной становился больше, и наконец та оторвалась, оставшись в руках Кастелланоса.
Тут же картина задрожала и пришла в движение, поднялась куда-то под потолок, открывая проход в потайную комнату. В ней были граната, баночка зелёного геля и записка, в которой человек, спасаясь от какого-то монстра, добрался сюда, но, судя по всему, выбраться ему не удалось. Из открывшегося помещения можно было пройти дальше, но, решив зачем-то оглянуться, детектив заметил на одном из столов в углу сейф.
Как-то Олег рассказывал об одном из предстоящих противников, называя его Сейфоголовым. Описывал тварь как обычного - с виду - зомби с надетым на голову сейфом, имеющим привычку появляться из оных в различных местах. Здешний сейф мог быть своеобразной ловушкой или же, в совокупности с предсмертной запиской, предупреждением о скорой встрече с долгожданным боссом. Возле сейфа он нашёл ключ, однако открыть его, от греха подальше, так и не решился, оставив ключик у себя, на всякий случай. Покидая комнату, детектив имел стойкое ощущение, что из того угла за ним кто-то следит, хотя скорее всего ему просто показалось.
Через два поворота отсюда Кастелланос нашёл лестницу, ведущую ещё ниже. В конце спуска его ждала запертая амбарным замком решётчатая дверь, подойдя к которой, детектив тут же спрятался, потому что увидел Его: человек или нежить с сейфом на голове, облачённый в мясницкий фартук, с гигантским молотом в руках корпел над каким-то механизмом. По виду он был не таким жутким, как его описывал Брейн, да и в сравнении с той же псиной из церкви Сейфоголовый выглядел неопасным, но Себастьян решил не проверять силу этого противника. Детектива тот, к его удаче, не увидел либо не заметил, заканчивая приготовления. Когда всё было готово, с потолка прямо над Боксхэдом упала каменная глыба с картиной, выбитой на её стенках.
Ещё полминуты слышались шаги монстра, спускающегося под опустившимся блоком куда-то вниз, после чего снова наступила тишина. Кастелланос вышел из укрытия, прострелил замок на двери и подошёл ближе. Этот барельеф оказался очень похожим на тот, через который Себастьян попал сюда, только шире. И весьма удобно оказалось, что в этой картине не доставало именно вырезанной детективом части, только не одной, а трёх. Вставив уже имеющуюся, мужчина осмотрелся. Слева и справа в стенах помещения были большие железные двери с нарисованными на них знаками секты, что находилась в церкви Седар-хилл.
К гадалке не ходи, остальные две части от фрески детектив смог бы найти где-то за этими дверьми, однако его привлекла маленькая, примостившаяся в углу деревянная дверка, из-за которой послышался знакомый мелодичный звук.
В маленьком, тесном помещении стоял умывальник, на котором, прислонённый к зеркалу, стоял дневник Кастелланоса, снова каким-то чудом оказавшийся не у своего владельца. В этот раз новая запись гласила о рождении единственной дочери Себастьяна - Лили Лин Кастелланос, появившейся на свет летом две тысячи шестого года.
- Семь фунтов, три унции, - тихо прочитал он, прикрыв блокнотом глаза. - Лили..
Спрятав ежедневник в карман, Себастьян провёл рукой по зеркалу, зазвеневшему под ладонью, ярким светом перенося детектива в подсознание.
Появился детектив у стойки с плакатами, на которой появилось новое сообщение о розыске. Бригадир строителей, ремонтировавших пол в церкви Седар-хилл, пропал без вести в разгар рабочего дня.
- С чего тут эта листовка?
- Какая Вы беспокойная натура, - Татьяна впервые сама обратила на себя внимание, после чего указала на дверь в помещение для персонала. - Вас уже ждут.
- Кто?
Медсестра не ответила, намекая, чтобы мужчина пошёл сам. Детектив насторожился, но спокойно прошёл за стойку и толкнул дверь. Заглядывая внутрь, он ожидал увидеть кого угодно, только не того, кто сидел в инвалидной коляске, закинув ногу на ногу и читая свежий номер газеты Кримсон-Пост.
- О, Себа, - заметив того, Брейн откинул газету, в которой всё равно половину текста не понимал (<s>не перевели</>), - как я рад тебя видеть! Даже не представляешь.
- Пророк? - глазам верить не хотелось, однако подскочивший при виде детектива человек был жив-здоров, даже несмотря на недавний коллапс. - Ты же превратился в пыль?
- В пыль? Не очень-то оригинально я самоликвидировался, - надулся Брейн. - А я себе представлял драматичный взрыв с кучей крови, кишок и расчленёнки.
- Ты.. что? - не понимал Кастелланос. - Самоликвидировался? Но ты живой, разве нет?
- Живой, Кастеллаш, живой, - развёл руками летсплейщик. - Но не умри я, живым бы не был.
- Не понял.
- Я тоже. И чтобы ещё больше не запутаться, предлагаю закрыть эту тему и отметить моё воскрешение баночкой зелёного геля.
- Я уже похоронить его успел, а он тут газетки почитывает! Нам надо скорее найти Джозефа и Кидман, какой гель?
- Эх, не каждый день с того света выбираюсь, а ты "Ёджу искать, Кидман".. - наиграно расстроился Олег, откладывая газету. - Шучу. Честно говоря, зачем я тебя ждал - мне нужен проводник в ту реальность, а то Танюша сказала, что что-то может случиться. Так что газетки я не от большой радости читал. Давай откроем сейф найденным тобой ключом и отправимся уже на поиски Ёджи, Джули и Боксхэда.
- Откуда знаешь, что я уже встретил Сейфоголового?
- Повспоминал немного. А то всё в спешке.. в последний момент, бывает, осознаю, что творим. А тут времени выдалось достаточно. И вот, что я вспомнил: с последнего посещения этого мира ты успел побродить по катакомбам, повидаться с Боксом и пополнить свой арсенал в комнате с портретом злого пастыря. Я прав?
- Прав. Кстати, - вспомнил Кастелланос, снимая со спины оружие Олега, - вот твой дробовик. Давай больше без смертей, а?
- Вот спасибочки, - перехватил попривычнее свой двуствольный Брейн, направляясь к зеркалу. - Посмотрим на обстоятельства. Может, помру ещё пару раз. Шучу, хех...
